что федха теперь не претерпит изменений продолжительное время. На чем зиждется ваш оптимизм? И второе. Вы утверждаете, что дали команду на удержание национальной валюты. А разве в Хеджере национальный банк не является свободным в принятии самостоятельных решений по валютному регулированию? Как вы можете вмешиваться в валютно-кредитную политику? У вас нет на это полномочий».
Окманат Чини: «Отвечу с конца. Я ни в коей мере не стану давить на правление национального банка, но я имел плодотворную и продолжительную беседу с его председателем. И он меня заверил, что у нас хватит резервов удерживать федху на уровне один к одному к эку. Частично я ответил и на первую часть вашего вопроса. Кто еще?» Редактор газеты «Нуота»: «Господин Чини, если все так хорошо в части резервов нацбанка, то почему он ввел ограничение на выдачу физлицам вкладов как в федхах, так и в иностранной валюте?» Окманат Чини: «Действительно, мы временно (подчеркиваю, только временно), сроком на три года, ввели ограничение на снятие со счетов наличных денег и ввели лимит на пользование электронными деньгами. Объясню почему. У нас же народ, как дети малые. Его этой реформой всполошили по заказу определенных сил внутри страны и за ее пределами (я четко знаю, кто это делает). И наши хомо могут кинуться в ажиотаже менять свои федхи на иноземные фантики. А менять не надо. Я еще на первой пресс-конференции…Да, мистер Илторджибс, помните? Нет. А я вас запомнил.
Так вот, тогда я говорил, что наша валюта будет в будущем крепче, чем ваша на Инсайде. Я не обманул. Чтобы мы не загубили эти ростки стабильности, было принято решение (не мной, а правлением нацбанка) заморозить вклады на три года».
Джефри Клиан: «Хрен ты тремя годами ограничишься.
Будешь тянуть с выдачей вкладов, чтобы сначала связать денежную массу, а потом девальвируешь федху, и отдашь, в конце концов, обесцененным бумажным мусором вместо денег».
Окманат Чини: «Но мы же не просто изымаем деньги из оборота. Мы будем начислять по три процента годовых. А это при стабильном курсе более чем выгодно. А кто не хочет держать денежные средства на депозите по таким выгодным условиям, то может каждый месяц снимать не более одной тысячи федхов или эку (в какой валюте пожелаете) наличными или на карточку.
Сейчас, я предвижу, найдутся умники, которые станут утверждать, что я ограбил народ, нарушил конституционные права граждан. Давайте по-честному. В государстве, где средняя зарплата около ста пятидесяти эку или новых федхов, разве тысяча в месяц – это мало? Кто у нас может на себя потратить больше? Отвечу: только богачи. За них не бойтесь.
Богатые не пропадут, а бедные помучаются, но недолго».
Джефри Клиан: «Помучаются совсем чуть-чуть и откинут копыта».
Окманат Чини: «Поверьте, через десять лет мы сформируем средний класс, который будет жить, как у Бэквордации за пазухой».
Джефри Клиан улыбнулся, вспомнив прекрасную богиню, и сжал-разжал кулак: «О, да простит меня создатель, я бы у нее там точно с удовольствием пожил. А в Хеджере при такой заботе президента о своем электорате мы будем жить убого и не за пазухой».
Журналист Престиц: «А почему у нас уже вывели из оборота старые федхи номиналом пятьдесят и сто миллионов? И почему все наличные деньги не меняют на деноминированные наличные, а зачисляют только на депозит?» Окманат Чини: «Мы деньги любого номинала без ограничений будем зачислять на депозит с последующей выдачей не более одной тысячи в месяц. Как и в случае с теми средствами, что лежали у населения в банках. Правила для всех одни. Мелкие купюры эти пять дней будут иметь параллельное хождение наравне с новыми деньгами. На них можно купить товары первой необходимости. А федхи достоинством в пятьдесят и сто миллионов… Ну, мы ж не запрещаем. Несите и сдавайте. А кто не успеет за пять дней, то извините.
Я, честно, говоря, не представляю, зачем законопослушному гражданину держать огромные суммы не в банке, а в матрасе? Я был сторонником, открою секрет, чтобы наличные суммы свыше десяти миллиардов на одного гуманоида, то есть десяти тысяч в новых деньгах, вообще не обменивали.
Это весьма подозрительные суммы в плане легальности. Но меня уговорили, и я согласился менять без ограничений».
Джефри Клиан: «Спасибо, благодетель, что сначала на колени поставил, а потом смилостивился и разрешил с согнутой спиной ходить».
Окманат Чини: «Мы пошли дальше и объявили денежную амнистию. С сегодняшнего дня любой хомо может положить на свой счет любую сумму, при этом не предоставляя декларацию о доходах. Оппозиция сейчас поднимет вой.
Скажет, что Чини отмывает деньги мафии. Не думаю, что наркоторговцы и работорговцы кинутся инвестировать средства в кондитерские фабрики. Мы будем все равно следить за денежными потоками одиозных фигур преступного мира. Но если хомо, оступившийся в жизни, решил стать на путь исправления, то милости просим. Пусть строит завод, фабрику или кинотеатр и переходит к нормальной жизни.
Для предприятий любой формы собственности нет вообще никаких ограничений по движению капитала. Работайте».
Газета «Репабло»: «А почему процедуру деноминации разрешили проводить в течение этих пяти дней только Хеджерскому государственному банку? Я думаю, подключив к этому процессу и другие коммерческие банки, государство упростило бы себе задачу и сняло бы напряжение в обществе».
Окманат Чини: «Как отдать на откуп коммерческим банкам такой важный процесс? Там же сидит одно жулье. Извините, у нас коррупции и так предостаточно».
Независимый журналист Гаготилуисто: «Экс-президент республики Хеджер Вамку Замани сегодня в интервью нашему изданию назвал все ваши шаги в области реформирования денежной системы страны «дешевым популизмом с тяжелыми последствиями для государства и народа». Прокомментируйте его слова».
Окманат Чини: «Тяжелые последствия у моей страны возникли не сейчас. Они возникли не сами по себе, а в результате правления череды безответственных и безголовых правителей, которые и довели страну до такого состояния. Так что передайте Вамку Замани, чтобы закрыл рот и тихо сидел дома, пока его деяниями на посту президента не занялась прокуратура».
Журнал «Отдых и развлечения»: «Сегодня мы все беседуем о серьезных вещах. Хотелось бы чего-то светлого в жизни, а не только проблем. Расскажите, как вы собираетесь отдохнуть в этот йото?» Окманат Чини: «Отдыхать необходимо, но все не получается. Надеюсь вырваться на пару дней в Маржинал, Консалт и деревню Волатильность. Я в этой местности жил в молодые годы и начинал политическую карьеру. Хочется встретиться с близкими и родными хомо, с бывшими коллегами по работе и по общественной деятельности. Но главное – услышать мнение народа, получить от него оценку моих действий, узнать настроения молодежи. За ними будущее. Хочу пообщаться с гуманоидами от сохи и станка. Аграрии и рабочие – вот те, кто задают направление движения в нашей жизни. Надеюсь, что мои планы осуществятся, и в последний момент поездка не сорвется. Всем спасибо. До новых встреч».
XXVII
Сумка-планшет имела два отделения, в одном из которых разместились два бутерброда, завернутые в полиэтиленовую пленку, а во втором лежала тонкая книга в мягком переплете с названием «Эволюция, борьба и власть». Тамма достал из сумки книгу и быстро пролистал ее. Она была, включая обложку, выполнена в черно-белом цвете и не содержала ни одного рисунка. Затем открыл данное литературное произведение случайным образом на середине и принялся вслух читать: «Можно в приближении сказать, что на одной чаше весов мироздания размещается эволюция в широком смысле слова, а на другой – бог.
Под эволюцией в данном случае мы будем понимать движение и развитие материи: от неживой к живой, от живой к разумной, от разумной к материи творца. Мы рассмотрим эволюцию как циклический путь по спирали: от хаоса к порядку с возвращением к хаосу.
Эволюция невозможна без мутации, конкуренции и последующей адаптации. Эволюция в ее классическом понимании невозможна без естественного отбора, то есть без выталкивания из жизненного пространства более приспособленными особями менее подготовленных к изменившимся условиям.
Таким образом, эволюция среди биологических существ выбирает сильнейшего.
Эволюция – это необузданность, стремление к выживанию, постоянное приспособление через борьбу к меняющимся внешним и внутренним факторам, где каждый самостоятельно выбирает себе путь. Где все живое и растущее пробивает себе дорогу к солнцу, как трава, прорастающая сквозь асфальт, как вросший после очередной депиляции в кожу ноги волос. Как гепард, несущийся по саванне за антилопой, чтобы насытить свой организм и не умереть с голоду.
Бог, согласно религиозным догмам, пытается помочь не сильным духом и телом хомо, а слабым и убогим, то есть уже обреченным на вымирание вследствие естественного отбора.
Но если выживут больные и калеки, то какое потомство они оставят после себя? А если еще и преднамеренно погубить гуманоидов с хорошими генами, то в каком обществе через много поколений станут жить наши потомки?
Религия и мораль тянут общество в сторону, противоположную развитию природы. Они стремятся принизить в хомо физическую силу, стремление к победе, жажду сражения. Они выпячивают и поддерживают такие качества, как слабость, убожество, покорность.
Кто же тогда в будущем станет защищать стариков, детей и женщин, если род мужской выродится? Служители храмов об этом не задумываются. Покорные и слабые духом скорее пойдут к ним, чтобы через них просить у бога милость, чем попытаются силой отстоять свое право. А соответственно и больше пожертвований осядет в карманах служителей культа. Зачем нам нужен посредник в общении с богами? Разве не под силу нам самим обратиться к всевышнему? Разве священник настолько ближе стоит к богу и настолько чище душой, чем мы, что нам нужно платить ему комиссионный сбор?» Тамма покрутил головой, выражая таким образом непонимание того, что прочитал. Он закрыл книгу и швырнул ее на стол, произнеся: «Ну и херню же ты, Мгени Кутока Ангани, читаешь! Такая муть! Да еще и на религию бочки в этой книге катят. Книга или тупая, или слишком заумная».
Потом Тамма взял бутерброд из сумки Мгени, развернул полиэтилен, откусил кусок хлеба с маслом, колбасой и сыром, собранные в четыре слоя, и дал оценку: «Бутерброд у Кутока гораздо лучше, чем брошюрки, которые он почитывает».
Далее он обратился к Амбани: «Мам, собирайся. Повезу тебя в клинку в Маржинал».
*
Длинная очередь, очень походившая на гигантскую змею, выстроилась в один из филиалов Хеджерского государственного банка. Очередь шевелилась, гудела, спорила, как некий живой автономный организм. И чего не хватает этому организму? Ему не «не хватает», у него «с избытком». У него на руках лишние и теперь уже никому не нужные федхи республики Хеджер старого номинала. Осталось два дня, и они тогда вообще превратятся в ничто, если к этому сроку их не положить на депозит в ХГБ.
Такие удивительные перспективы совсем не радовали жителей Деривативов. Естественно, кому хочется, чтобы старая купюра достоинством в один миллион
