России не тот народ, поскольку он как-никак, а сколь явно во всем по-своему еще издревле привык.
Зато если с кого и брать тот самый действительно достойный всеобщего внимания пример, так это разве что с тех до чего неизменно весьма трудолюбивых дальневосточных азиатов…
И именно в чем-либо подобном и будет собственно заключаться сама уж сущность какого-либо вполне идеально взвешенного на весах истории здравого смысла, раз вся та до чего ныне древняя Российская держава как раз-таки с азиатами и имеет, куда явно поболее всего того на самом вот деле более чем структурно же общего.
А тот беспардонно и откровенно прямо как бы мимоходом навязываемый ей европейский стиль всей той общественной жизни вовсе-то никак ей нисколько совсем попросту не к лицу.
Причем никакими донельзя суровыми идеалами и близко не выйдет хоть как-либо наспех «прикрыть чело» этакого давно ведь до конца более чем очевидного факта, словно тем еще крайне вот малым фиговым листочком.
Да и вообще как раз именно подобным образом оно уж разве что было и есть: образованные люди в России довольно-то часто имеют внешний европейский облик, однако то никак не изменяет всю ту до чего на редкость исподнюю их азиатскую начинку.
346
Да только это никого не должно хоть сколько-то вообще сильно же оскорблять, поскольку очень даже многое в этом мире возникло именно в Азии, ну а Западная Европа вплоть до седьмого века нашей эры — это ведь разве что было то место, где жили кочевые племена.
И разве что лишь где-то на далеком юге действительно существовало некое подобие цивилизации.
И величественная Византия действительно была продолжением Рима и его культурной преемницей…
Однако вот тот Древний Рим был самым жесточайшим на свете всепожирающим варваром, а потому многие плоды его истинной цивилизованности — это разве что только явное следствие самого так благотворного на него влияния со стороны покоренных им народов, а вовсе не какие-либо чисто свои собственные духовные завоевания.
347
Ну а Китай — он-то и есть сам по себе наиболее древнейший очаг мудрости и культуры, да и помыслов, куда исключительно во всем на редкость значительно превыше, нежели чем, то самое донельзя тупое и хищническое пожирание всего того, что хлебосольная мать-природа имела неосторожность никак ненадолго выложить перед всеми нами на стол.
И только лишь весьма и весьма посильно переняв весь тот китайский опыт, и можно будет чего-либо вполне путного на самом-то деле и вправду, затем уж явно еще на деле добиться!
Конечно, вовсе так совсем не о деятельности Мао Цзэдуна тут может идти, собственно, речь, будь он проклят, этот проклятый свин, а об экономическом опыте китайцев в свободном мире безо всякой той еще руководящей руки коммунистической партии.
348
А эта лютая (от всей ее зловредной сущности) длань марксисткой идеологии проявила именно ту сколь еще невыразимую мощь, неизменно выражающуюся в самой так еще безупречной способности всячески спеленать всех уж людей в некий единый кокон.
И социалистическое общество явно тут оказалось чем-то навроде куколки, из которой, однако, никак и близко затем не выпорхнула до чего на редкость весьма долгожданная бабочка.
Однако кто это столь уж усердно мечтал о том, чтобы из ничего само собой разом возникло все?!
Может все-таки люди, живущие в том самом чисто ведь выдуманном мире благих фантазий, и впрямь вот имели какое-никакое прямое отношение к тому чертову черному дыму, что стал клубами подыматься над трубами над крематориями Освенцима?
У кого-то превыше всего были книги, а у кого-то превыше всего была Германия, но вот начало оно гораздо принципиальнее своего конечного итога.
Глубочайшая отвлеченность от мира настоящих реалий приводит к ограниченности мышления и крайней близорукости, а тут и до поддержки всяких кровавых монстров будет буквально, что рукой подать.
Книги никак не могут быть мерилом всего и вся они значительно больше ограничены в своем кругозоре, чем их непосредственные создатели.
Они не могут подарить иное видение событий жизни.
Раз на самом-то деле они только лишь и всего достаточно же поверхностно обрамляют в некие иные рамки почти ведь абсолютно всякое с ними соприкоснувшееся сознание.
И просто некоторые из всего этого явно делают некое сущее волшебство, но это лишь бледная копия того очень даже подчас никак нечистого, а местами и отвратительно грязного, что будет некогда существовать в том мире, где любовь и духовное братство станут достоянием всего общества, а не закрытой группы надменных жрецов всезнания…
А книги, прежде всего, развивают мышление, делая его значительнее поболее открытым, что, однако, никак не форсирует самые спешные перемены в смысле сущего искоренения всех злых качеств чьей-либо души ради самого еще незамедлительного их преобразования в нечто иное, во всем удивительно светлое и доброе.
349
И наиболее наиглавнейшей задачей книг вполне определенно является то сколь бесподобнейшее их умение постепенно расширить все представления человека, причем именно эдаким всеобъемлющим образом, дабы он на деле узрел, что это не он один или его родные и близкие, его друзья и есть, собственно, люди в самом полноценном смысле этого слова.
То есть они что есть силы, разъясняют своему читателю, что уж в точности таковыми людьми являются и все те другие, которых он, может, и в глаза никогда доселе не видел.
На данный момент времени СУРОВАЯ КНИЖНАЯ МОРАЛЬ едва ли что хоть как-то справляется с этакой истинно давно назревшей, критически важной задачей.
То есть, грешна сама мысль о том, что то на редкость безумно светлое литературное творчество всячески уж полностью должным образом всецело вот затем еще поспособствует всяческому наглядно уж полноценному развитию той самой необъятно широкой общественной совести.
Человеку всегда нужен такой же, как и он сам, человек!
Никаким абстрактным, лишенным собственного сознания вещам ему его никогда вовсе-то попросту нипочем не заменить.
350
Хорошие книги и фильмы — это всего лишь довольно бледная проекция чьих-либо великих душ.
Поскольку, своей души у них нисколько нет, да и быть ее, в сущности, совершенно так близко ведь явно не может.
А из всего того разве что только само собой следует, что, хотя те наиболее наилучшие произведения великих мастеров и обретают свою плоть и кровь, а все же душа в них, несомненно, как есть именно что полноценно чужая.
И проникнута ли она светом или густою черною тьмой, ей при любом раскладе и близко уж не совладать со всею той крайне до чего навязчивой действительностью в смысле хоть сколько-то весьма вот безупречно надежного прививания всем тем довольно-то мелким ее реалиям всего того исключительно доброго, светлого и высокого…
Поскольку слишком уж много в ней подчас при этом окажется того самого на редкость истинно ведь довольно наспех надуманного, субъективно же личного, да и во всем, как всегда, более чем многозначительно донельзя так явственно ограниченного рамками собственных житейских реалий.
Ну а они, как там ни крути, а у каждого из нас совсем неизбежно всегда лишь можно сказать только те именно разве что лично свои.
Общими могут являться разве что одни лишь те более-менее здравые мысли, основанные на полностью простом и незатейливом житейском опыте, ну а пути к добру у каждого из нас всенепременно вот строго всецело индивидуальны.
351
Ну а кроме всего остального, прочего все общественные установки и стереотипы более чем неизменно затрагивают, в том числе и наиболее великие и светлые умы.
А те, в свою очередь, обращают их в зрелые, ничем и никем нисколько непоколебимые догмы, до чего еще искусно затем и насаждая их посреди почитателей всего своего великого и довольно-таки ярко же фактически всеми вполне до чего отчетливо зримого таланта.
И все это разве что лишь потому, что к речам апостолов от литературы всегда уж более чем неизменно относятся буквально, фактически как гласу с небес.
И вот он тому самый явный и вовсе не богохульный пример из книги Марка Алданова «Самоубийство»:
«Но как же тут мертвое лицо жены! Это тоже "лучшая минута жизни?" — вдруг с сильным волненьем подумал Дмитрий Анатольевич, никогда прежде не замечавший этих слов. "Обмолвка? Но разве у Толстого бывают обмолвки?
И то же самое есть в другой главе: Пьер, вернувшись из плена, с радостью думает, что жены больше нет в живых! Что же это такое? Значит, не всегда худо, что человек умирает?" Он с беспричинным ужасом оглянулся на соседнюю кровать. Татьяна Михайловна уже задремала; лицо у нее при свете керосиновой лампы казалось вместе измученным и просветленным, — мертвым».
352
Одухотворенная литература, чахлые ростки которой сколь незатейливо и впрямь кое-кем до чего неловко были привиты никак не плодородной почве всей той серой и крайне же совсем неприметной обыденности, чрезмерно так оживая в ярких образах, попросту разом стушевывают всякую реальную действительность, заставляя воспринимать ее через полудрему бескрайне восторженных чувств.
А посему российская интеллигенция и обратилась в чревовещателя, вальяжно и восторженно столь веско вещающего про некие иные и более светлые времена после последовательного уничтожения современных институтов угнетения, рабского холуйства, причем, как и понятно, не имея при этом в виду все то, что вполне же являлось истинным светом духовности и просвещенности.
Однако именно в тот неимоверно страшный до сущей убийственности момент сколь явственного же разрушения самих основ издревле так полностью, как есть весьма ведь незыблемо существующего общественного бытия именно та донельзя лютая тьма духа, и получает для самой себя те на редкость многочисленные, дополнительные дивиденды.
Ну а все, то еще издревле светлое в единый миг обращается в сущий прах и до чего неотъемлемо заменяется всем тем вездесущим страхом за свое и без того никак не долговечное, весьма уж откровенно совсем неизбежно бренное существование…
Или идет, оно считай этак напролом навстречу вовсе вот самой неминуемой смерти…
353
И кто-то, конечно, может до чего громогласно на то сколь веско и резко разом возразить, мол, смерть прежней жестокости, угнетения и пут рабства стоила всех этих небывало жестоких твердую и верную рукою принесенных на алтарь всеобщей грядущей свободы совершенно вот невообразимо бесчисленных жертв.
Однако на деле все уж выходит в точности как раз-таки именно наоборот!
Истинное социальное зло разве что лишь значительнее укрепляет все свои исконные позиции во тьме до чего неимоверно жуткого кровавого переворота.
И вот после нескольких лет обезличенно мнимого, но зато искрометно же старательного вытаптывания прежних корней сущего рабства совсем невзначай оказалось, что пострадало при этом разве что то, что всею своей большой и бескорыстной духовностью никак не потворствовало возведению на прочном фундаменте старого крепостничества невообразимо величественного здания «новоявленного царства» всеобщего угнетения.
Котлован под него был и впрямь-таки давно уж отрыт многочисленными заботливыми руками, и оставалось только-то и всего выбрать сторону — левую
