двигаться.
Белка кивком головы указала на Сашу. Два ее подчиненных взяли его тело и бросили на конвейер. Станина зашаталась, а человек начал медленно продвигаться навстречу диску с огромными зубьями. «Отойдите, а то кровищей забрызгает», – позаботилась Белка о своих бойцах.
Спустя минуту транспортерная лента сделала полукруг, и две половины еще недавно живого человека с грохотом ударились о пол. Конвейер продолжал двигаться. Диск пилы разбрызгивал по потолку остатки людской крови и плоти, пока опять не стал блестящим. Ему словно было стыдно за причастность к содеянному, и он пытался очиститься.
XXIV
Планета Зуримакс. Мастрийская империя.
За окном завывал зимний ветер. На вечерний Орис опустилась мгла. Старик сидел на кровати, держа в руках иголку с ниткой. Рядом лежала туника, разорвавшаяся по шву.
Он безрезультатно пытался попасть ниткой в ушко иголки.
Затем поднялся, взял со стола нечто похожее на очки, надел на переносицу и закрепил за ушами. Сел на стул и ближе пододвинул масляный светильник. Повторил попытку, и со словами: «Совсем другое дело», протянув нитку в узкое отверстие на конце иглы, завязал узел.
«Совсем про Хаттана забыли, – возмущался финикиец. –А чего ты хотел? Они молодые и теперь уже состоятельные, даже богатые, а ты кто? А, действительно, кто я? Простой цирюльник. Ну, не совсем уж и простой, а один из лучших в столице, если не самый лучший. Немного одинокий, так я ж сам виноват. Они меня постоянно приглашали на свои мероприятия, а я отказывался, мол, старый. Вот, в конце концов, и перестали приглашать».
Старик зашил тунику, сделал две петли, затянул узелок на ткани и обрезал нитку ножницами. «О, какая вещь! – аморей ласково посмотрел на свой инструмент. – Теперь уже и другие начали мне подражать и заказали у кузнецов ножницы, но куда им до Хаттана. Александр – молодец. Благодаря его ножницам я стал знаменитым брадобреем на всю округу.
И очки – тоже его изобретение. Хотя, выпуклые увеличивающие стекла у нас и раньше были, но на лицо додумался прикрепить их только он».
В дверь постучали. Аморей схватил со стола лампу и живо затопал по лестнице на первый этаж. «Кто пришел?» – спросил он, заранее зная ответ. Голос с той стороны подтвердил его догадку, и финикиец отодвинул щеколду на входной двери.
За порогом стоял Саша, и ветер трепал его темные волосы.
– Долгих лет жизни тебе, Александр, – поприветствовал его старик, приложив руку к груди.
– Пусть всегда солнце светит в окно твоего дома, – улыбнулся гость и обнял Хаттана.
– А ты один? – немного с обидой спросил аморей, вглядываясь за спину друга в темноту улицы, надеясь увидеть там еще кого-нибудь.
– Как видишь, – развел руками Челентано.
– Один, так один. Я и одному тебе рад. Проходи, что пить будешь: беленькую или крашеную? – спросил Хаттан.
– Лучше чай с «липовым цветом» и медом. Я уже устал от этой водки. На работе – водка, дома – водка, на отдыхе – водка. Все разговоры только об этой водке. Надоело уже.
– Так ты ж сам ее принес в этот мир, Александр.
– Нет, принес ее Шумахер, а я только гоню да продаю.
– И неплохо, надо отметить, продаешь, – заметил Хаттан.
– Сколько вы уже промышляете этим делом?
– Я уже два года, а Андрюха, наверно, два с половиной будет.
– Видишь, как продвинулись. Поди, уже только своих таверн штук пятнадцать будет, а еще в каждой второй в Орисе вашу водку подают.
– На сегодняшний день у нас наших двадцать три действующих таверны по Орису, – хотел сказать Саша скромно, но вышло не без гордости. – И еще Грегори с Мигуэлем стали продвигать нашу продукцию в провинцию.
– Ясно – люди занятые, раз ко мне только ты один в гости время нашел прийти. Пей, «липовый цвет» полезен.
– Да не только поэтому не пришли, – Саша смотрел в пол и потягивал из чаши.
– В чем дело? – Хаттан внимательно уставился на него своими большими черными глазами.
– Ай, Хаттан, – Челентано поставил чашу на стол и махнул рукой. – Эти амбиции у каждого свои… Один видит дальнейшее развитие компании так, другой – этак…– Рассказывай, рассказывай. Ты ж с этой целью к старику и пришел, чтобы о новостях поведать, – успокаивал друга аморей.
– Не, так что говорить? Все наше дело развилось до таких размеров, что управлять им стало сложно. Надо либо сторонних людей в управление приглашать. Но тогда они станут в курсе производства, либо самим работать целые сутки. А так и умереть недолго.
– Я понимаю тебя. Но, вроде, ради сохранения секретов вы построили целую крепость, обнесли ее огромной каменной стеной и рвом. Рабов за пределы вашей мануфактуры не выпускаете. Охрана у вас там серьезная.
– Мало этих площадей внутри стен. Расширяться надо.
Сбыт каждый месяц растет. Мануфактурщики другие завидуют.
– Я, Александр, скажу тебе, что завидовать вашим доходам стали не только цеховики, но и некоторые небогатые патриции. Они не понимают, как, не имея огромных земельных угодий, можно так быстро обогатиться. И не спится им по ночам оттого, что какие-то белые состоятельнее, чем они.
– Конечно. Варвары за два года поднялись не на выращивании пшеницы или грабеже во время походов, а, можно сказать, с бырла, которое выливали в сточную канаву, поскольку через пару дней оно превратилось бы в уксус. А еще гражданами Ориса стали.
– В этом деле вы с Андрео молодцы. Ваш Лиос Ксимена, хоть и проходимец, но помог вам.
– Как там помог? Подсобил немного, но я считал, что он нас в аристократическое общество выведет, а он получил свободу и спасибо не сказал, – скривился Саша.
– Это оттого, что он вас презирает, как и большинство патрициев этого государства.
– За что?
– Потому что вы – бывшие рабы. И, по их мнению, не достойны равного положения с высшим обществом из старинных доменов.
– Видишь, Хаттан, эта вся нервотрепка и вызывает трения между четырьмя владельцами бизнеса. Мы сейчас уже так плотно, как раньше, не общаемся. У каждого свое направление. Андрей курирует розницу и таверны, я сосредоточился на производстве и оптовых поставках. Мигуэль с Грегори начали объезжать окрестные города и городишки, то есть те населенные пункты, где есть попины или таверны. Ты знаешь, удачно. В провинции слышали про ликер и водку. Владельцы потихоньку начали покупать.
– То есть, вы развиваетесь? – утвердительно спросил Хаттан.
– Конечно, но стиль управления надо менять кардинально.
– Я знаю, что развиваетесь. Могу сказать, судя по отзывам моих клиентов и клиенток. Если вначале на вас смотрели, как на чудаков, то теперь разговоры совершенно другие.
– Именно?
– Теперь о вашем деле говорят так, будто понимают, что на этом можно заработать очень приличные деньги. А одна моя посетительница, не стану называть ее имя, поскольку не хочу терять ее, сообщила, что ее весьма богатый муж вплотную интересуется водочным производством.
– И? – Саша подался телом вперед, внимательно вслушиваясь в рассказ финикийца.
– Не беда, если кто-то попытается украсть и произвести аналогичный продукт. Беда будет, если он уговорит императора или сенат ввести монополию на этот продукт и отдать ему лицензию на право производства водки. Понимаешь? У нас в империи есть лицензия на производство оружия. Ее раздают или продают особо приближенным к трону. Право чеканки монет тоже находится под особым контролем. Когда узнают, что из бырла можно делать водку, а из водки можно делать золото (фактически из воздуха деньги), то эта сфера интересов перейдет под особый контроль.
– Как это? Никто ж не выдает лицензии на выпуск бырла или эля? – возмутился Саша.
– Эти напитки есть традиция, их не проконтролируешь.
Их можно в каждом сарае настаивать. А твоя мануфактура, которая чадит на всю округу столбом дыма, видна из дворца Кавальканти и сената. Есть разница? Это явление уникальное и доходное. А сенаторы и лезут во власть, чтобы писать законы, продвигать их и обогащаться. Пока в каждом подворье начнут перегонять из бырла водку, кто-то может стать фантастически богатым. И ты не один такой умный в Орисе.
– Понимаю, а причину найдут любую, чтобы завладеть нашим делом, – согласился Челентано.
– Абсолютно. Например, под видом расхода большого количества дров, необходимых для изготовления этого продукта. Ты будешь лес возить из-под Белона, а скажут, что ты уничтожил все посадки вокруг столицы.
– Каков выход?
– Александр, я не всемогущ, чтобы мог помочь тебе в таком серьезном деле. Я всего лишь увидел тенденцию в отношении тебя и твоего дохода. Дело серьезное, и деньги серьезные. Соответственно, ты должен иметь серьезную защиту этих денег, – посоветовал Хаттан.
– Ясно, что если б ты был богом, то я не имел бы проблем, – рассуждал Саша.
– Кто знает, Александр, если бы я был богом, то смог бы помочь тебе или нет? Мифы Фесалии гласят, что часто боги ищут помощи у людей, а не только люди у богов. Что в твоих снах тебе боги говорят? Или больше вещих снов ты не видишь?
– Давно уже ничего не снится. А чего сниться? Всех убили. Последней умерла девушка Камелия. Ее отравили, – ответил Саша.
– А другие видят сны?
– Я на эту тему ни с кем не разговаривал.
– Понятно. Не надо вам между собой разлад устраивать.
Общие проблемы лучше в мире и сообща решать.
– Я это учту, Хаттан. Хороший чай. Спасибо.
*
Утром следующего дня Саша собрал всех совладельцев бизнеса на мануфактуре и, удалившись подальше от посторонних ушей, завел серьезный и принципиальный разговор.
– Друзья мои, – начал он, и на него устремились две пары глаз плюс еще два глаза, – хочу от каждого из вас услышать концепцию нашего дальнейшего развития.
– У-у-у, как все серьезно, – протяжно завыл Андрей. –Злой и строгий руководитель открыл производственное совещание.
– Александр, что случилось? – Мигуэль приподнял правую бровь и с усмешкой спросил, а Грегори почесал левую и смолчал. – Ты вчера сделал очередную попытку посвататься к Камилле Дукс и опять получил отказ? Теперь ты без настроения и желаешь устроить разгон в цехах, начиная с друзей и заканчивая рабами?
– У нас возникли проблемы? – спросил Матини.
– Ни к кому я не сватался, – огрызнулся Саша.
– Плохо дело, – Шумахер картинно закатил глаза. – Дружище, ты просто устал. Тебе нужен отдых, а если вовремя не отдохнешь, то понадобится не отдых, а «стационар». Не проблема. Давай устроим вечеринку, пригласим, кого полагается. Оторвемся сами и подергаем других за упругие части тела.
– Мне не до праздника, – не поддержал идею друга Челентано. – Какой сейчас может быть праздник?
– Да любой, – Андрей усмехнулся. – Ну, к примеру, Мэри Крисмос. Сейчас же зима на дворе. Перенесем в Мастрию на время частичку своей Земли. Позовем девчонок. Они нарядят елку или украсят сосну. Оденем им мини-юбки, как у снегурок, и закружим вокруг хвойного дерева хоровод. Будем их конфетами угощать. А, Сашка, не хандри.
– Может, у тебя, Шумахер, и Мэри Крисмос, а у меня Мэри Поппинс. Понимаешь? Не до веселья. Задолбало уже.
Проблем пока нет, но назревают и скоро постучатся в дверь, – пояснил Челентано и передал свой разговор с Хаттаном присутствующим.
– Намеренья и желания еще ничего не значат, – заявил Грегори.
– Во-во, – поддержал его Мигуэль.
– Такая информация поступает ко мне и Хаттану уже из
