явно себе вот представить…
А именно ту так и скривившуюся в диком неудовольствии рожу того подонка, который со всем тем неуемным усердием всецело приложил тот еще попросту совсем вот немыслимый максимум усилий, дабы вполне же исхитриться посадить на иглу какого-нибудь крайне незадачливого простофилю…
Да только в тот самый момент, когда он и впрямь до чего верно стал безупречно же надежнейшим средством к его до чего ведь быстрому дальнейшему обогащению, этот самый человек совершенно вот запросто сможет заполучить наркотик из рук государства.
375
Ну а, идя на том сколь длинном поводу у всех тех вовсе не в меру утонченных моралистических соображений, а как раз потому и не пачкаясь в грязи всяких донельзя так отвратно пахнущих средств, можно уж, в том числе, и потерять целое поколение в наиболее загаженных жуткой дурью местах.
А между тем щедрою рукой раздавая бесплатно или почти забесплатно всяческим законченным наркоманам наркотики, вполне еще возможно будет добиться наиболее гуманного решения сразу для нескольких острых социальных проблем.
И в особенности тут надо бы учесть и то, что в части случаев наркоман с превеликим удовольствием явно уж от всей ведь души может и поможет правоохранительным органам взять с поличным своего дилера.
Да только во имя того, дабы нечто подобное и стало действительно же возможным и впрямь-таки следовало сколь дотошно и въедливо всячески переменить саму суть всех тех более чем бесчисленно многих из нынче-то никак ведь явно же неправо вознесенных на щит общечеловеческих ценностей.
Но при всем том нечто подобное ныне едва ли, что на деле будет хоть как-либо возможно, поскольку весьма многим из тех чистоликих ханжей на редкость, как есть, попросту невообразимо претят все те отвратительно тягостные и грязные пути лечения безмерно широких, и вовсе-то никак иначе и близко не излечимых общественных недугов.
А между тем любую скверну жизни надо бы весьма уж тщательно лечить одним лишь тем, так и проникающим повсюду светом, а заодно и поиском наиболее верного выведения объекта внимания на яркий белый свет…
Причем точно также это касается и чего-то большого всецело охватывающего значительную группу всяческих тех еще социально ущербных людей.
Ну а действуя донельзя же самоуверенно разом иначе и близко вот никогда и ни в чем явно не преуспеешь в хоть сколько-то даже и самом как есть минимальном преуменьшении размеров всего того непомерно ужасного социального явления в целом.
Ну а тем более не получится сходу ведь вырвать у ядовитой тысячеголовой змеи ее жало, коли кому-либо и впрямь доведется разве что только, как есть до чего вот безжалостно раздавить башмаком одну из сколь еще бесчисленных ее голов…
376
А между тем есть и совсем другие методы, кроме, как и впрямь вполне бестолково искать самую малую и узкую щель, протискиваясь промеж всесильных так и выкручивающих руки адвокатов…
К примеру, задержать того же наркобарона даже и за неправильный переход улицы и как бы невзначай посадить его в общую камеру…
Но за спиной у таких сонм законников, и все права свои они давным-давно выучили — это разве что какого-нибудь наркомана, что стянул чужое белье с веревки, можно и убить ненароком при том самом не в меру интенсивном допросе.
И ведь за то только, что он на себя, «сучий потрох», чего-либо еще вполне так посмел отказаться разом уж взять.
Следователь напишет довольно короткую объяснительную, и все дело непременно так быстро замнут, поскольку тот мелкий человечек с исколотыми венами — он-то, в сущности, уже никто, и человеческих прав у него нет попросту совсем явно вот никаких.
А у тех самых реальных злодеев всегда имеется то самое вовсе неопровержимое алиби, раз они зачастую никак не своими руками, кого им только бывает и вправду угодно, в цементный гроб до чего толково и делово разом ведь упаковывают.
377
И это именно люди, бесконечно так всеми почитаемые и уважаемые, подчас до чего бесстыдно разом и совершают грабеж посреди бела дня каких-либо больших общественных денег.
Да еще это как раз они и переписывают законы во имя интересов кучки олигархов, а потому всяческие мелкие преступники (не убийцы и насильники) им и в подметки нисколько уж явно никак не годятся.
Причем это как раз-таки в том самом донельзя злосчастном случае, когда люди подобного рода и впрямь имеют те самые далеко идущие планы по всему тому сколь безмерно насильственному переустройству всей общественной, а в том числе и личной жизни граждан своей непомерно огромной страны…
Нет, вовсе не должно быть им абсолютно уж никакой пощады, и их попросту необходимо было буквально-то всех до единого последовательно ликвидировать во имя блага и спокойствия всеобщей нашей российской отчизны, которой и без того вполне довелось быть седой как лунь от всех тех совершенно повседневных ее бед и несчастий.
378
И как то вообще могло быть хоть как-то иначе, коль скоро все общество до чего давненько разве что только и висело на одном том весьма вот поразительно тонком волоске от того самого на редкость до чего еще ужасающего кошмара всеобщего и всепоглощающего общественного недовольства.
И людей их и вправду следовало тогда сколь старательно воспитывать именно в духе светлого разума, а не столь тщательно так и пропитывать их души и сердца суровым духом слепой и дичайшей безбрежной анархии.
Да и к порядку их призвать следовало самым суровым и безапелляционным тоном, а никак не тем навязчиво слезным увещеванием.
Поскольку от чего-либо подобного пламя полностью уж безнаказанной и до чего ведь рабской дикости только лишь и вздымалось, куда только выше и выше...
Ну а дабы вернулись времена спокойствия и веры народа в то, что власть ныне находится в самых надежных руках, должны были найтись именно люди, что вполне будут способны на лихом скаку весьма вот доблестно удержать крепко вожжи.
Ну а вовсе не только сколь вальяжно делать в том вид, как то чисто же тупо и заученно весьма беспрестанно только и делало пресловутое Временное правительство.
А оно между тем так и старалось набить руку строя всяческие величественные позы, а настоящая власть должна уметь заставлять всех других принимать вполне соответствующую подобострастную осанку.
И, кроме того, она должна везде вокруг чисто свое более чем последовательно насаждать, а не дрожать как осиновый лист, вдруг даже и невольно не выполнив чьи-то даже и совсем вот импульсивные пожелания.
Да и вообще ей уж как-никак предстояло кирпичик за кирпичиком постепенно ведь построить новые нормы общественной жизни, а не только ликующе разрушать все те былые и прежние.
Причем вот еще, что лучше всего новой власти всегда помогает, вполне еще укрепится как раз-таки, то, что она буквально за горло берет всю преступность...
Правда если она сама по себе крайне коррумпирована и преступна, то и весь блатной мир очень даже быстро станет ее продолжением и черной и жирной тенью.
Но при этом это фактически классическое состояние любого современного общества и вовсе неважно, по каким принципам оно уж собственно так вообще существует.
Разница она только лишь в том, что тень никак не почувствует к самой себе большое благоволение, коли власть имеет хоть какие-то представления о самой элементарной порядочности.
Однако самые страшные в мире правители все равно будут хоть как-то сдерживать своеволие всяческих местечковых царьков.
А потому и не может быть ничего страшнее той дикой анархии, когда центральная власть вообще вот явно никак уж не функционирует.
Да еще, кстати, и все те яростно провозглашенные принципы вовсе ведь иного существования при любом раскладе вообще вот работать попросту так и не могут.
И прежде всего из-за того, что массы надо кормить пищей физической, но никак не духовной.
И все, кто думают иначе, попросту грезят наяву, а камни, что они бросают в людское болото только лишь разве что будят чертей в том самом доселе как-никак, а весьма же тихом омуте.
И надобно насаждать одно только большое уважение ко всем себе подобным, а никак не те безнадежно утопические принципы, от которых так и разит заморским и заумным «философским перегаром»…
То есть, наиболее основной задачей могло быть одно лишь разве что только вот приучение населения к соблюдению всех основных юридических норм общественного сожительства.
Ну а сказки про свет той еще истины, что столь нежно разом обнимает всех и вся нужно бы оставить в виде эпоса одним лишь тем до чего далеким и крайне же, как есть может, так и за все затем вполне ведь благодарным потомкам.
А как раз потому и основной составляющей любой социальной программы должно было быть именно что достаточно верное обеспечение элементарных условий тихой и спокойной жизни.
А всю ту донельзя фантастическую вольницу следовало бы изжить как тот еще всякий так бред собачий!
И уж дело тут само собой ясное, что речь тут идет как раз о том, что возможно было вытравить из общественного сознания одной лишь самой жесточайшей карающей дланью закона.
Причем если бы во времена революции ярым олицетворением такого закона и впрямь могло бы вот стать то самое сколь разношерстное Белое движение, то вот тогда и стольких лет, начисто вычеркнутых из истории эволюции, вовсе-то попросту и не было бы даже в помине.
И ту прежнюю державу еще можно было спасти от лютой проказы беспутного коммунизма, который сгноив все суставы хозяйственной системы, оставил после себя одну лишь разруху и страх какого-либо вообще ослушания…
Да только вовсе ведь именно некому было в том самом начале 20 века творить как раз уж чисто этакого рода благие дела.
А кроме того и важно бы вновь и вновь разом же подчеркнуть всю ту гиблую муть в мыслях и чувствах тех самых людей, что вполне прочувственно верили, что они и вправду смогут вытащить из книг весь тот лучистый свет и наделить им слепые же от рождения массы простого народа.
А между тем все это абсолютная нежить и былью нечто подобное стать и близко так никак и нигде вовсе вот не могло.
И той одной отнюдь не главной к тому причиной было как раз то, что те самые либералы вполне толково умели разве что чего-либо отчаянно разрушать, а вот чего-либо строить, и заново создавать из пепла было точно совсем не их священной стихией.
Причем время в российской глубинке оно ведь как-то попросту явно вот можно сказать застыло и веками не двигается с одного и того же места.
Раз и поныне всякое российское захолустье как жило оно себе, да так и живет именно по тем еще старым принципам, каковые некогда до чего ярко описал Гоголь в его бессмертной пьесе «Ревизор».
Не было там, и нет ни духа, ни тела божьего, а живет там один лишь тот донельзя бездушный канцеляризм в самом явственном сочетании с глубочайшей наивностью никак и близко не прожженного в хитроумных интригах, до чего еще безмерно и по сей день полностью простодушного народонаселения.
379
Автор имеет в виду разве что исключительно общественную, а никак не личную жизнь тогдашних людей.
Со времен Антона Чехова ничего такого существенного и близко ни в едином глазу вовсе не переменилось, воз и поныне там, разве что пить стали, куда значительно больше, чем при том
