кое-кто из власть предержащих всецело ведь попросту совсем перестал хоть сколько-то нужным и впрямь лицезреть в виде той наиболее окончательной цели всякого военного противостояния чисто мирное и безбедное исключительно общее затем сосуществование.
Только и всего, что под неким другим флагом после всего того сколь безумно ведь радостного окончания чисто же ныне как есть совершенно так истинно неизбежных и крайне тягостных битв.
Причем подобного взгляды власть предержащих начали главенствовать уж явно
так совсем, несмотря на то, что полностью по-прежнему буквально каждый из них всеми силами души так и стоял за все, то истинно, что свое наилучшее грядущее завтра.
Просто эти вошедшие в люди сподвижники славных идей приобрели себе новое виденье мира, и оно было основано на яром уничтожении зла в самом его зародыше.
Причем сделать это следовало таким образом, дабы оно никогда более не могло бы вернуться с того света назад, дабы и далее досаждать всем несчастным и сирым им от века обиженным.
И это именно те так и витийствующие, как тетерева на току, господа идеалисты и постелили кроваво алый коврик на пути к власти злобным фанатикам красно-серпастой химеры.
А те вообще далее совсем и не представляли себе никакой обыденной, мирной жизни, и главное, только-то потому, что их судьбой неизбежно ведь стало пламя восстания, ну а каково им и их народу вообще еще только вот предстояло бы жить после его угасания, они нисколько-то совсем вовсе не думали.
Знаний у них было совсем с гулькин нос
Зато амбиций целый груженый навозом воз.
Однако ведь для того, чтобы на редкость яростно и безответственно выдавать на-гора все те незамысловато ярые возгласы типа «все долой»…
Нет уж для того чересчур много знать было, пожалуй что, как-никак весьма поистине вредно, а то и совсем же донельзя так непотребно, а значится, стоило лишь до чего неистово переполниться все вокруг явно дотла испепеляющей верой…
Ну, а далее ею родимой все что угодно и вправду будет возможно сколь еще запросто, в конце концов, уж как-никак, а всецело как есть до чего достойно весьма ведь верно само собой, затем оправдать.
И то и впрямь на редкость безупречно полностью верно, что все те истинно несносные деятели вселенского добра и всеобщего счастья были настолько неукротимо огненосны очами, что от их сверкающих пламенем речей действительно могли совсем уж ненароком, затем воспламениться ковры в чертогах иуд-буржуев и помещиков.
Что вот, собственно, затем и произошло, не принеся при этом ни малейшей пользы всему тому в поте лица изо дня в день до чего беспрестанно же кропотливо трудящемуся пролетариату.
И, в конце концов, все вышло, с точностью именно наоборот – та, самая явная дурь, а вовсе не доподлинно большая вера в человека и самое лучшее в нем безудержно переполнила всю его душу истым инстинктом собственничества, да и отсутствия всяческого страха пред Господом Богом, а также и судом собственной совести.
А между тем все те духовные ценности внутри сердца прежнего еще дореволюционного россиянина были сколь зачастую во многом всецело увязаны именно с тем до чего величавым же духом, что был издревле всецело-то создаваем чистым и славным православием, а также и зазывным колокольным звоном всех тех доселе былых, золоченных куполами церквей.
А вот теперь они были повсеместно либо порушены, либо осквернены, а вместе с ними оказалось втоптано в грязь и все человеческое в людях, собственно, так вообще.
Простых граждан попросту нельзя было не лишить всего-то их еще изначального духовного начала, весело и смело, безо всяческих затей, дикою силою отобрав у них все то, во что необразованное и целыми веками забитое и забытое проведением население действительно ведь верило всю свою вовсе-то порою, пожалуй, никак и неосознаваемую ими сознательную жизнь.
Тем людям бы разве что только прав надо было дать весьма значительно поболее при действительно твердо стоящей за закон, а не над законом, власти, а не всех уж тех абсолютно ненужных нищим духом благ чисто липовой свободы!
И именно из-за этакой всеосвобождающей лихости и несусветной вседозволенности люди и стали бояться даже и нос свой на улицу высунуть, а то еще вдруг ограбят, изнасилуют или убьют за один медный грошик.
Причем на ряду многих иных причин это и есть весьма же донельзя суровое производное как раз-таки того, что вместе с религией отмерла и мораль, и ее нисколько нельзя было возродить на основе чисто формально до чего только наспех переиначенных общественных взаимоотношений.
Раз те самые наиболее заглавные постулаты общественного поведения неизменно ведь зиждутся глубоко, глубоко внутри каждого отдельного человека, а не создаются всеми теми крайне так отдаленными от всякой той доподлинной повседневности исключительно на редкость всецело надуманными внешними факторами.
То есть всякое внутреннее естество каждой отдельной индивидуальности всецело состоит из того, что было заронено в нем еще детстве и отрочестве.
Причем если в праведном духе до чего деятельно воспитать некое новое более-менее здравомыслящее поколение, то, пожалуй, именно этаким путем и вправду будет возможно со временем хоть как-либо так всецело склонить чашу весов во вполне нужную сторону.
А именно создать прочное изнутри государство твердо стоящее на принципах законности, а не своеволия любого даже и крайне мелкого начальства.
И, конечно, хорошо было бы нечто подобное превратить из праздных мечтаний в доподлинно настоящую быль всякого пусть даже и некогда грядущего общественного существования.
Однако осуществить - это будет возможно только-то взвешенно и до конца обдуманно и осторожно, трансформируя абстрактные идеи в нечто общечеловеческое, а еще и разве что только ведь идя путем многовекового воспитания довольно-таки часто сменяющихся поколений.
Ну, а броские лозунги о всемерной пользе и свободе, в конце концов, оказались яростными воззваниями о полноправной свободе от буквально всяческой житейской совести и всеобщей пользе для одних лишь тех полностью бездушных грабителей и насильников.
Вот уж они и впрямь тогда довольно-таки раздольно всячески разгулялись по всей той матушке России!
А главные разбойники у народа еще и душу его ничтоже сумняшеся, взяли да выкрали, выдав ему на сменку грязное белье донельзя же отвратительно блеклых и одноцветных иллюзий.
Их снизу, как есть до чего старательно поддержали «благородные фанатики», пожелавшие разом ведь благодушно отнять у богатеев ими уж от века бесстыдно зверски награбленное, чтобы затем его без тени сомнения явно хватило всемогуще на всех да и досталось бы всего того добра и впрямь-то, значится именно так каждому поровну!
Что те, что другие, как правило, никаких материальных ценностей вовсе не создавали, поскольку слишком вот были они весьма непосредственно заняты разве что той самой до чего взбаламошенной борьбой за некую исключительно мнимую социальную справедливость.
А как раз-таки только потому от всех их донельзя же воспоренных синим пламенем словопрений, и впрямь как-никак, а могло бы действительно вспыхнуть, да и в том самом гиблом пламени раз и навсегда навеки дотла сгореть буквально всякое насилие над каждым-то в отдельности человеческим «я».
А все ж таки то были одни лишь разве что глупые, никчемные слова совсем ведь беспечно и иступлено верующих во всю ту вовсе на редкость совсем невообразимо мутную, да и донельзя несусветную ахинею…
Причем бравые мысли добрейшей души мечтателей и впрямь-то готовых сходу перевернуть буквально все с ног на голову на этой планете разве что ведь только и крутились вокруг их собственного носа.
И им вообще было попросту никак невдомек как это она вполне самостоятельно четыре с половиной миллиарда лет столь еще бестолково (без их прямого в том руководящего участия) свершала витки вокруг некогда абсолютно безымянного Солнца,
Причем буквально все их мировоззрение было предельно узким, прямолинейным и на редкость двухмерным.
Книжные и высокоморальные этические постулаты сколь весьма вот неизменно чересчур громоздки и крайне аморфны.
А, следовательно, как-никак, а надобно бы никак не всю ту ныне существующую жизнь со всею основательностью под их прокрустово ложе всячески подгонять, а истинно наоборот следует же изыскивать способы разумно и деятельно наращивать на скелете абстрактных рассуждений реальные мышцы способные, сдвинуть весь общественный организм в сторону всеобъемлюще славных грядущих свершений.
Ну, а наоборот отчаянно резать по живому, чтобы и впрямь глубоко вонзившись в саму плоть всех жизненных неурядиц обнажить же твердые кости, дабы до чего и впрямь старательно затем ведь вырезать все, то вконец омертвевшее, гнилое и лишние…
Нет, уж именно подобным образом и можно будет всяческой надежды на какое-либо грядущее весь свой народ буквально-то мигом сколь безнадежно попросту уж навеки разом лишить.
Раз вот ничто подобное никак и не могло во всем том дальнейшем как есть действительно предстать именно в виде доподлинно реальной картины всякого того и впрямь самого благодатного и на редкость исключительно отрадного развития всего того человечества, как единого целого.
Да и вообще все книжные теории могут породить одну лишь донельзя так весьма же остро звенящую в ушах пустоту, а потому и совершенно вот не могло какое-либо их применение и вправду оказаться самой еще доподлинно настоящей и вполне достойной предтечей гораздо лучшего грядущего миропорядка.
Однако грубая убедительность общественно признанной глупости всегдашне состоит именно из столь огромного множества мелких шажков центральной тоталитарной власти, что в конечном своем итоге и становиться почти именно что безвозвратным путем в трясину идеологически половозрелого маразма.
Причем те, кто всем тем донельзя беспечным массам туда наиболее первыми дорогу прокладывал, были весьма безнадежно уж чисто житейски искренни во всем своем поистине чудовищном самоослеплении всеми-то теми будто бы разве что грядущими вселенскими благами, которые они и вправду на деле хотели явственно подарить всем тем еще народам земли.
И это именно из-за той сколь глубочайшей же искренности им и впрямь удалось не мытьем так катанием явно ведь заразить людские толпы идеями, как бы это им значится взять все то черное зло да буквально-то в единый миг раз и навсегда его полностью извести.
А между тем сам душевный настрой всех этих почти и впрямь бестелесно худых и хмурых зачинателей революции был как есть, словно у тех же узников, что вдруг до чего внезапно разом и вырвались из темного подземелья на сколь ими издавна еще вожделенную и долгожданную свободу.
И это им и довелось в качестве заклятого врага всего общественного спокойствия, да и сущего же равнодушия праздных обывателей к большим и светлым свершениям, уж как-никак на деле включиться во всю ту необычайно активную борьбу, сыпя и сыпя пустозвонными словами.
И ведь никто тогда не помешал до чего беспрепятственно распространять хулу о сущей безрадостности серой сегодняшней обыденности, как можно подалее, шире и раздольнее.
И это как раз всяким
