варварское мероприятие.
*
Сегодняшний день у Андрео Шумахера был свободен от предвыборных мероприятий. И он его целиком решил посвятить работе. Андрей с раннего утра прибыл на мануфактуру, обошел цеха, посетил склады с древесиной, тарой и готовой продукцией. Потом приехали на производство Грегори с Мигуэлем. Шумахер обсудил насущные проблемы с ними и направился в свой кабинет работать с документами, как выразился сам.
Андрей рассматривал графики и таблицы на целлюлозных листах, делал пометки и складывал в «столбик» четырехзначные числа. В дверь робко постучали. Он разрешил войти. Но никто не проходил в кабинет. «Там че, кому-то особое приглашение надо или мне самому открыть?» – отреагировал на происходящее хозяин кабинета.
Он поднялся с кресла, подумав, что сейчас за такой розыгрыш даст шутнику по шее или по подбородку. Однако осуществить задуманное ему не удалось. Дверь тихонько отворилась и в помещение зашла Камилла Дукс. Выглядела она, как всегда, безупречно. На этот раз она была в палле желтого цвета, а собранные в замысловатый крендель на голове волосы венчала огромная малахитовая брошь. Камилла улыбнулась своей обворожительной улыбкой.
– Я бы от особого предложения не отказалась. Чего не открываешь? От обиженных тобой конкурентов прячешься?
– шутя, спросила она.
– Пока только меня обижают. Я еще никого по-настоящему не обидел, – почесал нос Андрей.
– Не обязательно человека бить руками. Можно пнуть его так словом, что намного больнее будет. Ты-то как? Я слышала, что в переделку попал, благодаря людям Бальба Прокопия.
– Пустяки. Уже все зажило, даже не болит и синяков не осталось, – Андрей потрогал свой бок.
– Хвала Гигии, что у тебя со здоровьем нет проблем.
– Ты присаживайся, – Шумахер галантно предложил даме присесть на стул.
– Я лучше на софу, тут поудобнее и помягче, – изъявила желание Камилла.
– Смотря кому и смотря для чего. Одни ищут, у кого потверже, другие пристраиваются там, где помягче, – в своем стиле ответил Андрей. – Но ты же не за этим пришла?
– Пошляк, – фыркнула Дукс. – Ни деньги, ни положение в обществе не сделали тебя обходительнее в общении с женщинами. Неужели ты и сюда таскаешь девок? Это такое самовнушение полового гигантизма или ты должен пометить таким образом свою территорию, как кобель?
– Ты, Камилла, в силу своей распущенности, обо мне превратно думаешь.
– Я не думаю. Об этом шепчутся во всех портиках женщины-сплетницы.
– Ты себя тоже к таковым уже относишь?
– Нет, Андрео, но о тебе много чего болтают.
– Хорошо. Значит, у меня становится больше шансов на прохождение в сенат. А девицы так болтают от зависти к тем подругам, которым удалось подружиться со мной.
– Вы, мужчины, все такие развратные. У вас мысли направлены в одну сторону. Женщины о взаимоотношениях рассуждают совсем по-другому.
– Камилла, женщины хотят того же, что и мужчины. Только желают этим, в отличие от мужчин, заниматься в браке.
– Не все. Довольно обсуждать тех примитивных созданий, которым повезло в жизни наслаждаться похотью на такой узкой и короткой софе. Пусть живут со своим счастьем и радуются, – с сарказмом процедила Дукс.
– А ты, красавица, свое счастье упустила. Вот вернется Сашка героем из дальнего похода и привезет с собой дочь козарского вождя. Будешь тогда локти свои грызть. А он станет разъезжать с ней в карете. А северная красавица, как пройдет по столице, так у всех шея согнется, глядя ей вслед.
Она и он приедут все в мехах. Тесть Челентано уж отвалит молодым приданного целый обоз. А там шкурки и белки, и соболя, и медведя, и волка, – сдерживая смех, начал фантазировать Шумахер.
– А красавица нацепит на себя шкуру вонючего козарского хоря и пойдет в ней жарким летом по улицам Ориса.
Сама немытая, и хорь с мускусом шлейф запахов испускает.
Идиллия. Я буду рыдать, что проморгала такого жениха. А зачем за таким добром переться к козарам? Пойди в первый лупанарий за углом и найди себе там невесту. А со шкурой хоря проблем не будет. Если влюбленным она сильно нужна, то я подарю на свадьбу.
– Ладно. Один-один, – Шумахер принял ответ своей бывшей хозяйки. – А ты, собственно, по какому вопросу?
– Водочки захотелось приобрести. У тебя на опт «Сенаторская» нынче по чем?
– Какие деньги? Возьми, сколько тебе надо, – великодушно предложил кандидат на место в парламенте.
– Я понимаю, дружище, что у тебя всякий сброд до выборов пьет дармовой хмель, но мне надо много, и я доменом повыше остальных буду, или как это ты выражаешься, я намного породистее кобыла, чем остальные телки.
– Еще бы, – чуть смутился Андрей, – и сколько тебе необходимо?
– Ты ж ввел новую меру – ящик.
– Есть такое дело. Так на опт удобнее считать.
– Тогда мне пять ящиков или сто бутылей, – назвала объем Дукс.
– О-о-о! С таким количеством можно организовать хорошую вечеринку с оргиями и блудом человек на тридцать, или в тесной компании вчетвером уйти в десятидневный запой, – прикинул без калькулятора Шумахер.
– Мне не для этих целей, – замотала головой Камилла.
– Ясно. Видать, совсем дела хреноватенько пошли у нашей аристократии, если она решила попину открыть при дороге и там моим бухлом торговать, – продолжал издеваться Андрей.
– Я твою лухту слушать не собираюсь. Ты продашь мне сто бутылок с этикетками, чтобы на них стояла твоя личная подпись и печать из сургуча? – Камилла в упор посмотрела на Шумахера.
– Без проблем. Только к чему тебе столько за раз надо?
Приезжай по мере надобности и бери. Можешь даже за деньги, если ты брезгуешь бесплатно брать, а золото лишнее давит на одно место.
– Так, когда возникнет надобность, я имею в виду поминки покойника, то уже не у кого будет брать, – неопределенно выразилась Дукс.
– Расшифруй, – попросил конкретизировать Андрей.
– Женщины-сплетницы, только не те, которым повезло возлежать с маститым жеребцом на этой софе, – Камилла потыкала указательным пальцем в мягкую выпуклость на данной мебели. – А обделенные сиим счастьем, но так рвущиеся к нему, постоянно шепчутся в портиках, что скоро отправят достопочтенного Андрео Шумахера в гости к богу смерти Танатосу. Но человек-то он хоть и варварской породы, но, в принципе, неплохой. Вот и хочу я достойно проводить его на тот свет. И пока остальная часть прекрасной половины Ориса будет рвать на себе волосы от невозможности совокупиться с Шумахером, я хочу тихо и продолжительно в кругу близких и родных заливать это горе его водкой с его личным клеймом на каждой бутыли.
– Понятно. Мало того, что таверну спалили. Потом рыло начистили, затем запугали артистов театра, так теперь уже убить меня решили, – выдохнул с горечью Андрей. – Ты пришла мне предложить центурию бойцов для охраны?
– Хватит, что у меня один приятель увел в варварские края прекрасного начальника стражи. Разбирайся сам. Так Мигуэль же развлекается там с гладиаторами. Что-то организует: то ли клуб с сомнительными забавами, то ли воинов для поединков на арене. Ты должен знать. Это ж твои деньги тоже. Вот пусть они тебя и охраняют, если их на самом деле как гладиаторов тренируют. А насчет театра я не слышала.
Поведай.
– А что рассказывать? Готовились мы к финальному спектаклю. Заранее арендовали цирк для такого дела.
Театральная труппа уже репетировала предстоящую постановку, – начал рассказывать Андрей о возникшей проблеме.
– А что за спектакль? Как называется? – задала вопрос Камилла.
– Еще и названия не придумали, только рабочее, – продолжил Шумахер.
– А кто автор?
– Я сам и автор.
– Ты? – округлила глаза Дукс.
– А что, надо быть великим драматургом, чтобы высмеять одного поджигателя, другого драчуна, а третьего, как позже оказалось, потенциального убийцу? – гордо произнес Андрей.
– Что за непонятные слова?
– Не важно, – отмахнулся Шумахер, далее пояснил. – Что любит смотреть плебс? Детективы, то есть расследования, любовные истории и комедии. Вот я сикось-накось и соединил всю эту лабуду из трех жанров между собой.
– Как?
– Скрестил удава, кролика и ехидну меж собой, – пояснил Андрей, потом глянул на Камиллу. – Ты о чем задумалась?
– Ни о чем. Представляю, как они физиологически могли это осуществить.
– Кто?
– Как ехидна, кролик и удав могли покрыть один другого?
– продолжала размышлять Дукс.
– Как-как? – не понял Андрей. – Просто. Как хряк свиноматку.
– Допустим, ехидна, как хряк свиноматку, сможет, но наоборот – кролик поколется. А с удавом вообще непонятно, – развела руками Камилла.
– Короче, не в этом суть. Пронюхал о теме спектакля Децимиус Бубон. Хотя я его там выставлял всего лишь как лежня, которому не место в сенате, а он подослал к старшему труппы своих людей. Они запугали бедолагу физической расправой, и тот ни в какую не соглашается больше ставить этот спектакль. Говорит, что ему жизнь дороже любых денег, и он не хочет лежать на следующий день в канаве с перерезанным горлом. Представляешь? Я ему и его актерам уже и тройной оклад предлагал. Ни в какую. И не только он. Эти бандиты запугали всех артистов в Орисе. Никто, даже за впятеро большую сумму, не желает работать. Я не знаю, что и делать. Спектакль на грани срыва.
– Андрео, а зачем тебе эти зажравшиеся столичные актеры? Мало того, что они и так берут выше разумного, так еще и носом крутят. Договорись с провинциалами. Понятно, у них не такого уровня игра. Чуть попроще, хотя, это спорный момент. Сейчас приехали на повозках кочующие труппы, которые выступают вообще чуть ли не за поесть себе и овса лошадям. Договорись с ними, заплати наперед. Спрячь их у себя на время репетиций и выпусти прямо на сцену под охраной. Все. Если спектакль толковый, то фурор тебе обеспечен и лишние голоса тоже.
– Молодец, Камилка! Ты хоть и баба, но умная и сообразительная, Дит тебя забери, – искренне восхитился ей Андрей.
– А что ты хотела сказать самое важное?
– А я сказала. И коль ты умный и сообразительный, то поймешь, – она поднялась с софы, подошла к Андрею, взлохматила волосы на его голове и бросила в дверях. – Удачи. А за водкой мои люди завтра приедут.
*
Атик попробовал разбудить сначала Сашу, а затем Вергилия, как только армия алеманов пришла в движение.
Укрепленный лагерь мастрийцев стоял чуть в стороне от территории, на которой разместилась огромное войско Трефо Карлинга.
– Сударь, сударь, просыпайтесь у варваров сборы идут.
– Чего? Куда собираются? Разве нормальному человеку возможно, поспав три часа, после такого бухла подняться?
Чтобы профильтровать такое количество бырла, нужно четыре почки иметь, – чуть расплющив глаза, произнес Челентано и опять окунулся в сон.
Караульные в лагере не выражали абсолютно никакого беспокойства, поскольку угрозы нападения не существовало. Атик попытался пройти к Вергилию, но его просто не пустили в палатку к начальнику когорты.
Ситуацию прояснил Жуль, прибывший спустя некоторое время спустя в лагерь с огромным глиняным кувшином, заполненным жидкостью для излечения от похмелья. Когда Пронти и Саша умылись и готовы были выслушать его рассказ, он сказал, что основная армия, разместившись, кто на лодках, кто верхом, ушла в сторону Леманского озера. Они будут расчищать путь обозу с женщинами,
