только свиноматкам и под новорожденных поросят. В общем, ты, Тамма, этой наукой овладеешь быстро. Это не в школе за партой химию учить. С говном работать гораздо проще, но оно воняет.
– Ага, а когда бекон пожаришь, а потом белый хлеб в жирок макнешь и с самогоночкой навернешь вечерком, тогда не воняет? – добродушно захихикал старик.
– Не-а, Фараси, не воняет ни капельки, – в ответ рассмеялся Руве, хлопнув себя по колену ладошкой. – А если еще забацать салатик из вирузаха с мупировидом. О-о-о! Да приправить маслом из каргузибу…– Ой, слюнки потекли, – сказал старик, взял хлыст, лежавший рядом с ним, и обратился к лошади. – А ты чего уши развесил? Прибавь ходу.
Он не стал бить хлыстом мерина, а только помахал им над своей головой, и экипаж поехал с большей скоростью. Вскоре они въехали на территорию свинофермы, огороженной по периметру сеткой и колючей проволокой. Непосредственно само здание свинарника являлось длинным кирпичным сооружением с косой крышей, обитой жестью. Построено оно было более ста лет назад и никогда капитально не ремонтировалось. Раствор между кирпичами выветрился, отчего края самих кирпичей оказались скругленными или вовсе обломанными. Снаружи свинарник был побелен известью. Вокруг него прямо из фундамента торчали молодые деревца, появившиеся из семян, попавших в щели и сумевших вырасти за прошлый год до размеров в толщину мизинца взрослого хомо. Скоро предстояла грандиозная ежегодная уборка территории, в результате которой работники подрубят молодые побеги, чтобы те не разрушали своей корневой системой фундамент здания.
На жесть, которой покрыта крыша, был нанесен слой некой смеси смолы и битума, предохранявший не слишком толстый металл от коррозии и одновременно служивший средством для заделки швов в местах стыка листов. Если присмотреться, то легко было обнаружить неоднородность цвета крыши. Это говорило о том, что во многих местах стояли заплатки или листы жести были заменены на новые.
На территории не было идеальной чистоты, но и мусор не валялся под ногами. Общий вид, конечно, портили горы навоза, который еще не вывезли в этом году на поля в качестве удобрения и большая яма-жижесборник, куда сливались жидкие отходы жизнедеятельности свиней. Да, это воняло, но спустя пятнадцать минут непридирчивый нос Таммы привык к этому запаху. Все это являлось издержками производства, поэтому можно сказать, что хозяин этого животноводческого комплекса в его развитие серьезно не инвестировал, но содержал в удовлетворительном состоянии.
Руве попросил притормозить Фараси сразу на въезде и далее пешком сопровождал Тамму, по пути проводя ознакомительную экскурсию хозяйства. И хоть Кахесаба уже не работал здесь, но с гордостью демонстрировал то, чем руководил на протяжении десятилетий.
Они зашли в свинарник. Изнутри помещение также было покрыто известью. Стены были не оштукатурены. Потолок, отделявший жилище свиней от чердака, был подшит неструганой доской. Как только Тамма попал в то место, где обитало около пятисот свинок, его слух наполнился визгом, писком и хрюканьем этих животных различных возрастов.
А еще в глаза бросилась огромная масса крыс, пытавшихся полакомиться остатками пищи домашних животных. При виде хомо крысы мигом разбежались в разные стороны либо залезли в норы, во множественном числе видневшиеся в земле и цементном полу.
Клетки со свиньями размещались в два ряда: у каждой стены по ряду. В середине, там, где теплее, находились клети со свиноматками и молодняком. А готовые к убою особи жили поближе к входу. Входов-выходов в этом здании было два. Между рядами проходила узкоколейная железная дорога. Нет, тепловоза на ферме не было. По этой железной дороге ездили две огромные тележки с большими чанами. На одной вывозили навоз, а вторая служила емкостью для доставки пищи. Тамме показалось очень удобным такое построение производственного цикла. Действительно, по железной дороге толкать полтонны навоза или вареного зерна было под силу даже одному хомо. И еще очень удобно доставлять корм прямо к клетке. К примеру, подъезжаешь к нужной клети с животными и ведром в корыто нагружаешь им из чана еду.
Таскать издалека для такого количества свиней в ведрах завтрак, обед и ужин – не хватит ни сил, ни времени, ни хомо-ресурса. Нгуви в душе порадовался, что труд его будет несколько «автоматизирован».
Руве и Тамма прошли по узкоколейке вдоль всего помещения, распугивая по пути крыс, и вышли с другой стороны.
Перед глазами Таммы возникли с левой стороны помещения для хранения кормов, справа располагался противопожарный пруд, возле которого находилась небольшая «кухня», где запаривали или варили в котлах корм для свиней. А прямо по ходу их движения стоял офис-сторожка, из которого уже выходила встречать гостей Виби.
Тамма был знаком с Виби Нгоно. Это была разведенная молодая женщина девяноста восьми лет от роду. Детей у нее не было. Если бы она жила не в Волатильности, а, например, в Орисе, и работала не на свиноферме, а была бы аристократкой типа Камиллы Дукс, то в таком возрасте ее можно было бы с натяжкой считать еще девушкой.
Однако у Виби не было многочисленной прислуги, обязанной денно и нощно заботиться о внешнем облике своей госпожи. Виби жила одна. Одна зарабатывала себе на хлеб, одежду и содержание дома. Одна вела домашнее хозяйство – за себя и за отсутствующего мужа, который с ней расстался и уехал.
Одна трудилась дома в огороде, в хлеву и еще успевала четыре раза в неделю (а когда требовалось, то и всю пятидневку)отработать по шестнадцать-восемнадцать часов на ферме.
Она не из местных, и родственников у нее в Волатильности не было. Ее отец-гном и мать-вампирша жили далеко. Виби было нелегко, и во всем она полагалась только на себя.
Итак, Виби Нгоно – невысокого роста молодая женщина с черными волосами, такого же цвета глазами, несколько выдвинутым вперед подбородком, сексуально вздернутой верхней губой, над которой был виден темный пушок волос, двигалась навстречу Руве и Тамме. Одета она была просто, но не в рабочую одежду, в которой она много лет чистила свинарник. Теперь ведь она уже начальница.
Нгоно остановилась перед двумя визитерами, поздоровалась с Кахесабой. Перекинулась с ним фразами, в которых Тамма заметил элементы шутки, но не в отношении его.
Пока Виби никак не реагировала на его присутствие.
– Вот, Виби, твоя замена, – указал кивком головы на Нгуви Руве.
– Здравствуйте, – поздоровался с ней Тамма.
В этот момент Нгоно впервые перевела свой взор на парня.
Она его оглядела сверху донизу, а затем снова посмотрела ему в лицо. «Взгляд у нее, будто у хищницы, высматривающей свою добычу. Такой заигрывающий и одновременно оценивающий. Ага, так и есть. В фильмах так обычно босс смотрит на девиц, которые приходят к нему устраиваться секретаршами. Да мне – лесом. Пусть смотрит, как хочет.
Мне нужно, чтобы она меня на работу приняла. Я знаю, что она по округе перепихнулась много с кем, но не станет же эта тетка ко мне приставать. Я ж еще школьник. Хотя, уже нет.
У меня, ясное дело, уже девки были. Если не врать, то подо мной была всего одна. Только, сучка, убежала. Новый хахаль мороженым угощал и шоколадом. Да пошла она… Вот у Махири дружок свалил служить в армию на пять лет, – при мысли об этой девушке Тамма покосился на ее отца. – Может, когда теперь у меня деньги появятся, она со мной встречаться станет? Оденусь нормально, туфли с первой зарплаты новые в Консалте на базаре куплю. На кой бес мне эта Виби уперлась. Хотя ходят слухи, что в постели она мужика на части рвет. Ай, зачем мне? Махири – красавица. Правда, выпендривается постоянно, но она будет моей».
– Чего молчишь? – задала Тамме вопрос начальница.
– Не знаю. Давайте работу. Чего болтать? Я работать пришел, – угловато пожал плечами Нгуви.
– Рабо-о-отать? – Виби сложила губы трубочкой. – А что ты умеешь?
– Все умею, – твердо ответил Тамма.
– Ну, так уж и все? Даже я всего не умею, трудясь столько лет, – Виби загадочно посмотрела на Руве и улыбнулась.
– Не переживай, сосед у меня толковый. Он еще докажет тебе, что умеет как следует работать, – постарался как можно более серьезно произнести эти слова Кахесаба.
– Что ж, посмотрим. Тебя впереди ждет испытательный срок, по окончании которого именно я решу, останешься ты здесь или нет, – фразу «именно я» она отчеканила.
– Надеюсь, на твоем участке все будет не просто чисто, а очень чисто в клетках у свиней? – утвердительно спросила Виби.
– Да я буду просто вылизывать, – решил взять повышенные обязательства Тамма.
– Вылизывать? Ловлю тебя на слове, – ухмыльнулась Нгоно.
Руве скривил в усмешке рот.
– С уборкой и кормежкой понятно, а защитить поголовье ты сможешь? – очень серьезно спросила начальница.
– Когда? От кого? От воров? От бандитов? – при воспоминании о последних перед взором Таммы встало искалеченное тело его отца и группа мафиози из Консалта, и его передернуло.
Руве заметил неестественную реакцию парня на такой вопрос и с укором посмотрел на Виби, прищурив глаза. Она знала о трагедии в семье Нгуви и решила перевести разговор в иную плоскость, но при этом тон оставила прежний.
– Ты знаешь, кто такой кула? – глядя в упор, спросила у Таммы Виби.
– Кула? – переспросил Нгуви.
– Кула, – Руве скривился так, будто речь шла не о реальном существе, а о неком мифическом, которым матери пугают непослушных детей.
– О нем разные небылицы слагают, – пожал плечами Тамма, – но его ж никто не видел. Некоторые утверждают, что это дикая собака, другие говорят, что это помесь шакала и собаки, третьи считают его за оборотня.
– Ерунда какая-то, – махнул рукой Кахесаба. – Было пару случаев несколько лет назад, что у кого-то там в нашем королевстве, но даже не в нашем рыцарстве, какой-то хищник порвал несколько овец. Бывает такое каждый год. Чего шумиху поднимать?
– Руве, – поправила его Виби, – не просто порвал, а сделал всего два маленьких укуса и высосал всю кровь.
– Это газетчики в погоне за тиражами в дешевых газетах раздувают сенсацию, чтобы больше денег заработать. Я не верю, – замотал головой Руве. – И это было раньше, а теперь все заглохло.
– Послушай, – обратилась к своему бывшему начальнику Виби, – сегодня я читала, как обстоят дела. Не помню, в какой газете. Даже не в газете, а в журнале, довольно солидном. Один журналист проводил собственное расследование и писал, что сначала этот кула (а может, их и целая стая) убивал коз и овец. Впервые его заметили года три назад. Причем на месяц холода баруди он притихает и мало нападает на домашний скот.
– Виби, ты веришь этой фигне? – не выдержал Кахесаба.
– Не перебивай. Он не небылицы собирал, а расследовал.
Так вот: когда тепло, кула режет скот, а в баруди почти не трогает. Автор говорит, что в разных газетах пишут, что он и на хомо нападал. Вранье. Гуманоидов он не трогает. На второй год кула загрыз уже домашнюю зебру. Видишь, уже больших размеров. Потом на этот баруди вообще никто о нем не слышал, а вот на прошлой неделе недалеко от Консалта нашли убитого большого быка. Там вес у него – восемьсот кило, и вся кровь высосана через две небольшие дырки на шее. Вот так.
– Выходит,
