было оно донельзя опричным – и разве что довольно-таки во всем несколько как есть переиначенным в свете и духе всепоглощающего европейского либерализма.
Уж в связи, с чем все те Герцены, Белинские, Чернышевские и ополчились всем тем своим промозгло сиплым кагалом на совершенно же безликую истину, рвя ее при этом зубами на самые те мелкие всевозможные частности.
И обо всем этом еще Чехов в его повести «Дуэль» до чего этак остро некогда написал:
«- Вот они каковы, макаки… - начал фон Корен, кутаясь в плащ и закрывая глаза. - Ты слышал, она не хотела бы заниматься букашками и козявками, потому что страдает народ. Так судят нашего брата все макаки.
Племя рабское, лукавое, в десяти поколениях запуганное кнутом и кулаком; оно трепещет, умиляется и курит фимиамы только перед насилием, но впусти макаку в свободную область, где ее некому брать за шиворот, там она развертывается и дает себя знать. Посмотри, как она смела на картинных выставках, в музеях, в театрах или когда судит о науке: она топорщится, становится на дыбы, ругается, критикует…»
И ведь как раз эдак оно и есть, причем буквально-то при любом раскладе, если уж всячески следовать именно доводам разума, а не на редкость сколь еще прытко идти наилегчайшим путем и впрямь доведенных до необычайного чувственного экстаза, безусловно-то само собою восхитительно прелестных, изысканных чувств…
И куда это от этого нам, собственно, деться, раз уж сходу бы надо безо всякой утайки разом признать, что вовсе не было ни малейшей связи между процессами мышления, у всяческих любителей сладко позевывая помечтать, вкусно отобедав и простого люда, прозябающего в болоте сущей оскуделости и вопиющей нищеты.
И попросту донельзя тупо с жиру беситься вполне свойственно, пожалуй, буквально-то всем, кому его интеллектуальная лень вовсе никак явно не дозволяет изыскивать исторические примеры развития общества несколько иным, а не только-то весьма ведь беспардонно жесточайшим путем и близко так уж совсем никак неправого и дикого насилия.
И главное были те самые более-менее праведные пути-дороги, и их надо было разве что лишь как следует до чего надежно всячески адаптировать, дабы по ним и впрямь было возможно довольно-то неспешно, затем пойти, оставаясь при этом, однако исключительно на своей родной РОССИЙСКОЙ почве.
Уж вовсе-то и близко при всем том, никак не пытаясь до чего еще откровенно насильственным путем всецело приподнять довольно существенным образом вверх, весь тот и по сей день на редкость невежественный и простоватый народ.
Поскольку до всего своего собственного титанически необъятного духовного величия никакая интеллигенция его никак ни в жизнь и близко-то никогда попросту вот совсем не подымет.
Да оно и при всем том истинно уж безмерно явно ведь как есть совершенно излишне.
Раз на самом-то деле наиболее главным тут будет разве что безо всяческих лишних слов сколь незатейливо вывести в люди именно тех самых отдельных из его представителей, что действительно до чего полноценно затем и окажутся того и вправду на деле вполне достойны.
Причем до чего еще ответственно дав им образование, да и самые что ни на есть более чем действенные бразды правления и можно будет до чего постепенно так приобщить простой народ к бремени власти.
Ну а если невежественную серую толпу как-никак, а сходу весьма уж деятельно приучить, самою собою до чего ответственно и трезво разом управлять, то строй в связи с этим возникший более всего будет напоминать собой чудовищной величины муравейник и более ничего.
И представители простого народа, низведенные до положения муравьев, не станут тогда хозяевами жизни, а станут безликими исполнителями чисто чужой барской воли.
Правда, те, кто создавали условия для страшного социального взрыва, думали при этом уж совсем этак о другом…
Ну а в результате - одно лишь безбожно короткое время самой безостановочной чехарды смены некоей той и впрямь окаянной и беспутной власти всяческой разве что весьма же наихудшей затем другой…
Причем то самое донельзя бесноватое время как есть, вполне ведь неизбежно при этом на редкость ославилось и сколь бесчеловечной, кем-либо чисто разве что совсем этак извне привитой дикой анархией…
Ну, а затем как-то вот почти сразу наступила чудовищная эпоха практически полного отсутствия всяческого здравого смысла под неким соусом немыслимо светлой и безгрешной лишь некогда разве что затем только грядущей жизни в сколь наскоро обновленном и подкрашенном атеистической идеологией (коммунистическом) раю.
Ну а пока суд да дело, пусть себе всякое нынешнее племя хоть совсем с голоду буквально-то все как некогда мамонты полностью же ныне вымрет, поскольку оно ведь никак не более, нежели чем тот еще мелкий уголь в топке мировой революции.
И оно и вправду должно было в ней, как есть все сгореть ради сколь и впрямь-таки совсем безоговорочного счастья тех самых призрачно надуманных грядущих поколений (существующих в одних-то мозгах ревностно чтущих свою теорию, чрезмерно прямодушных благодетелей всего того чисто же абстрактного рода людского).
Этим бравым теоретикам попросту весьма утопически показалось, что явно бы надо до чего безмерно облагодетельствовать тех самых людей, что непременно и будут когда-нибудь жить в сущей обители вовсе несбыточных идеалистических фантазий.
Да только между тем жили все те так уж осчастливленные новой судьбой пролетарии всею той вполне полноценной жизнью в одном лишь том до чего на редкость не в меру растравленном и всеблагом воображении ярых охотников за неким тем всеобщим счастьем и благополучием.
А обнищавшая от войн и воровства Россия фактически увязла по самый лоб в зыбучем песке лживых иллюзий, сотканных из сизого дыма, сколь обильно выделяемого сырыми дровами социальной печи построенной из малых кирпичей большого террора усилиями крайне вот левых и бесовски басовитых радикалов.
Они хотели власти народа, но народ для них был тягловой силой, а главным для них была сама идея...
Они ей служили и перед ней склоняли колени, а народ их интересовал при этом только как та лошадь, которую можно и вконец до смерти загнать достигнув главной цели, а именно построения коммунизма.
Пророки вездесущего грядущего счастья нисколько не стремились буквально разом облегчить рабочим жизнь, а разве что весьма же явно они расстарались, дабы всячески сколь изощренно замусолить и засорить простому люду мозги до чего верно зомбирующей их никак недалекий интеллект отчаянной пропагандой об их, значится, самой еще непомерно великой собственной значимости.
И именно этак и ведут себя сегодня все те, кто до чего вовсе непреклонно желает обчистить лоху карманы путем исключительно совсем небезыскусного навешивания ему на уши до чего еще тяжеленых килограммов вовсе-то между тем совсем невесомой лапши.
Но то еще были именно как есть же те самые городские труженики, они хоть и грамоту толком никак не знали, да только о правах своих, какое-никакое, пусть и самое туманное, представление все-таки явно на деле имели.
В то самое время как простой крестьянин был от века забит и невежественен, а потому его ничтоже сумняшеся было возможно совсем в бараний рог безо всякого промедления разом скрутить.
Правда вполне был он при всем том способен, согнувшись уж до самой земли вдруг разом спружинив до конца распрямится, да только какой в этом вообще был смысл, если все силовые рычаги в государстве были вовсе не в его мозолистых руках.
Да он и расписаться толком за себя никак не умел кроме как, разве что кривым крестиком, зачастую совсем не вскользь обозначавшим его последующий (при большевиках), более чем заранее же предопределенный, весьма вот печальный удел.
А все-таки именно ради этакой босоногой бедноты, насколько это вообще небезызвестно автору этих строк, и была некогда в великих муках бесчестья довольно-то наспех сотворена та до чего незатейливо ВЕЛИКАЯ ОКТЯБРЬСКАЯ революция, которая затем целое десятилетие серо и скромно именовалась «Октябрьским переворотом».
Однако на сколь бесчисленных и безымянных крестьянских могилах никто из большевиков крестов тогда никак не поставил, а между тем бывало и такое, что и родным и близким тоже сие было никак совсем не по силам.
И поневоле они тогда гнили душевно рядом с трупами наиболее близких им людей, и близко вовсе, не будучи хоть как-либо в состоянии их в сырой от дождей и слез земле навеки достойно же упокоить.
Вот оно, то великое и безумное счастье с голоду разом опухнуть за всю ту более чем откровенно демонически бесноватую советскую власть!
Осчастливленные ею толпами отправились прямиком в рай, как оно вроде и было положено всем тем, кто сколь до чего много и совершенно безвинно страдал при всей той своей честной и безо всяких обиняков открытой жизни!
Ну, так может, эти «заморенные голодом массы» должны были до чего еще слезно отблагодарить господ товарищей за то самое, что те всеми теми своими палаческими действиями, безусловно, вот донельзя полностью уж «достойно» обеспечили им вечное блаженство в некоем ином мире?
А впрочем, автор именно в том донельзя так глубоко убежден, что когда комиссары их черную, словно грозовая туча душу Богу на закланье действительно отдали, до тех пор уж живя всю свою жизнь в самом полнейшем сытом довольствии и благоденствии, они эту самую «благодарность» и получили сполна и сторицей!
Причем никакого того достойно, живущего государства действительно уж пребывающего в том самом истинно настоящем, а не десять раз липовом достатке, они, в том как есть еще конечном итоге, нисколько так вовсе не создали.
И это при том, что вполне нам современные акулы-капиталисты свои народы более чем достойно ныне кормят.
А вот в Америке 19 века немалая часть белого бедного населения, жило фактически на бобах, а то и попросту голодало.
Достаточно вспомнить рассказы О.генри о тех временах.
Причем точно то же самое происходило буквально везде во всем этом мире.
Но когда весь тот капитализм действительно со временем уж выбрался из всех своих тесных пеленок совершенно как-никак простые рабочие люди стали жить буквально везде полностью на редкость вовсе иначе.
Ну а тот ныне давно покойный СССР и был самым наилучшим образцом нравственного и экономического тупика за всю довольно-то ныне весьма и весьма длинную и пеструю историю всего человечества.
А память об наиболее ужасных и неправедных делах этого кровавого режима всенепременно поможет всем нам очиститься от липкой грязи прошлых гиблых иллюзий.
Ведь надо бы хотя бы теперь, раз уж действительно как-то опомнились, начать уж неспешно возводить храмы за упокой души всех тех безвинно убиенных антихристом, изошедшим из ада в этот наш и без того во многом извечно так мучительно жестокий мир.
А Советская власть – это именно тот еще Люцифер в самом ведь омерзительном из всех лишь вообще же когда-либо только возможных его обликов!
Зло, объявив себя, добром творит чудовищную разруху, и прежде всего - в головах.
И сколь беззаветно извратив все те попросту же невообразимо долгими веками до той поры, почти вот без изменений просуществовавшие моральные принципы
