одной стороны, занятия наукой занимали слишком много времени, с другой, того что я зарабатывал мне хватало прокормить семью и обеспечить свои научные проекты.
В тот день, выдержав нечеловеческие боли (меня в первый, но не в последний раз в жизни так избивали) я убедил сотрудников УБОПа в своей искренности. Буквально за два часа до того, как меня вывели из УБОПа два крепких сержанта, со мной лично пришел побеседовать начальник отдела полковник Чикало. Очень вежливо и душевно он объяснил мне, что время бандитов прошло. Что если я хочу жить дальше без проблем, то нужно продолжать делать то же самое, но только под их контролем. Он убеждал меня, что от работы с ним и его людьми я извлеку двойную пользу: 1) они эффективнее смогут решать возникшие проблемы; 2) они обладают намного большими возможностями, чем бандиты, ведь они законная власть.
Я попытался было возразить полковнику, что я маленький человек, я посредник. Если председатели колхозов и покупатели вдруг узнают, что я поменял «крышу», да еще «на милицейскую» (милицию не любили с первых лет независимости Украины), они могут отказаться работать со мной и перейдут к другому посреднику.
– А вот это уже не твои заботы – успокоил меня полковник Чикало. Он взял у меня список колхозов, с которыми я работал и покупателей, которым я продавал товар. Затем полковник Чикало познакомил меня с человеком, который будет держать со мной связь и помогать в развитии моего бизнеса. Пока я восстанавливал свое здоровье после «задушевной» беседы, пока заживали синяки, которые не позволяли мне выйти на улицу, меня уже ждали не только мои «клиенты», а еще целый список «принудительно-желающих» председателей колхозов, которые желали работать только со мной. Они предлагали мне свою продукцию по ценам, ниже которой в Украине просто не существовало. В это же время не менее внушительная очередь покупателей настойчиво стремилась по максимально завышенным ценам скупить у меня все, что мне предлагали колхозы. Полковник Чикало оказался волшебником: он действительно делал гораздо больше, чем могли позволить себе «донецкие».
С милицией я работал на тех же условиях, что и с бандитами – получал свои 10% за посредничество. Однако за счет возросшей маржи и количества сделок мой заработок поднялся больше, чем в два раза. В моей жизни практически ничего не поменялось: я по-прежнему тратил основную часть своего времени на научные исследования особенностей эволюции психики человека в масштабах Земли и космоса, готовил к изданию свою первую научную монографию, но зарабатывать я стал значительно больше. Сотрудники харьковского УБОПа устранили целый ряд посредников: двоих посадили для отчета, остальных «убедительно» попросили сменить вид деятельности. Весь их бизнес перешел ко мне. Так захотел полковник Иван Чикало.
2.10 Милиционеры-крышеватели: борьба за бизнесменов
Милицейские чиновники переориентировали денежные потоки не только на Донбассе, а и по всей Украине. На моих глазах за несколько лет, те, кто заработал миллионы при Леониде Кравчуке, разорились и стали нищими. Их ошибка заключалась в том, что они не смогли перестроиться под новые правила ведения бизнеса. Они наивно рассчитывали на то, что украденные миллионы защитят их от произвола новой власти. Однако новая власть не церемонилась и не считалась с былыми заслугами. Правила диктовались с самого верху, поэтому несговорчивых миллионеров первой волны, сменили более понятливые и сговорчивые ставленники новой власти.
Я считаю, что мне повезло в том, что полковник Чикало приставил ко мне молодого и амбициозного сержанта Диму Ладева. Мы оказались с ним ровесниками, однако по-разному смотрели на жизнь. Если меня тянуло к одиночеству, в кабинет, к своим исследованиям и книгам, то Дима оказался энергичным, деятельностным и амбициозным. Он не просто присматривал за мной и передавал от меня руководству деньги, он постоянно нацеливал меня искать и открывать новые направления в бизнесе. «Наукой займешься, когда обеспечишь свою старость. Государство о нас не заботится, поэтому мы сами должны о себе позаботиться» ‒ постоянно настраивал он меня. Если бы не Дима я бы довольствовался малым и не смог бы с 2000 года развернуть и финансировать за свой счет целый ряд международных научных проектов. Дима заставлял меня открывать новые направления в бизнесе, в которых мы уже работали с ним 50 на 50. Чем больше мы зарабатывали, тем быстрее Дима рос в званиях и в должностях. Я тратил деньги на научные проекты, Дима вкладывал деньги в свою карьеру.
Наши отношения еще больше сблизились в 1998 году, когда меня выкрали среди белого дня в центре города. Это случилось следующим образом. Утром я заехал на рынок, скупился и направился к своей машине. Не успел я сесть за руль, как в салон следом за мной ввалилось четыре человека (со всех четырех дверей). Меня сначала силой сдвинули с водительского сидения, сзади набросили мешок на голову и перетянули на заднее сидение. Кто-то чужой завел мою машину, и мы рванули в неизвестном направлении.
Я не сопротивлялся. Это было бесполезно. Пока меня везли в неизвестном направлении с мешком на голове, я пытался понять кто эти похитители, и что со мной собираются делать? Поначалу я подумал, что это «донецкие», что меня начнут физически принуждать вернуться под «крышу» банды. В глубине души я оставался спокоен: убивать меня не за что, а мои связи позволят быстро разобраться в ситуации.
Меня вывезли в лес, на природу, по всей видимости, загород (я так и не узнал, куда меня вывозили, потому что мешок с моей головы сняли гораздо позже и в совершенно другом месте). Выволокли из машины, и стали молча избивать: по ребрам, почкам, печени, ногам. По голове не били, чтобы не оставлять следы побоев. Однако били не спортсмены и не профессионалы, после опыта в УБОПе, я уже мог отличить удары профессионалов. Было больно, но терпимо. Потом к моей голове приставили пистолет и спустили курок. Раздался щелчок – пистолет оказался не заряжен. Я не испугался, потому что как человек военный я знал, что если бы хотели убить, то убили сразу, и не тратили на меня столько времени и энергии. Я понимал, что весь этот цирк для нагнетания страха.
После сухого щелчка я услышал первый вопрос:
– Что тебя связывает с полковником Чикало?
Признаюсь честно, мне стало даже смешно. Можно понять, когда меня сотрудники Чикало избивали, выспрашивая за бизнес «донецких» ‒ это власть интересовалась источниками доходов бандитов. Однако зачем меня избивать, чтобы выпытать мои связи с высокопоставленным милицейским чиновником? Неужели Служба Безопасности Украины захотела меня подмять под свою «крышу»?
«Нелегкая судьба бизнесмена в Украине» – подумал я про себя, а вслух поинтересовался:
– А кто это?
Я понял, что кто-то собирает компрометирующий материал под полковника Чикало, или же пытается нагнать на меня страха, чтобы переманить под свою «крышу». Ни один из вариантов мне не нравился, поэтому я молчал и больше не отвечал на вопросы.
Меня били еще больше получаса. Устали. Произвели выстрел прямо под ухом. Все это мной не воспринималось. Я знал только одно – нужно перетерпеть, а потом все образумится. Почему то я был уверен, что полковник Чикало и Дима меня спасут.
Мое поведение озадачило похитителей. Они отходили, кому-то звонили. По их растерянным голосам, я понимал, что ситуация разворачивается совершенно не по их плану.
Меня снова усадили на заднее сидение моей же машины и, не снимая мешка с головы, и наручников, повезли в неизвестном направлении. Однако отношение ко мне изменилось. Исчезла напускная агрессия, стало проявляться уважение. Через какое-то время пути с моей головы сняли мешок, и я увидел лица своих похитителей – типичные отмороженные милицейские физиономии. Меня из Лозовой привезли в Харьков. Вечерело. Со мной уже мирно беседовали, кто-то даже извинился. Покормили из своих запасов. Однако оставили ночевать в камере.
На следующее утро меня привели к следователю, молодой женщине. Улыбаясь, она приветливо заговорила со мной:
– Наделали вы у нас шуму. Уже полковник Чикало звонил, интересовался вашим самочувствием. Вы должны понять нас, у вас свои связи и вы выполняете свою работу, мне приказывают, и я выполняю свою. Вам придется провести у нас еще одну ночь. Обещаю, это будет последняя ночь у нас. Дело в том, что похожий на ваш автомобиль участвовал в разбойном нападении. Нам нужно время, чтобы проверить ваше алиби и автомобиль.
Я прекрасно понимал, что все это выдумки, чтобы оправдать случившееся. Меня не «раскололи», не заставили оговорить Чикало, теперь все козыри находились у моих покровителей. Теперь уже мои похитители боялись последствий и прикрывали свои преступные действия по отношению ко мне.
Я оставался спокоен и уравновешен ровно до того момента, когда на следующий день на очной ставке, свидетель разбойного нападения, пряча глаза, указал на меня и сказал: «Это он!» В этот момент мне показалось, что моя жизнь закончилась. С малых лет я мечтал оставить свой след в истории человечества, сделать что-то важное и полезное для людей. И вот так бесславно, и самое главное – оговоренным, закончить свой путь в тюрьме.
Меня увели в камеру, и я мысленно прощался с дочерьми, со своей незаконченной монографией и исследованиями. Жизнь утратила смысл из-за двух слов ‒ «Это он!», хотя я знал, что я ни в чем не виноват. Однако кому это интересно?
Мое прощание с будущим прервал скрежет открывающейся двери камеры. Я поднял голову и увидел улыбающегося Диму:
– Отдохнул? Пошли, работать надо.
Я не понимал происходящего. Я не верил своим ушам. Я едва сдерживал в себе рыдания. Мы вышли на улицу. Во дворе милиции рядом с моей машиной стояла машина Димы. Возле машин стояла мой следователь.
Дима подошел к ней, поблагодарил.
– Ты сам сможешь вести машину? – обратился он ко мне.
Он видел мое состояние, и я до сих пор благодарен ему за понимание. Мне было настолько одновременно тяжело и радостно, что я находился в раздвоенных чувствах: был здесь, с ним, в огороженном высоким забором милицейском дворике, и далеко за пределами понимания этой жизни.
Он посадил меня к себе в машину, и мы выехали со двора. За рулем моей машины ехал мой следователь. Двадцать минут мы добирались до центра Харькова, до здания УБОПа. Все эти двадцать минут Дима рассказывал о случившемся, о причинах и о последствиях.
Оказывается, капитан Колесников, который участвовал в моем первом задержании и избиении, перешел в другое милицейское управление. Обо мне он не забыл, так как видел, насколько быстро богатеет Дима и как успешно складывается его карьера. Он понимал, что весь бизнес веду я, а Дима осуществляет прикрытие от налоговой и бандитов. Он подговорил свое начальство, и они выехали за мной. Капитан Колесников рассчитывал получить от меня информацию на полковника Чикало, а потом, когда Чикало откажется от меня, прибрать меня или мой бизнес под свою «крышу». Для подстраховки, он выдумал историю с разбойным нападением, в котором якобы была замечена моя машина, подговорил свидетеля, бывшего уголовника, который «опознал» меня.
Диме о моем похищении сообщила жена, которая узнала о нем
