О книгоедстве

бездельников, причем в том самом безыскусно прямом и более чем безыдейном смысле!
А потому и явно зазря ко всему тому никак недвусмысленно призывал Антон Палыч Чехов, чтобы уж все вот разом, значится, сколь дружно сходу взялись бы за славный физический труд…
Нет, от всех данного рода горестно слащавых воззваний остались одни лишь на редкость пустозвонно благие намерения, ну и этого явно было, как есть вовсе ведь невообразимо же мало.
Для злосчастных уроженцев сталинской эпохи все эти яркие всполохи революционных молний безвременно разом окончились именно той еще колонией строгого режима на вширь попросту отныне совсем невероятно необъятной территории всей той шестой части суши.

44
И тот до исподнего нутра, считай насквозь пронизанный ложью диктаторский режим, что именно сам себя во всеуслышание сходу объявил поистине всенародным, затем и станет сколь ласково греться под знаменем кроваво красного вероучения.
Причем со всем тем откровенно видимым удовольствием он ведь вскоре разом и наплодит тех бездушно властвующих над серой людской массой никак не в меру тупых и весьма словоохотливых дармоедов.
Да вот еще и произведет он их на свет именно тем на редкость естественным для него образом, то есть совсем безо всяческих каких-либо мнимых извращений и отклонений от всего того, что как есть считай изначально было ему чисто тем теоретическим путем фактически столь всемогуще завещано великим демагогом Карлом Марксом.
То есть, вполне суждено было тогда великой стране попросту ведь разом находиться в сущих тенетах той до чего безумно резвой и донельзя розовощеко циничной сущности, что сходу всячески оплела собой абсолютно любое общественно полезное разумение.
И вот та злосчастная власть, что насквозь провонялась самым зловещим словоблудием только лишь повсюду и насаждала один только страх, сущую беспринципность и полное бесчестье.
Причем тот безупречно твердый ко всему тому фундамент был чисто так заранее заложен в виде самого разнообразного цветасто книжного кликушества, чему собственно и должно было, затем послужить опорой ко вполне удачному воцарению над всей и всяческой правдой жизни той самой сколь громогласно разрушительной, да и банально лживой теории.

Ее безмерно радостное принятие на ура неизменно вот проистекало от одного того весьма уж щедро чрезмерно растравленного светлыми идеями вовсе-то совсем неуемного изумительно восторженного воображения.
Причем это как раз-таки то немыслимо нелепое следование в само небо вполне наглядно явственно же указующему его персту и вызвало затем сущее буйство нелепых эмоций у тех господ интеллектуалов, что были никак не в меру возвышены всем тем ярко искрящимся духом своим.
И это именно этакие люди буквально весь этот мир и захотели до чего воинственно переиначить, и главное только лишь к чему-либо истинно наилучшему, да и совсем вот без крови, пота и слез.

45
И этаким бравым фантазерам чисто ведь наобум вполне показалось, что все тут на деле безукоризненно само уж собой фактически разом полностью ясно.
А как раз потому достаточно будет только лишь наспех сбросить с себя тяжеленные вериги беспросветно темного прошлого существования, и все тогда вскоре придет к ним полностью как есть всецело само.
Да только в том самом сколь доподлинном мире житейских реалий этого нет, да и быть его, кстати, совершенно и близко так нисколько не может!

И собственно говоря, сама суть их весьма ведь бестолковых рассуждений никак не более чем весьма наглядное порождение праздного и умиленного безделья в крайне уж и поныне насущных делах самого конкретного между тем обдумывания всех тех и близко немаловажных и сложных вопросов всего того донельзя же обыденно житейского бытия.
И, кстати, вот еще что: расположено оно гораздо подалее всяческой дали от всех тех на редкость доподлинно настоящих потоков истинно здравомыслящего общественного сознания.
А все потому что это именно в угаре интеллигентских дискуссий о самых тех наиболее различных аспектах всевозможных перемен к чему-либо и вправду несусветно наилучшему сама ведь собой разом исчезла всяческая хоть сколько-то того стоящая ретроспектива грядущей, куда и вправду значительно поболее праведной общественной жизни…

46
И буквально все те имевшие место богоспасительные беседы носили тогда без тени сомнения разве что тот весьма злосчастный характер, так сказать, бескрайне же умиленных сладких надежд, а не сколь строго и до конца вполне верно и взвешенно выверенных логических построений.
И вот он всему тому и впрямь-то как есть более чем невозмутимо наглядный пример, причем как раз-таки из того на редкость примечательного окончания романа Достоевского «Бесы»:
«Мне ужасно много приходит теперь мыслей: видите, это точь-в-точь как наша Россия.
Эти бесы, выходящие из больного и входящие в свиней - это все язвы, все миазмы, вся нечистота, все бесы и все бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века, за века! Oui, cette Russie, que j'aimais toujours*. Но великая мысль и великая воля осенят ее свыше, как и того безумного бесноватого, и выйдут все эти бесы, вся нечистота, вся эта мерзость, загноившаяся на поверхности… и сами будут проситься войти в свиней».
(*Пусть Россия все та же прежняя).

Интересно вот только, где это, собственно, оно еще попросту весьма разом так видано…
Уж из всего того более-менее до конца полностью явно определенного тут разве что, то вполне ведь одно: нет никаких в том сомнений, что великий писатель до чего
отчаянно некогда разом придался всяческим праздным идеалистическим размышлениям.
Ну а заодно и были они из того самого совсем вот вовсе вот невзрачного разряда тех самых истинно сентиментальных умозаключений, что уж вполне оказались бескрайне ведь далеки от всех реалий этого нашего чисто повседневного существования.

47
Но, скорее всего, Достоевский всего-то навсего беспричинно поддался некоему чисто внешнему влиянию, поскольку российский либерализм 19-го столетия весь, как он есть, так и пропах духами Французской революции.

Ну, а гильотина новоявленным прореволюционно настроенным маргиналам явно уж со всей очевидностью некогда показалась средством не вполне во всем на деле достаточно радикальным - им, как видно, понадобилось нечто, что будет значительно поновее и  конструктивнее, дабы уж всех тех изуверов угнетателей и впрямь со свету более чем незамедлительно сходу изжить.
Чьей-то беспрестанно пылающий мозг нисколько не признавал никакой плавной постепенности и тех весьма хорошо обдуманных, да и со всем этим миром вполне веско согласованных действий.
А потому российским левым радикалам все вот было надобно прямо сразу, здесь и сейчас, поскольку несколько затем и впрямь могло оказаться чересчур не в меру так поздновато, раз уж совсем невзначай, а смогут некие исторически важные события всецело еще обойтись и безо всякого их сколь и впрямь-то весьма прямого участия.
А им до чего чувственно никак не терпелось сходу же осветить мрак людского невежества всем тем, что было ими почерпнуто из мира вовсе-то совсем иного бытия.
Да только откуда-то оттуда чего-либо вообще уж брать можно было, только лишь с самой явной оглядкой на те крайне суровые реалии своего родного столь уж и бесноватого идеями века.
Поскольку вот коли бессистемно и сумбурно так и хапать яркие в ночи угольки всякого вольнодумства, то и руки себе обожжешь, и весь этот мир сожжешь впрямь-то может быть вовсе дотла.
И если кто-либо явно желает праведно поучаствовать в великом и требующем крайней неспешности процессе довольно-то медленного преобразования общественной жизни, то для этого надо бы вполне еще научиться, никак не ставить массивную телегу впереди той весьма сноровистой лошади.

48
И уж пиши не пиши про то, что люди никак не смогут заново (лучше) наладить свой быт, обильно пустив кровь будто бы и впрямь крайне безжалостных своих угнетателей, но есть и такие, которые неизменно отыщут лазейку, дабы сколь благородно избегнуть неизбежного провала их извечно грязной (от сырой землицы) логической линии.
И они как раз под нее безотлагательно и рьяно разом закапывают исключительно так все, что над ней несколько возвышается в плане совершенно обыденного своего общечеловеческого благоустройства.
Ну, а при помощи тех еще искрометно пламенных своих идей господа товарищи, как то само собою, очевидно, разве что более чем многозначительно возжелали чисто уж в единый миг сходу переменить весь этот мир, дабы он всенепременно стал одним подпольем со всеми его весьма суровыми законами и вполне тому соответствующим бытом.

Но дело тут было отнюдь не в неких разве что уж самых отдельных личностях, а, собственно, говоря, во всех тех «либералах дегустаторах» грядущей всеобщей славной свободы…
Они и впрямь неудержимо возжелали незамедлительного освобождения буквально ото всех невероятно жестоких рамок обыденности, некогда имевших свое место и время в тех еще безгранично примитивных условиях того самого предыдущего 18-го века.
А то столетие неизменно было все той же неразрывной нитью крепко-накрепко фактически разом увязано именно что со всеми теми временами того весьма стародавнего и, как есть почти всецело доиндустриального, исключительно «гужевого» и парусного бытия.
И именно на нечто как есть, во всем тому подобное сколь зорко же указывает Марк Алданов в его великом литературном труде «Истоки».
«Исторический процесс есть процесс случайный.
В сущности, понятие прогресса мы все-таки выдумали в результате только небольшого запаса небеспристрастных, часто самодовольных, наблюдений над жизнью одной второстепенной планеты в течение двух-трех последних столетий: в шестнадцатом веке люди жили приблизительно так, как две тысячи лет тому назад, так что тогда говорить о прогрессе было бы уж совсем глупо…»

49
И вся та ныне до чего только весьма этак прославленная культура не более чем чисто внешняя оболочка всякого нынешнего современного человека, а внутри он в целом и состоит из точно тех же прежних древних инстинктов.
Причем они подчас могут оказаться гораздо вот сильнее всякой той хорошо обдуманной и тщательно взвешенной логики.
Но при всем том большинство порывов человеческой души вполне благородны и светлы, ну а потому и достойны они всяческого, между тем, к себе истинно большого уважения.
Однако иногда - это бывает полностью совсем же явно наоборот.
И сколь неизменно, то еще сходу чисто ведь разом на деле понятно, что как-никак, а будучи весьма на редкость до чего только надежно более чем тщательно завуалирована внешней культурой, примитивная эгоистическая сущность и близко никак от всего этого не становится несколько менее хищной.
Нет вот, скорее наоборот - именно технический прогресс, а также и чрезвычайно ударившаяся в сущую элитарность современная философия неизменно во всем лишь, куда только поболее поспособствовали именно тому, дабы цивилизованный человек практически напрочь утратил всякую жалость к ближнему своему.
А из всего того само собою разом и следует, что непременно будет он к какому-либо полностью постороннему ему