Северное сияние в тундре радужных надежд

самого себя властелина хоть как-либо вполне вширь обозримой вселенной!
Ну а на самом-то деле как есть с виду до чего наглядная разница в уровне интеллекта не столь уж вполне более чем явно разом существенна.
А как раз потому у довольно ведь различных групп населения она в значительной степени определяется, так или иначе, имеющимся культурным опытом, семейными традициями, образованием, наконец, нежели чем всякими абстрактными материями, начисто отвлеченными от буквально всех существующих в этом мире житейских реалий.

57
То есть, коли весьма заострить внимание на этой вполне же важной теме…
Основное различие между интеллектуально развитыми и образованными людьми и всем прочим народонаселением пролегает в одной лишь области, куда разве что поболее углубленно повседневного восприятия первыми как он есть так или иначе окружающего их мира.
А это, в свою очередь, вполне же однозначно происходит именно за счет всего того в свое время полученного ими в тех еще чисто домашних условиях самого вот полностью же конкретного воспитания, а точно также и как-никак само собой затем уж в свое время последовавшего высшего образования.
А посему и дело тут абсолютно не в какой-либо вообще голубой крови – аристократизма духа.
То есть главное, на наш взгляд, различие между той чисто сегодняшней интеллигенцией и всем остальным малообразованным народонаселением (кроме учебы в университете) заключается лишь в том, что первых в отличие от вторых весьма старательно приучили, употребляя, пережевывать не одну только грубую пищу физическую, но также и ту довольно острую пищу духовную.

58
Однако сама культура современного цивилизованного человека без того наиболее главного внутреннего наполнения, которое и вправду способно создать в нем одно же принципиально взвешенное и продуманное воспитание, собственно, ведь является разве что как есть во многом чисто ведь ярко внешним, довольно бы, надо сказать, более чем легко шелушащимся лоском, следствием удобной и ласковой жизни.
Интеллектуальный труд сам по себе никого и уж явно не облагораживает, а единственное, чего вообще добавляет, так это апломба, морщин на лбу, кое в чем постепенно расширяет внутренний кругозор.
Однако вот это случается разве что лишь в том самом случае, коли сам человек того всею душой именно что как следует, действительно жаждет.

59
Причем куда уж значительно большее разнообразие всего того так или иначе существующего рациона никак так еще не указывает на столь безмерно хоть сколько-то поболее существенную восприимчивость к тому, что никак не является сущей обыденностью этого ведь совсем же невзрачно серого бытия.
А только лишь откуда-то издали оно вполне сходу всерьез намекает на всестороннюю зрелость чьего-либо сознания в плане абсолютно так верного и правильного понимания нисколько и близко никак не навязчивых свойств ласковых душевных удобств, а также и вообще, полноценно сладостного покоя и уюта.
Правда, само потребление человеком всего того, что может дать ему жизнь и природа, – процесс сколь однозначно, в принципе полностью же естественный и о чего совсем простой.
И если у кого-либо и впрямь аппетит значительно же утонченнее, то это никак еще не повод и вправду видеть в самом себе свет ярких очей, ведущий весь этот мир к славному грядущему изумительно наилучшего для всех и каждого вполне же одинаково лучезарного общечеловеческого блага.
Поскольку оно ни на каком таком дереве в том самом уж райском саду явно ведь вовсе, совсем не растет.
Ну а скорее наоборот, вольно изменяя генную структуру можно будет как есть еще отрастить у себя чего-либо явно уж новое, причем нечто такое, чего ранее у наших предков никогда доселе попросту не было…
Да только коли у кого-то душа вся в белом, а те еще самые житейские принципы до чего — вот попросту сколь же плотоядно вовсе не приемлют всякого существования необычайно склизкого прошлого бытия…
Ну а в особенности в том его уж на редкость откровенно совсем отсталом и самом-то крайне неприглядном его виде…
То ведь соответственно сему, почему бы это кое-кому было разом тогда не начать до чего еще сходу переделывать природу вещей, придав ей, куда и впрямь поболее удобный и легко усвояемый вид?
Однако нечто подобное точно уж разом не окажется производным вольного полета светлой мысли, а прежде всего, куда поболее ярким ответвлением точно того сущего невежества, что вот весьма неизменно присутствует в пустых головах простых и крайне никчемных обывателей.
Они ведь в своем большинстве попросту никак же не получили хоть сколько-то должного развития своего интеллекта.
А если кто-то нечто подобное вполне сполна получил, то только лишь это совсем уж не сделает из него жреца великих знаний.     
Раз та и впрямь безупречно наглядная достижимость для кое-кого тех на редкость изысканных задушевных благ, что удивительно малодоступны довольно многим обычным людям, (и совсем не в силу темноты их пока никак еще неразвитого интеллекта) явно не подразумевает чьей-либо настоящей духовной возвышенности над чудовищно гиблым болотом мерзкой житейской суеты.

60
И попросту люди той еще совсем уж безнадежно маленькой и никак не воспитанной большим искусством души никак не будут в состоянии увидеть весь этот мир через призму сколь утонченно-сладостного его преображения в некие те иллюзорно светлые приторно и радостно ласковые тона.
Ну а те, кто, надрываясь всею душой, так и расхваливают мир возвышенной фантазии, как правило, обитают в трясине именно той собственной уж чисто как есть своей весьма ведь одутловато восторженной чувственности, а вокруг них может быть и полнейшее и широчайше-серое безличное безлюдье.
Поскольку то полностью необразованное простонародье живет чисто сегодняшними своими заботами и хлопотами и всякие думы о некоем далеком завтрашнем дне его сознание явно не задевают и нисколько никак не затрагивают.
И прежде всего, это так, собственно, как раз оттого, что совершенно толком необразованная людская масса в тех как-никак, а иногда чисто вскользь ею почитываемых книгах вполне же всерьез способна охватить один лишь яркий занимательный сюжет, но и близко ведь не всю красоту и величие того еще самого изначального авторского замысла.
Да и, как правило, ее интересы далее легкой и развлекательной литературы и близко при всем том никак не идут.
Ну а происходит это только лишь оттого, что обыватели попросту так никак не готовы к тому рьяно и невозмутимо сознательному усвоению чего-либо что им и вправду будет более чем неотъемлемо нужно как раз для того, чтобы весьма полноценнее, затем и идти путем дальнейшего развития всей своей крайне невежественной личности.
И то само собой было бы до чего удивительно хорошо кабы было оно и вправду на самом вот деле иначе.
Да только обыватели ни к чему подобному между тем пока и близко-то не были уж всею душой действительно вполне делово приспособлены.
И сколь еще неразрывно нечто подобное было уж связано как раз-таки с теми безупречно обыденными факторами столь до чего недалекого их безыдейно-житейского существования.

61
А впрочем, речь тут явно идет далеко не обо всех, а только лишь о подавляющем большинстве синих воротничков.
Да только ведь и те, кто зарабатывает себе на жизнь ИСТИННО ВЕЛИКИМ интеллектуальным трудом от них не столь уж и далеко на деле ушли.
И вся та довольно-то существенная разница тут именно в том, что эти люди, еще изначально попали в довольно-то удачные условия, или им явно хватило сил вырваться из их мещанской среды, но это почти всегда большая удача, запас здоровья, нерастраченных в вечных домашних склоках нервов, а вовсе не какая-либо безупречно, как есть голубая кровь.
Да только вот кое-кто из доблестных представителей великой аристократии духа зачастую как раз в том весьма так неотъемлемо и здраво на редкость полностью же убежден…
И они считай ведь всею душой в то самое сколь искренне верят…
Ну а кроме того, их так и переполняет сугубо внутренняя убежденность, что тем или иным изначальным первоисточником их высокой духовности, как и «цвета крови» неизменно являются именно те и впрямь-то сотканные из красивых чувств фолианты великоидейной высокохудожественной литературы.

62
Да только между тем данное их суждение совсем не иначе, а абсолютно дичайшая чушь.
А все потому что дети, словно маленькие обезьянки, во всем берут пример со своих родителей, а нечто остальное для них разве что столь донельзя аморфно и никак не является неким тем по-настоящему живым образчиком для буквально всяческого их полноценно чувственного внутреннего анализа.
А как раз потому и из всего того вышесказанного сама собою весьма ведь навязчиво проблескивает совершенно уж неутешительно горькая истина.
И попросту само собой ясно, как божий день, что та всеми нами безумно любимая литература может быть одним разве что дополнительным наглядным пособием, стимулом, но никак не светочем наивысших форм разума во тьме тяжких душевных скитаний.
Ну а кроме всего остального прочего, книги и близко уж не приучают человека к здравым, светлым и высоким мыслям, поскольку это нисколько не то, ради чего были они кем-либо некогда задуманы, да и всецело на деле вполне же разом так затем предназначены.
А только вот и было им до чего еще всегдашне же свойственно лишь иногда и как-никак исключительно ненадолго сходу, так приоткрывать перед человеком весь этот необъятный мир глазами других людей, и именно в том и есть вся их наиболее основная задача.

63
Ну а тот умиленно-нежный и строго утилитарный подход к книгам неизменно же берет свое начало как раз с того самого вздорного применения художественной литературы во имя ярого самовозвышения всей той удивительно восторженной своей личности над всеми прочими другими…
Причем осуществляется — это именно так посредством до чего еще необъятного чтения великого множества довольно-то различных авторов, хотя еще два (без малого) тысячелетия назад великий римский философ Сенека явно же предупреждал против подобного всепоглощающего подхода к любой и всяческой литературе.
И вот они его вполне и поныне действительно актуальные и разумные слова:
«Большая библиотека скорее рассеивает, чем получает читателя. Гораздо лучше ограничиться несколькими авторами, чем необдуманно читать многих».

64
И это только поэтому некоторые чрезмерно зачитавшиеся литературой личности от того самого безмерного всеобилия полученных ими чувственных впечатлений и полного, кстати, затем последующего растворения в мире светлого художественного вымысла, собственно, и стали смотреть на всю ту невзрачно окружающую их реальность разве что лишь через те большие розовые очки.
Да и вообще мир самых обычных полностью, безыдейных вещей их при этом явно же интересует весьма и весьма довольно-то относительно мало.
И тем наиболее главным тут будет именно то, что слишком там многое, видите ли, сколь еще излишне необычайно же серо и невзрачно по сравнению со столь очаровательно надуманным миром чьих-либо на редкость возвышенно-светлых фантазий.
А книги между тем надо бы всем своим сердцем любить именно за душу их