стало, нехорошо.
А потом Игнат взял себя в руки. Успокоился.
Вынул платок из кармана, вытер вспотевший лоб.
И, не удержавшись, платком помахал вслед ушедшему.
И решил, что, пожалуй, так оно и лучше. По крайней мере, Искандеров ушёл сам...
"Классик с возу - издателю легче!"
А ещё подумал, что щенка-найдёныша (знакомый ветеринар определил, что это девочка... как он признаки нашёл в этом пушистом шаре? удивительно!) надо назвать Найдой.
Имя красивое... И без лишнего пафоса. И собачонке вполне подходит.
Вернулись уже под вечер. Впрочем, вечер в тропическом краю был короток, и стемнело за пять минут.
В начале седьмого, когда подъезжали они к вилле "Дильмун> были сумерки и темнота ещё только подступала к городу, длинными тенями-щупальцами заползая в притихшие улицы, густые синие чернила смешивая с розово-жёлтыми закатными красками.
А когда Алексей вошёл в дом, была уже ночь.
В саду зажглись фонари, и фигурные светильники цветного стекла на лужайке перед домом раскрасили травяные ковры белыми, оранжевыми, зелёными и лиловыми красками.
В доме было темно. И, как показалось поначалу Алексею, пусто. И даже как будто до странности тихо...
"Неужели я один здесь? Неужели она всё ещё гуляет по городу?"
Но "как будто" - обманчиво.
Едва, переступая осторожно, пересёк Алексей холл и поднялся на второй этаж, как услышал он с отмякшим сердцем приглушённый расстоянием, но всё же отчётливо слышимый шум воды.
Плеск.
Струи душа били в стеклянные стенки душевой кабины, и потоки воды уходили в сток.
И сквозь этот шум услышал он голос Ирины, напевавшей какую-то песенку.
Алексей, довольно улыбнувшись, пошёл было на голос супруги, но тут некстати (или наоборот, очень даже кстати) вспомнил о намокшей и высохшей за время обратного пути своей рубашке, грязной, невероятно смятой и успевшей не раз насквозь пропитаться потом.
Алексей решил, что в таком виде показываться перед супругой ни к чему. Вовсе даже ни к чему!
"И так вылет отменил, вернулся ни с чем... Да ещё перемазался... Глупая старуха! Хорошо, если я какую-нибудь заразу от её болотной водички не подхвачу! Кстати, и надо будет сказать Викраму..."
При воспоминании о горе-водителе Алексей поморщился.
"Чтобы обязательно почистил салон. Сиденья - в особенности. Пусть купит жидкость специальную..."
Он прыснул от неожиданно подступившего истеричного смеха.
"Какая жидкость! Пусть хотя бы ремонтом машины займётся, болван! Потом я его уволю!, Непременно уволю! Вениамин говорил как-то, что в Нараке приличного водителя ни за какие деньги не отыщешь, ну да ничего! Решим проблему... В крайнем случае, в Бангоре водителя искать будем. Мы этот вопрос..."
Он решил спуститься зайти в коридор, идущий вдоль кухонных комнат, и бросить по дороге одежду в лоток для грязного белья. Благо, что из лотка мятые эти тряпки сразу попадут в приёмник домашней прачечной и по желобу спустятся в подвал.
А утром вернутся слуги, и отстирают, наконец, весь этот кошмар...
А ему лучше пройти потихоньку наверх, в комнату с гардеробом, побрызгаться хорошенько дезодорантом, переодеться и предстать перед любимой супругой в приличном виде.
"Так и сделаю" решил Алексей.
Этот план он выполнял до тех пор, пока, старательно обливаясь самым приторно-ароматным из дезодорантов, не услышал звонок предусмотрительно извлечённого из сданной в стирку одежд мобильника.
Алексей, помедлив, подтянул трусы и решительно направил пахучую дезинфицирующую струю на мелко дрожащую трубку.
Открыл окно и, нажав на зелёную кнопку, приложил аппарат к уху.
Буркнув: "Хелло..."
Голос Вениамина был сладок и тих.
- Здравствуйте, Алексей Вале...
- Я занят! - оборвал его византийско-сладкую речь Алексей и хотел было прервать несвоевременный этот разговор.
- Нет, нет! Я ненадолго, я быстро! - зачастил Вениамин. - Приехал Викрам, поставил машину у офиса. Сказал, что вы уже дома. Вот я и решил позвонить. Поздновато, конечно, но уж очень срочная и важная информация. Я по поводу вашей супруги...
Алексей поперхнулся слюной от неожиданности и предчувствия недоброго. Боль когтём медленно потянула сердце.
- Что такое? Что ты себе позволяешь?! - строгим голосом спросил Алексей. - Тебе какое до неё дело? Ты чего лезешь!..
Алексей резко, с хлопком закрыл окно.
- О ваших интересах забочусь, Алексей Валерьевич, - и Вениамин добавил сахара в голос, доведя вкус его до сиропного состояния.
- Нарака - город небольшой, - осторожно продолжил Вениамин. - Все на виду, белые туристы в особенности. А одинокая женщина, и такая красавица...
- Не тяни! - приказал Алексей.
- Тут русская община небольшая имеется, - перешёл к делу Вениамин. - Понаехали, знаете ли, за последние полгода. Дауншифтеры, беглецы. Ещё дачники, эмигранты встречаются, и бизнесмены... Но последних, правда, мало. Новые лица внимание привлекают, а у меня тут кое-какие знакомые имеются.
- Быстро ты знакомыми обзавёлся, - заметил Алексей. - Приплачиваешь им?
- Бывает, - честно признался Вениамин. - Всё в рамках бюджета офиса, вы не беспокойтесь! И всё для пользы дела! Нарака - место для нас новое, ситуация здесь надо всё время отслеживать. А человечек этот родом из наших краёв, но обжился здесь хорошо, публику местную изучил, да и с полицией у него, похоже, самые дружеские отношения. И ещё - глазастый он. И хитрый.
- И что тебе этот хитрый рассказал о моей супруге? - с отчётливо слышной хрипотцой спросил Алексей.
Вениамин завздыхал, изображая смущение.
- Что?! - закричал Алексей.
- Тише, тише, - начал успокаивать его помощник. - Быть может, и ничего особенного пока нет... То есть, определённо не скажу... Но, в общем, ситуация такая: вашу супругу видели в компании этого... писателя. Ну, которого мы видели по дороге на виллу. Как его...
- Помню, - упавшим голосом произнёс Алексей.
"Ведь как чувствовал, что не к добру эта встреча! Не к добру! Задавить надо было этого писаку! Как кота бродячего - джипом переехать и спокойно поехать дальше. Гад! Паршивец! Бумагомарака!"
Но, впрочем, надежда на добродетельность супруги ещё не умерла.
И с робкой надеждой этой сказал Алексей:
- Что такого... Опять случайно встретила его, постояли на улице, поговорили...
Вениамин откашлялся.
- Не так всё безобидно, похоже. Человечек... Лицо это доверенное... В общем, видел он их на пристани, когда садились они на паром. Катерок такой, который примерно раз в два часа ходит на другую сторону залива. Тот берег, как мне говорили, дикий. Только у пристани какое-то кафе и, кажется, бар и небольшая гостиница...
При слове "гостиница" Алексей до треска сжал трубку.
- ...и множество уединённых мест. Конечно, можно и такую встречу считать мимолётной и безобидной, но я считаю своим долгом сообщить...
Голова закружилась. Алексей слышал лишь обрывки фраз.
- ...у нас такое положение... идёт охота за вашим бизнесом, ваши партнёры многое бы дали за документы... и там описаны схему сделок... Может, он таким образом хочет проникнуть в ваш дом? Писатели да прочие креативщики - опасная публика, нам ли не знать...
- Завтра! - выдохнул Алексей. - Завтра в девять утра быть в офисе! Открыть офис, сидеть там и ждать меня! Там всё и обсудим... И не смей такие разговоры затевать у меня в доме! В этом ли, в московской, в каком угодно - не смей! А сегодня - вообще заткнись и не звони больше. Я отдохнуть хочу.
Алексей отключил телефон и отбросил его в кресло.
Минуты три он бегал по комнате, пиная вываленные им из шкафа ворохи рубашек, пиджаков и брюк.
Раскидав одежду по комнате, пару раз споткнувшись и едва не ударившись об угол шкафа, принялся он отчаянно и быстро размахивать руками.
А потом - стонать.
И ещё, сжав кулаки, стоял он у зеркальной стенки шкафа. Будто примериваясь - ударить в зеркало с маху или нет.
И занёс уже было руку...
Но опустил.
Застонал и, опустившись на пол, сидел, охватив ладонями голову.
А потом, вскочив, как был - в трусах, выбежал в коридор. И, босыми ногами прошлёпав, побежал к спальне.
Отчего-то он был убеждён, что бежать надо именно туда.
Должно быть вспомнил кстати... или некстати, что Ирина одежду свою предпочитала оставлять там, в спальне, во встроенном шкафу с широкими раздвижными дверями.
Халаты и накидки - в одной половине.
Платья, купальник...
Пробежав почти весь путь, шагах в пяти от спальной комнаты Алексей остановился на мгновение.
"Что же делаю? Что же это?"
Он подошёл к выходившему во внутренний двор окну, застыл возле него, слепыми глазами трогая темноту.
Горячим лбом прислонился к стеклу. Стекло мелко, едва ощутимо вибрировало, и проходящие внутри рамы струи холодного воздуха его в кусок прозрачного льда.
Стало немного легче.
И Алексей продолжил свой путь, сделав последние шаги.
В спальню он вошёл походкой неуверенной и вороватой. За повадку такую обругал себя последними словами...
Но стыдно было. Пакостно и грязно на душе.
И руки почему-то подрагивали. То ли от волнения, то ли...
"Что ты, в самом деле?" подбадривал себя Алексей. "Ты же в своём доме... А это... Нет, это ей должно быть стыдно! Если должно... И вот не надо, не надо... как его... Рефлексировать не надо! Переживать... Зачем себя мучить? Это же вполне нормально... нормально..."
Думал так... Точнее, старался так думать. Но навязать самому себе подходящие к ситуации мысли было куда проще, чем заставить замолчать болтливую дуру-совесть.
Отчего-то не хотела она прикусить язык и не соглашалась она с тем, что копаться в вещах жены тайком от неё - это нормально.
Всё ей казалось, что ненормально это.
Но как бы там ни было, а зашёл Алексей в спальню, собравшись с духом. Долго водил рукой по стене, нащупывая выключатель. Только потом догадался скосить глаза, вспомнив, что выключатель с подсветкой.
И, осмотрев комнату, вздохнул обречённо.
"Вот ведь дура! Хоть бы спрятать догадалась!"
Двери шкафа были широко раскрыты. Та половина, где висели халаты, была в беспорядке. Видно, в душ супруга халат подбирала придирчиво.
Во второй половине всё было на местах... Только вот одна вешалка с краю отодвинута была немного в сторону.
Не сложно было догадаться, по какой причине...
С этой вешалки Алексей и снял платье, ещё влажное, с въевшимися в ткань тёмными пятнами по краю. Собственно...
"Тяжело на это решиться! Что теперь? Ощупать всё, обхватать? Глупость какая! Чего я так завёлся? Кому поверил? Вениамину какой-то мужик что-то сказал... Ляпнул, чтобы деньги выманить! А я взбесился... Нет, Веня, я с тобой завтра жёстко поговорю! И этот звонок тебе в зачёт пойдёт! Вот увидишь!"
Словно отряхивая морок, он замотал головой. И собрался уже повесить платье, но ненароком едва не выронил его из дрожащих рук.
Поймал на лету, не дав упасть на пол. И увидел, как отлетел прочь выпавший из кармана кусочек ткани.
Алексей подошёл ближе, наклонился и поднял...
"Чёрт! Дрянь! Вот дря..."
...трусики с разорванной тонкой полоской ткани.
"Дрянь!"
Он отбросил их. Сам не мог понять: гневом или отвращением было вызвано это движение.
Или... испугом?
"Чего бояться? Того, что нашёл? Сам же искал, сам! Хотел такое найти?
