состояния.
Туловище у этого существа было существенно меньше, чем визуально казалось издалека. Только грудь и плечи у кулы были широкими. У него имелись неестественно тоненькие, с розовым оттенком, ручки и ножки, которые крепились к такому же хлюпенькому тельцу. Крючковатые пальцы на передних и задних лапах заканчивались длинными когтями.
Мордочка – злобная, но с очень живыми глазами. На голове росли высоко торчащие вверх уши, будто их намеренно купировали. И на всю эту фигуру был накинут кожаный плащ.
«Стоп! – мысленно сказал сам себе парень, соединив воедино два слова: «кожа» и «плащ». – Да это же гигантский кожан, каких в мире не существует». И Тамма, несмотря на свою безграмотность не только в биологии, но и в других науках, оказался прав. В его мире летучих мышей такого размера в данную эпоху развития Тренда не существовало.
И тут аналитика его головного мозга (а Тамма не лишь бы кто, а изобретатель, уже в свои юные годы придумавший подделку ключей и гениальную схему воровства зерна) выдала следующий результат, который он смог выкрикнуть куле:
«Панеи».
Неизвестная хеджерской науке тварь подошла к парню и улыбнулась в ответ на это слово, обнажив два огромных клыка. От такой улыбки у сторожа свинарника чуть не потекло уже по левой штанине, и не спереди, а сзади.
«Панеи?» – на этот раз Тамма обратился конкретно к куле и поднял две руки вверх, одновременно приветствуя своего бывшего домашнего питомца и демонстрируя полное дружелюбие. Тот уже в этот момент поравнялся с Таммой, повернул к нему свою физиономию и, как показалось эльфу, кивнул ему в ответ.
Затем он прошел дальше за спину Нгуви по направлению к выходу. Тамма все еще не мог двигать ногами и только повернул голову за ковыляющим кулой. «Черт его знает, –размышлял хомо, не доверяя куле и поворачивая голову назад. – Сейчас вопьется мне в шею, и останусь я лежать трупаком на рельсах посреди свинарника. Вот уж идиоты из Волатильности потом всю оставшуюся жизнь будут рассказывать по деревне байки, как король жижесборника обосцался и сдох прямо возле этого самого жижесборника.
Потом придурки скажут, что меня еще и похоронили прямо в навозе на свиноферме и памятник из говна поставили.
Скоты!» На финальном слове Тамма от злости топнул ногой и убедился, что к нему вернулись двигательные функции нижних конечностей.
Он поднял выроненный им фонарь, выбежал из большого хлева, но, сколько ни ходил по территории и не светил по темным углам, кулы Панеи не обнаружил. Теперь перед ним стал вопрос, как объяснить загадочную смерть поросенка.
«Придется всем по сто раз объяснять, что произошло и почему кула беспрепятственно проник в помещение, которое должно быть под замком. Дальше все козлы вспомнят уже давно забытую историю, когда в нас стреляли световым лучом на хуторе. Опять не поверят и будут втихаря посмеиваться и крутить пальцем у виска. Нет, лучше это скрыть», – решил Нгуви и направился к мертвому поросенку.
Тот был двух месяцев от роду. Он лежал на прежнем месте, только крысы стали уже вертеться около него. «Наверно, Панеи высосал всю кровь, – размышлял Тамма, глядя на два маленьких отверстия на шее животного. – Сказать, что просто сдох, так осмотрят и поймут, что это кула. Изувечить труп? Тогда выгонят с работы, посчитав, что я нажрался пойла и устроил дебош».
Тамма оперся о заграждения в загоне, глядел на свиней и размышлял. Он переводил взгляд с мертвого поросенка на его живых братьев и сестер из одного помета. Их в одной загородке осталось шесть штук. « А кула хитрый – выбрал самого жирного из загона. Этот какой-то худой, – Нгуви обратил внимание на другого поросенка. – Крови, что ли, мало?
Вот не захотел его Панеи жрать. Пфу ты! Выкормил же я тогда тварь небесную. Наводит теперь ужас на все королевство».
Он снова посмотрел на самого худого поросенка из этой клетки. Затем перевел взгляд на соседний загон, где содержались поросята, которые были на две недели младше, чем убитый. И Нгуви заметил такую деталь, что самый мелкий из старших был по размерам точно таким же, как самый крупный из помета двумя неделями младше. Тамма улыбнулся и перекинул более молодого, но крупного поросенка в клетку вместо убитого кулой.
Его осенило, и он проделал аналогичную операцию еще шесть раз, пока не перевел в загон с двухнедельными поросятами свинку возрастом в одну неделю.
«А всем скажу, что этого недельного поросенка свиноматка задавила, а я его выкинул в навоз. Так всегда делают. Какой прок со свиньи возрастом в пять дней? Ее ж есть никто не станет. Вот и подозрений никаких. Ого! Какой я хитрый!
А что с этим? – Тамма глянул на мертвое животное. – А что с этим? Он же теперь неучтенный. Закопаю его в навоз, и все дела. А зачем закапывать? Отнесу его в схрон. Сейчас погода холодная. Не засмердится, а завтра разделаю и продам в Консалте. Сам жрать после кулы не стану. Кто его знает, что он впрыскивает, а торгаши переработают на котлеты и продадут потом. Они ж в этом деле мастаки: и собачатину, и дохлятину в колбасу, паскуды, ради наживы суют. Вот и сбуду им».
Тамма обрадовался безмерно и прямо пучился от гордости за самого себя. А спустя пару минут он сделал вообще великое открытие: «Так методом такой перестановки от малого к большому я смогу себе выкроить на выходе процесса целого здорового стокилограммового кабана! Я – гений! Я буду богат, и все эти гниды в Волатильности будут вокруг меня еще бегать. Только надо отточить весь механизм. Например, свиньи, когда к ним в клетку подсаживают новенького, кусают его и гоняют. А это могут наши козлы со свинофермы раскусить. Ничего. Мы будем проводить такую операцию в ночь перед забоем скота, когда свиней тасуют по клеткам, когда одних режут, а их место занимают другие свиньи».
В эту ночь Тамма больше не уснул. Он наводил порядок после визита Панеи и одновременно строил грандиозные планы своей дальнейшей жизни.
*
Вчера Унзури и Оганио исполнилось по три года, а сегодня Джефри продавал вторую квартиру Хасимо Маурицио. Он долго искал покупателя, поскольку выставил высокую цену за это жилье. В конце концов, одна супружеская пара решилась на сделку, хотя Клиану пришлось им немного уступить в цене. Но время поджимало. И не столько время, как поджимали деньги. Пришлось и так взять кредит в банке, чтобы хватило средств к существованию до момента продажи квартиры.
Сегодня с самого утра Джефри отдал малышей на целый день в детский клуб при клинике «Афья». Они, кстати, уже самостоятельно ходили. В этом заведении за малышами в отсутствие родителей присматривали воспитатели. Клиан своих детей туда определял уже не в первый раз. Как бы ты ни любил своих чад и ни считал, что лучше тебя за ними никто не присмотрит, но не станешь же за собой их таскать везде.
Куда малышей деть, если идешь, к примеру, в парикмахерскую? Кто за ними будет глядеть, когда тебя стригут, а они уже научились выбираться из коляски?
Вчера они втроем отметили круглую дату. Джефри купил им недорогие подарки. На приличные не хватало средств. Но он им обещал компенсировать недостаток внимания после продажи жилья. Клиан угостил Унзури и Оганио сладостями. Они вымазались в шоколад со сливками, как болотные черти. Клиану впервые за время после камеры в комиссариате захотелось выпить (понятно, что не «минералки»), но он прогнал дальше это желание.
Праздник прошел, а сегодня наступил очень ответственный день. Долгожданный и ответственный. Продажа недвижимости всегда сопровождается денежными операциями с крупными суммами наличности или безналичности. В данном случае Джефри предпочел взять бумажными деньгами, так как тогда сделку можно было оформить, указав в документах гораздо меньшую сумму, чем реальная. И соответственно уплатить меньший налог. А налог на сделки имущественного характера президент Чини ввел в размере десяти процентов от цены сделки. Естественно, что при зачислении денежных средств на банковский счет пришлось бы указать реальную продажную стоимость и с нее уплатить десять процентов. Этого никто в стране делать не желал, и рынок недвижимости начал потихоньку дрейфовать в темную сторону.
Где фигурируют крупные суммы, в особенности с не совсем прозрачными расчетами, там обязательно появляются любители разжиться за чужой счет в той или иной форме.
Вот этот момент передачи крупной суммы из рук в руки с последующей доставкой денег до безопасного места и не давал покоя Джефри. Еще его смущало то, что покупатели имели на руках только хеджерские федхи. Они со своей стороны также не хотели «светиться», конвертируя в банке большие суммы наличности, не подкрепленные налоговыми декларациями. А с некоторых пор в Хеджере валюту можно было приобрести только по предъявлению паспорта. Таких денежных операций делать также никто не желал, и рынок обмена валюты начал потихоньку дрейфовать в ту же темную сторону.
Но покупатели успокаивали продавца, что национальная валюта нынче весьма твердая, и бояться за ее судьбу не стоит. Они не обманывали. Уже продолжительное время курс хеджерской федхи не падал по отношению к основным мировым валютам. Остановка девальвации национальной валюты являлась несомненным достижением нового кабинета министров. А вслед за укреплением федхи прекратилась и гиперинфляция, сопровождавшая все последние годы жизнь хеджерцев.
На том покупатель с продавцом и сошлись, что каждый пойдет навстречу другому в процессе продажи-покупки квартиры. Однако Клиан решил подстраховаться.
Он на время сделки нанял себе таксиста, который должен был его ожидать, пока нотариально будут заверяться все документы. Теоретически получалось, что водитель такси или некие преступные элементы во время ожидания возле офиса нотариуса могли подготовить ограбление. Мог и таксист по пути домой отобрать сам или с подельниками деньги, вырученные Клианом от продажи недвижимости.
Могли сообщить мафии о крупной денежной сделке и риэлторы, и покупатели. На этот случай Джефри, который не мог взять с собой никого для подстраховки, подготовил запасной вариант.
XXV
Казино «Фалм» в самом центре Маржинала манило к себе яркими сверкающими огнями снаружи и с легкостью выворачивало карманы неопытным игрокам внутри. Для двух молодых хомо, впервые попавших в игорное заведение, все было ново: и огромные деньги, перекочевывающие из кармана одних в карман других, и варьете полуголых девушек, скачущих по сцене, и синее сукно с множеством фишек, и обезумевшие глаза тех, кто проиграл вчистую крупную сумму, и вскинутые вверх руки игрока, которому в игровом автомате вначале выпало три одинаковые фигуры, а затем посыпались жетоны, и бесплатная выпивка, и услужливое обхождение персонала.
Так продолжалось до тех пор, пока у этих двух эльфов не закончились фишки и федхи. После того как администрация поняла, что далее уже ничего не вытянешь из этой пары, их корректно попросили продолжить игру либо покинуть помещение. Играть было не за что, и они не являлись постоянными клиентами, чтобы их далее бесплатно угощали спиртным в баре казино.
Подошел охранник и вежливо намекнул. Вид у охранника был такой, словно в перерывах между отсидками в тюрьме его
