Диалог глухонемого со слепцом

редкость искренне во всем прямолинейных и неизменно же чудовищно «благостных» намерениях.

205
Всецело со всех сторон доселе опробованный на практике тот, как и сам этот мир, безумно же старый принцип «разделяй и властвуй» сработал в России никак так ничуть не хуже, чем, то вообще хоть когда-либо уж еще вот только бывало во времена седой старины.
Причем это как раз-таки милые граждане большевики фактически и повернули разом оглобли всего же существования огромной державы ко временам вовсе-то совсем небезызвестной Золотой Орды.

А то и есть именно то, что весьма и весьма этак полностью проглядели люди, целиком подвластные всем сердцем и умом тому самому до чего же многозначительно и призрачно светлому откровенно как есть слащавому мироощущению.
Да только этакие никак недалекие, одним лишь сущим абстрактным благом безмерно насыщенные мыслители попросту и близко не осознают всю ту истинно неуемную шершавость жизни, а оная, между прочим, всегдашне еще потребует самых постоянных уточнений, причем даже и тогда, когда речь пойдет и о самом простейшем житейском опыте.

206
И это именно то самое «рыцарское и геройское» разглядывание фактически любых серьезных оппонентов через «узкие бойницы» всех своих единственно, что раз и навсегда верных взглядов на наиболее наилучшее обустройство всей «отчаянно ныне гиблой» российской государственности, собственно, и является тем, что вконец разнесло прямо в щепы доброе и старое бесхитростное самодержавие.
И чего это тут хоть сколько-то поделаешь раз та донельзя так откровенно поистине неуемная думская говорильня, разве что лишь со всею великой скорбью явно уж сыграла похоронный марш по всей той, и по сей день полноценно так никак и близко не возникшей подлинно русской демократии.

Все остальные события политической жизни России вовсе-то не смогли бы, хоть сколько-то вообще еще поспособствовать именно что всему тому чисто уж, как есть лишь разве что последующему вот возникновению государства, в этакой неимоверной мере до чего обильно окропленного кровью до конца злонамеренно и бессчетно загубленных человеческих жизней.

207
В сталинских лагерях люди мучились нескончаемыми десятилетиями, а в нацистских душегубках самое большее — 20 минут, и, несмотря на то, что мучения подавляющего большинства жертв тянулись значительно дольше, нельзя их хоть в чем-либо сравнивать с тем геноцидом, который большевики организовали для вполне родного им народа…
И, кстати, им совсем не было равных в создании необычайно жестких условий для того вот доселе невообразимого человеческого страдания поскольку сталинизм, был в этом значительно изощреннее гитлеризма, и всячески старался изничтожать людей не только физически, но и духовно.

Нацистский режим столько ведь лет и не пробыл у того донельзя же яростного горнила политической власти, чтобы вообще вот как-либо иметь и впрямь-то ту самую довольно-таки на редкость существенную возможность действительно продлить адские мучения всех своих безвинных жертв в течение не менее четверти века.
Ну а кое-кого и всю ту разве что только и оставшуюся ему жизнь в связи с тем наиболее явственным приобретением в сущих потемках дикого несуществования того самого как есть незамысловато всепоглощающего и истинно вот леденящего душу страха.
И сколь много было приобретено в той всемогуще царственно социалистической и самой этак дьявольски наихудшей за всю историю человечества рабской неволе всевозможных физических и душевных болячек?
Например, Варлам Шаламов, хотя и вернулся из ада сталинских лагерей, но в его грудь ледяной глыбой попросту вмерзла вся темень безвременности тяжкого лагерного быта.
А как раз-таки потому и многие другие как он люди той эпохи и превратились затем где-то совсем уж глубоко так внутри своего я в те самые ходячие скелеты до чего небрежно и наспех обтянутые кожей.
И именно в эдаком разудалом виде им и предстояло далее «весело шагать» по глубоким лужам советского, а кое-кого и постсоветского бытия.
Но кто-то ведь и впрямь-таки до чего еще весьма вот задушевно себе вообразил, что, мол, со смертью вождя все те попросту неимоверные страдания народа тут же разом и пришли ко всему своему до чего бесподобно более чем логически объективному концу.
А между тем безвинно осужденных людей по домам отпустили разве что лишь через необычайно долгие и тяжкие три года — это бандитов амнистировали сразу так вослед за безвременной кончиной великого отца и мучителя всех народов.

208
И уж сами те до чего и впрямь донельзя же наглядные последствия правления того как есть ВЫРОДКА РОДА ЛЮДСКОГО будут еще ощущаться в России как минимум в течение сколь бесконечно так долгих 200 лет.
Да, кстати, полностью таких же, как он, жизнелюбивых властолюбцев по российским тюрьмам и сегодня человек сидит не менее 500, и никак того нисколько не менее.

И разве все дело было только в одном том хитроумном интригане, урке усатом?
Нет, главная беда России заключалась именно в том, что кое-кому в его сладких полудремах попросту, словно наяву пригрезилась возможность, бессменно стоя на страже больших общественных интересов, наставлять людей на путь истинный не при помощи ласковых увещеваний, а весьма последовательно вооружившись до самого скрежета зубовного слепой верой в светлейшее всеобщее будущее.
Вот они и упились алою кровью мнимых угнетателей трудового народа, сопровождая лозунгами «долой!», бесчисленные убийства всех тех, кто прямо-таки сходу тут же не согласился вышагивать к нему на одних лишь тех смиренно полусогнутых…

209
А между тем надо ли было кое-кому более чем весьма искренне сходу искоренять все те, до чего благодушные старорежимные понятия, более чем неизменно во всем основанные как раз-таки на том самом исключительно простейшем житейском здравом рассудке?
Причем разве что только из-за того, что были они чисто ведь начисто лишены тех самых верно же догматически выверенных элементов всего того в единый миг до чего еще никак так невовремя и неблагополучно ярчайше просветлевшего классового сознания…
И это как раз насаждение нового идеологически верного образа мысли и оказалось делом чести для всех тех, кто, уж разом полностью так всецело отменив веру в Бога, и впрямь-то до чего незаконно сходу и занял именно то чисто как раз его место на самой вершине Олимпа всего того политического бытия.
Поскольку все те молитвы и хвалы теперь нынче-то воздавали одной лишь коммунистической партии, что буквально так дьявольски воцарилась над умами, как некая вовсе-то непорочная и незыблемая каста древних жрецов, бескрайне переполненных всеобъемлющей мудростью и знанием, явно же черпаемых ими из того самого безнадежно на редкость бездонного колодца единственно верной идеи…

210
Однако между тем и вправду так на самом деле идти к тому самому ярко ею наобещанному светлому будущему вполне еще более чем безотлагательно полагалось разве что под усиленным конвоем и без единого вздоха обо всех тех раз и навсегда канувших в прошлое вольностях.
Ну, а также отныне были до чего весьма уж строжайше воспрещены каких-либо до чего громкие стенания обо всех тех и впрямь самых нескончаемых трудностях крайне этак бесславного нынешнего настоящего.
А между тем именно подобного рода борьба со злом его лишь безмерно сколь этак сходу донельзя усиливает и всячески, затем только вот явно усугубляет.
Поскольку ярая услада суровой войны за буквально всеобщее общественное счастье с тем еще самым поистине широким и бездушным принуждением если и дружит, то ровно настолько, сколько та самая цепь с будкой более чем неотъемлемо дружат со всяческим же небезызвестным представителем семейства четвероногих.
Человек, насильно за поводок, так и ведомый к великому счастью, ничем от цепного пса нисколько ведь вовсе вот отличаться и близко-то далее явно не будет.
А может надо бы его разве что только понемногу и исключительно же постепенно всячески развивать, действуя при этом разумно — лаской, да и единственно тут верным материальным поощрением?
И именно в чем-либо подобном и может, собственно, заключаться то самое довольно на редкость вполне положительное изменение всего этого мира к чему-либо как есть относительно уж во всем самому так еще наилучшему…

211
И при всем том никак нельзя сколь безапелляционно разом сказать, что борьба с лютым злом действительно должна же носить тот самый более чем слабохарактерный и мягкотелый характер.
Ну, а потому и грубое требование железной дисциплины, а в том числе и таковое, что совсем непосредственно будет затем включать в себя (от всей безвыходности) и ту чисто же критическую возможность более чем незамедлительной расправы, то есть убийства, к самому величайшему несчастью подчас, несомненно, имеет вполне законное место и время.
И никому от чего-либо подобного и близко не бывает ровным счетом вовсе-то никакого удовольствия или радости, за исключением разве что каких-либо самых отъявленных негодяев или патологических садистов.

Причем остановить беснующихся от страха людей, пока они явно так не сделали лишь значительно хуже, как самим-то себе, да, и другим, и может вот оказаться крайне необходимым делом, когда, к наилучшему примеру, корабль идет ко дну, а пассажиры в панике начинают предпринимать всякие безумства во имя одного своего единоличного спасения.

212
Большевики донельзя стойко и бестрепетно только и выжидали того еще наиболее подходящего для них момента, когда при всей той создавшейся панике, собственно, и возникла бы та максимально благоприятная для них обстановка, что попросту враз и создаст возможность беспрепятственно установить на Руси именно что как раз подобного рода идеологически воинственный строй.
То есть отныне это единственное им сколь безоговорочно и было никак небезызвестно, то самое наиболее надежное средство спасения из всей той более чем отчаянно гиблой общественной трясины.
Да и вот еще, что всею своею черной душой они и впрямь-таки были на редкость так поистине же трезво готовы, как есть обязательно стать как раз тем всемогуще грядущим проводником, для буквально всех ныне существующих народов Земли.
Причем им реально хотелось вести массы к великому счастью, но поскольку кроме сладостных пожеланий в их головах ничего этак более не было им и пришлось искать крайних и всаживать в них пулю за пулей.
Причем всякий, кто смел, умничать и не лебезить перед новыми хозяевами жизни мог бы запросто быть именно тем самым, как и понятно вот следующим…
То есть, в те времена вполне  само собой разом возникло как раз этак подобного рода убогое и пустоголовое варварство, при котором люди отныне и впрямь-таки беспрестанно находились в истинно обескровливающем их души стрессовом состоянии.

Причем первоначально для всего того буквально ведь как есть чисто с лихвой более чем хватало и всех тех до чего красноречиво и вполне этак что ни на есть чисто житейски существовавших реалий.
То есть их жаркая критика и служила тем самым на редкость как есть еще явным поводом для самого незамедлительного ареста, а то и расстрела.
Ну а некогда затем сколь наскоро назрела весьма