с державших его клиньев.
Он побросал конечности и тело умиравшего воина на ткань, собрал её в подобие мешка, подвесив на ближайшее высохшее дерево. Всё это он делал не забавы ради, а для устрашения царского гонца наблюдавшего за сражением из-за стоявшего в отдалении холма.
Увидев, как Кшочи подвешивает мешок, гонец вскочил на коня, вышибая плетью из бедного животного максимальную скорость, поскакал обратно. Царь-пленник лишь проводил взглядом удаляющийся столб пыли, а рядом уже выползло чёрное солнце, открывая короткий путь к застоявшемуся без дела войску.
Армада встретила Кшочи угрюмой тишиной. Чувствовалось недовольство походом, воины будто догадывались о своей участи. Чтобы отвлечь полки от бродивших в головах мыслей, царь приказал немедленно выступать. Назревавшее сопротивление на время отошло на второй план, ратники спешно собирали стан к походу.
Через два дня войска Кшочи подошли к Моше, где их ждали дружины Яромира. Ещё два дня ушло на подготовку к битве. Рано утром, разрезая туман древками копий, полчища Кшочи выступили вперёд, тут же натолкнувшись на хорошо отлаженную оборону, изредка сменяемую кровопролитными контратаками.
На третьи сутки непрекращающегося сражения, запрудившего Мошу трупами, Кшочи принял судьбоносное для всех сторон решение. Пора было начать командовать настоящим, непоколебимым войском. Ночью царь вылил принесённую из Нави смоль в глубокий колодец и несколько родников, откуда пило почти всё войско.
На следующий день в стане начался неизвестный мор, люди и животные падали, как подкошенные, умирая в жутких муках. Противник сначала обрадовался, но после дрогнул, зараза перенеслась на его войска. В течение следующего дня обе армии умерли, покрыв землю метровым слоем тел, лишь Кшочи остался невредим. Он спокойно взирал на сотни тысяч мертвецов в скором времени образующих самое великое воинство всех времён и народов.
Чёрное солнце взошло над поверженными воинами, оно обожгло смертоносным светом безжизненные тела, возвращая из мира мёртвых тени их душ, отпущенных Мораной в подарок жениху. Мертвецы вздрогнули, впуская в себя изменённую материю, стали медленно подниматься на ноги строясь в полки и дружины, под командованием таких же мёртвых командиров. Кшочи сел на мёртвого коня, бившего копытом окровавленную твердь, вынул меч, блеснувший на чёрном солнце.
- Мёртвого не убить! – крикнул он войску, отозвавшемуся грохотом оружия.
Он направил коня на восток, а за ним, тяжело ступая, двинулось войско мертвецов, готовых неукоснительно, без тени сомнения и размышлений исполнить любой приказ повелителя.
***
Кровь отхлынула от лица царя Яромира, когда стоявший на коленях гонец закончил донесение. Невозможно убить трёх богатырей сразу, даже одного не в состоянии одолеть целая армия. Яромир нахмурился, переваривая услышанное. В это мгновение в палаты вбежал писарь, служивший при войске, державшем оборону на Моше. Он упал лицом вниз, расставив в стороны, перепачканные засохшей кровью руки.
- Великий царь, - всхлипывая начал он, не дожидаясь разрешения говорить. – Вселенская беда и скорбь идут к нам.
- Как ты смеешь говорить без разрешения!? – взвился кто-то из присутствовавших советников, но Яромир знаком успокоил его.
- Что случилось? – спросил царь.
- Наши войска пали.
Приглушённый возглас ужаса прокатился по рядам присутствующих.
- Кшочи, - продолжал писарь, - умертвил своё войско, потом мор перекинулся на наши дружины, а после мертвецы ожили, встав под его знамёна. Они словно море текут сюда.
Присутствующие повскакивали с мест, царь поднялся с трона.
- Зовите всех кого сможете, - сказал он. – Всех, от волхва до ратая.
Тем временем в приграничных районах завязались кровопролитные сражения. Дружины Яромира ценой собственных жизней еле сдерживали уверенно идущие вперёд войска Кшочи, чьи воины, упав пронзёнными, снова поднимались на ноги, вступая в бой. Тысячи пленных отправлялись в тыл мёртвого войска, города и деревни пылали, и не было той силы, что могла противостоять этой армии.
Углубившись в восточные земли, войско Кшочи разделилось на две части. Первая, под командованием одного из мёртвых полководцев, продолжило захват уделов Яромира, а вторая под предводительством Кшочи отправилась в мир Чернобога, через открытый солнцем тьмы проход.
Поначалу армия Кшочи натолкнулась на отчаянное сопротивление жителей иного мира, но видя бесполезность сражений с мертвецами, оно постепенно пошло на убыль. Ни одна потусторонняя тварь не могла противостоять тому, кого невозможно убить.
Во время штурма очередного города, со стен которого вместе с кипящим масло лилось смертоносное колдовство, выжигавшее всё на своём пути, к Кшочи, в сопровождении свиты, явилась Морана.
- Весёлым пирком да за свадебку, - напомнила она.
- Моё слово – закон, - ответил Кшочи.
Свадьба гуляла на фоне непрекращающегося штурма, под плач и проклятия осаждённых. В качестве подарка Кшочи преподнес невесте ключи от взятого города, а она заговорённые латы, которые не способно пробить ни одно оружие.
Чернобог и два его сына, Вий и Горын стояли на крепостной стене, наблюдая за сотнями поднимавшихся в небо чёрных столбов дыма. Где-то там, в дали войска Кшочи сжигали мирные поселения.
- Вот этого и боялся, - произнёс Чернобог. – Ваш брат обезумел.
- Мы остановим его, - сказал Горын.
- Никто не может остановить мертвецов, тем более, что жена их предводителя богиня смерти.
- Но когда-то, - возразил Вий, - ты говорил, что нет ничего вечного, даже богов. Может и у бессмертного есть слабое место?
Чернобог задумался, прошёлся вдоль бойниц, вернулся назад и сказал:
- Должно быть. Вечности не существует. А пока готовьтесь к битве в поле, осаду нам не выстоять.
В связи с медовым месяцем войска Кшочи немного сбавили пыл, чаще становясь станом и реже нападая на трясущиеся от страха города. В один из дней, когда Кшочи вёл бой на равнине с десятикратно превосходящими его силами, в шатре Мораны появился Чернобог. Он возник из тёмного угла, куда Кшочи сваливал понравившиеся ему предметы роскоши и искусства.
- Здравствуй красавица, - сказал он, вздрогнувшей от неожиданности Моране.
- Кто ты? – спросила богиня, окинув мощного старика гневным взглядом.
- Отец твоего мужа. Хочу кое-что рассказать….
И Чернобог поведал Моране историю о своём сыне, которая её ужаснула.
- Что же хотите? - выслушав рассказ, спросила Морана. – Хотите, чтоб он перестал мстить? Он тысячу раз прав и я не собираюсь его отговаривать от походов.
- Скоро ты захочешь встречи со мной, ибо душа твоя будет в смятении.
С этими словами Чернобог исчез. Когда Кшочи вернулся с поля боя, где его войска наголову разгромили защитников иномирья, Морана ни словом не обмолвилась о визите Чернобога. Она решила узнать причину будущего смятения души.
***
Войска Яромира, а так же дружественные племена восточных земель необратимо пятились к Каменному Поясу, оставляя города и сёла, не успевая хоронить погибших и отбивать атаки мертвецов. Даже призванные богатыри разных народов не смогли переломить ход событий. Только колдунам, волхвам с шаманами удавалось на время останавливать напор армады, заслоняя отступление мороком, вызывая туманы, бури и огненные смерчи. Скорбь покрыла землю на многие вёрсты.
Яромир в одиночестве стоял над картой, большую часть которой покрывали отметки обозначавшие Кшочи. Совет князей давно закончился, и шатёр был пуст. Царь тяжело вздохнул, не надо быть пророком, чтобы понять, что пришёл конец человечества. Войска не могут отступать вечно, не могут нести постоянные огромные потери вызывающие всплески страха и дезертирства. Пополнений больше не предвиделось, но зато войско мертвецов постоянно росло, недавно погибшие войны исправно становились под его знамёна.
Яромир свернул карту, отшвырнув свиток к сундукам. В это мгновение кто-то дотронулся до его плеча. Царь отскочил в сторону, обнажая острый подсаадашный нож. Перед ним стоял седобородый старик в кольчуге, с секирой в руке.
- Ты кто?! – возмутился Яромир. – Как посмел войти без спроса?! Стража!
- Не кричи Яромир, никто не услышит, - ответил старик.
Он поднял секиру на уровень груди, отпустил, смертоносное оружие осталось висеть в воздухе.
- Время уснуло на несколько мгновений, - объяснил он.
- Кто ты? – вновь спросил обомлевший Яромир.
- Отец Кшочи, которого раньше звали Светозар. Надеюсь, знаешь эту легенду?
Яромир кивнул.
- Он обезумел, - продолжал Чернобог, - предательство и муки сделали своё дело! Поделом вам! Скоро не останется ни одного живого человека! Мир заселят мертвецы! Вот до чего доводит жажда золота! Как вы могли предать того, кто защищал вас?!
- Это не наша вина, - возразил пришедший в себя Яромир. – Виновные давно повешены тем, кто им платил.
- Я говорю про людей вообще, а не про тех тварей. Чем дальше, тем больше вы мельчаете, но сейчас не об этом. Настало время объединить армии всех миров, иначе нигде не останется ни одной живой души. На его стороне Морана.
Яромир опустился на сундук, закрыл лицо руками.
- Богиня смерти, - произнёс он. – Мы обречены.
- Пока войска будут сдерживать его продвижение, нужно найти того, кто олицетворяет больше одного мира, того кто зачат где-то посередине. Никто другой не справиться с возложенной на него задачей – убить Кшочи.
- Но разве можно убить бессмертного? – удивился Яромир.
- Можно, - ответил Чернобог. – Сегодня ночью миры объединяться, а войска выступят единым строем. Готовься, отправь гонцов на поиски зачатого посреди миров. Его мать должна быть отсюда, а отец принадлежать другому миру.
С этими словами Чернобог исчез. Яромир выскочил из шатра, всё вокруг ещё прибывало во сне времени, но вдруг задвигалось, ожило. Царь подбежал к висевшему на сосновых брусах тревожному колоколу. Притихший лагерь услышал набат, означавший срочное построение войск.
Кшочи проснулся от жуткого холода, Морана, спящая рядом, поёжилась. Царь накрыл её пуховым одеялом, встал с ложа. Шатёр был пуст, но вдруг перед ним материализовалось чёрное солнце.
- Миры сомкнулись, - сказало оно.
- Как это? – не понял Кшочи. – Так не бывает.
Кшочи вышел из шатра. Далеко на горизонте разноцветными всполохами северного сияния вздрагивало небо, граница между мирами медленно, но верно исчезала. Чёрное солнце повисло у Кшочи за спиной.
- Поднимай войска, - сказало оно, опустившись в свои подземные чертоги.
Кшочи подбежал к стоящему поодаль воину с дугообразной трубой, выхватил её из рук, подав протяжно-воющий сигнал. Войска засуетились, строясь в шеренги.
***
Сражение кормиться жизнями тысяч воинов, рождает героев и трусов, даёт начало легендам и призракам неприкаянных душ павших, возносит и втаптывает в грязь полководцев. Но эта битва не породила ничего кроме рек крови. Полки за полками отправлялись в ненасытное чрево войны, тысячи человек и представителей иномирья перемалывало в прах смертельное противостояние жизни и смерти. День за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем шло истребление достойных сынов.
А пока мечи и секиры разрубали живую и мёртвую плоть, Кшочи доставляли пленённых представительниц царских родов, племён и народов на чьи земли ступили его орды. Ему пришло в голову заиметь
