степь.
Отъехав на несколько вёрст, вызвал солнце тьмы. Оно вынырнуло из земли, обдав Кшочи смертоносным холодом.
- Я иду за настоящим войском, - сказал царь солнцу.
Подземное светило сделало оборот и, перед царём разверзлась трещина в пространстве, куда тот направил упиравшегося коня. Как только нос животного коснулся прохода, конь упал, чуть не придавив седока, Кшочи избавил его от предсмертных мучений, отрубив голову. Царь шагнул вперёд, проход закрылся, исчезнув, будто и не было.
***
Сидя на троне, царь Яромир обдумывал поступившие сведения. Войско Кшочи стало лагерем в двух днях путь от его границ, а сам царь покинул стан в неизвестном направлении. Что бы это значило? Что готовит кровавый воитель, заморивший голодом ни в чём не повинных горожан? Какую муку придумал его воспалённый мозг, питаемый гнилой кровью чёрного сердца?
Яромир встал, подошёл к столу, на котором была разложена карта государства и близлежащих стран. Почти все соседи были отмечены чёрным значком «К» - Кшочи, лишь некоторых ещё не коснулась участь порабощения. Из всех без исключения стран шёл непрекращающийся ни днём, ни ночью поток беженцев, рассказывавший жуткие небылицы о страшном завоевателе.
Яромир осмотрел оборонительные сооружения, расположенные вдоль легендарной Моши. Вряд ли они смогут сдержать орды Кшочи, река обмелела за последние триста лет и представляла сейчас широкий ручей, а не полноводную артерию. Одна надежда на самопожертвование измученного оброком народа. Царь продолжал рассматривать рисунки крепостей и переправ, лесов и болот, когда его взгляд привлек небольшой квадрат далеко от мест будущих столкновений. Он подозвал одного из воевод.
- Что это? – спросил Яромир.
- Седьмая застава, светлый царь, - ответил тот.
- А что она тут делает? Вокруг пустоши. Здесь даже зверь никакой не водится, кроме ящериц.
- Она, - замялся воевода, ища взглядом поддержки остальных военноначальников, - она охраняет мост.
- Через что? – не унимался царь. – Она стоит посередине степи. Где река?
- Река Смородина, - опустил глаза воевода.
Яромир нахмурился, он прекрасно знал народные поверья и понял, про какой мост ведёт речь воевода.
- Ты хочешь сказать, что застава стережёт Калинов мост? – спросил он.
Воевода кивнул, а все присутствующие затихли. Было слышно, как стучат их взволнованные сердца.
- Вы что медовухи обожрались? – рассердился Яромир. – Или с ума по сходили? Хотите сказать, что застава охраняет проход из мира мёртвых в мир живых? Кто же там сиднем сидит?
- Вырвидуб, Вертигор, Усыня и кто чином помладше, - ответил воевода.
Царь отошёл к трону, плюхнулся в него, засмеялся, закрыв глаза рукой,:
- И сколько лет я кормлю этих дармоедов?
- Великий царь, - возразил воевода, - эта застава жизненно необходима.
- Вы взрослые люди, участвовали в сотнях сражений и верите ничем не подкреплённой легенде? Меня окружают идиоты! Послать самого скорого гонца с приказом о переводе заставы на Мошу! У нас каждый ратник на счету, а они там целую дружину лентяев держат!
Через десять минут гонец выехал в сторону седьмой заставы с прискорбной для витязей вестью.
***
Кшочи шёл по узкой, извилистой тропе вихляющей по безжизненной полупустыне, чёрное солнце указывало путь к Калинову мосту, скрытому от глаз простых смертных. Наконец тропа закончилась, уткнувшись в поросшую пожухлой травой кочку. Солнце перевернулось, подобно большой неуклюжей черепахе и перед Кшочи открылась огненная река, перевернулось ещё раз, и от берега до берега перекинулся железный мост.
- Это парадный вход, а не лаз Чернобогов, - сказало солнце. – Ступай, то, что ищёшь, само найдёт тебя.
Как только Кшочи коснулся моста подошвами сапог, огненная река забурлила, подняв пламя на недосягаемую высоту, сжигая птиц рискнувших перемахнуть на ту сторону и жутких тварей прыгнувших на эту, только мост остался не тронут.
Чёрное солнце нырнуло под землю, а раскалённый пламенем воздух разорвал тревожный колокольный набат седьмой заставы. Примчавшийся к мосту отряд витязей успел заметить, как кто-то вооружённый мечом перешёл в мир смерти, после чего мост и река исчезли. Отряд решил встать лагерем, чтобы предупредить возвращение странного человека.
***
Мир мёртвых – мир не сбывшихся надежд и растраченной попусту жизни. Навь – тюрьма для неприкаянных душ.
Кшочи собрался сойти с моста, сделать шаг в серый пепел покрывающий землю, но остановится с занесённой ногой. Здесь всё состоит из иллюзий и миражей, нужно быть осторожным.
Он перевёл ногу чуть в сторону, ступив в мягкий тлен. Тут же на месте не состоявшегося шага гейзером взвились клубы пепла, выпуская из недр земли толстую красную змею с пышущей жаром пастью. Короткое движение меча и голова рептилии катится под ноги царя-пленника.
Кшочи уверенно двинулся вперёд, оставляя после себя шлейф серой, пепельной пыли. То, что он искал, было далеко от Калинова моста, но время тут течёт по иному и дорога по меркам живых займёт совсем немного времени.
Вот уже месяц он шёл пешком, отбиваясь от мерзких тварей, водившихся в пропахшей тленом тьме, обходя скопища неприкаянных душ и безобразно копошащихся теней самоубийц. Прошло ещё два месяца, наконец, он достиг цели – мрачного терема богини смерти Мораны, отсекающей серпом нити жизни.
Кшочи постучал кулаком в расписанную рунической вязью калитку. Её отворила сухонькая старушка улыбнувшаяся гостю.
- Здравствуй богатырь, - сказала она. – С чем пожаловал?
Царь недоверчиво посмотрел на привратницу, за обликом которой могло скрываться всё, что угодно.
- Здравствуй бабушка, - ответил он, коснувшись рукояти меча. – Пусти гостя воды напиться.
- Проходи милок, - ласково запела та.
Кшочи прошёл во двор, оставив старушку за спиной. В сером небе сверкнула молния, сухая гроза выпустила в мир смерти дождь из праха. Стало тяжело дышать. Кшочи почувствовал, как за спиной пошевелилось что-то огромное, агрессивное, пышущее злобой и ненавистью. Он резко развернулся, полоснув мечом. Жуткая мохнатая тварь со старушечьим лицом на огромной голове рухнула к ногам бессмертного царя. Он вытер меч, залитый пузырящейся кровью о шкуру чудовища.
Дверь в терем распахнулась, на пороге стояла дева писаной красоты. Черное платье было усеяно дорогими украшениями, висевшими поверх причудливого орнамента.
- Ты убил мою служанку, - спокойно сказала дева.
- Скорее освободил от жизни, - так же спокойно ответил Кшочи.
- Я - Морана – хозяйка терема, а ты Кшочи царь-пленник. Что ж рада любому гостю. Проходи богатырь, отведай угощений.
Кшочи с Мораной сидели за широким столом, ломившимся от яств и напитков, но царь не притрагивался к ним, пища мёртвых его не интересовала.
- Что привело тебя в сей мрачный мир? – спросила Морана.
- Если знаешь, кто я, то знаешь, зачем пришёл, - ответил Кшочи.
- Ни для кого не секрет, что восточные земли - могила для армий. Даже хитрый Ибуз вынужден был уйти оттуда после разгрома княжеств. Ежедневные потери и непокорность населения обескровили его войско. Ни одна армада не в силах взять их, ибо там сакральное место. Место зарождения жизни Яви, великой силы и скорби.
- Поэтому я здесь, - произнёс Кшочи. – Моя армия не пройдёт дальше Моши, а если и пройдёт, то увязнет в непроходимых болотах центральных областей, это верная смерть. Люди слабы, даже сердце самого отпетого убийцы может однажды дрогнуть. Мне нужно войско без страха и упрёка, без моральных колебаний и раздумий. Войско, которое подчинит эти земли.
- Месть человечеству руками самого человечества, - нахмурилась Морана. – Я дам то, что тебе нужно. Идём….
Морана взяла стеклянную флягу с вином, вылила содержимое в ковш. Они поднялись из-за стола, направившись во внутренний двор, прихватив флягу с собой.
Кшочи с Мораной шли через многочисленные палаты, в одной из которых три сестры-пряхи тянули нити человеческих жизней, сматывая их в клубки событий. Проходя мимо, Морана сняла со стены серп, срезав целый пучок.
- Оспа добралась до северного селения, - пояснила она, вешая серп на место.
- А где моя нить? – спросил Кшочи.
- Её больше нет, - ответила богиня.
Они вышли во двор, где возвышалась огромный холм из гладких камней. Из него струились два ручья. Чуть поодаль стояло уродливое старое дерево с треснувшей корой без листвы.
- Живая и мёртвая вода, - объяснила Морана. – Но тебе они ни к чему. Тебе нужно это.
Она указала на дерево. Только сейчас Кшочи заметил, что из одной из трещин в стоящую на земле чашу, капает чёрная, густая смоль. Богиня протянула флягу гостю. Кшочи подставил её под зловонные капли, ёмкость быстро наполнилась.
Морана проводила царя до калитки, от которой слуги уже оттащили труп привратницы.
- Пообещай мне, - сказала она на прощание, - если захватишь восточные земли, возьмёшь меня в жёны.
– Думаешь, богиня смерти и бессмертный воитель хорошая пара? - равнодушно отреагировал он.
Морана улыбнулась, коснувшись руки царя, Кшочи обожгло изнутри. Он давно отвык от любой эмоции, но этот жар пробудил в нём давно умершее чувство. Его слегка повело, глаза заслезились, сердце гулко ударило по рёбрам, а лоб покрылся горячей испариной.
- Будь по-твоему Морана, слово царя, - сказал он, выходя за калитку, впереди был длинный путь к Калинову мосту.
***
Лагерь разбудил тревожный звук сигнальной трубы, вооружённые витязи бросились к появившейся огненной реке с перекинутым через неё мостом, по которому шёл человек с полутораручным мечом на поясе.
Кшочи ступил на землю, река с мостом исчезли за спиной, а спереди появилась хмурая дружина, готовая биться до смерти. Витязи набросились на Кшочи единым фронтом, оставив в тылу трёх гигантов-богатырей, уныло созерцавших будущее умерщвление незнакомца.
Не замедляя шага, Кшочи обнажил меч. Хоть витязи были искусны в схватке, этот противник оказался им не по зубам. В течение минуты ратники были изрублены на куски опытным фехтовальщиком. Когда последний из них пал, обливаясь кровью, в бой вступили Вырвидуб, Вертигор и Усыня.
Огромные дубовые палицы Вырвидуба оставляли после себя глубокие воронки, но даже не задевали ловко уворачивающегося Кшочи.
Гигантский кусок скалы, прикрепленный к цепи, то и дело пролетал над головой царя-пленника, но как ни старался Вертигор, так и не смог попасть по обладателю чудо-оружия.
Даже быстрый меч Усыни лишь слегка поцарапал латы неуязвимого врага. Улучив момент, Кшочи заскочил за спину Вырвидуба и рассёк похожий на ствол крепкого дерева позвоночник титана. Богатырь громоподобно упал на землю, подняв облако пыли, напоив поле битвы рекой крови. При очередном замахе скалой, меч Кшочи пронзил сердце Вертигора, коротко вскрикнув, воин рухнул рядом с почившим товарищем, смешав его кровь со своей.
Оставшийся в живых Усыня яростно набросился на противника, но и его ждало разочарование. Кшочи уклонился от многопудового меча и размашистым движением отсёк богатырю левую ногу. Тот свалился на бок, но не выронил меч, а продолжил сражаться. Тогда Кшочи отрубил ему левую руку, затем правую ногу и наконец, правую руку. Изуродованный витязь лежал в озере крови, скрежеща зубами, не сводя свирепого взгляда со своего убийцы.
- Кто ты? – теряя сознание, спросил он.
- Какая разница? - ответил Кшочи, сдёргивая шатёр
