Диалог глухонемого со слепцом

Бастилии старые.
И это именно неминуемо, коли идти и идти вперед нескончаемой тропой войны против всего того сколь давно уж доселе вот ныне вполне устоявшегося.
И то никогда и нигде вовсе не будет иначе.
Ну а в особенности — всегдашне уж до чего вальяжно разом и следуя путем немыслимо далеких от всякой повседневной жизни бездумно отвлеченных нравственных рассуждений.
И главное, всенепременно ведь нечто подобное до чего еще незыблемо зиждется как раз на каких-то тех полноправно книжных и удивительно на редкость истинно же волшебно утонченных изысках.
А между тем под все свои выводы об окружающей жизни еще обязательно следует, всячески подводить какую-либо исключительно так верную и совсем уж нисколько не усредненную практическую базу.
Раз буквально все всегда попросту именно что как есть должно быть основано как раз-таки на тех самых доподлинно реальных знаниях о жизни, а это само собою более чем беспардонно подразумевает сколь однозначное понимание всех тех наиболее приземленных ее свойств и качеств.
И при всем том будет и близко этак донельзя вовсе неважно, а каковы это они вообще еще, собственно, есть.
Грязь ужасно грязна только при ее до чего и впрямь бездумном употреблении куда-либо глубоко, глубоко вовнутрь.

248
Фактические знания обо всей природе неотъемлемо вездесущего людского зла должны были быть впитаны с молоком матери всяческим более-менее благоразумным человеком, что вполне вот привык до конца взвешивать все свои те или иные действия.
И любое высшее образование вполне должно было разом уж еще сочетать в самом себе те ведь довольно-таки многие на редкость разные, как и самые что ни на есть более чем безупречно разноликие стороны.
Ну, а прежде так всего, речь тут должна была идти именно что о проявлении и впрямь, как есть невозмутимо и решительно, так и возвышающейся над всеми серыми массами истинно той более чем доподлинно веской душевной высоты.
И все это несмотря на самую так сколь непременную готовность и вправду уж при случае ступить ногой в грязь, да даже и начать в ней никак недолго, как есть весьма этак основательно рыться руками.
Ну а коль скоро внутри чьей-то вовсе вот донельзя так празднично наспех приодетой души с пылу с жару восторженно создается тот самый более чем доподлинный земной рай…
Ну а заодно и тем наиболее главным атрибутом вселенского счастья в его и впрямь более чем пышно разросшихся кущах как раз уж и будет сам по себе сущий факт до чего глубочайшего чьего-либо личного сопричастия ко всем, тем попросту вездесущей благости духовным богатствам…
Да вот уж только при таких делах вся та огромная польза от подобного рода духовной аристократии во многих аспектах попросту ведь всецело нисходит до чего еще на полное нет.
И весь тот свет, исходящий из зеркал великих душ, почти всегдашне призрачен, и в нем весьма немало до чего простой и вязкой, подчас даже и вовсе небрежной надуманности.
Да и вообще все те подлинные духовные блага надо бы уметь не только генерировать, но и последовательно и до конца продуманно сопоставлять всю их наилучшую совокупность со всем тем, что на деле, так или иначе, вообще еще происходит буквально везде же вокруг.
Ну а как раз тогда всякие липовые лозунги будут вдохновлять до чего еще малограмотный люд явно же сходу так куда вот значительно менее.
И, кстати, именно тот, кто более всего на свете сколь ревниво бережет все свои безумно распрекрасные чувства от всего того и близко вовсе не в меру кощунственно вздорного их поругания всем тем чудовищно нечистым духом своей донельзя безалаберной эпохи, уж непременно и сядет затем в очень большую и глубокую лужу.
Причем действительно надежно избежать чего-либо подобного ему будет никак этак совсем не по силам.

249
А как то вообще могло быть иначе у тех самых аморфно чистых людей, что до чего неизбежно имели весьма мало житейского опыта в истинно свойском обращении со всею той вековой общественной грязью?
И, кстати, вот еще, что буквально уж все до конца непотребное надо бы сколь еще досконально всячески удалять из всей своей личной жизни, да и как есть именно что полностью вовремя.
Да только чтобы твердой рукой его раз и навсегда удалить надо бы сначала с ним еще как следует хотя бы и поверхностно все-таки соприкоснуться.
И хотя это вовсе ведь непросто, но это явно уж и необходимо, а иначе будут терзать сомнения, а это хуже всего в этой жизни терзаться сомнениями и чего-либо пространно глядя вдаль еще ожидать.
Но есть тут одна крайне важная деталь - атака даже и на самое страшное зло никак не может иметь импульсивный и вызывающий характер.
Защищаясь, добро не атакует, а обороняется, и то во всем как-никак, а всегда надо знать меру.
Да и заодно сколь отчетливо надо бы при каждом же удобном случае припоминать те самые доподлинно верные слова профессора Преображенского из книги Булгакова «Собачье сердце».
«На преступление не идите никогда — доживите до старости с чистой совестью».

Да только эти его слова на наш сегодняшний день более чем всерьез относятся разве что к довольно малой группе людей, раз уж абсолютное большинство вроде бы с виду очень даже приличных граждан, совершив ужасное злодеяние, будут затем жить себе долго и восхитительно счастливо.
Поскольку ощущение нечистой совести в их душах смогут создать одни лишь некие внешние факторы, из тех вещей, что впоследствии (в результате следствия и суда) непременно уж окажутся более чем естественным итогом всех их донельзя противоправных действий.

250
Причем иногда всему тому основою может быть и то самое до чего обоюдоострое взаимное непонимание, а оно вполне же может разом и привести как раз этак к сущему нагромождению всяких инсинуаций, в котором наиболее главным окажется «ату его».
И вроде бы вполне приличные люди, словно стая гончих так и кинутся по чьему-то горячему следу.
И ведь они будут при этом убеждены, что они при этом так и творят именно ту самую истинную справедливость.
Причем, ясное дело, откуда тут уж растут до того сколь еще непомерно длинные ноги…
А все же тут более чем наглядно и впрямь как-никак может быть, как на блюдечке подано одной только фразой.
У кого-то вместо души забор с колючей проволокой, а кого-то от него колотые раны…
Но причины тому могут быть самые разные и поведение откровенно плохого человека должно отличаться от человека заблудившегося и живущего среди людей как в глухом лесу.
Но во все это еще надо вникать, а это очень и очень неприязненное занятие, а потому и лучше будет навешать на кого-то кучу ярлыков, а далее этот маховик станет раскручиваться по всем канонам детективного жанра.
И все это одно лишь производное грязных сплетен в виде версий, когда вообще вот ничего неизвестно, кроме того, что кого-то бы всенепременно так строго наказать.
И ведь все это до чего явный результат донельзя так прекраснодушного настроя некоторых изнеженно сентиментальных людей.
Не благо, а всеобщая благостность — это и есть тот фетиш, что сколь слепо и довольно так нелепо ведет их подчас по бурной и полной крутых порогов реке всей этой нашей общественной жизни.

251
И главное тут, собственно, в том, что для них самих вовсе-то никак не имеет ровным счетом и близко уж никакого значения, а не приведет ли это нас к сущей зияющей бездне, считай всеобщего последующего небытия.
И прежде всего потому, что в свете всего своего, так уж и живущего радужными иллюзиями светлого разума они в него попросту и близко вот никогда этак не поверят.
Да и вообще для подобного рода людей в неких тех сколь еще невероятно необъятных масштабах существует одно лишь совершенно абстрактное нелепое зло, а ему, ясное дело, будет никак не по силам устоять пред сокрушительным натиском светлого добра.
Ну а, значится, нигде и никогда не бывать попросту уж никакому вселенскому бедламу буквально-то именно что явно так разве что лишь оттого, что совсем уж ненароком «поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».

252
Однако при всем том со времен Николая Гоголя кое-чего более чем верно успело по-настоящему разом вполне перемениться и ссориться стало возможно как-то откуда-то явно издалека, да и не ружьишко всему тому было причиной, а развернутые в Турции ядерные ракеты, ну а еще и тот почти незамедлительный ответ Хрущева на Кубе.
Ссора, как в коммунальной квартире — кто, где велосипед поставил, так что к душу с полотенцем уж теперь попросту вовсе никак не пробиться — вполне могла бы закончиться диким мордобитием общемирового масштаба, а еще и загаживанием на самые долгие века буквально-то всеобщей для каждого из нас раз и навсегда всецело единой природы.
А тут и те совсем безразмерные амбиции, до чего наглядно так и проявленные американцами во время улаживания этого безмерно ведь ужасного (в рамках всей планеты) как-никак, а некогда как есть вполне еще более чем вероятного ядерного конфликта.
Хрущев, видите ли, должен был убрать свои ракеты с Кубы вовсе вот незамедлительно, ну а американцы, прежде всего заботясь о своем непомерно великом имперском престиже, примиренчески согласились свернуть свои ядерные комплексы в Турции разве что по прошествии двух последующих лет, да и то, в конечном итоге, этого нисколько не сделали.
Хорошенький, однако, то еще мог бы вполне оказаться североамериканский имперский престиж, оплаченный той еще самой  неимоверно огромной ценой верной смерти целой трети всего своего народонаселения!!!
И те же американцы точно ведь затем после уничтожения СССР всеми-то теми так или иначе оставшимися у них военными средствами и впрямь сколь на редкость весьма как есть, отважно сходу так завоевали бы Африку, причем вовсе не затем, чтобы отправить туда всех своих бывших рабов — негров…

253
Ну а той никак небезосновательно главнейшей ко всему тому первопричиной и стало бы то донельзя беспрецедентное загаживание на долгие века всей той и поныне до чего настороженно и крайне вот пассивно так или иначе окружающей всех нас среды.
И до чего еще сходу то уж фактически ясно, что как-никак, а поболее всего при этом досталось бы именно что тем еще средним широтам.
И эдакая новая Третья Мировая война до чего неминуемо разве что только и привела бы к тому довольно-то существенному повреждению всего-то извечно, как есть доселе имеющегося механизма наследственности.
И, сколько потом по всей планете разом понародилось бы всякого рода разных уродов!
Да, конечно, все это и без того некогда явно этак некогда было после атомной бомбардировки двух японских городов, однако тут были бы отнюдь не те масштабы.

Тот же Чернобыль, если бы он не все 20 Хиросим наружу выпустил, а всего-то лишь разве что только одну…
Нет, тоже, пожалуй, само собою и впрямь-то исключительно так надежно тогда бы имелись буквально все шансы на то, что вполне до конца давным-давно то чудовищное радиоактивное загрязнение и вправду бы ныне успело полностью уж навеки так рассосаться.

254
Однако коли всего того чудовищного загрязнения воды, воздуха и почвы действительно окажется чересчур весьма и весьма до чего еще многовато, то ведь тогда дело уж совершенно так попросту ясное — природе, увы, с ней и за целый век будет нисколько-то совсем