Сверхпроводимость в вакууме человеческого сердца

этом и близко даже совсем не краснеют.
И вот нет, чтобы вместо привычки к изысканной, гладкой речи та же культура, прежде всего, прививала довольно многим людям вполне отчетливо явную манеру говорить правду и только правду, кроме, конечно, тех особых случаев, когда сама истина повернется к человеку своим наиострейшим углом, глубоко раня его в самое сердце.

Так мало того - культура буквально во всем сколь весьма благоразумно расстаралась, всеми-то силами до чего же постепенно создать именно тот чисто показной, сколь всемогуще со всех сторон положительный и очень даже удобный для всякого внешнего восприятия удивительно так впечатляюще действенный эффект.
Но зато во всю ту внутреннюю и невероятно таинственную ширь души человека, она весьма вот неизменно до чего и впрямь вовсе уж богобоязненно явно так опасалась даже и невольно когда-либо столь еще сходу достаточно так глубоко разом заглядывать.
Раз для чего-либо подобного со всею ответственностью весьма сходу затем и потребовалось именно что до чего явственно поднимать в нем всю ту более чем откровенно мрачную бурю эмоций, которая непременно тогда ведь и вздыбит в нем все, то исподне грязное, и совсем никак дочиста неизгладимое.
Да и вообще разве уж можно было ей этими своими крайне нежными ручонками, хоть сколько-то вообще вот коснуться всего того, что на деле является ничем иным кроме, как до чего, и близко так совсем неистребимым звериным естеством.

Однако можно ли в том как-либо усомниться, что уж на деле, куда праведнее и разумнее было бы сколь неизменно вполне ведь продуманно действовать истинно же совсем этак всецело иначе?
То есть порою вступать в открытый конфликт с общественным злом, никак не боясь при этом донельзя перепачкаться в каких угодно нечистотах… 
А впрочем, да из-за всяческой подлой ерунды пачкать руки точно уж никому и никак вовсе-то явно совсем так не стоит.
НО ЭТО ТОЛЬКО ЛИШЬ КОГДА РЕЧЬ ИДЕТ ОБ ОДНИХ ТЕХ ЕЩЕ МЕЛоЧАХ!
Большие и подчас истинно неисчислимые беды, как правило, мертвым узлом сколь еще конкретно будут увязаны именно с той до чего отвратительно неприглядной порочностью буквально-то всяческой человеческой натуры…
Другое дело, что люди достойные, самого естественно разом вот умудряются себя порядком так усмирить и всеми силами до конца подавить то темное, что так уж до чего мерзко крадется в глубокой тени их светлых душ.
Но есть и люди, вполне сознательно разжигающие внутри себя чудовищный пламень всяческих чисто же сатанинских страстей…
И никаким тем сколь ласковым увещеванием подобного рода проявления крайне-то низменного человеческого естества и близко уж до чего еще отчаянно ведь вовсе попросту так явно не пересилишь.
Зато все, то донельзя тяжелое и невообразимо грязное можно уж будет довольно-таки легко сколь тщательно замести в самую откровенную глушь исподнего естества и там оно до поры до времени весьма вот неприметно сколь славно, полностью так тогда затаится.
Однако когда-нибудь, все эти свойства чьей-либо большой и светлой души обязательно еще до чего неизбежно вот до чего невесело сходу проглянут наружу, словно бы острое шило из дырявого мешка.
И произойдет все это чисто уж потому, что сколь разом более чем однозначно ведь одеть и обуть в красивые одежды вовсе-то нисколько не значит полностью отмыть где-то изнутри все те лишаи того самого считай уж изначального, исподнего зла.
Человек, он и вправду вполне непременно так должен быть по всему своему собственному свободному выбору чистым, высоким и добропорядочным, а к тому же еще аккуратным, причем как в речах, да так и в одежде.

Ну а приучить его ко всему этому можно будет разве что только при помощи некоего чисто же личного примера, а книги в этом случае разве что только и окажутся одной той разве что твердой рамкой к его всецело полностью так совсем неизменному психологическому портрету.
Да только, как это там уж чего ведь только тут не крути, а ничего подобного и близко не может нигде и никогда произойти по чьей-либо весьма откровенно навязанной извне мелкой прихоти… как по мановению некой волшебной палочки.

Поскольку буквально всегда и везде к чему-либо подобному чисто уж за руку и может ведь привести одно лишь хоть какое-либо разумное наличие своей собственной воли, попросту вообще еще явно учитывая тот еще сам по себе ныне имеющейся уровень всей этой нашей нынешней новейшей культуры.
Но некоторые почему-то сколь до чего уж прагматически думают, что с этакой вовсе ведь невообразимо сложной задачей буквально каждому отдельному индивидууму как-никак, а всецело ведь запросто разом поможет хоть когда-либо действительно справиться та самая высокоидейная - художественная и философская литература.
А между тем человек, сколь уж отчетливо увидит в книге большую и очень даже неаппетитную фигу, коли его, конечно, загодя еще специально не приучили срывать с дерева добра и зла «яблоки знаний» о той самой вот вовсе-то нравственно не отвлеченной стороне всей той так или иначе окружающей его действительности.

Причем согласно еврейской, а не древнехристианской традиции Змей соблазнил Еву именно инжиром, что на старославянском, и было же фигой.
И даже если тот добрейшей души человек вполне полноценно внемлет книгам всею своей светлой и доброй душой, а потому и принимает он все в них довольно-то наглядно изложенное, собственно, что как есть считай так за самую чистую монету…

Однако не все ли равно, раз на всю эту презренно плотскую жизнь он вот затем до чего неизменно будет только лишь и поглядывать исключительно так полузакрытыми глазами полными книжного самообмана, а потому и пытливо узрит он вокруг себя одни те картины полные радости и счастливого благоденствия.
А между тем для вящей полноценности картины нужно будет иметь самое этак вполне твердое знание обо всех явных и не явных свойствах зла и только тогда можно будет не только всеми фибрами души чувствовать добро, но и знать ему настоящую цену. 
Но кто-то только лишь и строит высоченные терема из чудесного, но чисто воображаемого материала светлой духом и плотью литературы…
А потому и живут такие люди именно что посреди благоухающих цветов всяких светлых истин…   
И наиболее тут бесцветно главное заключено как раз-таки в том, что уж, делают они все это и близко вот совсем без того, чтобы к тому хоть сколько-то имелось весьма веско продуманное этическое обоснование.

Или, наоборот, будучи напрочь вышвырнуты эпохой из своей среды будут они бескрайне так опечалены чьей-то насильственной смертью, а то и побудит их к неким самым решительным действиям во имя спасения своего донельзя бренного существования.

И в этом, как раз все и дело, мир книг в самой значительной мере, сколь беспардонно изымает из душ некоторых недальновидных людей, считай так всякую твердую взаимосвязь со всем тем вполне объективно ныне существующим миром вещей, заменяя ее целой вселенной цифр, планов, идей, да и далее именно таковым и прочим…
Ну а чисто затем - это некогда и выливается в сущую вакханалию неуемных бесовских страстей, которые некогда столь старательно и нагнетались во имя создания чертогов вселенского рая вовсе не почетно возводимого на костях его подчас подневольно строивших, да только при всем том и близко ничего совсем не построивших заблудших поколений.
И вот он всему тому наиболее конкретный пример, что и близко так был нисколько так совсем вот не наспех, сходу уж вынут автором из тех до чего еще и впрямь некогда зверски суровых реалий века.
Взято из Норильских рассказов Сергея Снегова.
«- Скачков, ребята, устроил блестящий спектакль. Собрал сотню доходяг и отправил вас на поправку, а нам растолковали, что вы ждете суда за саботаж и нам такой же суд грозит, если не выложимся. И две тысячи зеков вкалывали до опупения!
А что вас подкормили, а не расстреляли, хоть это было бы еще проще Скачкову, так причиной тому великие "преимущества" нашего социалистического строя.
Все у нас совершается по плану, имеется план и в тюрьме. В прошлом году в Соловки спустили контрольные цифры на отстрел - выполнили, получили благодарность и премию. В этом году надо направить на строительство столько-то голов – попробуй Скачков недосчитаться сотни, нагоняй за срыв плана! Мы теперь числимся в программе выдачи, он плановую цифру блюдет. А куда плановая выдача налево или в руки другого конвоя, ему безразлично. Им командует целесообразность, а не мораль. Знает, знает за что сегодня получать премию!»

И подобное уж как есть до чего еще откровенно по-скотски чисто так советское отношение к живым людям, буквально, как неким вовсе-то бессловесным тварям и есть самая явная заслуга литературной пыли безмерно заполонившей как многие чистые души, да так и отдельные дьявольски хитрые мозги.

В современной литературе, стало слишком так ныне модно всячески изыскивать некое общее, а вовсе не личное и частное.
Да и всякие те совсем не экстравагантные эмоциональные всплески ныне стали слишком так ярко выступать в качестве чего-то до чего необычайно основополагающего и более чем явственно разом сходу и определяющего общую судьбу слишком многих наиважнейших общественных начинаний.
Причем данные слова взяты никак не с потолка, а уж вполне до конца проникнуты они всякой жизненной опытностью, а также и не менее важной основой для них послужило и самое так внимательное чтение литературы до чего только весьма разных веков и стран. 

И вот он ниже всему тому сколь безупречно же явный пример из рассказа великого гения своей эпохи – Антона Чехова.
И, кстати, этаких жалостливых и сердобольных авторов, пером, словно лопатой довольно-то эффективно закапывавших старый патриархальный мир было некогда попросту и впрямь на редкость уж более чем до конца предостаточно.
А между тем всю эту нашу омерзительно скотскую жизнь надо бы сколь рассудительно принимать абсолютно со всеми ее полностью так изначально врожденными и вовсе уж как есть бесчисленными ее суровыми недостатками.
Причем исключительно многие из них всецело ведь беспроглядно совсем этак как есть, чисто вот житейски обыденны.
Да и вообще попросту нет никакого надежного способа от них хоть сколько-то ныне разумно и делово сколь еще действительно разом чисто вот до чего наспех сходу избавиться.
Все зверства нынешнего времени некогда станут далеким и крайне несветлым прошлым, но при этом новую жизнь никак не приблизишь тем вот самым до чего яростным уничтожением жизни старой. 
Да и вообще вот он тот сколь каверзный вопрос уж, неужели всему этому миру было вовсе-то попросту так явно и близко совсем недостаточно тех еще сколь и впрямь суровых его бед?
Ну а кроме того и все, то чисто человеческое некоей той насильно усредненной меркой мерить было хоть сколько-то разве вполне этак можно?

И вот он, кстати, тот весьма и весьма ослепительно яркий, а точно также и донельзя же ядовито жалостливый пример, собственно, ведь ИХ более чем невозмутимо чисто как есть более чем невозмутимо трогательной логики.
Чехов «Припадок».
«Неужели, неужели вы не понимаете, как это ужасно? Ваша медицина говорит, что каждая из этих женщин умирает