Только сдаётся, что на такой планете с абсолютно «безопасным» движением, расслабившись, каждый неизбежно разобьётся вдребезги…
Ларсон сидел за рулём гоночной машины, мчавшейся на пределах возможного. Скорости почти не ощущалось из-за отсутствия препятствий, каких-либо крупных предметов вокруг и идеально ровной мелкозернистой поверхности. Выбор направлений был столь же велик, как у самолёта в небе, как у корабля в море. Вся площадь до горизонта была покрыта ровным асфальтом. Сколько гонщик не мчался вперёд, ландшафт не менялся и, наверное, не изменился бы и через сутки. Вдалеке медленно двигались точки быстрых машин и мотоциклов, как и машина Ларсона, свободно перемещающихся по асфальту. Ещё немного и фантастический пилот догнал гоночные болиды, минуту назад назойливо мелькавшие вдали перед его взглядом. Технические монстры, ревя мощными турбинами двигателей, пытались помешать движению друг друга. Вам мало места?! Да здесь же миллион направлений, езжай, куда хочешь, а им всё дороги не хватает! Адреналин прибывал с каждым новым маневром, и вскоре кровь Джона кипела от переизбытка опасного вещества в организме. Гонщики нарочито вредили друг другу, пытаясь столкнуть своего соперника… с обочины?! Но здесь нет обочин! Ларсон, скорчив гримасу, бросает случайный взгляд в зеркало заднего вида. О боже, что это?! На него, сверкая коричневыми зрачками глаз, смотрит совершенно незнакомое ему лицо. Пилот, сильно вздрогнул от испуга и непроизвольно вильнул в бок. Этого дьявольского мига хватило для досадного сбоя с ритма гонки. Два ревущих скоростных механизма соперников успешно берут его машину в тиски. Бах! Двойной удар с боков. Упрямый пилот пытается выкрутиться из этого сложного положения, но тщетно; его мощный гоночный болид переворачивается через собственную крышу. Грохот, страшный скрежет металла. Не менее пяти участников аварии летят кувырком со скоростью ураганного ветра, машины полыхают, словно вереница Олимпийских факелов, слышен грохот рвущегося боекомплекта вместительных бензобаков. Картина крутящегося, мелькающего перед глазами Джона внутреннего убранства салона погасла после того, как ему вместе с кабиной оторвало половину туловища…
Ларсон подскочил в кресле управления, будто ужаленный в ночи диванными клопами домочадец. Его лоб был покрыт испариной. Он огляделся вокруг. Наноголографическая аппаратура, как обычно проецировала на воздушный экран лица двух его незабвенных научных единомышленников. Две пары внимательных глаз, с любопытством и немного с иронией разглядывали штатного биолога Кибералмаза.
- С возвращением на базу! – обыденно-шутливым тоном произнёс Кедров и, хихикнув с присвистом, добавил: - Мистер призрачный гонщик!
- Что? А как вы… - растерянно озирался вокруг Ларсон.
- Вы, коллега, только что рулили во сне. Руками, - всхлипывал непреоборимыми смеховыми конвульсиями Лиссински, - По-видимому, вы воевали с какими-то крутыми рокерами. За честь мундира! Х-х-х!
- Мне только что приснилось… - заикаясь, начал Ларсон, - Точнее, это был не совсем, чтобы сон. Это была какая-то странная явь! Я был на планете, полностью покрытой асфальтом! Полностью! Один асфальт и больше – ничего! Я состязался на гоночной формуле с какими-то ненормальными отморозками! Затем они взяли меня в тиски, и мы все разбились. Насмерть! То есть, разлетелись на тысячу кусочков по поверхности этой долбанной планеты. На кусочки, которых уже не собрать. Я вполне реалистично почувствовал страх и сильную боль, перед тем, как погиб… - Ларсон несколько стушевавшись, поправился: - Точнее, перед тем, как отключился! Или всё-таки включился? – задал он сам себе вопрос. Его лицо пошло красно-белыми пятнами от эмоционального перевозбуждения.
- Мне тоже приснился довольно странный сон, - спокойно начал свою историю Кедров, - Будто я лежу в нашей городской больнице. В ожоговом центре. Мои руки и живот были перевязаны стерильными бинтами.
- Так это вы были одним из участников этих неизвестных гонок? – почти возмущённо спросил Ларсон.
- Нет. Всё не так. Перед моей больничной койкой стояло небольшое зеркало. И кого бы вы думали, я в нём увидел? – Кедров поочерёдно оглядел коллег, - Своего сына! Александра! Его движения были точно согласованы с моими. Я проверял несколько раз. Я поднял руку – и он так же. Я подмигнул – и он мне в ответ – тоже подмигнул. Я улыбнулся, и он мне ответил тем же. Отражение в зеркале двигалось, подчиняясь командам моего сознания! В койке лежал я! Но… это было тело Саши.
- Как вы считаете, что же это означает? – нетерпеливо спросил Джон.
- Это означает господа, что мы только что побывали в телах других людей, на иных планетах! В том числе, как я уже отмечал, я был в теле своего сына, пострадавшего от огненного дыхания драконов во время мега сеанса в Лужниках! – торжествующе произнёс Воля, игриво наблюдая за реакцией астронавтов, и продолжил: - Во время преодоления нами этой странной тёмной Завесы, скрывающей визуальный образ Планеты от посторонних взглядов, выходят из строя не только технические сооружения, коим является Кибералмаз….
- …но и любые биологические объекты, - тяжело вздохнул Лиссински, - В данном случае, наши многострадальное серое вещество.
- Совершенно верно! – Кедров быстро-быстро поморгал, - И мы в этот миг увидели то, что нас чаще всего беспокоит. Поэтому моё сознание либо душа попали в тело своего сына.
- Из сего следует, что в это время ваш сын был вне своего сознания, - риторически подхватил медицинскую тему Ларсон, - То есть, его мозг вполне активно работал, но все его чувства были как бы отключены… Вы своим бессознательным волевым усилием, вытеснили его внутреннее «я» из травмированной физической оболочки. Благодаря его слабым связям, из-за болезни, ослабившей его психическое состояние, вы сумели попасть в его мир, увидев окружающую обстановку его глазами… Вы чувствовали боль, депрессию, ужас?
- Ещё как! – страдая, опустил голову Кедров, - Я хрипел от боли. Затем мне поставили укол мощного анестетика и, спустя некоторое время, я «вернулся» в себя.
- Вероятнее всего, вы помогли этим своему сыну. Ваше сознание полностью захватило всю соматику его тела, используя его нервные связи для полной картины воссоединения. А его сознание «отдыхало» в момент наибольшей регрессии. Словом, вы взяли боль сына на себя.
- А как вы считаете, Ларсон, чьи боль и шок вы взяли на себя? – осторожно поинтересовался Кедров.
- Может быть, на этой планете был перевоплощён дух какого-нибудь вашего умершего родственника? – сделал смелую подсказку Лиссински, демонстрируя школу своей любимой Алголь.
- Мой племянник, - горестно произнёс Ларсон, - Я всё время подсознательно ощущаю, это был мой чёртов неугомонный племянник! Мне кажется, что я даже до сих пор чувствую его запах! Но не физически, а… Вероятно, я взял часть его боли на себя! Он погиб в Лондоне, когда ему было всего пятнадцать. Ехал пьяный за рулём на отцовском автомобиле… Я не хочу об этом, - Джон плотно сжал челюсти, пытаясь скрыть от коллег своё состояние.
Собеседники на секунду задумались. Кто-то, не вполне соглашаясь с доводами Джона, мысленно давал устные рецензии на его диагностические выводы и трагические воспоминания, кто-то дополнял сказанное другими гипотезами.
- Ларсон! – наклонив голову в бок, подобно профессору Устрице, разрушил телепатический диалог Кедров, - Вы когда-нибудь ранее участвовали в гонках? Или вообще, думали о машинах?
- Я так понимаю, это будет вторая версия о сути путешествия моего изменённого сознания? Ну да, в детстве я мечтал стать гонщиком, но судьба распорядилась по-иному. Биология, генетика…
- Часто о них думаете? О четырёхколёсных друзьях наших?
- Да, периодически я мысленно возвращаюсь к мечтам о двигателе внутреннего сгорания.
- Это, вероятно, тоже многое объясняет. А вы Тим Ежемирович, к чему порой возвращаетесь вы в мыслях своих? Помимо кибернетики, конечно.
Лиссински немного помялся, но не издал ни звука.
- Признавайтесь, уважаемый коллега, чьё тело вы только что осчастливили своим высоким посещением? – с готовностью пошутил над другом Ларсон.
- Я… я говорил с Вероникой. С Алголь.
В отсеках повисло минутное молчание. Ларсон и Кедров тихо переваривали только что услышанное. А может быть они просто из вежливости и уважения к чувствам своего коллеги повели себя корректно?
- Но… как же это? – нерешительно начал Кедров, выждав время, - Ведь её нет в живых.
- Вы меня не поняли. Я был на Зеде. В теле какого-то разумного примата. Я видел своё веб-отражение на экране, но не узнал его.
- Это был Лаошсен?
- Нет.
- Гаяка?
- Нет, что вы…
- Синсин?
- Нет!!
- Тансинсин? Хенсинсин?
- О, боже!
- Йомхау? Хурхау?
- Ни хау! – скаламбурив, протянул Тим руку Ларсону, здороваясь на Китайском языке, - Ларсон, прекратите гадать. Я разговаривал с Алголь. Но недолго, всего пять минут. Она говорила что-то о войне с Кроками и об отправке на Землю дополнительных сил для поддержки авиации и пехоты землян… Она называла меня Чанвейнхор.
- Выходит, у нас появилась замечательная возможность влиять на ход войны посредством внедрения своего жёсткого «я» в податливые тела врагов? – задумался Ларсон.
- Да, Ларсон, знать бы ещё, как происходит этот процесс! – улыбнулся Кедров.
- Но это ещё не всё, господа, - продолжал между тем Лиссински, - Я поимел не совсем приличную, но чудесную возможность порыться в чужой голове. Меня вдруг стало осенять различными идеями мира и гуманизма. Похоже, я временно вселялся в тело гения. В его голове существуют различные концепции восстановления и поддержания мира на Зеде и на Земле между враждующими видами разумных существ. Может быть, когда мы возвратимся домой, человечеству станет полезен данный опыт? Может быть, нам удастся с помощью его идей, помочь достижению мира на планетах? Когда я был «там», меня не покидало ощущение, что Чанвейнхору не верят и долго он не протянет. Перед возвращением, я почувствовал себя плохо и потерял сознание. Простите господа, но, по-моему, по окончании этого пресловутого сеанса, он умер.
Всех троих посетила страшная догадка. Лицо Кедрова помертвело.
- Мы побывали в телах людей, накануне их смерти? – задрожав, произнёс он.
- Вовсе не обязательно! – заметно севшим голосом попытался подбодрить Командира Ларсон, - Вольдемар Альфредович, возьмите себя в руки! Молодой организм вашего сына выдержит это испытание. Площадь ожогов его тела слишком мала для летального исхода! Говорю вам это, как биолог!
- Хорошо, Ларсон… - Кедров выглядел сильно напуганным, - Спасибо, что поддерживаете меня. Но всё же, я хотел бы немедленно возвратиться на Землю!
- К сожалению, почти все системы корабля так и остаются выведенными из строя. Также нет связи с Землёй. Мы не можем взлететь! Как наш корабль очутился здесь, мы тоже не ведаем, – пояснил Лиссински, - Я пока не знаю, каким образом, но нам нужно узнать как можно больше о Завесе. Как она работает. И тогда, по прибытию на Землю, у нас будет дополнительный козырь в руках, который, как считает Ларсон, можно будет использовать в игре против Кроков.
- Хотите предложить Завесе совершить с нами сделку? – улыбнулся Ларсон, - Чтобы она научила нас, как вселяться в чужие тела по
