повторять: «Даже в голодный год в этой державе собаки и коты накормлены лучше, чем алеманы или нервы. Зачем нам тратить силы на них? Лучше искать славу на западе».
Поднимая тучи пыли, к его дворцу приближался гонец.
Дворцом по меркам императора Мастрии назвать это сооружение не поворачивался язык. Это было высокое просторное деревянное сооружение, сложенное из бревен и имевшее снаружи простую отделку. Как-то один из орисовских аристократов, пытаясь угодить Бернардо Кавальканти, отметил, что у мастрийского императора нет даже таких убогих сараев в дворцовом комплексе, как у барбарианского рекса дворец.
Но Ульрих гордился своей резиденцией, поскольку она выглядела гораздо богаче, чем у его варварских соседей-вождей. У него всегда в достатке имелась на столе рыба, дичь, хлеб и бырло. Водки пока не было, но он о ней уже слышал.
Благодаря мощи своего войска он мог успешно грабить цивилизованные страны. А на награбленное имел возможность приобретать более качественное вооружение для того, чтобы еще успешнее грабить своих соседей.
Когда всадника, прибывшего издалека, ввели в покои Ульриха, тот низко поклонился королю и произнес: «Великий Ульрих, я к тебе от Гварна. По дороге я встретил нашего человека. Значит, первый посланец уже был у тебя».
Ульрих оживился, слез с ложа, на котором лежал поверх звериных шкур, и подал руку прибывшему в знак приветствия, как и положено у северных народов.
– Слушаю посланца храброго Гварна.
– Мой вождь просил тебе передать привет, долгих лет жизни и крепкой мужской силы, – начал гонец, взглянув на сидевших подле короля родственников мужского пола.
– Благодарю. Я все это уже слышал несколько дней назад от первого гонца, – кивнул головой король, поглаживая свою пышную седую бороду. – Какие новости? Что стряслось, что храбрый Гварн, который не боится идти один на медведя, отрядил так быстро нового посланца?
– Гварн просил передать, что империя готовит нападение.
Тебе, мудрый Ульрих, известно, что на Журавлином высадилось несколько тысяч легионеров? – продолжил посыльный.
– Уже несколько? – удивился король. – Еще недавно я слышал, что чумазых около двух тысяч.
– Так и есть, но на кордоне в порту Луберт стоит квадрирема, полностью забитая легионерами из Трои. В том же порту бросил якорь их военачальник на биреме. Итого еще тысяча.
– Не лукавь, – возразил Ульрих и спросил у своих придворных воинов. – Сколько поместится проклятых мастрийцев на таких двух кораблях?
Двор посовещался и пришел к выводу, что общее количество на биреме и квадриреме не может превышать шести сотен центурионов.
– Может, и так. Ты велик и умен, – согласился посланник Гварна, – но наши люди, плывшие на судне через Понтийский вход около Константинбула, доложили, что на подмогу идет с войском еще и трирема. Понимаешь, король? Империя собирает войска со своих земель и собирается напасть на наши земли с юга. Все об этом говорит.
– А разве не могут справиться вожди из южных готских племен с такой горсткой чумазых? – демонстрировал оптимизм Ульрих.
– Мы собрали уже десять тысяч бойцов, но нам неизвестна численность армии императора, – сказал гонец.
– Что решили вожди? – спросил один из сыновей Ульриха.
– Когда я выезжал в Форе, наши воины отправлялись на битву с чумазыми. Вожди решили атаковать врагов, пока они не собрались все вместе.
– Правильно. И что же хочет Гварн? – спросил Ульрих.
– Нам нужна подмога.
– Сколько?
– Тысяч двадцать, – запросил гонец.
– Ха-ха! – рассмеялся король, а за ним и его придворные.
– Как говорят сарацины, что если хочешь получить осла, то проси верблюда. А если попросишь осла, то дадут только тушканчика. Хорошо. Мы соберем десять тысяч и отправим подкрепление. Передай это Гварну.
XXVIII
Ширина дельты Белона в месте впадения реки в Эвксинский Понт такова, что от крайне правого рукава, являющегося непосредственно границей между Мастрийской империей и владениями готов, до левого можно было плыть на судне целый световой день.
*
Вас приветствует информационный накопитель AZurga.
Доброго времени суток, доброго пространства и доброго времени.
Вы ознакомлены с правилами шлюзования посредством www.azurga.net: да.
Вы предупреждены об ответственности за разглашение конфиденциальной информации лицам, не имеющим соответствующей формы допуска: да.
Заполните бланк запроса.
Синхронизация: согласно пространству и времени запроса.
Язык запроса: русский.
Язык ответа: русский.
Выдавать ли резервную копию на каком-либо другом языке: английском.
Запрос: дельта Белона (Зуримакс), максимальная ширина береговой линии.
Единица измерения: миля (Мастрийская).
Краткая характеристика единицы «мастрийская миля»:
1. Не является единицей International System of Units.
2. Миля (Мастрийская империя) – 1956 метров.
3. Метр – это длина пути, проходимого в вакууме светом за 1/299 792 458 долю секунды.
4. Метр равен одной десятимиллионной доли участка Земного меридиана от Северного полюса до экватора.
Подтвердите правильность характеристик мили: да.
Ответ:
1. Ширина дельты Белона (Зуримакс) – 22 мили.
2. Ширина дельты Дуная (Земля) – 38 миль.
3. Ширина дельты Амазонки (Земля) – 165 миль.
4. Ширина дельты Кивао (Флауаут) – 311 миль.
5. Ширина дельты Озоб (Тилет) – 0,001 мили.
Продолжить: нет.
Желаете выйти: да.
Всего хорошего. До встречи.
Происходит безопасное отключение от информационного накопителя AZurga.
Вы отключены.
*
Остров Журавлиный располагался в северной части дельты Белона. Порт Луберт находился с юга. Именно из этого места отплыла в первой половине дня квадрирема и бирема под управлением командира когорты двадцать второго легиона города Трои. Олбанус Ахала получил точные сведенья о месте дислокации частной армии, нанятой Александром Челентано. Он намеривался до заката солнца произвести задержание и арест воинов, принадлежащих этому вооруженному формированию.
Сам владелец войска и командир Вергилий Пронти несколько дней назад прошли вход в Понт. Задержка объяснялась тем, что их драккар и трирема заблудились в водах моря, и долго плутали, пока не вышли к Константинбулу.
Они держались восточного берега Эвксинского залива со стороны провинции Троя. С целью маскировки двигались вдоль побережья в ночное время. В открытые воды далеко от берега не уходили, поскольку боялись повторно потерять курс или столкнуться с судами имперской флотилии. Капитан триремы намеревался подплыть к Журавлиному с восточной стороны, в то время, когда два судна Олбануса Ахалы направлялись к этому же острову, плывя с южного направления.
В это время с запада по одному из правых рукавов Белона начала спускаться армия готов, руководимая Гварном.
Что-то около семи тысяч барбариан на лодках-долбанках, вырубленных из цельного куска дуба, хаотически сплавлялись вниз по течению. Они, не зная о планах Ахалы, хотели атаковать Журавлиный тоже с южной стороны.
Итак, три военные группировки медленно продвигались к одной точке на побережье Эвксинского Понта. Этой точкой был остров Журавлиный, на котором Домиций дал команду на сворачивание лагеря с целью ночного убытия в северо-восточном направлении к устью Тураса.
*
Действующий сенатор Приап Грациан от сто восемьдесят девятого триба прогуливался по улицам Подола и случайно, а может, и не совсем случайно, повстречал бывшего трибунного сенатора Бальба Прокопия. Оба достопочтенных аристократа и давних соперника по выборам в законодательный орган остановились. А вместе с ними стали в сторонке и две многочисленные свиты, сопровождавшие патрициев в походах по столице и ее пригородам.
Знатные господа покинули свои лектики и завели беседу. Как и положено людям, заботящимся о благосостоянии своей страны, они обсудили вопросы внешней и внутренней политики, а затем неожиданно Грациан увел разговор в другое русло. Он указал собеседнику на стену дома, где красовалось изображение Андрея на фоне стола, накрытого яствами, и слоганом внизу: «Андрео Шумахер выступает за сытую жизнь для народа».
– Вы видели? – возмущенно говорил Приап. – Эта белая обезьяна написала, что она за сытую жизнь для плебса!
Можно подумать, что мы с вами хотим голода для своего населения.
– И что вас так возмутило в этом бездарном рисунке? – поинтересовался Бальб.
– Да все! Все от верху донизу. И вообще, все! – не унимался сенатор. – Что это за фреска? Кто ее создавал? Что на ней изображено?
– Я особо не присматривался, но, по-моему, сие есть или голова, или зад этого варвара. У него и то, и другое белое, оттого я издалека разглядеть не могу, – пошутил бывший сенатор.
– Его голова, а сбоку на блюде голова буйвола. Где чья, непонятно. Нет, ну это ж надо, представляете? Этот бывший раб набрался наглости выдвигать себя в сенаторы, и разрисовал массу стен на Подоле. Какая мерзость! – махал пальцем Грациан.
– Мерзость отвратительная, – констатировал Прокопий.
– А почему, сударь, это вас так задевает? Уж не потому ли, что он по лету станет вашим соперником на выборах в сенат?
– И вашим, кстати, тоже. Или вы его испугались и передумаете выдвигать себя на этот пост? – ушел от ответа Приап.
– Отчего же? Я поборюсь за сенаторское место. Только меня, в отличие от вас, совсем не беспокоит этот барбарианский выскочка. Вы, я понимаю, так обеспокоились появлением нового игрока, что уже подали в муниципалитет документы?
– Я подал, но совсем по другому поводу, – оправдывался Грациан.
– Так и не волнуйтесь. Кто? Ну кто, скажите, будет за него бросать свой камушек? Никогда еще жители Ориса не избирали в сенат варвара, пусть даже и гражданина. Чего вы волнуетесь?
– Да я не волнуюсь. Мне противно смотреть на все это.
Надо же что-то делать? – предложил Приап.
– Зачем? Это ниже моего достоинства – вступать в контакт с варваром.
– Однозначно, надо что-то делать.
– Тогда делайте.
– Делаю, в отличие от вас.
– А-а-а? Так это вы приказали сжечь попину этого торгаша? Ясно, – поднял глаза к небу Бальб.
– С чего вы взяли, сударь? Я требую объяснений!
– А кому, в таком случае, мешала эта хибарина по дармовому спаиванию безродного плебса?
– А почему мне? Может, она мешала Децимиусу Бубону или еще кому? – задался вопросом Грациан.
– Децимиусу Бубону!? Уважаемый Приап, ему лень лишний раз было на заседание сената прибыть, не то, что нанимать шантрапу или подсылать своих рабов на поджог. Кстати, лучше нанимать шантрапу, но через третьих лиц.
– Почему? – очень серьезно спросил трибунный сенатор.
– Вы же не поджигали, правда?
– Ни в коей мере.
– Тогда вам какая разница?
– А вам какая? – спросил Приап.
– Если поймают раба, то под пытками он выдаст господина, а наемник, взятый за деньги, не будет знать истинного заказчика.
– Вам бы только таверны и палить. Может, это ваша затея?
– Это мелко, жечь. И только добавляет у жителей Подола интерес к этой персоне. Как его? Никогда не знал его домена.
– Шумахер.
– Теперь буду знать, – сообщил Прокопий.
– Так он вам не конкурент?
– Нет. Пока вы для меня намного больший конкурент.
– А если опасность начнет представлять Шумахер, то как поступите?
– С факелом и смолой по Подолу точно бегать не стану, –пояснил Бальб.
–
