Диалог глухонемого со слепцом

формулами, а это всегда чревато тем, что в реалиях самой простой и обыденной жизни все, то умозрительно надуманное разом так и окажется одним тем не просто одним лишь розовым сном, но и диким кошмаром!
Причем вполне возможно будет признать, что чьи-то воззрения на редкость чудовищно величественны, да и сами те мыслители были весьма вот верно со всех сторон политически подкованы.
Ну а наиболее главное те так и толкающие пламенных идеалистов вперед веяния того еще никак не нынешнего сурового времени и впрямь-то некогда оказались вполне же исторически более чем всецело своевременными…
Однако все это разве что на тот самый чисто ведь самый первый и более чем беглый взгляд.
Поскольку подобное бесподобно же яркое мировоззрение исключительно так очаровательно и прекрасно в одних лишь безудержно пафосных речах, а не во всей той и поныне как-никак до чего безнадежно серой и полностью безыдейной обыденности.
Но кто-то вот обо всем этом думает явно так исключительно иначе.
То есть, по его единственно верному мнению грозная гроза, сколь непременно уж должна была сходу навеки смыть даже и следы всякого того доселе еще темного прошлого.
А значит и должна была в единый миг фактически разом и разверзнуться молния с тех до чего донельзя уж и впрямь безумно  всклокоченных ныне небес.
А между тем, как уж только те хляби небесные всевластно начинают сходу повелевать всею жизнью, как та чисто ведь бессильно попросту совсем вот начисто и замирает, ну а потом явно начинает она течь несколько нехотя и вовсе беспардонно на редкость в развалку.
И все в ней доселе живое при этом разом становится каким-то непомерно аморфным, строго и отчаянно бездушно же твердокаменно казенным.
Причем все это в то уж время возникло никак не само по себе, а именно как более чем четкая и прагматичная антитеза праздным мечтаниям восторженных идеалистов.
А как раз тех самых более чем уж слащаво восторженных людей, что до чего этак справно живут одними аляповато-изощренными думами о наиболее главных человеческих добродетелях.
Правда, их чувственно лучезарным мыслям при всем том не то чтобы и впрямь будет еще всецело вот свойственно сколь довольно-то споро отрицать самые, что ни на есть весьма обыденные житейские факты.
Нет, дело тут вовсе не в этом, а только лишь в том, что они попросту явно не умеют более-менее отчетливо совмещать беспредметные постулаты небесно чистых абстрактных понятий и те суровые требования, которые всегдашне же бескомпромиссно выдвигает вся та буднично и серо окружающая нас реальная жизнь.
Ну а от всяческого чисто невольного их столкновения с нею мир их души сам собою, явственно переполняется исключительно же новоявленным и крайне вопиюще лютым никак этак недвусмысленным недобром.
И ведь, кстати, во многом искрометно и воинственно, куда поболее наихудшим, нежели чем, то вообще, могло быть, у людей нисколько неграмотных, а потому и незнакомых со всеми теми сверкающе броскими, как и всякая мишура, теориями о самом незамедлительном переустройстве всего того довольно-то на наш сегодняшний день вовсе-то неброско имеющегося мироздания.

201
Можно ведь, в том числе и нечто такое сказать, а именно, что все сотворители светлого грядущего самым решительным образом полноправно вознамерились повторить опыт Бога и скорехонько перекроить весь окружающий их мир, дабы на обломках того самого ныне совершенно былого житья нечто новое весьма поспешно и смело вскоре себе разом отгрохать.
Да и никак оно не иначе, а в точности за те же самые всего-то лишь навсего шесть дней и ночей.

И до чего безбожно при всем том они явно, как есть, вполне понадеялись разом еще сходу на деле вот воплотить во всю ту седовласую донельзя прозаичную жизнь весь тот бесновато же красочный набор тех самых до чего добротно схоластически скроенных беспечно блаженных истин…
Причем нечто подобное было ими, на редкость так запросто соткано из одних лишь розовых снов наяву обо всем том, куда разве что всецело поболее светлом бытии, нежели чем были те самые обыденные реалии всей той весьма неприметно нас окружающей, простой и крайне промозгло серой жизни.

202
Для людей действительно верующих автор хотел бы тут разом заметить, что он выражается исключительно же фигурально, а не привольно и весьма произвольно идентифицирует работу недалеких и недальновидных людей со всем тем как оно вообще только вот именно есть творением Божьим.
Но то, что и впрямь-таки, при всем том явно хотелось бы более чем многозначительно в тот самый, который уж раз более чем назидательно повторить: простой народ, он непременно соседствовал с необычайно возвышенными в их распрекрасных чувствах интеллектуалами, а потому и питался мелкими огрызками возвышенных иллюзий с их-то широкого барского стола.

А между тем довольно многие из тех донельзя рьяных святителей неких наиболее наивысших истин все как на подбор обладали и впрямь до чего крайне так однобоким житейским умом, ну а тот, будучи таковым, до истинного добра никого и никак довести и близко-то вовсе совершенно не мог.
Потому как верно служить чему-либо лучшему и высшему можно, лишь разве что довольно-таки четко при этом, смотря полностью открытыми глазами на средства, а не завороженными и прикрытыми на некие те чисто так абстрактно благие цели, явно уж поставленные наспех и передком в виде одних броских лозунгов…
И они и вправду подчас окрыляют, тех, у кого нет никакой твердой основы, и все тут зиждется разве что на одних тех еще весьма призрачных надеждах на некую лучшую жизнь…
И на гребне тех слепых надежд могут удержаться одни разве что самые отчаянно фанатичные демагоги, да и то довольно-таки совсем же недолго.
Слишком вот будет совсем не по вкусу массам решать вопросы более чем глобального и общемирового масштаба.
Поскольку на нечто подобное простому народу всегда как-никак ранее было, а впрочем, точно также и далее будет именно что до чего искренне всецело же наплевать.
Народ он до чего неизменно живет сугубо своими личными интересами, а общественная благодать его может разве что только поманить тем самым уж вовсе не осуществимым на всякой житейской практике сущим миражом…
Причем это как раз-таки те самые «слепни идеологии революционно бравых словесных баталий» постепенно и превратили мелкую рябь всего того относительно умеренного общественного недовольства в трехмерную быль отныне никак этак считай «неевклидовой» социальной геометрии.
Бред всесильно полнокровного социального переустройства тогда настолько герметично разом заменил стены, полы и потолки, что понять, где низ, а где вверх, подчас было отныне уж совсем попросту и невозможно.
Причем это именно социальная демагогия и есть тот еще весьма вот наикрепчайший костяк всецело никчемной власти, что будет шаг за шагом отчаянно так слепо верещать о всеобщем грядущем счастье только при этом и обращаясь к некой серой массе полностью уж начисто отныне обезличенных пролетариев.
Ну а людям, существующим в доподлинно настоящей проекции всего того и прямо-таки беспощадно анатомически ныне препарированного общественного бытия, будут затем созданы условия чудовищно худшие, нежели чем те некогда уж когда-либо только бывшие прежде, дореволюционные.
Причем это, пожалуй, именно то никак не в меру сколь патетически пафосное воспитание в духе донельзя же нелепо аморфного интернационализма в конечном итоге и привело как раз к тому, что столько вот исконно русских людей и стали затем прямыми пособниками всякой той еще коричневой нацистской нечисти.
Да и вообще весь честной народ надо бы весьма старательно воспитывать разве что лишь в том самом относительном его малолетстве, ну а во взрослом возрасте он неизменно являет собой давно затвердевшую массу, которую вовсе-то никто и никуда со своего места ни в жизнь нисколько не сдвинет.
Да и, кстати, той вот суровой силой можно было его разве что нечестиво назад спешно поворотить, а никак этак не вперед силой сопроводить.

203
Ну а тот безвестный и злосчастный обыватель, что как есть еще будет до чего и впрямь безвестно жить, именно что в условиях сколь горестно и безрадостно полностью ему отныне чисто так от века привычной диктатуры…
И разве когда-то вот чисто уж после и близко так затем не окажется этот самый человек истинно до чего невозмутимо и беззаветно донельзя прост и легковерен, а потому и буквально любые обещания и требования для него до чего незамедлительно разом и станут сущим откровением с небес?
Поскольку все те яростные слова так и обрушились на него в виде проповеди со стороны той самозабвенной личности, а им никак при этом вовсе тогда не нашлось никакого того всецело должного отпора.
То есть, как-никак, а нисколько не было, кому вовремя того горлопана до чего невежливо разом уж приструнить и все его доводы строго логическим путем чистой так силой убеждения начисто полностью сходу ведь опровергнуть.
Тот, кто барин, тот и прав — это и есть та истина, которую на Руси вдалбливали уж именно испокон веку.

Большевики всласть использовали беспечность и доверчивость русского народа для объявления войны буквально всякому здравому смыслу, а также и свободе мыслить, как только кому того вообще разве что в голову еще взбредет.
Ну а наиболее прямым и общим следствием самого явственного закабаления человека убеждениями о том уж до чего скором и неминуемом приходе всего того чудодейственно прекрасного завтрашнего дня, и становится затем сущее превращение в ад всего того чисто нынешнего и на редкость безмерно унылого его существования.

204
И, разумеется, что злыдни-черти — ратники той самой так безупречно великой социальной справедливости — еще обязательно, в единый миг непременно уж вскоре отыщут всему тому, то, как есть более чем неотъемлемо должное и сколь этак весьма праведное, а также и попросту как есть ведь верное всему тому объяснение.
Раз как есть надо бы всем нам, в первую очередь, до чего еще исключительно уж обстоятельно озаботиться именно теми наиболее главными мыслями о том самом истинно всеобъемлющем и самом что ни на есть всецело всеобщем государственном благе.
Ну а потом когда-нибудь, и придет еще время действительно заняться вполне стоящим решением всех тех безнадежно же мелких и меркантильных вопросов, как, скажем, некие те самые элементарные бытовые удобства всего того (для всякого холуйски праздного думами представителя власти) весьма и весьма вот донельзя мелкотравчатого народонаселения.

А между тем это именно на фоне общего всплеска раздумий интеллигенции над всеми нисколько никак не досуже тривиальными вопросами благосостояния и нравственного воспитания всего того мелкого и серого люда и начинается тот сколь насущный и праведный разворот государства передом прямиком к человеку и ко всем его наиболее важным житейским потребностям.
В то время как та трудная и непримиримая битва за полное последующее искоренение какой-либо вообще довольно-то значительной общественной группы или класса внутри какого-либо полностью ведь всецело единого сообщества, само собой разом свидетельствует как раз-таки о исключительно обратных, зато на