царь-пленник.
- Если уничтожить добро, то никто не увидит разницу между ним и злом, не с чем будет сравнивать. Решат, что зло, вовсе таковым не является, что оно – благо. Сражайся Кшочи и вместе мы погрузим мир и тех, кто его создал в трясину, которую заслуживают.
Кшочи поднялся из золотой ванны, протянул руку солнцу тьмы.
- Да будет так, - сказал он.
Солнце вытянуло в его сторону чёрный луч, обхватив им кисть, скрепив договор рукопожатьем. В момент касания пленник увидел абсолютное зло переполнявшее разум тёмного духа. Мёртвая душа Кшочи напиталась гневом. С этого мгновения подобное чувство стало его путеводной нитью.
- Теперь ступай, - произнесло солнце, опускаясь в свои чертоги, - воинство Ятима на подступах.
Кшочи вышел на балкон каганских покоев с чёрной стрелой, вложенной в тугой лук. Натянул тетиву, выстрелил вертикально вверх. Поднявшись на пару десятков метров, стрела вспыхнула чёрным пламенем и, оставляя жирный, дымный след резко взяла курс на север. Пролетев несколько вёрст, упала вниз, вонзившись в землю, продолжая чадить. Столб дыма был хорошо виден с балкона.
- Тур! – позвал царь разбойника.
Тот незамедлительно подбежал к Кшочи, ожидая приказаний.
- Возьми людей, съезди на место. Узнай, что там.
Тур бросился исполнять распоряжение, а к вечеру вернулся с радостными вестями. На месте падения стрелы была обнаружена золотая жила невиданных размеров, выходящая на поверхность.
- Золото можно выпиливать кусками, - дивился Тур, показывая царю срезанный образец размером с небольшой кочан.
- Выставить охрану, начать разработку прииска, а я пока навещу Ятима, - сказал Кшочи, обернувшись вороном.
***
Верный убитому кагану, полководец Ятим спал в своём шатре. Завтра он собирался сделать последний марш-бросок до столицы и взять её штурмом.
Он не слышал, как через дымоход проник черный ворон, бесшумно спланировавший на ковры, важно прошёл до стойки с разнообразным оружием. Ворон огляделся, прислушался к звукам, доносившимся снаружи, поняв, что всё спокойно, перевернулся через голову.
Ятим проснулся от того, что какое-тот насекомое щекотало его в области кадыка. Не открывая глаз, попытался смахнуть назойливую мошкару, но вдруг упёрся рукой в холодную сталь. Сон сняло, как рукой, Ятим открыл глаза, обомлев. Наконечник копья, которое держал Кшочи, упирался ему в горло. Слабый свет масляной лампады отражался на его абсолютно лысой голове.
- Здравствуй Ятим, - поздоровался Кшочи. – Как ратная служба?
- Кто ты? – поперхнулся тот.
- Кшочи – хозяин каганата.
- Самозванец, силой захвативший не принадлежащую тебе власть.
Кшочи чуть надавил на древко, погрузив наконечник глубже в горло, но, не проткнув его.
- Не хочу и не могу заставить тебя предать почившего кагана. Прошу перейти ко мне на службу за золото…, много золота.
- Честь дороже….
Кшочи резко толкнул копьё вперёд, пронзив горло полководца. Тот забился в агонии, перевернув ногами поднос с серебряными кубками и кувшином с водой. На шум прибежал слуга, тут же пронзённый насквозь. За ним вошли двое стражников, умершие даже не поняв, кто на них напал.
Кшочи услышал рёв боевых рогов, по лагерю распространялась тревога. Он распорол копьём ткань шатра, вышел наружу. Находившийся рядом стражник метнул в него алебарду, Кшочи поймал её, подскочил к стражнику, снеся тому голову его же оружием.
Со всех сторон побежали воины, на ходу обнажая мечи, доставая стрелы из колчанов, неся копья, щиты, дротики, секиры.
- Я пришёл предложить вам новую жизнь, полную подвигов и достатка! – крикнул Кшочи. – Ятим был слишком туп, чтобы понять всю прелесть войны! Придите в царство моё или умрите!
Но воины уже набросились на казавшуюся лёгкой добычу. Кшочи умело орудовал копьём и алебардой, уничтожая любого, кто оказывался в поле их досягаемости. От лучников не было толку их стрелы либо легко отбивались, либо, вонзившись, не причиняли вреда. Гора тел вокруг Кшочи уже доходила ему до пояса, когда из недр лагеря раздался оглушительный рёв боевого рога, отличавшегося звуком от всех прочих.
- Бэхрэм и Сарда! – закричали воины. – Бэхрем и Сарда идут!
Сражение остановилось, Кшочи увидел, как сквозь отряды воинов, словно сквозь волны двигаются несокрушимые скалы по имени Бэхрэм(победа)и Сарда(предводитель). Это были люди-титаны, на три головы выше любого воина, косая сажень в плечах, руки подобные дубам, ноги, словно колонны древних храмов. Бэхрэм в одной руке нёс огромный круглый щит с изображением орла, в другой двухметровый меч. Сарда пользовался кованой палицей и тяжеленной секирой, которую подбрасывал словно пушинку. Оба были лучшими в целом войске, им не было равных.
Воины почтительно расступились, пропуская великанов. Они презрительно посмотрели на Кшочи и его кровавую работу, похоже они повидали более страшные вещи. Сарда ударил палицей по земле, да так, что та вздрогнула. Кшочи тут же перехватил копьё, со всей силой метнув его в Бэхрэма. Тот закрылся щитом, но неожиданно для всех, копье пробило его насквозь, пронзив предплечье титана. Он взревел от боли, вытащив копье и отшвырнув бесполезный щит, бросился в атаку, Сарда устремился за ним.
Кшочи только и успевал уклоняться от чудовищно-точных ударов вспахивавших землю вокруг. Таки манером великаны могли перебить несколько опытных дружин сразу. Бэхрэм сделал хитрый финт, результатом которого должен был быть длинный выпад с пронзением противника в области груди. Кшочи предвидел его действия, зная подобные хитрости. Он решил сделать вид, что замешкался, желая применить своё преимущество – бессмертие.
Бэхрэм пронзил царя-пленника насквозь, толпа ликовала, но вдруг противник быстро побежал по мечу до гарды, а достигнув её, снёс алебардой верхнюю часть головы Бэхрэма, обнажив аккуратно срезанный мозг. Титан рухнул, не успев понять, что произошло. Сарда опешил, он считал Бэхрэма непобедимым поединщиком и вдруг такое…. Замешательство было смертельной ошибкой, алебарда вошла ему в солнечное сплетение, человек-скала упал на колени. Взятый Кшочи меч Бэхрэма довершил начатое. Он поднял голову Сарды над ставшим робким, морем профессиональных убийц.
- Вот ваши богатуры! – крикнул Кшочи. – Присягните мне, царю Кшочи и золото заполнит ваши походные сумы доверху! Ну!!!
Воинство, медленно и осторожно опустилось на одно колено, признав Кшочи своим повелителем.
- А теперь, - произнёс царь, бросив отсечённую голову, - мы соберём такое войско, что миры вздрогнут!
Воины опустились на оба колена, склонив головы в знак покорности.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
ЦАРЬ.
Кшочи стоял на крепостной стене опоясывающей столицу каганата, наблюдая за трехсоттысячным войском, расположившимся недалеко от города. Ежедневно в него вливались всё новые и новые отряды, как опытных воинов, так и не пробовавших крови юнцов. Отдельным лагерем стояли полки наёмников, отряды разбойного люда, дикие племена каннибалов пустынь и прочего сброда.
Находившиеся за спиной советники докладывали о последних событиях и выполнении приказов.
- Почти все собрались, скоро можно выступать, - докладывал один из командующих.
- Золотой рудник работает денно и нощно, - говорил главный казначей. – Старатели валятся с ног.
- Скоро, - ответил Кшочи, - будет много рабов и, мы многократно увеличим добычу.
- Метательные машины, - доводил до царя командующий строительными подразделениями, - детали штурмовых башен, стенобитные орудия, прочие механизмы, готовы к походу.
- Жидкий огонь, яды и щелочи-растворители в полном комплекте, - произнёс штатный алхимик.
Кшочи кивнул в знак одобрения.
- Все свободны, - сказал он, увидев, как начальник соглядатаев подал знак о срочном донесении. – Как прибудет последняя сотня копейщиков с границы пустынь, выступаем.
Когда присутствующие разошлись, царю поспешил главный соглядатай.
- Они во дворце, - шепнул он на ухо. – Маскируются под прислугу. Прикажите уничтожить?
- Нет, - ответил Кшочи. – Пусть поймут всю бесполезность своих действий. Приготовьте казаны с маслом.
Начальник поклонился, раболепно пятясь к лестнице и, поспешил выполнить поручение.
Кшочи не раздеваясь, лёг на изумрудное ложе, усыпанное драгоценными камнями, золотыми монетами и песком, перемешанным с самородками. Покой и блаженство окутало почерневшую душу повелителя пустынных земель, он закрыл глаза, отдавшись сну.
Ему грезился вход в мир мёртвых, там находились те, кому он обязан сегодняшним положением. Сквозь сон Кшочи услышал, как открылись двери опочивальни, как упали, забившись в смертельной агонии стражники, как семь пар ног, еле слышно ступая, направились в его сторону.
Он мог бы вскочить и несколькими взмахами меча отправить заговорщиков, верных мёртвому кагану, на тот свет, но Кшочи нужен был урок, от которого вздрогнет не только население каганата, но и соседних государств.
Один из заговорщиков приблизился к спящему царю. Коротко замахнувшись, вонзил отравленный кинжал в измученное сердце. Следующие пятеро принялись колоть Кшочи длинными узкими ножами, а седьмой отсёк голову тяжёлой секирой.
Улыбаясь и радуясь лёгкой победе, убийцы устремились к выходу, когда только что умерщвлённый царь поднялся с ложа, рассыпая драгоценности. В ужасе застыли заговорщики, взирая на бессмертного воителя.
Полутораручный меч пропел песнь смерти, ближайший из убийц развалился на две части, от макушки до паха. Тут же показалась царские телохранители, взявшие в кольцо онемевших повстанцев.
- Утром вы встретите предков, - сказал Кшочи, вытирая меч о принесённое стражником полотенце.
На рассвете шесть казанов с кипящим маслом приняли в свои чрева осмелившихся противиться воле нового царя. Их опускали в бурлящую жидкость так медленно, а орали они так громко, что многим жителям ещё несколько дней чудились их душераздирающие вопли. Весть о страшной казни быстро разнеслась далеко за пределы каганата.
Кшочи равнодушно выслушивал донесения лазутчиков о трепете перед его злобой, которая словно зараза поражала селение за селением, душу за душой, готовя почву для будущих побед.
***
В тронный зал ввели трясущегося от страха кузнеца, нёсшего на парчовой подушке изготовленную им корону. Она была простая, без изысков и узоров: толстый золотой обруч, от которого поднимались вверх несколько острых пиков разной высоты, похожих на зубы древнего чудовища. Изнеженные цари соседних земель даже не взглянули бы на неё.
Кшочи встал с трона поднял её вверх, держа в обеих руках.
- Вот истинная корона царя-завоевателя! – сказал он. – Ибо не пристало воину наряжаться, как баба!
Кшочи водрузил корону на голову, присутствующие пали ниц.
- Истинный царь, истинный царь, - донеслось от стоявших на коленях подданных.
Кузнеца хорошо наградили, дав мешок серебра и назначив старшим мастером кузнечной гильдии с сохранением титула потомкам.
Через три дня после прибытия последнего отряда, войско Кшочи выступило в поход. Первой целью было выбрано небольшое соседнее государство. Победа над ним даст воинам поверить в себя, приготовшись к боле тяжёлым и кровопролитным сражениям.
Сторожевые заставы, растянувшиеся вдоль границы, были сметены натиском наёмников и племенами пустынь. Кшочи пока придерживал основное войско, пусть побьют
