безумно ненавистна всему тому новому пролетарскому духу.
Раз уж тем на редкость безродным товарищам большевикам, все те «бывшие» были попросту отныне совсем вовсе и ни к чему.
Раз и близко так нечего было всякой той еще контре беспрестанно путаться у господ-товарищей под ногами.
Они теперича явно бы помешали блистательно и молниеносно строить в том до чего еще аморфном светлом будущем истинно райскую жизнь.
Причем, господа большевики вполне этак полноценно имели весьма достойных предшественников в виде тех, еще бравых и сытых мечтателей и кто-то им сколь обильно сыпал и сыпал солью горьких слез в суп…
К примеру, тот же достопочтимый Лев Толстой, был попросту без тени сомнения явно готов и впрямь-таки на сеновале, на свеженьком сене валяться и быть искренне так самым простым мужиком, хотя, барин этого делать нисколько не должен, поскольку, это создает у народа крайне нездоровые иллюзии.
229
Простонародность интеллигенции в этакой весьма специфической области была и есть, неизбежно так явно вредна, раз в некоторых аспектах ей-то (по всей ее должности) всецело же надобно на редкость резко и значительно возвышаться над своим сколь разноликим народом, а то и обеспечит во всей стране тот еще самый полноценно нормальный порядок.
А как оно вообще может быть хоть сколько-то иначе, коли каждый индивидуум, непременно так должен весьма твердо осознавать именно свое правильное и вполне для него более чем естественное место?
И кстати, той наиболее главной общественной задачей для абсолютно любого же представителя интеллигенции, неизменно является именно то, по сути, сколь этак естественное отстаивание до чего безупречно во всем настоящих и довольно-то ныне весьма насущных интересов всего своего народа.
То же самое весьма вот, несомненно, разом касается и полноценно дельного управления рабочими кадрами, поскольку человек, имеющий за свой труд вполне достойную плату, для разумного работодателя, безусловно, окажется гораздо предпочтительнее, нежели чем тот, кого действительно можно будет весьма уж запросто обобрать до последней нитки, выжимая из него все его соки.
Ну а, сколь вовсе-то нехотя давая ему лишь разве что, то без чего, он попросту никак не сможет, продолжить все свое повседневно скотское существование, значительно же вполне улучшить продуктивность и емкость производства никому и никогда попросту так совсем явно же не удастся.
230
И вот чего еще именно написал по данному поводу слишком так во многом уж гениальный писатель Лев Толстой в его романе «Война и мир».
«Вот уж нисколько: никогда и в голову мне не приходит; и для их блага вот чего не сделаю. Все это поэзия и бабьи сказки, – все это благо ближнего. Мне нужно, чтобы наши дети не пошли по миру; мне надо устроить наше состояние, пока я жив; вот и все. Для этого нужен порядок, нужна строгость… Вот что!" – говорил он, сжимая свой сангвинический кулак. "И справедливость, разумеется, – прибавлял он, – потому что если крестьянин гол и голоден, и лошаденка у него одна, так он ни на себя, ни на меня не сработает».
Но то был кряжистый и статный хозяин, и все чем он владел, у него было прямо под боком, он и вправду кое-чего умного мог своему работнику довольно-таки дельно, да и вполне здраво кое-где подсказать.
Это ведь вовсе совсем не вся та большевистская власть, дающая одни лишь самой разнузданной и несуразной глупости советы.
В принципе, в экономической сфере буквально всякая власть до чего зачастую сколь явно так более чем непроходимо глупа, поскольку ею подчас движут одни лишь те чисто сиюминутные, меркантильные интересы, а никак не некие те ею во всеуслышание громко заявленные довольно-то большие и сколь многозначительно уж якобы вот всецело общественные.
Она может чем-либо подобным чисто так внешне и вправду сколь смиренно прикрыться, словно тем еще фиговым листочком, да и деньги у нее, как правило, совершенно чужие, своим потом и кровью никак и близко не заработанные.
Ну, а потому и тратит она их, не по уму и по сердцу, а как то ей самой сколь блажно и вовсе беспутно только так еще в голову же взбредет.
231
Причем считай, уж хуже всего это окажется именно в том государстве, что и впрямь было как есть всеобъемлюще объято пламенем самого безудержного энтузиазма по поводу совсем так нелепого и до чего еще как есть спешного же построения некоего того изумительно нового, иного мира.
А между тем нечто подобное, безусловно, является разве что сущей химерой, самым наглядным образцом и близко никак неосуществимых в реальности, прелестно сладостных грез.
Поскольку - это как раз-таки ради сколь наглядного приближения истинно наилучшего грядущего всей той великой страны и нужно было, никак не брезгуя абсолютно ничем весьма последовательно и вдумчиво всячески так излечивать все лишаи старого рабства, а не подводить под него некую ту исключительно новую догматически единственно верную основу.
И это чисто же во имя того и надо бы безо всяческого стеснения, как и без малейшей тени льстивого благодушия всячески вытеснять всю барскую и холопскую темень и ложь яростно огненосными словами.
Но при этом никак ведь нельзя со всею страстью давить до чего тяжелым кирзовым сапогом всему же обществу на его наиболее старую и любимую мозоль, ибо это дело сколь безнадежно так отвратно неправое…
Раз уж те наиболее главные его отрицательные качества проистекают исключительно лишь от одного того сколь еще блаженного неведения, то есть самого вот до чего весьма откровенного невежества.
Ну а его надо бы искоренять только в душах пока еще явно так нисколько незрелых…
Но естественно, что куда и впрямь смелее и праведнее будет давить и давить всякое явственное зло тем лишь более чем яростно преумножая количество голов у той самой проклятой гидры точно так того же социального неравенства.
И столь еще тягостному угнетению трудового народа при власти отпетого быдла никак не приходит сколь еще весьма уж печальный и вполне здравый конец, а скорее наоборот точно тот прежний хлыст становится разве что только значительно длиннее.
Причем наиболее основной причиной весьма значительного укрупнения всех тех чисто былых невзгод в результате общественного переворота можно ведь назвать не только лютую инерцию всякого людского мышления, но и сам подход к делу тех, кто решил делать трепанацию черепа при помощи первобытной дубины.
Ну а для того, чтобы всего того общественного зла действительно уж стало несколько вот поменьше надо бы вполне еще научиться сколь еще многозначительно выборочному и чисто индивидуальному подходу.
Правда, нечто подробное явно потребует, чтобы люди, вычищающие общественный нужник полностью так отныне перестали более уж всего только вот, и беречь свои нежные пальцы.
Ну а коли высокие духом и мыслью интеллектуалы без конца и края вслух мечтают разве что о мире, в котором взойдет на трон и будет царствовать одна та ярая свобода, всецело основанная на неких до чего аляповатых абстрактах всяких вовсе-то отвлеченно книжных философских истин.
И уж, ясное дело, именно для того чтобы хоть как-то приблизить тот весьма пригожий и светлый день грядущий и было необходимо явно совсем не оставить считай что камня на камне от прежнего густого мрака столь отчаянно обволакивающего все общество никак не давая ему продохнуть от вечных поборов и унижений.
Ну а на деле все ведь вышло полностью так чисто уж именно наоборот!
Все то зловонное и крайне непотребное сходу же выплеснувшись куда-то наружу разом заполонило собой все и вся более чем напрочь смыв при этом слой плодородной почвы доселе созданной культурой и мыслью, что как-никак, а была до чего вдоволь сдобрена всею той вполне искренней жизнерадостностью и вполне здравым сарказмом.
Причем уж несколько затем зачастую тем еще самым последним приютом для сколь еще многих славных как раз вот и стали стылые бараки в том самом невообразимо жутком заполярье.
И уж как оно водится день за днем, делить нары людям образованным и ни в чем так конкретно не виноватым тогда вот и довелось с теми самыми наиболее низшими слоями общества.
Но то и была вполне так суровая плата за лютое вспучивание всего ведь того до чего и близко никак совсем неподъемно огромного пласта простого народа.
Ну, а для должного создания более-менее разумных условий грядущего общественного бытия, то есть, дабы действительно научить детей поднять голову над всею серостью их темного прошлого, и впрямь-таки было строго необходимо постепенно реформировать всю же систему начального образования.
У того некогда юного поколения сколь оптимистично же начавшего всю свою жизнь в самом начале 20 века вполне так могла быть и совсем вот вовсе иная судьба.
Поскольку всякое их дальнейшее настоящее нисколько не обязательно еще уж должно было, затем разом так обратиться в сущий ад их грандиозно пламенного революционного грядущего.
То есть, коли вот, не было бы столько ведь напрасно умиленной восторженности в глазах праздных интеллектуалов живших еще в том 19 столетии…
Авось и не довелось бы тогда великой империи ныне так всячески же пожинать плоды безумно горькой комиссарски-крепостнической жизни.
232
Интеллигенция и вправду должна была еще (задолго до февральской революции) весьма вот активно участвовать в делах общественно полезных преобразований, а не устраивать бесконечные дебаты о той самой крайне ведь наиважнейшей нужности самого так незамедлительного сокрушения всех уж основ и впрямь-то нисколько неправого нынешнего бытия.
Причем, сколь слезно, она всею душой так и призывала народ в самые беспристрастные свидетели своей до чего всеобъемлющей правоты, сколь этак горестно при этом вздыхая о его извечной немоте и бесконечно бескрайнем долготерпении под гнетом векового барского кнута…
А между тем от подобных бравых дел можно было вполне еще ожидать одной лишь невпример большой и самой непоправимой беды…
Раз это именно от подобного рода бесконечно же слащавых и пафосных дискуссий все вот вскоре и придет в движение, став при этом фактически уж именно что с ног на голову.
И ведь простой народ, который был именно интеллигенцией рьяно и бессовестно разбужен, от буквально векового своего сна столь незамедлительно обезглавит свою страну, посадив подлинного сатану на тот новоявленный разве что по-новому переназванный трон.
Причем это никакое не злое ерничанье, а всего лишь простой и самый естественный факт.
Буквально всякие революционные изменения на том заскорузло грубом теле Российской империи, раз за разом лишь заново возрождали все то неистово несветлое и пасмурно бурное, что только знавала история в единый миг осиротевшей (без той безупречно твердой власти) державы.
Ну а во имя сколь еще подлинного грядущего процветания родной отчизны интеллигенции всячески следовало, принимать какое-никакое, а весьма деятельное участие в довольно широком общественном движении.
И коли таковое во весь свой голос громогласно бы потребовало от нынешнего правительства, всячески предоставить вполне должные бюджетные средства, дабы наиболее достойные из представителей простого народа
