О книгоедстве

насильственным путем.
И могло ли то быть хоть сколько-то на деле разом иначе?
Да нет и близко совсем уж явно так вовсе нисколько!

111
Да оно и понятно!
Это ведь никак не жизнь в целом более чем многозначительно явно этак ныне переменилась, а одно лишь то чисто новейшее техническое переоснащение, совсем неизбежно вполне дозволило, куда большее и донельзя основательное проникновение вглубь буквально всяческого человеческого сознания.
И хуже всего досталось именно России, поскольку - это именно у ее народа неизменно имелась самая полнейшая и как-никак, считай многовековая несовместимость промеж витающей в розовых облаках интеллигенцией и тем извечно прозябающим в житейской суете забитым и униженным обывателем.
Та же Франция, к примеру, и близко не была страной с подобного рода крайне так разнослойным духовным развитием всего своего вширь необъятно же широкого общественного организма.
Раз попросту ни в жизнь не бывало на ее земле всего того самого полнейшего расхождения жизненных путей, попросту полностью взаимоисключающих всякую возможность встречи и взаимопонимания промеж самых между тем доподлинно различных слоев населения.
А в извечно заснеженной России именно - это и создало затем ту неимоверно «страшную щель, сквозь которую и, оказалось, вполне ведь возможно, разом уж втиснуть острие кинжала массового террора».
Причем нечто подобное вовсе не праздные и пустые слова ничего этак явно несведущего в делах родины, как и безмерно от нее совсем уж далекого эмигранта.
Поскольку вот оно то, что обо всем этом пишет белый эмигрант Николай Головин в его книге «Российская контрреволюция в 1917-1918 гг.»
«Прочитывая цитированную уже несколько раз сводку, нельзя не обратить внимания на искреннее отчаяние членов Государственной Думы, когда им пришлось воочию столкнуться с этим взаимным непониманием.
Полученные в деревне книги, - говорится в одном из отчетов, - были написаны языком… каким угодно, только не тем, на котором говорит народ. И чем хотели добросовестнее здесь отнестись к своей задаче и выполнить ее при помощи серьезных первоклассных сил, тем получалось хуже: вместо хлеба давали камень. Требовались переводчики с этого непонятного языка на язык народный. «Нет слов, - пишет делегат из Псковской губернии, - передать о том смущении, стыде и боли, которые охватывают человека, убежденного в том, что так скудно, так мало даваемое - по существу представляет камень вместо хлеба, ибо оно непонятно, чуждо, темно по самому изложению, по самому языку своему для деревни».

Да, разумеется, то уж никак не является буквально-то всеобщей людской бедой, что как юридический или тот еще экономический, да и технический язык во всем этом мире нисколько никак совсем не похож на тот во всем чисто ведь обиходный и разговорный.
Однако вот те наиболее простые навыки всяческого обыденного общения у самых различных групп населения нигде и никогда не были до того и впрямь беспредельно различны, чтобы действительно сама собою разом возникла та безмерно глубочайшая пропасть самого так абсолютного же взаимного недопонимания…
Нет, то было бедой одной только России, причем исключительно из-за того, что вместо того, чтобы довольно-таки медленно и осторожно сшивать куски напрочь разорванной ткани некогда более-менее вполне гомогенного общества именно на ее земле, и попробовали буквально все спешно не по размеру перешить на тот новый, ранее нигде и невиданный фасон.

112
И сколь многое из того явно полезного, чему как-никак, а вполне ведь должно было со временем разом уж еще произойти непременно случилось бы и совсем безо всякого отчаянно насильственного взнуздывания и агрессивного понукания со стороны никак не в меру до чего необычайно разгоряченных умов.
А, следовательно, вовсе-то никак не стоило более чем беспечно торопить те самые исторически заранее, всем нам свыше предначертанные грядущие события.
А тем более, когда нечто подобное к тому же и начисто между тем более чем красноречиво полностью противоречило всякому вполне ведь объективному здравому смыслу.
И истинно лютой смертью всякого здравого ума и можно было сколь сходу разом признать всякую попытку все и вся более чем весьма безнадежно смешать в некое полностью уж гомогенное единое целое.
Поскольку сам по себе процесс постепенного обновления общества никак так не может при этом затрагивать, буквально всю ту как она только есть безнадежно инертную часть общества.
Она как была, так и остается, вовсе вот непотребно же невежественна, а потому людям ума неизменно следует ее несколько сторониться…
И это именно поэтому вся та зачастую считай, как есть полувынужденная элитарность интеллигенции как раз-таки надо бы сказать чисто общемировое и общеизвестное явление.
И оно право вот фактически уж всеобъемлюще и ему никак неведомы какие-либо вообще политические границы.
Человеческое общество оно вполне вот едино, несмотря на всю самобытность народов, и разницы языков на которых где-либо и поныне считай, что каждый божий день действительно говорят.
А всячески подталкивать его к духовному прогрессу, конечно же, надо, но без садизма и отъявленного фанатизма, что подчас ведь сколь фривольно граничит с весьма широким общественным безумием.
И общество явно при этом сходу разом погрязает в крайне навязчивых миражах того еще нигде и никогда несбыточного светлого счастья в которое всем было именно разве что строго приказано верить…
Причем вера эта так и сковывала людские души, словно кандалы, а потому и шагавшие в них столь отчаянно надрывались от вечно же преследовавшего их чувства внутренней несвободы.         
А все это в целом явно затем и вело к самому абсолютному безволию и полной безынициативности, а значит, и ущербности людских характеров попросту не было тогда вовсе вот никакого конца.
Причем да время от времени приподнимать мозг нации из гиблой трясины бестолковой обыденности это и есть тот самый исключительно  суровый долг всяких довольно-то благожелательно мыслящих философов…
Ибо то вполне естественная часть буквально всеобщего пошагового развития всей этой нашей нынешней цивилизации.
Она и впрямь ныне весьма конкретно переросла пеленки всего своего несколько вот явно совсем затянувшегося раннего детства.
Да только всею ратную силою так и тянуть за хвост к свету серую толпу вовсе ведь нисколько совсем уж не следует.
Поскольку очень даже многое она должна была постичь именно сама, а кроме того следовало ей еще и объяснять на вполне ей доступном языке всю никчемность планов по самому вот чисто мгновенному преображению всех тех никак явно неправых реалий вселенной.
Правда, сделать - это находясь с народом в разных плоскостях сознания попросту, наверное, вовсе так явно же и невозможно.
И то, конечно, до чего ведь естественно, что более чем верное и здравое взаимопонимание между народом и интеллигенцией затруднено уж буквально везде.

113
Однако далеко не везде в этом мире все те, кому на деле доступна культура и именно в том никак не примитивно массовом ее плане, самих себя почитают ею, считай еще изначально так избранными, а потому и на редкость возвышенными духовно.
Ну а в свете всего того на низшие существа такие интеллектуалы явно уж при этом сколь еще откровенно глядят исключительно вот свысока.
И чисто подобного крайне презрительного к себе отношения серая толпа в чьих-то глазах ведь явно заслуживает вовсе не оттого, что то самое до чего простоватое и мелкотравчатое мещанство сходу приучает невежественного обывателя к сущему умилению пред всяческими мелкими страстишками, а людям светлого ума от них попросту мороз по коже дерет…
Нет тем наиболее основным мерилом тут выступает одно лишь самозабвенное чванство, что было вполне вдоволь настояно на том, так и возведенном в ранг почти религиозного экстаза искрометно же светлом чувстве исключительно яркой своей самовозвышенности.
И главное все это при том, что простым людям явно уж нужен тот еще духовный поводырь, а без него они глохнут и слепнут.
И именно из-за отсутствия ярких духовных ориентиров само собой затем и получается, что народ попросту разом вот делается чересчур черствым друг к другу, любит уткнуться носом в ящик, вместо того чтобы судачить о жизни, радостно общаясь промеж собой.

А между тем ранее, то было и близко уж нисколько не так, однако новые славные веяния цивилизации разом ведь обратили в прах все те сколь еще старинные, и довольно-то давно устоявшиеся традиции вековой культуры.
И, конечно, ранее в крепостном отнюдь так никак не видели человеческое существо, а одно лишь движимое имущество, использовали как грубую физическую силу, ну а теперь, в век машин, в нем явно отпала всякая та еще прежняя нужда.
А из всего того само собой следует, что уж оказался он новым заправилам общества вроде бы как далее вовсе совсем никак не нужен как некая та индивидуальность, хоть сколько-то отделенная от всякого производственного процесса личность.

114
А в те еще старые, добрые времена, когда он был буквально весь душой и телом хозяйской собственностью, о нем сколь сообразно сему и заботились…
Однако при этом гораздо в меньшей же степени, нежели чем о сохранности какого-либо иного, явно вот поболее того достойного добра.
Скорее о нем думали как о чем-либо не совсем уж действительно до конца одушевленном…
Причем именно в этом и была вся суть холопского житья - быть никем и ничем.
Душами холопов торговали в точности как скотом, ну а вели себя с ними подчас и того несоизмеримо так явственно хуже.
Однако в некие новые времена, хоть чего-либо лучше и близко вот нисколько вовсе не стало, а разве что только и всего, что изменились те самые и впрямь до чего вполне насущные критерии самого практического использования всяких простых людей.
А потому и оказались они в кабале, куда явственно поболее безотрадно наихудшей, той навеки отныне прежней, а еще и безо всяческой стародавней долгими веками сколь незыблемо и прочно устоявшейся определенности.
И именно поэтому бывшим крепостным и захотелось… всего-то навсего подыскать себе другого (лучшего) хозяина, а то без него им было как-то уж совсем ведь нисколько не уютно.
А в результате…

115
Быт и закон при новом режиме властвования сплошь же отныне стали сугубо так яростно революционными.
Но все это разве что лишь только и означало, что быть ведь им отныне беспредельно на редкость бездушно простыми, словно тому простенькому и безликому ярлычку, который надо бы всего-то небрежно прилепить на того далее никому отныне уж явно так никак не нужного человека…
Ну, а тогда и можно будет его весьма ничтоже сумняшеся безо всякого промедления разом вот, и отправить в расход, поскольку он тут теперь вовсе-то совсем уж исключительно лишний, словно бы тот таракан у кого-либо, значится, дома…
Ну, а тому благоверному большинству нынче-то будет крайне полезно вполне ведь сколь своевременно приобрести истинно новые, всевластно увязывающие массы воедино весьма как есть определенно наглядные и крайне выпуклые свойства.
Уж того-то как есть чисто так инстинктивного братства под знаменем светлой (бьющей в глаза, словно