идеологией.
Ну а та столь усердно топтала всякие былые моральные устои, заменяя их в умах нового поколения тем как есть самым аморфным скопищем всяческих же вычурных клише.
А ведь люди, по всей сути своей, и близко-то никак совсем не те еще живые механизмы, а именно потому их сознание никак нельзя сколь бездушно выплавливать по какому-либо тому заранее заданному образцу.
И действительно наилучшими можно будет некогда сделать одни только те или иные более чем скромные житейские обстоятельства общественной жизни, а не самих людей, как таковых.
Ну а, совсем безжалостно принеся на самом кончике ядерной иглы чудовищно верную смерть всему человечеству, и близко вот ничего в жарком споре о том или ином грядущем планеты Земля вовсе-то никак явно не докажешь.
Нет, совсем ничегошеньки из всего того сколь благочестиво некогда намеченного во всех тех необычайно светлых мечтах о потрясающе близком грядущем рае при этаком раскладе явно уж никогда попросту не осуществится.
И вот чего именно вполне наглядно и веско предрекал миру Джек Лондон в его антиутопии «Алая чума»
«Алая Чума пришла в 2013 году. Господи, подумать только! Минуло уже шестьдесят лет, и я единственный, кто остался в живых с тех времен».
И ту до чего распрекрасную и одухотворяющую литературу в случае какой-либо смертоносной эпидемии, что, быть может, и загонит в гроб нынешнее человечество, очень-то даже с охотой примутся читать крысы, а также сколь внимательно начнут изучать черви, и, кстати, пожалуй, что с несколько большей пользой, нежели чем это сегодня делаем мы.
254
Зато вот как уж в ней прянично и красочно создается та самая чисто сказочная иллюзия вместо вполне объективных реалий жизни со всеми ее неисчислимыми коллизиями, как о том, пусть и нехотя, а все же некогда написал граф Лев Николаевич Толстой в его для всех нас более чем незабвенной «Анне Карениной».
«На каждом шагу он испытывал то, что испытывал бы человек, любовавшийся плавным, счастливым ходом лодочки по озеру, после того как он бы сам сел в эту лодочку. Он видел, что мало того, чтобы сидеть ровно, не качаясь, – надо еще соображаться, ни на минуту не забывая, куда плыть, что под ногами вода и надо грести, и что непривычным рукам больно, что только смотреть на это легко, а что делать это хотя и очень так радостно, но очень трудно».
255
А ведь в этом и заключается вся уж истинно основная разница черт характера между тем, кто творит и всяким тем, кто радостно и праздно поглощает все те плоды его сколь тяжких трудов.
Их усилия настолько же разны, как и те вовсе между собой и близко непохожие типажи людей так или иначе причастных ко всякому творческому процессу.
Один беспрестанно думает о том, как бы это ему одними созидательными путями, постепенно видоизменить весь окружающий его мир, а другой всецело воспламенен суровой идеей сокрушить бы оковы старого рабства, сколь ведь благочинно подпилив сами основы того исключительно совсем напрасно все еще существующего в его век до чего отвратительного ему государства.
Раз оно донельзя же напрочь закостенело во всей своей осатанело великодержавной косности, ну а блистательные перемены никого ожидать и близко не в едином глазу совершенно так вовсе явно не станут.
И им что называется, обязательно надо было буквально как штык, прямо-таки именно сейчас разом и настать, а не некогда потом, в том самом на редкость до чего отдаленном грядущем, когда быть может, будет и несколько поздновато для всех тех искрометно благих изменений.
Ну а во времена гражданской войны среди представителей левой интеллигенции вполне еще хватало как раз-таки тех, кто всею душою поддерживал до чего еще высоко полыхающий тогда красный террор и они вправду в нем действительно видели самое безупречное преддверье вовсе ведь совсем иного всеобщего будущего.
Да только тут, однако, кое-чего между тем вполне еще явно зависело и оттого под кем это именно те люди вполне конкретно чисто же сегодня, и сейчас сколь этак явно ныне находятся…
То есть коли они в данное время явно уж обретаются именно под властью, с которой действительно можно до чего вволю попререкаться, то тогда, дело ясное, почему бы это собственно и нет…
Да только стояще разойтись левые либералы могли только-то в плане необычайно острой критики чрезмерно агрессивных действий
Белой армии.
А тот самый извечно же ущемленный и наконец-таки восставший народ был для них божьим праведником, и вся его черная лютость являла собой священное право угнетенного, в кои-то веки вспомнившего о своем доселе попранном человеческом достоинстве.
А как раз потому в тот самый момент, когда подобного рода людям и впрямь вполне уж следовало проявить сущую строгость, они разом так вдруг сколь глубокомысленно переполнялись до самых краев исключительно величайшим человеколюбием ко всякому ближнему своему, согрешившему, вроде бы и нечаянно, можно даже сказать вовсе так ненароком.
Да только вот нечто подобное пламенные душой и телом левые интеллектуалы делали разве что только под властью никак уж не затыкающей разинутые рты комиссарской пулей…
И вот он тому наиболее явный и наглядный пример из «Записок барона Врангеля».
«В то время как на фронте не прекращались ожесточенные бои, в тылу армии постепенно налаживался мирный уклад жизни. В городе открылись ряд магазинов, кинематографы, кафе. Царицын ожил. Первое время имели место столь свойственные прифронтовым городам картины разгула тыла, скандалы и пьяные дебоши. Однако, учитывая все зло, могущее явиться следствием этого, я, не останавливаясь перед жестокими мерами, подавил безобразие в самом корне. Воспользовавшись тем, что несколько офицеров во главе с астраханским есаулом учинили в городском собрании громадный дебош со стрельбой, битьем окон и посуды, во время которого неизвестно каким образом пропала часть столового серебра, я предал их всех военно-полевому суду по обвинению в вооруженном грабеже. Суд приговорил есаула, известного пьяницу и дебошира, к смертной казни через расстреляние, а остальных – к низшим наказаниям. Несмотря на многочисленные обращенные ко мне ходатайства губернатора, астраханского войскового штаба и ряда лиц, приговор был приведен в исполнение и соответствующий мой приказ расклеен во всех общественных и увеселительных местах города. После этого случая пьянство и разгул сразу прекратились».
256
И это действительно сколь явственно разом так тогда восторжествовала именно та более чем безупречная справедливость, поскольку со всяким разнузданным злом нужно бы бороться со всею той вполне ОФИЦИАЛЬНОЙ жестокостью!
А в особенности в то наиболее жуткое военное время совершенно же отчаянной гражданской резни.
Ну а коли ничтоже сумняшеся разом сходу начать сколь нетерпеливо всячески так приобщать нисколько необразованных людей к каким-либо высшим моральным ценностям, то уж именно из-за этого в их душах вскоре как есть, совсем непременно увянет, то самое крайне так незатейливое самопожертвование ради ближнего своего или дальнего (смотря как у кого).
Внешнее возвышение над всем тем вполне полноценно и вправду на редкость исключительно же естественным и чисто внутренним уровнем морали, неизбежно так приведет к самому бескрайнему утоплению всякой общественной совести в сущей трясине именно что самою собой яро воспламененной демагогии.
И это разве что у той на редкость обычной и вовсе-то никак не заоблачной совести и есть свои исключительно так естественные и здравые корни…
И той самой чисто ведь житейской первопричиной какого-либо как есть вообще так еще героического самопожертвования и близко никак не мог быть кем-либо на редкость чисто же надуманный полумифический альтруизм!
Нет и тысячу раз нет, поскольку доподлинно верным побудительным стимулом к настоящему героизму всегдашне является разве что тот целенаправленно с самого детства разумно переиначенный эгоизм, всего-то навсего, только и всего, что всецело выходящий за рамки чисто скотского дрожания за свою собственную весьма уж горячо некоторыми из нас любимую шкуру.
И даже у животных в самом их инстинкте самосохранения вполне полноценно заложена забота о потомстве, а в том числе и ценой своего собственного «бесценного» существования.
257
Но нам природа – не указ, мы ей сами ведь все без тени стеснения сходу так до чего наглядно разом укажем, а еще и покажем ей кузькину мать, потому как она нам там и сям чего-либо весьма недвусмысленно и близко-то совсем же недодала.
Ну а дабы всемогуще вырвать силою из ее рук, то самое ею в своих наиболее дальних тайниках, как есть еще и впрямь до чего бестолково упрятанное, нам и надо бы невозмутимо вооружиться и именно что до зубов всем тем чрезвычайно воинственным долготерпением.
Ну а потому и следует рыть да рыть землю в поисках таинственных кладов всех тех вовсе-то пока никак неразгаданных нами механизмов, сколь этак слепо и поныне же заправляющих исключительно так ведь до чего еще нелегким нашим бытием.
Ну а как раз во имя того, чтобы нынешние люди хоть как-либо сумели всею душой и телом соприкоснуться с миром несоизмеримо великих и неземных благ далекого будущего нужно бы всячески нарастить темп технического прогресса, что и впрямь-то сколь стояще затем поспособствует всему тому дальнейшему развитию совсем недостижимо ныне высоких технологий.
Причем как раз - это у нас и впрямь где-то уж более чем явно так ныне вполне впереди вот по курсу…
Но курс тот может быть, сколь еще безупречно верен, разве что коли кто-либо будет, весьма вдумчиво и до конца всячески учитывать все те рифы и мели, которые и вправду могут, в том числе и полностью разрушить то самое, доселе не нами некогда созданное…
Причем и в том сколь немыслимо малом, безусловно, так проявляется уж то наиболее так осмысленно главное, в чем вернее всего и можно заметить сколь отвратительные тенденции нынешнего человека к полному саморазрушению.
Нынешние люди слишком так любят всю полную правду про тех уж явно вовсе других, а не про самих так себя.
Причем льстивую ложь любят не только отъявленные негодяи, но и люди никак уж совсем не страдающие какой-либо явно так совсем излишней для их сердца самокритичностью.
Ну а лить и лить бесконечно же бурным потоком мерзкую грязь в чью-либо сторону это ведь кому-то вот может быть разве что только в самую горестную радость.
И главное, про то, что все основное чего вообще было только возможно вполне действенно и разумно же совершить полагалось делать разве что во время происходящих событий…
Нет про это, наверное, кое-кто вообще ведь даже никогда и не слышал.
Ну а ту вовсе совсем чужую душу на куски резать на основании чего-то среднего - это до чего еще здорово похоже на замер средней температуры по больнице вполне, разумеется, что уж включая и морг.
Да вот, однако, кое-кому явно же более всего было охота жить так и, выпячивая все свое крайне пренебрежительное отношение ко всем бедам, что попросту подчас совершенно неведомы тем, у кого жизнь в целом неизменно протекала гладко, мягко и сладко…
258
И, разумеется, что все вышесказанное можно явно соотнести разве что к чему-либо вполне
