чисто бумажной теории.
А именно как раз для того, чтобы постепенно и продуманно со временем всем уж миром действительно воздвигнуть светлый храм полностью иного бытия нужно было, прежде всего, самым тщательным образом до чего планомерно этап за этапом чисто вот его собственноручно и более чем конкретно разом и создавать.
Ну а для того, чтобы вполне еще должным образом преуспеть в данном начинании, надо было и близко совсем ведь никак не бояться ни кровавых мозолей, ни чудовищной клоаки общественного быта.
Да только в то же время весьма вот опрометчиво вслух возмечтать о том самом многозначительно наилучшем обустройстве всего житейского бытия безо всякого сомнения попросту вредно.
И это так именно поскольку сами собой при всем том попросту напрочь закрываются глаза, а потому и перестают хоть как-либо вообще, затем досаждать все те нынче позорно же существующие и до чего многозначительно ущербные стороны нынешней промозгло-серой общественной жизни.
139
Беспринципные и развращенные, как и упивающиеся всей той так или иначе имеющейся в их руках властью правители, как и их покорные рабы — это ведь и есть та пирамида, которую время нисколько не сможет до конца изжить, руководствуясь при этом разве что лишь теми бесславными принципами исключительно беспощадного и безжалостного насилия.
Подлинная, а никак не полуслепая от всей ее дикой горячности перестройка всего человеческого общества может заключаться в одной лишь надстройке над всем тем ныне полностью устаревшим, прежним миром хоть чего-либо действительно иного — несомненно, исторически нового.
140
Ну а кирпичи (для его возведения, а явно вот не для проламывания черепов всех тех вовсе-то ныне никак не угодных народу совершенно так до чего еще нерадивых его слуг) неизменно следует брать именно из строений, саморазрушившихся от времени, или же стертых с лица земли вполне доселе естественными общественными катаклизмами.
И чем-либо, кстати, более-менее хоть сколько-то тому достоверно подобным и можно уж будет как-никак, а даже признать, в том числе и набеги диких племен, что и близко пока не были хоть как-либо вообще знакомы с утонченной, величественной и одухотворенной культурой.
Ну а сегодня полностью та же прежняя дикость стала не только весьма вот незыблемо до чего принципиально идейной, но и до самого омерзения воинственно тупой, самоуверенной и бездушной.
Причем это как раз безнравственно напыщенный аристократизм тех до чего насупленных, нынешних цивилизованных вандалов и создает в их лице на редкость всеобъемлющую опасность для всякого вообще последующего существования всего уж земного шара - именно, что в качестве какого-либо еще во всем том самом дальнейшем славного обиталища той или иной многоклеточной жизни.
Холеная цивилизованность вообще вот всецело так до чего проникновенно самодостаточна, ее вовсе-то никак не интересует абсолютно ничего, кроме той лично же своей и весьма нарочито сиюминутной выгоды.
В то время как любая первозданная дикость впрямь-таки словно губка, безусловно, вот разом впитывает чужие, куда только значительно поболее продвинутые идеи, до чего наглядно при этом, вливая свою свежую кровь в жилы вконец застоявшегося, а то и всецело загнившего социума.
Как то некогда действительно и вправду на деле уж оно было после невообразимо чудовищного крушения великого древнего Рима.
Ведь тот народ — после всех тех сколь еще наследственно приобретенных от предков истинно ублажающих дух и тело благ и удобств — более чем, несомненно, как есть, совсем обленился, и руки его явно перестали твердо держать в руках грозное оружие.
Но тут надо бы сразу оговориться, что речь уж может идти об одной лишь той еще вполне естественной дикости, никак не скованной единой и прочной цепью догматической целеустремленности в некие те до чего бесконечно заоблачные дали…
Простая дикость, несомненно, со временем и пойдет как раз тем давно проторенным путем самого старательного возрождения всего того былого и прошлого.
То есть придет время и будут до конца восстановлены все столпы никак не безвременно свергнутого ею именно что издревле так безмерно же всем и вся сияющего величия.
И уж точно вовсе-то не слепая дикость разом затем еще не займется всем тем на редкость агрессивным насаждением своего собственного первобытнообщинного строя под видом сурово яростного устремления более чем строго вперед ко всему тому сколь призрачно и отдаленно наилучшему же грядущему.
141
Соответственно, при каком-либо самом обычном вторжении того еще первозданного, чисто как-никак незамысловато невежественного дикарства речь тут могла только и идти о сокрушительном переустройстве всего того издревле имеющегося бытия, а совсем не о полном разрушении какого-либо весьма большого города, дабы затем отрыть на его месте котлован с сотами для общественных насекомых.
В фигуральном ли смысле или нет, но подобного рода задумки действительно имели место в бравых фантазиях все уж тех промозгло серых душой и умом демагогов, что все то, как есть на данный момент многозначительно же общественное чисто этак взахлеб, разом более чем всемогуще обобщали.
Они до чего безудержно насмерть разили все прошлое в самое его сердце…
А все потому, что оно, по их донельзя же начисто во всем утробным представлениям, никак вовсе вот не имело права на какое-либо свое хоть какое-либо дальнейшее так самостоятельное продолжение.
Та самая раз и навсегда заученная единственно верная правда, навечно застекленев во взоре, и впрямь-то некогда уж застыла в глазах безбожных проповедников того самого ни в чем совсем немилосердного всеобщего блага…
Причем до чего непременно надо бы также и то полнозвучно разом еще сходу отметить, что сколь весьма обстоятельная и чисто же насильственная перестройка всего того общественного бытия, куда явно во всем до чего только намного похуже всяческого довольно-то хаотического разрушения.
Разрушенный город вполне может полноценно же заново быть отстроен — и отныне он будет способен разве что еще оказаться, куда и впрямь-таки значительно лучше защищен, однако если его насильно перестроили под некое то самое аракчеевское военное поселение, а не полностью раз и навсегда весьма уж основательно сходу разрушили…
142
Причем все тут дело, безусловно, так совершенно ведь до чего именно всецело же ясное!
Как уж в том вообще будет только возможно хоть сколько-то усомниться, что от того самого более чем беспрестанного хлопанья рук (во время немыслимо оглушительных аплодисментов) все то былое и прежнее попросту враз до чего безвозвратно и станет до чего катастрофически разом тогда и впрямь до чего сходу так разрушаться…
ПОСКОЛЬКУ СОВСЕМ ОНО НЕ ИНАЧЕ, а строить и строиться по рядам — то уж надо бы сразу вот твердо заметить несколько разные вещи.
А между тем дабы на деле разом поднапрягши все свои силы построить, ту самую более чем восхитительно новую жизнь буквально каждому вполне должно было действовать, полностью как есть во всем безыдейно, да и всегдашне на редкость сколь еще самостоятельно, а точно также и сугубо во всем исключительно уж отдельно.
Раз всякое всесильное войско, ее совсем из ничего создающее, разве что до чего рьяно вытопчет все те сколь вдоволь неизменно имеющееся ростки самого же наилучшего грядущего, а новые нисколько так почти что никогда вовсе вот никак затем не засеет.
Слепо и с песней идя вперед, разве что до одной той вконец дико голодной зимы вскорости уж точно ведь только и дошагаешь…
Армия восставших рабов, сбросив хомут прежнего деспотизма, до чего поспешно реформирует прежнюю суть власти в несколько ином духе, а именно вот лишь и переоформляет все ее умеренно деспотичные основы в ту самую значительно, так поболее суровую тиранию.
Причем во главе ее тогда непременно окажется и впрямь вполне уж хорошо откормленное стадо витийствующих дармоедов.
И эти весьма языкастые деятели пера и чернильницы и будут тогда сколь истово твердить о славе, победах и доблестях так и, прославляя подвиг всего трудового народа.
Однако при этом, именно его до чего зверски и облагая сущими податями и оброком, что явно еще вот в разы и окажутся до чего только худшими, нежели чем это делалось в любые прошлые, даже и самые лютые времена…
143
Ну а стоило ли грудью защищать все те социалистические завоевания, если они, прежде всего, оказались заключены в праве на почти дармовой, и чисто подневольный труд…
Нет, конечно, можно и такое, вовсе-то не сходя с этого места весьма ведь размашисто сходу так брякнуть, а именно что, мол, безо всех тех доблестных защитников отечества его вообще и не может попросту хоть как-либо собственно быть.
Да вот, однако, безо всех тех, кто в нем достаточно ведь сыто живет и здравствует, оно еще до чего неизбежно всецело же окажется почти до конца попросту мертво…
Причем ничтожная и над всем главенствующая часть, живущая в полнейшем достатке, только яснее и явственнее подчеркивает буквально всеобщую совершенно так вопиющую нищету…
144
Основная часть населения, вынужденная довольствоваться одними пустыми обещаниями, не может не считаться начисто, как есть именно что подло же обманутой во всех самых наилучших надеждах на чисто свое личное светлое будущее…
Да и в одних тех сколь призрачно светлых мечтах буквально так разом и возводить хоть чего-либо достойное новое вовсе вот никому и никак явно не подобает.
А все потому что подобного рода праздные мечтания разве что весьма бестолково отодвигают в самую дальнюю даль уж явно заранее не предопределенного грядущего все те исконно настоящие реалии тех лучезарно светлых дней, которым и близко не наступить без того значительно поболее прагматического взгляда на все нас так или иначе окружающее.
И главного своего до чего и впрямь уж проницательного взгляда тут явно окажется нисколько и близко еще недостаточно.
Всю окружающую нас действительность надо бы созерцать не только своими глазами, но и глазами тех, кто живет по тем самым вполне возможно совсем же иным житейским и моральным принципам.
И та давно минувшая жизнь вот никуда от нас совсем не девается и ее следы само собой так, и ведут в самое далекое будущее...
Причем откровенно крамольна сама мысль, весьма всесильно разом уж низвести их в ту самую бездонную пучину всяческого гиблого забвения…
Да и вообще хоть чего-либо изумительно нового из сущего ничего и близко вот никак уж сходу попросту не воздвигнешь.
Всякое новое может быть одним разве что самым органическим продолжением всего того некоего прежнего и до чего только давнишнего.
Но кто-то ведь реально думает уж совершенно как есть донельзя вовсе иначе.
И если в прошлом люди возводили новые общественные здания на месте старых, часто беря себе камни из всего того, что было рядом, то строители «новых времен» сколь ответственно всею душой разом и вознамерились то самое старое, безусловно, свести разом уж полностью так на нет.
Наверное, именно дабы затем и построить на его месте нечто всецело новое и на редкость монументальное, а главное — еще и всем своим обликом никак не имеющее ничего действительно общего с тем
