поможете мне добраться до Шанкарии, то один из сундуков может оказаться в вашем распоряжении, и тогда вы сможете жить всю оставшуюся жизнь в своё удовольствие.
-Это очень интересное предложение - произнес Бренн, вертя в руках громоздкое золото. От чего оно сверкало в лучах солнца.
Блеск драгоценного металла может, кому угодно вскружить голову и направить на самые необдуманные поступки, который нормальный человек вряд ли позволит себе совершить.
Вот только команда Бренна не была составлена из достопочтенных и порядочных людей, а набрана из отчаянных головорезов, по которым давно плакала виселица, а в лучшем случае тюрьма в одном из южных портов.
-Что ж парень, тебе удалось меня заинтриговать, да и не только меня, но и всех остальных членов команды. Гляди, как загорелись их глаза, хоть сейчас готовы ринуться в бой. Думаю, что мы сможем доставить тебя по назначению и помочь в освобождении твоей невесты за столь щедрое вознаграждение. Только учти, если ты все-таки солгал нам, смерть твоя будет долгой и мучительной, уж поверь, мы в этом деле мастера.
-Я рад, что мы нашли общий язык, и вы сможете помочь мне. Но прекратите называть меня лжецом, я в жизни своей не лгал, а когда на кону стоит жизнь моей любимой ни о каком вранье не может быть и речи.
-Для начала нашего знакомства позволь представить членов нашей команды. Ну с Хлодвигом вы уже знакомы, он славный головорез, и за словом в карман не полезет.
-Ещё как знакомы - произнес Хлодвиг, подняв лицо из тарелки, в которой мирно спал.
-Спи, давай Хлодвиг, Идем дальше. Этот парень в полосатой рубахе и черной бандане, не кто иной, как Гульфрик. Мы его зовем Гуля, на что он жутко обижается и грозит оторвать уши. Он пристал к нам в команду, когда его разыскивали местные власти Латландии за то, что тот по неосторожности подрезал одного резкого пижона, обозвавшего его носатым.
-Разве за это можно так просто убить?- спросил Микула.
-Можно, если ты выпил несколько бутылок хорошего рома. Теперь обрати внимание на этих двух бородатых неандертальцев. Можешь не махать головой и закрывать глаза, чтобы убедиться, не двоится ли у тебя в глазах. Я отвечу просто. Их мамаша, расстаралась и произвела на свет этих двух сорвиголов. Они и по одному дорогого стоят, а уж вдвоем, так вообще кошмар. Одного зовут Крог, он слева, а другого Дрог - справа. Хотя впрочем, без разницы, я и сам их с трудом различаю. Кстати они участвовали во многих боевых сражениях и смогут помочь выкрасть твою невесту.
-Приятно с вами познакомится Крог и Дрог - сказал Микула, помахав им рукой.
В ответ на его дружелюбный жест, Крог взял железный кубок и усилием ладони, сжал до размера куриного яйца.
-Кстати у Крога довольно сильное рукопожатие и если надумаешь пожать ему лапу, подумай о возможных последствиях.
-Учтем этот факт, я думаю, он не обидится, если я не стану жать ему руку.
-И напоследок моего экскурса, разреши представить единственного женского члена нашей команды, рыжеволосую Соню. Ловка как кошка, с таким же несносным характером, может запросто расцарапать тебе лицо, если что-то ее не устроит. Мастер мечного боя между прочим, да и в бою она просто великолепна. С ней настоятельно не советую связываться или тем более приставать, поломает как щепку, даже не поморщится.
-Меня в настоящее время не привлекают дамы. У меня есть своя богиня и рано, или поздно мы будем вместе. Так что, Соня может, не беспокоится на мой счет.
-Парень, а ты случайно не девственник - спросила рыжеволосая Соня.
-На эту темя я не хочу разговаривать, главное, что я верен своей любимой и другие мне не нужны.- Произнес Микула, немного разозлившись.
Видя не вполне дружелюбное отношение к нему, Микула немного огорчился, хотя кто же знает, как бы среагировал он сам, если бы к нему на корабли забрались таким образом. Тем не менее, найти более отчаянную компанию ему вряд ли бы удалось найти в короткое время. В сложившейся ситуации ему оставалось только одно: побороть свою гордость и постараться провести весь путь в относительном мире с ними.
-Что ж уважаемый Бренн, когда мы сможем отправится в путь?
- Да хоть прямо сейчас!
-Вы же говорили недавно, что очень заняты.
-Наши дела подождут. В конце концов, не люди мы что ли. Нам ни чего не стоит помочь хорошему парню, тем более, когда он платит полновесным золотом. Крог, Дрог, живо отдать швартовы и выходим в открытое море, пока не начался отлив.
-Будет исполнено капитан - произнес Крог.
Достаточно мирная обстановка которая была на судне до этого момента, повернулась на все девяносто градусов и вылезшие из стола морские волки начали натягивать всевозможные тросы и веревки для того, чтобы установить парус, а тот в свою очередь поймав попутный ветер, направил их в нужном направлении.
Сам Микула, не участвовал в этих маневрах, считая, что уже отчасти расплатился с ними. Да и путаться под ногами у опытных людей совсем не хотелось, могут счесть неумехой и поднять на смех, а этого ему совсем не хотелось. Правда обман про одиннадцать сундуков золота, из-за которых всё и оживилось мог при неудачном стечении событий раскрыться, но и эту проблему он досконально продумал. Поскольку Кащей слыл богачем и грабил все окрестные земли, ему несли дань золотом и драгоценными каменьями, да и ратники его говорили, что он очень богат, то и при победе после него должна внушительная сумма сокровищ. А даже если не так, то по слухам доспехи Кащея были золотыми, а его то Микула был намерен непременно победить, тогда и рассчитается он с Бренном доспехами Кащеевыми. И хотя до этих событий наверняка они хлебнут немало горя и бед, но набравшие ветра паруса, начали сносить их корабль в открытое море.
Постепенно полоска земли становилась всё меньше и тоньше, пока окончательно не скрылась за горизонтом. Немного измученные от проделанной работы, все члены экипажа кроме капитана и рулевого, решили пройти в трюм, где на своих лежаках смогли бы немного вздремнуть, а уже ближе к вечеру продолжить ночную вахту.
С вашего разрешения я отныне буду называть себя Микулой, чтобы упорядочить свою повесть.
Как говорилось уже, команда отправилась на заслуженный отдых, и я, остался в сопровождении Бренна, который ещё не доверял мне до конца, опасаясь за то, что во время сна я могу спалить их судно. Ну что же я болезный что ли, в открытом, совершенно незнакомом мне море, палить судно, на котором сам и нахожусь? Еще дед мой сказывал: «Не пили сук на котором сидишь, земля близко, падать больно» Но Бренна видимо не волновали мои истинные причины столь удачно сложившейся поездки, он все еще ждал от меня подвоха, я даже краем глаза заметил, как он иногда залезает рукой за пазуху и проверяет не исчез ли слиток.
Встав у штурвала, он подозвал меня, возможно вследствие одолевшей его скуки. А ведь было от чего заскучать вокруг, куда только не глянь морская гладь, блестит, переливается, словно дивные самоцветы в украшении зажиточной купчихи. Ветер с ленцой надувает паруса и все настолько однообразно, что глаза устают. Мне бы, наверное, тоже захотелось бы с кем-нибудь поговорить.
-Вот мы и в море дружище. Ходил когда-нибудь по морям?- спросил он.
-Нет. Я и плавать-то только недавно научился, да и то в озере - ответил я ему.
-Нашел с чем сравнивать. Через три дня при попутном ветре мы будем в Шанкарии, если конечно...
-Если, что?
-В море всякое бывает, и шторм, или ураган не самое плохое, что может с нами случится. Бывают долгие дни затяжного штиля, когда море замирает зеркальной гладью и даже ветер ленится над ним пролетать. Тогда от скуки народ медленно начинает сходить ума. Но все же это не самое плохое, что может встретиться на нашем пути.
-И что может быть хуже?- не унимаясь, я, задал очередной вопрос.
-В здешних водах имеются морские разбойники, способные и судно и наши жизни отправить на услужение морскому царю, к счастью тебе крупно повезло, поскольку наше корыто самое быстрое в здешних водах и Синхару не удастся нас догнать.
-Кому, кому?- сделав вид, что не расслышал его, сказал я.
-Я вижу, ты из своих лесов редко выходишь куда, и ничего в жизни совсем ни чего не знаешь.
Синхар является королем морских разбойников и в тоже время мифом, ибо никто и никогда не видел его в живую. Говорят, что ему подвластны море и ветер, что он даже может убивать взглядом. Но знаешь, с каждым днем его имя все громче и громче гремит над просторами моря.
Данные сказки нисколько не смутили меня и кроме того было уже поздно возвращаться назад. Да впрочем, я и не собирался этого делать, впереди меня ждала моя ненаглядная Алена, и ради этого я готов был пройти все препятствия чинимые судьбой на моем пути.
-Довольно любопытный факт. У нас, между прочим, в густых лесах имелось также немало разбойников. Мне даже пришлось иметь непростую встречу с одним из таких отрядов, когда я вез обоз с пшеницей. Они нахалы возомнили о себе невесть что, будто им дань все обязаны платить, да не тут-то вышло, не на того напали.
-Наверно обобрали до нитки - поинтересовался он.
-Вот ещё чего. С помощью своей силенки, мне удалось не дать захватить им обоз. Кулаком влево, наотмашь вправо и они все по кустам разлетелись.
-Силен значит брат. А почему невесту дал обидеть, сдрейфил, небось - не то, чтобы с насмешкой произнес он, но и не дружески.
-Ничего я не сдрейфил! Просто меня застали врасплох и чуть не проломили голову, тебя бы туда, посмотрел бы я, как у тебя вышло - огрызнулся я.
-Обиделся?
-Нет.
Принципиальное общение двух мало знакомых людей логически прекратилось, из-за шутки, причем довольно злой со стороны капитана. Правда, не только грубые слова послужили возобновлением тишины, если не считать шума волн, разбивающиеся о борта корабля. Дело было вот в чём: от качки, длившейся непрерывно, мне стало дурно и эти ни с чем несравнимые ощущения полной слабости, привели на нос судна, где казалось, будет намного лучше. Не очень быстро шагая, мешал мне в этом мой взбунтовавшийся желудок, я оказался вплотную с фигурой морской богини, расположенной тут, чьи черты мне напоминали милое личико и фигуру Алены. Присев на корточки я опрокинулся на борт. В таком положении, самочувствие, по моему мнению, немного улучшилось, по крайне мере хуже точно не стало. Желудок стал меньше требовать опустошения, да и голова стала меньше кружиться, но все же делать лишние движения я не хотел. Казалось, что я больной с жуткого похмелья, словно перепил славной браги, да уснуть так и не смог. Тяжело, однако, быть моряком, как же они сами с этим живут?
Бренн, видя бледное лицо своего гостя, сразу догадался, что у меня началась морская болезнь, которую он испытывал уже не раз. Решив больше не испытывать мое терпение, он не стал ничего больше говорить и предоставил право переносить эти тяготы в гордом одиночестве.
***
Свернувшись калачиком, я опрокинулся на палубу и закрыв глаза, чтобы видимые мной предметы не кружились в голове, стал ассоциировать свои мысли на хорошем, пытаясь переключится с моего плохого самочувствия. Спать пока не очень хотелось, тем более было достаточно светло, а привычку находится в мире сновидений ночью трудно побороть в себе. Именно поэтому мне и пришлось ждать наступления темноты, чтобы попробовать заснуть и тем самым
