О книгоедстве

обосновав?

87
Им всего-то, что оставалось, так это весьма неспешно отбросить все, то до конца абсурдное и нежизнеспособное, и вот оно перед ними как есть уж само полностью выложено, словно на блюдечке!
А впрочем, кто-нибудь непременно выскажется именно в том, собственно, смысле, что, мол, кабы не те безумно страшные катаклизмы, временно изменившие лицо всего этого мира, и до чего многострадальная российская история вполне бы могла пойти по тому исключительно другому заранее накатанному руслу.
И это, мол, всего-то, что разве что те весьма весомые и злосчастные обстоятельства до того неудачно и нелепо чисто так в единую цепочку сами собой сходу уж разом сложились…
Ну а коли бы приобрело тогдашнее развитие событий несколько иной, куда разве что поболее позитивный характер, и все ведь, конечно, пошло бы совсем как по маслу…
И это все будто бы вполне верно, но только на самый тот еще первый взгляд.
А все, потому что не просто же тот гениальный стратег Наполеон, приводит в своих мемуарах до чего уж донельзя емкую и примечательную восточную поговорку.
«Как и положено во времена великих событий, сильного зарежут, слабого удавят, а ничтожество сделают своим предводителем", — эту пословицу я услышал в Египте».

А как то еще вообще могло быть иначе?
Ведь весь этот бренный мир именно что как есть, сколь этак злосчастно повсюду руководим одними лишь бесами титанических и на редкость отчаянно хищнических амбиций.
Ну а для всех тех хоть чего-либо стоящих и вполне естественных логических построений места при этом попросту уж, никак вовсе не остается.
А потому, как тут ни трудись, до чего пространно указывая перстом в некое светлое грядущее, а все равно его там и близко совершенно же нет, и никогда вот не будет.
Раз сколь успешно добраться до него будет возможно одним лишь тем весьма невозмутимо медленным и крайне осторожным шагом, неизменно при этом, смотря, куда это именно ты ступаешь ногами.
Ну, а толкаясь и теснясь всею той безлико серой толпой, можно будет разве что только попасть в то самое совсем этак явно нелепое некуда, а оттуда уж точно никому не будет затем никакого возврата.
Причем тот еще первоначальный импульс был дан людской массе отнюдь не большевиками, а сколь безмерно по поводу и без повода крайне же неизменно кипятившейся левой интеллигенцией.
А именно потому та разнузданная и многоголосая революционная толпа и была всяческими шальными эмоциями более чем уж отчаянно так явно раскалена, а главное считай до самого вот как есть невообразимого безумия.
А впрочем, явно как есть надо бы именно то до чего жирно ведь более чем сходу разом уж подчеркнуть - ничто подобное вовсе не могло бы произойти только лишь совсем невзначай само по себе.

88
И это как раз в те самые адски жаркие объятия к революционерам и толкает людей сладкоречивая литературная братия, зачастую вся и впрямь до чего уж сплошь состоящая из всяческого совсем ведь вовсе безродного люда бородатых мыслителей.
Ну, а также среди тех, кто пламенно дышит воздухом изящных искусств совсем же немало и всяческих крайне безответственных благожелателей, истово желающих самого искрометного счастья для всего, как он есть рода людского.
И именно на этакой донельзя зыбкой почве совсем беспардонно и вальяжно этакие люди весьма уж разнузданно вещают о некоем том великом рае изумительно сказочных грядущих благ.
То есть, речь тут будто бы и впрямь идет как раз о том лишь только некогда грядущем достоянии, что уж вскоре обязательно станет всецело общедоступным после абсолютно вот неминуемого грядущего свержения всему тому простому народу до чего еще отчаянно ведь люто ненавистной царской тирании.
Да только всякие те простые обыватели никак ничего почти и не думают, о том политическом строе, при котором они ныне живут и хлеб жуют, и сколь частенько во время своего существования он уж для них и светел и свят и полностью во всем всегда справедлив.
Причем точно так оно даже и тогда когда он совсем ведь попросту никак до чего еще явно совсем уж неправ.
И прежде всего, их можно сколь еще резко во всем подхлестнуть именно к подобным мыслям при помощи всяческих воззваний и произведений искусства.
Причем абсолютно любое высокохудожественное и массово доступное описание, каких-либо событий неизменно придает сил фактически всякому общественному процессу и абсолютно не важно, полезному или донельзя вредному.
Да вот, однако, КАК РАЗ именно то, что совсем этак вовсе непримиримо ведет именно к той весьма уж отчетливо наглядной деградации общечеловеческих ценностей, более чем неизменно, куда значительно лучше усваивается всем человеческим обществом, нежели чем какие бы то ни было извилисто заумные нотации о чем-либо действительно всеблагом и прекрасном.

И эдакие безумно смелые ожидания того-то самого, лишь некоего затем только грядущего лучшего бытия зачастую остаются совсем ведь неудобоваримыми для отнюдь никак не всеядных масс простого народа.
Ну, а потому и окажутся все эти воинственные чаяния на редкость бесполезны в смысле всего того хоть сколько-то действенного и весьма наглядно и зримо в самом же воздухе будто бы ныне более чем проникновенно ощущаемого духовного усовершенствования всего того широкого общественного организма.

89
Однако строить и строить те самые благие и при всем том до чего еще очаровательные планы абсолютно никому и близко-то вовсе никак оно совсем не помешает.
Зато от всего того, что и впрямь крайне на редкость нисколько же нелицеприятно, тот человек, что сколь явно пресыщен внешней культурой, буквально сразу так и открещивается, причем с самой той до чего превеликой щенячьей радостью.
И происходит - это, как говориться, считай ведь только благодаря разве что той же литературе, как и вполне наглядно создаваемых ею ярких и выпуклых образов.
И главное, взялось нечто подобное никак не из чистого воздуха, а появилось оно на свет Божий именно с тем-то более чем необъятно благостным дуновением чересчур уж подчас излишне порою слащавых, а также и слишком-то наставительно благожелательных книг всех тех или иных ныне их имеющихся жанров.
Причем именно сила таланта автора и определяет суровую увесистость того удара, что будет им нанесен в стену дома крыша, которого хороша ли она или очень плоха, но она при любом раскладе хоть как-то же укрывала граждан страны от того дикого ненастья, которое приносит с собой всякая лютая анархия.
И вот скажем, достопочтенный Лев Толстой уж вместо того, чтобы истово боготворить армию как единственно верный оплот державности своей страны, во сколь многих мыслях своих безнадежно оптимистически попытался переиначить существующее мироздание именно эдаким образом, дабы так и воссияла над нами звезда всеобщего счастья и ласковой любви ко всякому ближнему своему.
Он это, конечно, делал далеко не везде, но даже и там, где он этого совсем так не делал, в его душевном настрое буквально всегда присутствовали элементы, разоружающие добро и делающие, по всей своей сути, неизбежное зло крайне вот непримиримо противным всякому внимающему его великому творчеству чьему-либо светлому уму.

90
Лев Николаевич Толстой, подчас совсем уж безапелляционно и беззастенчиво дискредитировал армию, а от всего этого добра вовсе-то явно нисколько не жди.
И само собой попросту сходу ведь ясно, что еще разом так вышло из всего того одно лишь разве что великое (всеми планами своими) демоническое зло.
И вот он тот вполне конкретный пример мышления Льва Толстого, никак не наспех автором со всем тем солдатским мясом вырванный из его «Севастопольских рассказов»:
«Лица и звук голосов их имели серьезное, почти печальное выражение, как будто потери вчерашнего дня сильно трогали и огорчали каждого, но, сказать по правде, так как никто из них не потерял очень близкого человека (да и бывают ли в военном быту очень близкие люди?), это выражение печали было выражение официальное, которое они только считали обязанностью выказывать. Напротив, Калугин и полковник были бы готовы каждый день видеть такое дело, с тем, чтобы только каждый раз получать золотую саблю и генерал-майора, несмотря на то, что они были прекрасные люди. Я люблю, когда называют извергом какого-нибудь завоевателя, для своего честолюбия губящего миллионы. Да спросите по совести прапорщика Петрушова и подпоручика Антонова и т. д., всякий из них маленький Наполеон, маленький изверг и сейчас готов затеять сражение, убить человек сотню для того только, чтоб получить лишнюю звездочку или треть жалованья».

А между тем для своего собственного времени все это было, конечно же, пусть и правда, но, правда, дьявольски однобокая.
Однако - это как раз благодаря великим стараниям Льва Толстого и вышли в главные чины армии все те осатанело грязные, но зато по телефону до чего еще свойски суровые и грозные сквалыги, которым, наверное, о своей личной военной карьере в несколько ином духе подумать было вовсе ведь совсем никак недосуг.
Раз были они именно что изнутри всецело сотканы как раз из одних лишь совершенно безжалостных и осатанело скотских амбиций.

91
Василий Гроссман в своей книге «Жизнь и судьба» весьма этак изрядно проехался «гусеницами танка» по всяческим тем еще любителям до чего внезапных и вовсе незамедлительных дуто воинственных контрнаступлений…
И откуда только им вообще было, собственно, взяться?
Яснее ясного, что, сколь еще бесшабашно и неистово так и нагромождая фантомы всяческих и впрямь-то, словно бы наяву привидевшихся Льву Толстому принципов зла, он и воплотил, затем всю их довольно выпуклую и наглядную суть во все те промозгло серые будни некогда лишь разве что именно так грядущей сталинской действительности.

Но, конечно, из тех до чего удивительно тихих и пасторальных времен 19-го века будущую вакханалию лютых страстей было вовсе явно совсем не увидать.
И почему бы - это некогда затем и вправду вот совсем не быть всем тем безмерно же радостным переменам к чему-либо именно сразу как есть распрекрасно действительно наилучшему?
Но при всем том разве во имя чьей-либо значительно лучшей доли и вправду как-никак хоть сколько-то стоило со всем этаким беспримерным усердием воинственно же разрушать чего-либо вполне еще твердо устоявшееся веками?
И может быть Льву Толстому, явно совсем ведь нисколько не стоило донельзя так беспрестанно расшатывать все те и впрямь доселе могучие основы его родной необъятно широкой державы?
И разве то чисто заранее никому вовсе не ясно, а именно что как-никак, а чем-либо подобным лишь довольно-то поболее усугубишь всю нынче существующую на наш сегодняшний день и без того не слишком благополучную ситуацию во всем обществе в целом.

92
Однако Лев Толстой, да и все ему подобные, наверное, разве что только в ряд вот сидели пред старым «раскидистым пнем всею той вконец им приевшейся старой жизни» и лишь о том они яростно «искрили мыслью»… а именно как бы это им его взять, да к чертовой матери наспех полностью выкорчевать.

Да только коли чего, они и в мыслях своих совсем уж никак явно не допускали, так это того, что им по силам окажется, разве что на самом том корню почти всецело загубить одну лишь