мне ни кто не запрещал. Чем я тут же и занялась: не скажу, что убранство шатра меня поразило, но впечатлило немножко, на полу лежал ковер, потрепанный по краям, но от того своей красоты не утерявший. В дальнем углу стояла походная кровать, единственная в своем роде, вот интересно, где он спать будет, кровать то мне положена? Или он меня решил на ковре положить, не дождется?! Хоть и пленница, да в обиду себя не дам. Рядом с кроватью стоял походный столик с разбросанными на нем бумагами, кувшин с витыми ручками, да кубок железный. В другом углу валялись в беспорядке сброшенные в кучу вещи, негоже так с вещами обращаться, подумала я немного, да и решила хоть какой-нибудь порядок навести. Все равно же больше заняться нечем, а так хоть время быстрее пройдет. Закатала я рукава на рубахе и принялась за уборку, сколько тут всего разного, да интересного, прям зависть берет. Видно трофеи боевые, Ратмиром себе отобранные, золото в сундучке набито, каменья разноцветные, заглядеться можно, мечи булатные, да кинжалы всевозможные. Суть да дело, разобрала я большую половину разбросанных вещей, добралась еще до нескольких сундучков, любопытство, признаюсь, мой порок, не раз от батьки за это получала. Малая была, на дерево взобралась, да слезть не смогла, больно уж хотелось на гнездо птичье посмотреть, до гнезда не долезла, да и с дерева слезть не смогла. Папенька все село на уши поднял в моих поисках, а когда нашел, отхлестал крапивой по ягодицам, да дома запер. Как же он там теперь без меня, небось, всю душу горем выел, не знает родименький, что жива его доченька. Так вот добралась я до сундучков заветных, а открыть как - не знаю, замочка вроде и нет. Дивный сундучок, из дерева темного сделан, на крышке птицы диковинные, крыльями машут, в клювах яблочки держат позолоченные. Так как же это диво открывается, видимо не одна я открыть не могу, Ратмир бы уж точно в угол, как вещь ненужную не выкидывал бы. Присела я на кучу вещей не разобранных, да принялась вертеть сундучок, туда-сюда, ну нет скважины замочной и все тут, словно цельный весь. Птахи причудливые на меня смотрят, яблочки клюют, только вот одна, сбоку без яблочка, далече оно от нее, а она клювом тянется - не дотянется. Жаль птичку, а может.… Двинула я ноготочком яблочко к клюву птичьему, щелкнуло что-то внутри сундучка, да крышка беззвучно отворилась. Заглянула я в сундучок и обомлела: внутри тканью красной, на ощупь мягкой покрыт, каменья красивые огнем играют, цепочки да кольца драгоценные поблескивают. Красота прям глаз не отвести, и среди всего этого дива-дивного, лежит колечко тоненькое, серебряное, скромненькое, камушек маленький, цвета красного да размер прям на мой пальчик. Осмотрелась я вокруг, нет ни кого, цап колечко из сундучка, чай не обеднеет Ратмир тут и по красивее вещи есть. Надела на палец, полюбовалась, как камень на солнышке играет, да закрыла сундучок, яблочко золотое из клюва выскочило, да обратно вернулось, птичка снова с пустым клювиком осталась. Ну, так пусть и будет, Ратмир пусть голову ломает, я ему все равно не скажу. Тут послышался шорох за стенкой шатра, я сундучок бросила, схватила первую попавшуюся тряпку, словно рассматриваю, полог откинулся и в шатер зашел мальчишка, что мишени переставлял. В руках поднос с яствами, как донес удивительно, сразу вижу, что тяжелый. Бросилась я к нему на встречу, поднос отобрала, на столик с бумагами поставила.
- Спасибо тебе добрый молодец, не дал смертью лютой погибнуть от голода - произнесла я, в землю ему поклонившись.
- Ой, да не за что, Ратмир велел на стол тебе собрать, вот я что повкуснее, да посвежее принес, кашевар у нас готовит плохо. С животами маемся, что он испортить не может, то и принес.
- Откушай со мной, чай умаялся по лагерю бегать, наставления всякие выполнять, не убудет от начальства твоего. Отдохни немного, да и меня развлечешь беседой интересной. Как звать - величать тебя?
- Мишутка я, мамка звала, пока жива была, опустив глаза, тихонько произнес он.
- Вот и познакомились, ты - Мишутка, а меня Аленой зовут, пленница я Ратмирова, да ты знаешь об этом. Как попал ты сюда, к этим головорезам?
- Напали они на мое селение, всех подчистую вырезали, все что осталось, сожгли, я бился, как мог, от забора палку отобрал, двух покалечил, так Ратмир, меня по голове ударил, в итоге я такой же пленник, как и ты. Только разница в том, что ходить, где хочу, могу, не больше. Были бы силы, отомстил бы за родичей, да признаться, боязно мне одному. Их много, а я то тут один.
- Неужто один? Ну, во-первых, теперь есть я, а во вторых неужто других пленников нет? - спросила я у сотоварища по беде.
- Есть и другие, но они не хотят сопротивляться, по нраву им харчи бесплатные, да и в войске Ратмировом они состоят, добровольно.- Произнес Мишутка.
- Так, друг мой милый, теперь мы вместе с тобой, хочешь, сестрицей тебе назовусь, будем помогать друг другу?
- Конечно, хочу!- воскликнул Мишутка. Я так по общению человеческому соскучился, все меня шпыняют, толкают, покоя не дают. Иди туда, иди сюда, зачем пришел?!
Я тут же задумалась, как мы помочь друг другу можем, союзник в лагере это просто дар божий, ох и наворотим мы с ним делов, пока думала колечко на пальце крутила, повернула камешком к ладони и вскрик услышала. На меня смотрел побледневший Мишутка.
- Аленка, ты где? Куда же ты пропала? Кто похитил тебя?!- со слезами на глазах воскликнул он.
- Да тут, я! Мишутка, ты чего, али шутку удумал сыграть со мной?- слегка обидевшись, сказала я.
- Алена, Аленушка, где же ты, не вижу я тебя, а голос слышу.
Посмотрела я на руку, смотрю колечко заветное камешком внутрь повернуто, дай думаю, поверну обратно. Только совершила я это действие как тут же у Мишутки глаза на лоб и вылезли.
- Ты откудава появилась?- с удивлением спросил он.
- Знаешь, друг ты мой, брат нареченный, нашла я, кажется оружие против Ратмира, убить, не убьем, а вот жизнь попортить можем. - Улыбнулась я. Взяла я вот у него колечко из ларца, а оно видимо волшбой владеет, давай-ка еще раз проверим. Сказала я это и снова кольцо на пальце повернула, снова Мишутка удивленно воскликнул. Вернула я колечко в обратное положение, да и улыбнулась радостно.
- Ну теперь, Мишутка мы им покажем, где раки зимуют, помню как меня за проказы в детстве папенька наказывал, время снова попроказничать.
Оставим на некоторое время Аленушку со своим новым союзником и вернемся к Микуле, удалось ли нашему герою пройти между островами погибших кораблей?
Глава 6.
Шагая по достаточно густому туману, я никак не мог понять каким образом вновь оказался в до боли знакомых родных краях, минуя при этом то большое расстояние, которое провел в плавании.
Стоя перед озером, где последний раз видел Алену, я увидел посредине гигантский дуб, возвышавшийся едва ли не до небес. Не размеры этого гигантского исполина заставили меня призадуматься, а огромная зияющая дыра в нем, в которую могла поместиться и целая изба. Повинуясь некому внутреннему голосу, подсказывающему войти туда, я беспрекословно сделал решительный шаг и, ступая словно ангел небесный по воде, очутился у дерева.
Перед тем, как окончательно зайти в проем, где, кстати сказать, было и не очень светло, но всё-таки виднелись очертания обстановки, находящейся там, я сделал паузу, чтобы ещё раз взвесить все за и против.
Когда окончательный вердикт стал, поставлен и левая нога уже переступила черту, неожиданно я увидел золотые доспехи, ослепившие мой взор.
Почти сразу я отпрыгнул и выхватил длинный меч, чтобы приготовится дать бой.
Выхода золотого воина ждать, долго не пришлось. Сделал он это с некой грацией и чувством собственного достоинства, чтобы показать своё величие.
-Ты что за черт - произнес я, догадавшись, кто передо мной стоит.
-Сам знаешь, кто я такой, что же вопросы глупые, да не ко времени задаешь?
-Неужели это, ты, тать ночной, жизни людей ворующий?
Неужто тебя, проклятого Кащеем зовут? - спросил я.
-Ты угадал и, между прочим, эта встреча станет твоим последним днем. Считай, что солнца яркого, ты вдоволь насмотрелся, пора и к богам подземным в гости заглянуть.
-Не думаю, что мне там рады будут - сказал я.
В отличие от меня, он был достаточно плотным: высок, да грозен, судя по доспехам, и любой другой человек при его виде наверняка испугался бы.
Незадолго до того, как схлестнуть свои клинки, и сразится в неистовой песне поединка, темный герой решил снять свой шлем, дабы дать мне видеть лицо, а не золотую бездушную жестянку.
-Надел бы ты шлем назад Кащей - произнес я.
-Это почему ещё?
-Да, как бы животные не испугались твоей морды. Не пойму, кто отцом твоим был, толи волк лесной, толи шавка безродная. А мать уж незнамо кто, что такой кошмар на свет уродила, да не удавила при рождении.
Действительно на красавца тот явно не походил и это ещё мягко сказано. Возможно, потому что он никогда не снимал шлема, лицо его было смертельно бледным и совершенно лысая макушка, придавала вид мертвеца.
Представить, что этот проходимец и является тем самым великим воином, чья слава разбрелась по всем закоулкам земли, казалось сложным занятием.
-Ну ты и бледен. Я не буду драться с ходячим трупом и притом, очевидно с набитыми соломой доспехами.
-Я вижу, ты любишь посмеяться Микула. Посмотрим, кто смеяться будет последним!
-Ратмир!
Как только, он произнес столь недружелюбные слова, словно по взмаху волшебной палочки в пространстве возникли, уже знакомый Ратмир, державший в своих цепких руках девушку, любимую мною. Сильно испуганную и смотрящую на меня, словно увидела призрака.
-Вот видишь Микула, я оказался прав- с истерическим смехом произнес он.
Пытаясь воспользоваться тем, что он, насмехаясь надо мной, потерял свою бдительность и находился в невыгодном положении, я быстрым рывком приблизился к цели и нанес сильный удар мечом по шее, в надежде, что голова спадет к моим ногам.
Вместо этого меч рассыпался, как льдинка, упавшая с крыши и разлетевшаяся на множество кусочков.
Оказавшись не готовым к таким последствиям и при этом, представ перед ним безоружным, я подумал, что минуты сочтены. Однако вышло всё наоборот.
-Что такое наглец, игрушка сломалась. Так и быть, дам тебе ещё шанс. Ратмир, одолжи ему меч.
Брошенный меч тем, кто совсем недавно проломил мне голову, был поднят, и снова приняв оборонительное положение, я приготовился к атаке.
И, как говорится, заруба не заставила себя долго ждать. На каждый мой гениальный удар, он находил прекрасный защитный ход, а после черед в атаке и обороне, менялся на все сто восемьдесят градусов.
И все-таки, несмотря на свою юность, постепенно в моих ногах и руках, начала проявляться усталость, отчетливо растущая с каждым взмахом руки, или шаге ног.
Эту вялость не мог не заметить мой противник, на лице которого за всё время боя не дернулся ни один лицевой мускул и это притом, что выглядел он настоящим стариком.
Конечно, можно было сказать, что у старого поколения здоровья и закалки куда больше, но не до такой же степени!
Я отступил ещё на пару шагов, в то время как на взлом моей защиты увеличились усилия, и совершил непростительную ошибку, стоящую мне меча.
Милости во второй раз ждать не приходилось. И почти сразу, не дав мне убежать или увернуться, моё тело пронзила холодная сталь, причинив
