разбойника за плечи, подняв, сказал:
- У наших ног будет весь мир, но сначала заглянем к отпрыску Ибуза.
Он расставил руки в стороны, покрыв их чёрными перьями. От этого зрелища разбойники принялись лепетать молитвы.
***
Гарнизон замка исправно нёс службу, зорко следя за всем, что происходило вокруг, но никто из стражников не обратил внимания на севшего у конюшен огромного ворона с пучком веток в лапах.
Ворон тем временем перевернулся через голову, приняв человеческий облик. Кшочи сорвал с меча привязанные к нему ветки и прижимаясь к постройкам, направился в сторону ворот.
Четверо стражников стояли у небольшого туннеля с подвесной решёткой, в конце которого виднелись оббитые железом ворота. Они изредка перебрасывались фразами, иногда травили анекдоты, смеясь как можно тише, чтобы не услышал комендант. Неожиданно от стены отделился сухощавый человек в наряде наёмника. Луна бликовала на его абсолютно лысой голове, по которой он провёл облачённой в перчатку рукой, другая рука лежала на рукояти покоящегося в ножнах меча.
Стражникам на мгновение показалось, что в его виде было что-то до боли знакомое и страшное своей обыденностью, что-то, что все старались избежать. Смерть, неотвратимая, безжалостная смерть, от которой не отвертеться, которую не умилостивить и не разжалобить, вот что они увидели.
Стряхнув наваждение, стражники схватились за мечи, но успели только сжать рукояти, когда в воздухе сверкнул длинный клинок. Четыре искромсанных тела привалились к обрызганным кровью каменным стенам.
Соблюдая полную тишину, царь Кшочи, открыл ворота, впуская разбойничью шайку, впереди которой шли меткие лучники, сам же, взяв двух человек богатырского телосложения, направился в покои кагана. В замке началось бесшумное истребление гарнизона, постепенно переходящее в резню.
Кшочи шел впереди разбойников, рассекая мечом любого, кто бы ни подвернулся по дороге. Воин ли, служанка, раб или малолетний податель полотенец, все находили смерть от клика острее любой бритвы. Тем временем во внутреннем дворе завязалось настоящее сражение, разбойники прижали к дворцовой стене часть стражников, но в тот момент, когда они практически одолели, на помощь защитникам замка подоспела отдыхавшая смена и ситуация резко изменилась. Теперь разбойники пятились назад, теряя людей и надежду на быструю победу.
У дверей каганской опочивальни толпилось два десятка стражников. Увидев приближающуюся троицу, они бросились на врага, ожидая кровавую потеху, но не тут-то было. Кшочи стал так умело и зло рубиться, что стражники дрогнули, но честь воина заставляла их стоять до последнего.
Когда вся охрана полегла, Кшочи приказал разбойникам выломать дверь царских покоев. Они подняли окровавленный труп, отошли на несколько шагов назад и, разбежавшись, впечатали тело в створки. Петли не выдержали мощного удара, расколовшись на части, двери с грохотом упали внутрь покоев.
Глазам Кшочи предстала совершенно не тронувшая его картина. Кричащие дети жались к трём матерям, перед которыми в полном боевом облачении: стальных латах, тяжёлом золотом шлеме со стрелкой на лбу и обнажённой, инкрустированной рубинами саблей, стоял потомок Ибуза.
Один из разбойников без оглядки бросился на кагана, замахнувшись широким мечом, но тот лишь отступил на полшага с лини атаки, пронзив горло нападавшего навылет. Мертвец упал на пышные ковры ручной работы, залив их кровью.
Кшочи равнодушно взирал на смертоносное искусство противника. Он вытер кровь стражников с меча поданной разбойником шёлковой подушкой.
- Кто ты такой?! – властно произнёс каган. – Как посмел ворваться в мои покои?!
- Я царь Кшочи, - произнёс бывший пленник, начав осторожное сближение с противником. – А ты мерзкое отродье Ибуза, теперь твоё царство станет моим. Узнаёшь меч?
Каган внимательно посмотрел на оружие, его глаза расширились от удивления. Он вспомнил старинную легенду о бессмертном невольнике, которую любила рассказывать его прабабка. Кшочи приблизился на расстоянии удара сабли, что не заставило себя ждать. Каган собрался сделать молниеносное движение, результатом которого должно стать обезглавливание наглеца, но Кшочи предупредил сей манёвр.
Как только рука кагана сдвинулась, последовал мгновенный, равный скорости света, удар мечом. Отсечённая рука вместе с саблей упала к трупу разбойника. Другой рукой великосветская особа пыталась остановить фонтан крови, вырывавшийся из рассечённых тем же ударом сонных артерий. Хлюпающий звук донёсся из распоротой трахеи, заливаемой алыми потоками.
Жёны завизжали, дети уткнулись им в подолы, рыдая и воя. Кшочи подошёл к упавшему на одно колено кагану, снял с него шлем, наотмашь ударил им по голове, от удара каган завалился на бок, вздрогнул, затихнув навсегда.
- Эй, как там тебя, - обратился он к разбойнику.
- Тур, господин, - ответил тот.
- Закончи дело, - указал он на стенающее семейство.
Внутренний двор был залит кровью. Повсюду лежали тела стражников вперемешку с разбойным людом, стоны раненых перемежались с кабацкой руганью продолжавших сражаться. Вдруг что-то сырое и тяжёлое упало сверху, действие повторилось несколько раз. Увидев, в чем причина столь странного звука, стражники опустили оружие, разбойники также перестали сражаться. Все уставились на сброшенные из окон покоев трупы жён кагана с детьми. Поняв, что сражаться не за что, остатки гарнизона сложили оружие.
На балконе царских покоев появился Кшочи в сопровождении Тура. Он поднял вверх отсечённую голову кагана и его золотой шлем.
- Царь умер! – возвестил он, сбросив голову вниз. – В права вступил новый царь Кшочи!
Разбойники встретили известие громкими, победными криками.
***
Центральная площадь города была переполнена народом. С крыши книгохранилища вещал новый царь, облачённый в каганские доспехи. Его окружали насмерть перепуганные вельможи, те, кому посчастливилось уцелеть в ночной резне. За ними, тыча в жирные зады ножами, возвышались довольные наградой разбойники.
- Первым своим указом, – говорил Кшочи, - повелеваю списать все долги населения каганата! Они будут выплачены из казны! Все проданные за долги в рабство должны незамедлительно вернуться к семьям, всё конфискованное имущество будет передано бывшим владельцам! Ростовщики, ослушавшиеся указа, приговариваются к смерти через повешенье!
Тишина, царившая на площади, взорвалась криками ликования.
- Великий царь, - произнёс Тур, склонившийся к уху Кшочи. – Лазутчики доносят о приближающемся к столице войске верного кагану полководца Ятима, да и в городе не спокойно. Пока золото сдерживает твоих противников, но это ненадолго. Нам не одолеть восстание.
- На сегодня хватит речей, - Кшочи направился к выходу с крыши, вельможи поспешили за ним.
Кшочи вошёл в царскую сокровищницу вместе с тремя головорезами, скинул доспехи, передал шлем одному из сопровождавших.
- Найди самого лучшего кузнеца. Именно кузнеца, а не ювелира. Ювелиры для девушек. Пусть переплавит шлем в корону достойную царя-невольника, - приказал он.
Разбойник удалился исполнять приказание, а царь лёг в квадратную золотую ванну. Разбойники принялись наполнять её золотыми монетами и украшениями, до тех пор, пока на поверхности не остались руки и голова Кшочи.
Царю нужно было обуздать чёрный, мечущийся провал именуемой душой. Его терзали тёмные силы, рвавшие сердце на части, боль от многолетних мук и предательства князей испепеляла разум. Когда последняя монета упала в ванну, Кшочи почувствовал облегчение. Презренный металл забирал скверну, давая передышку высохшему телу.
Разбойники почтительно удалились, чуть позже успокоившийся царь заснул безмятежным сном. Ему снился первый день в объединенном войске.
***
Он стоял перед воеводой Боеславом, сидевшим на скамье в обеденном зале княжеского терема, через несколько лет он будет пронзён копьём в бою с узварами. Воевода внимательно оглядел новичка, задержался взглядом на полутораручном мече.
- Купил, али украл? – спросил он.
- Добрый человек ковал, - ответил Светозар.
- Значит, хочешь служить князьям, - продолжал расспрашивать Боеслав.
- Не князьям, но людям.
- Родители твои живы, здоровы?
- Я сирота, - соврал Светозар.
- Что ж, пойдём, глянем, на что годен.
Они вышли во двор, где дружина отрабатывала бой в шеренге. Воевода подозвал к себе крепкого малого с мечом в руке.
- Нукась, проверь паренька, - обратился к нему Боеслав.
- Вынь меч. Защищайся, - сказал парень Светозару.
- В данный момент он не нужен, - ответил тот, не думая обнажать оружие.
Воевода усмехаясь кивнул парню, мол, начинай, проучи задаваку.
Парень сделал несколько обманных движений, собрался было нанести удар клинком плашмя по щеке, чтоб преподать урок выскочке, как вдруг оказался на земле без оружия. Светозар провёл незнакомый приём, заставивший воеводу вскинуть в удивлении брови. Тренировочный бой остановился, воина наблюдали за новичком.
Парень вскочил на ноги, подобрал меч, снова бросился на Светозара. Очередной хитрый финт заставил его отлететь на несколько метров в сторону, оставив меч в руке противника.
Парень поднялся, рыча двинулся на Светозара, пытаясь свалить его ударом кулака в скулу, но во время атаки, вдруг сделал сальто назад, упав лицом в пыль. Три абсолютно неизвестных приёма за один раз, заставили воеводу разнообразить проверку, хотя старый, опытный вояка уже догадывался, чем она закончится.
- Эй, - обратился он к застывшей шеренге, - бочонок хмеля тому, кто хотя бы его оцарапает.
Ощетинившись мечами, прикрывшись круглыми щитами, воины двинулись на Светозара, но и тут он не стал доставать меч. Предпочёл ему черенок стоявшей у частокола метлы.
Воины окружили новичка, как по команде бросившись в бой. Боеслав закрыл рукой глаза, не желая видеть избиение беспомощно махавших оружием дружинников. Когда убрал руку, всё было кончено. Воины, стеная и матерясь, валялись в пыли, проклиная новичка с его техникой боя. Светозар бросил покоцанный мечами черенок на землю.
- Берёте? - спросил он воеводу.
- А кудЫ деваться, - улыбнулся тот.
***
Кшочи открыл глаза, почувствовав чьё-то присутствие. Пламя горящих свечей затрепетало. Миг и они погасли, погрузив сокровищницу во мрак. Прямо из пола взошло ледяное солнце тьмы.
- Так теперь ты царь Кшочи? – произнесло оно, жаля смертоносными лучами. – Надолго ли? Казна закончится и все разбегутся.
Солнце извергло из своих глубин чёрную стрелу.
- Она укажет место, - сказало светило.
- Зачем помогаешь мне? – спросил Кшочи.
- Это ты помогаешь мне. Ты пришёл от добра к злу через боль и страдания. Значит, мы одно целое.
- Что ты на самом деле?
- Когда-то я дарило свет и благо, но Первобоги решили, что никто не познает добра, пока не поймёт, что есть зло. Нельзя кого-то назначить злом, его нужно вырастить. Они заперли меня в мире, где ничего нет, только тьма и холод. Со временем я само стало терзать себя невозможностью изменить будущее и выбраться из заточение. Ненависть и злоба росли во мне, множились, плодились с неимоверной скоростью. Их план сработал, они получили абсолютное, чистое зло, а теперь направляют живые создания на борьбу с ним, показывая, кто есть кто.
- Что хочешь? – равнодушно спросил
