городских укреплений.
К моменту начала атаки число жителей Форе, способных держать в руках меч, доходило до пяти тысяч. Против почти вчетверо превосходящих их по численности войск князя Трефо. Но у обороняющихся было преимущество в виде рва и земляного вала. А еще возможность вести бой из-за укреплений. Также в ходе обороны посильную помощь своим братьям и мужьям могли оказать лица женского пола.
*
Они много лет ждали, когда же наступит этот знаменательный день в их жизни и алеманы смогут пойти штурмом на городские укрепления готской столицы. Роберт и Лотарь, держа в правой руке щит, а в левой лестницу, изготовленную из необструганной сосны, пытались преодолеть ров. Оказавшись у обрыва, внизу которого плескалась вода, Лотарь Карлинг, бежавший первым, остановился. Он махнул рукой, подавая сигнал, что необходимо поднять осадное снаряжение. Кроме него и Роберта это тяжелое десятиметровое приспособление пытались перебросить на другой берег рва еще шесть воинов. Наконец, лестница было поставлена в вертикальное положение, затем она с грохотом упала на противоположный берег.
Более тысячи таких мелких отрядов, численностью от восьми до десяти человек, облепив Форе со всех сторон, преодолевали водную преграду. С городских стен на осаждающих посыпался град стрел.
– Пропусти меня вперед, – попросил у Лотаря один юноша, – я хочу первым коснуться стены готского свинарника.
– Давай, молодежь, голову только не сложи, – Карлинг похлопал парня по спине.
И юноша полез в полусогнутом виде по деревянным перегородкам, держась одной рукой за импровизированный мост, а другой перекрываясь от стрел круглым щитом. Готские лучники на стенах вели беспорядочную и безостановочную стрельбу по нахлынувшим на их город полчищам захватчиков. Парень уже почти перебрался на противоположную сторону, когда одна из стрел угодила ему в ногу. Он попытался достать снаряд из своей плоти, замешкался, опустил щит, и готская стрела пронзила ему грудь. Юноша свалился в ров, захлебываясь в воде. А на его место встал Роберт, шедший вторым, и ступил на шатающиеся сосновые бревна.
Ширина рва составляла не более пятнадцати локтей. Расстояние от лестницы до воды – чуть больше среднего человеческого роста. Столько же примерно, может чуть больше, была и глубина искусственного водоема. Строгого регламента преодоления защитных укреплений у варваров не существовало. Особенно при первом штурме крепости. Все пытались выказать свою доблесть и взять город наскоком.
Ров тоже преодолевали по-разному. Одни медленно и аккуратно, закрывшись щитами, ползли по лестнице. Другая крайность – став в полный рост бежать по ней со всех ног.
Нападавшие падали в ров: кто-то по причине ранения или смерти, а многие из-за потери равновесия. Последние, намокнув и вымазавшись в грязь, достигали противоположного берега вплавь и вброд.
Когда Лотарь перебрался через водную преграду, он оказался на узком пятачке земли, отделявшем противоположный берег от городской стены. До нее нужно было пройти несколько шагов под обстрелом метательных снарядов врага.
Чтобы взобраться алеманам наверх, теперь требовалось перетащить на эту сторону рва лестницы, поставить их к стене и взобраться на городские укрепления.
Все эти действия совершить было нелегко и в мирное время, а находясь под обстрелом, тем более. Шваг, прикрывая действия своих товарищей, стрелял из лука по стоявшим на стене готам до тех пор, пока у него не закончились снаряды.
Когда стрелы в колчане иссякли, он начал подбирать вражеские и отправлять их назад.
Огромная масса алеман накатывалась на Форе, отражалась от стен, падала в ров, лезла опять наверх (тот, кто смог выбраться из воды). Совершала еще и еще попытки захвата города, которые заканчивались неудачей. Несмотря на численное превосходство и сравнительно невысокие городские стены, нападавшие не могли попасть на территорию Форе. Им не хватало пространства между рвом и городской стеной, чтобы закрепиться и успешно атаковать. К вечеру, поняв всю бесперспективность дальнейшей лобовой атаки на готскую столицу, Трефо протрубил в рог к отступлению. Алеманы бросили свои лестницы, и, получая удары в спину, стали переправляться по воде назад. Потеряв около восьми сотен бойцов, бритолобые воины вернулись в лагерь в подавленном настроении.
В городе в это в это время началось ликование. Ульрих знал, что им необходимо продержаться только до того момента, пока разрозненные и разбросанные по Готии подразделения его армии не соберутся воедино и не придут на выручку своему королю. Для этого требовалось время. А его войскам и жителям Форе отвага и удача для отражения атак алеман.
И сегодняшний день показал, что они могут выстоять против врага, который еще совсем недавно прятался от их мечей по удушливым Манским болотам.
XXXIII
Дней через десять после первого штурма осада алеманами готской столицы приобрела пассивную вялотекущую форму. Словно больной организм без сильного антибиотика не мог осилить вирусное заболевание, вследствие чего болезнь переходила в хроническое состояние. Также и воины Трефо Карлинга пытались, но не могли осилить высоту городских стен. Вроде и Форе, по меркам императорских крепостей, подвластных Кавальканти, имел такую-сякую защиту, а захватить его алеманы были не в состоянии.
Однако варвары не имели навыков овладения укрепленными гарнизонами. Они были специалистами по грабежу небольших населенных пунктов. Им нечасто приходилось осаждать крепости с применением таранов и передвижных башен. У алеманов не имелось инструментов и знаний по проведению таких операций. В этом случае способствовать захвату крепости могло либо чудо, либо экстенсивные методы. К таковым относят тактику внезапных нападений, рассчитанных на захват противника врасплох или война на измор, когда у защитников города заканчиваются продукты питания.
Уже вернулись две армии, посланные Карлингом зачищать восточное побережье Леманского озера. Уже когорта Челентано-Пронти установила свой лагерь в виду готской столицы. Но конечный результат не изменился. Город под командованием Ульриха стоял непокоренным, как и прежде. Его защитников смутило огромное количество врагов, пришедших на помощь осаждающим. Еще больше озаботило короля нахождение так далеко от Мастрии воинов из Ориса. Он думал, что император заключил временный союз с князем алеманов и наступает с разных направлений.
Когда же гонец, прибывший от Гварна, тайно проник в крепость и сообщил, что имперских войск на юге нет и в помине, а основные силы готов приближаются к Форе, то Ульрих немного успокоился.
После очередного безрезультативного штурма, Лотарь Карлинг подъехал к мастрийскому укрепленному лагерю и попросил аудиенции в отдельной палатке для разговора с Сашей. Узнав, что беседа будет касаться военной операции, Челентано предложил подключить к обсуждению текущих проблем и Вергилия. Лотарь был не против, понимая, что Саша в военных вопросах не силен. После протокольной, если можно так выразиться, части, когда желали друг другу долгих лет и здоровья, перешли к тактике и стратегии этой кампании.
– Не пойму, – негодовал Лотарь, – откуда черпают силы поганые готские крысы?
– Душевные или телесные? – решил уточнить Саша.
– Начнем с телесных, – предложил Карлинг. – У нас колоссальный перевес в численности, а они стоят и все.
– Ты же на клочке земли не разместишь десять воинов, если там может только три поместиться. Правильно? Хоть и имеешь перевес в людях, – ответил Саша.
– Пускай так. Но мы только своих сожгли на кострах, поди, уже две тысячи. Думаю, что и их погибло не меньше, а прорех в обороне как не было, так и нет, – заметил Лотарь.
– Сегодня ты убил три сотни, а завтра ночью на лодках по озеру еще столько же приплыло в город. И оружие подвезли и припасов. Понимаешь? – высказал предположение Вергилий.
– Как так? – изумился Карлинг.
– А вот так, – продолжил Пронти. – Озеро большое. Готы по лесам и горам разбежались, но местность свою лучше тебя знают. Вот и ползут к своему королю. Ты ж дозоры на воде и вокруг озера не выставил. Они и проникают.
– Ты мне ставишь в упрек (извини, что так прямо и резко тебе говорю), что я не оцепил город с воды? Я ж через десять шагов друг от друга вокруг Леманского не посажу человека с мечом. У меня людей не хватит.
– Я тебе тоже откровенно скажу. Не обижайся. Но это не осада, чем ты занимаешься. Это похоже больше на лазанье по рвам и валам днем, переходящее в пьяную пирушку ночью, – высказал свое виденье Вергилий.
– Ничего себе пирушка и лазанье, когда мы потеряли столько храбрых бойцов!
– Эта храбрость показушная никому не нужна. По стенам лазить и подростки умеют безусые. Войско твоего народа воюет без плана и дисциплины, – отметил Пронти. – Мы теряем драгоценное время. Вечно ж готы не будут собирать свои отряды. Нагрянут внезапно, и будем зажаты меж двух армий.
А ты тут измором решил Ульриха взять. Огородить его надо с суши рвом и плетнем, а с воды на ночь окружать войском на плотах, чтобы ни один враг не проник внутрь. А вместо этого вы по ночам бухаете, а днем однотипные набеги делаете, к которым готы приноровились.
– Так ты бы помог, раз пришел Ульриха с собой увезти и часть его казны. А то сидишь за частоколом день и ночь, и не высовываешься. Подсобил бы, пример показал, коль такой грамотный, – уколол Лотарь.
– У нас нет вспомогательных войск, предназначенных для взятия городских стен. Мы только загубим лучших воинов, способных сражаться за десятерых в открытом поле. Надо или брать в ближайшие дни крепость, или сниматься с этого места и идти на бой с основной армией готов, – предложил Саша. – У нас в любой момент могут вспыхнуть болезни изза скученности такого количества народа на малом участке земли. Деревья на лестницы мы все в округе порубили, кусты все засрали и засцали. Армия без боя деградирует. Скоро закончатся припасы и начнутся конфликты между различными родами.
– Пока мой отец жив – никакой свары между алеманами не будет, – твердо заявил Лотарь.
– Надо выяснить причины того, почему мы не можем взять город, – предложил Пронти, – а то спорить так можно бесконечно. Надо решить, что нам надо поменять, чтобы город пал.
– Ладно, говори. Есть правда в твоих словах, – согласился Карлинг. – Я слушаю.
– По-моему, проблема в том, что из-за перепада высот от дна рва до верхней точки стены и неровности рельефа мы не можем одновременно прислонить все наши лестницы и начать штурм, находясь постоянно под обстрелом. Если по команде установят сразу тысячу лестниц, то не хватит сил у готов сдержать атаку. Да, многие погибнут, но мы прорвем оборону в одном месте, и в эту пробоину хлынет все войско. Как только несколько сотен алеманов овладеет участком стены на небольшое время, готы дрогнут, – предложил Вергилий.
– Ты хочешь сказать, что мы должны вооружить большую часть войска луками и без удержу стрелять, чтобы из-за стены готы и нос не высунули? А в это время мечники полезли на стену? – рассуждал вслух Карлинг. – Мысль хорошая, но алеманы больше хорошие наездники или пехотинцы. Нет у нас метких стрелков. Мало таких
