вверх мешок полный рыбой отец Андрея, передавая его солдатам.
- Спасибо, отец, - дружно поблагодарили парни.
Подбежали мать и сестра солдата: - Ой, сынок, ну что же ты не предупре-
дил, что будете проезжать мимо? – задав тот же вопрос, запричитала мать, обнимая сына.
- Так откуда ж я знал, что мы будем ехать мимо? – возразил сын, - И вообще о поездке стало известно в ночь, когда мы уже должны были грузиться, и, совсем неизвестно было, куда и в какую сторону едем…
На полигон Эшалук, расположенный среди бескрайних песков астраханских степей, прибыли через день после встречи с родителями Шарапова. Начали выгружать технику и с ходу увозить ее на место дислокации на полигоне.
Пока занимались разгрузкой, подъехал состав с чехословацким дивизионом. И офицеры, и рядовой, и сержантский состав части, прибыли без техники, в комфортных, пассажирских вагонах. Часовые, выставленные в тамбуре, одеты с иголочки, в хорошо подогнанную форму цвета хаки, в высокие аккуратные пилотки, тоже высокие шнурованные ботинки, со штык ножами на поясе, свысока и презрительно поглядывали на советских солдат. В сравнение с ними, они выглядели просто военными аристократами.
Чехословацкие солдаты, свободные от службы, стоя у открытых окон ваго-
нов, показывали на советских коллег пальцами и откровенно потешались над их, с мотней до колена, неподогнанными брюками: - О, какой хароший и замечетельный русский шт`ани! - потешались они. И столько было в них высокомерия и презрения, что некоторые парни советского полка, начали задираться, бросать оскорбления в их адрес и мимикой вызывать на драку…
Наконец, вся техника была вывезена вглубь полигона на свою позицию.
Рядом с ними располагался болгарский дивизион, несколько поодаль стояли вьетнамцы.
В течении полутора часов полк был развернут и готов к бою. Он был про-
верен комиссией полигона и получил, за скорость и качество развертывания, высокую оценку.
Алексея усадили в небольшом деревянном домике с вентилятором, охранять ящик с бутылками армянского коньяка и бочонок с сухим молдавским вином.
- Сынок, - сказал ему командир полка, - к этой отраве, - ткнул он пальцем в сторону алкоголя, - имеют права быть допущены: командир полка, - похлопал полковник себя кулаком в грудь, - замполит полка, особист и командиры дивизионов! Понятно?
- Так точно, товарищ гвардии полковник, - вытянулся в струнку Черкасов.
- Ну, ну, - одобрительно посмотрел на него офицер, - к сухонькому и сам можешь потихоньку прикладываться – хорошо жажду утоляет, но чтоб, смотри у меня, - погрозил он пальцем, - в норму и без перебора.
- Не переживайте я долгое время прожил в Молдавии.
- А-а, - понимающе кивнул он головой, - ну тогда – я спокоен.
- Ночь и следующий день прошли в учебных стрельбах. Их полк обнаруживал цели, вел и сопровождал их, делал как обычно, учебный выстрел без
пуска ракет.
А вот следующая ночь должна была быть с боевой стрельбой.
Алексей сидел в домике, охраняя вверенное ему вино и коньяк. В темном астраханском небе яркими точками стремительно пролетали цели-ракеты, их догоняли другие тоже яркие точки-ракеты, и, пролетая, сквозь них, разрывали те, которые летели первыми, пополам; впрочем, иногда и очень редко, пролетали и мимо. Некоторые цели, не летели, а сброшенные с самолетов, медленно опускались сверху вниз, как выяснилось потом, на парашютах. Их тоже расстреливали, но впечатление от этой стрельбы было, как сказала бы нынешняя молодежь – стремное, как будто стреляли по целям дети из рогаток.
- Товарищ, капитан, - обратился Алексей к отдыхающему рядом за столом офицеру, - непонятно, что это за цели, и что это за стрельба такая хреновая?
- Цели – горящий магний на уголках, - объяснял офицер, с удовольствием потягивая сухое вино, - опускается на парашютах, учатся стрелять по ним поляки, чехословаки, болгары и прочий демократический сброд, - пояснил он Алексею, - а мы, - с гордостью сказал он, - ночью будем стрелять ракетами по ракетам.
Уже шел второй час ночи, когда прикорнувший у стола Алексей вдруг подпрыгнул от внезапного рокота и грохота. Открыв глаза, он увидел, как ракета, сорвавшись с ближайшей установки, в окружении яркого пламени стремительно понеслась вверх. Алексей, провожая ее взглядом, хотел увидеть цель, к которой она неслась, но тут раздался повторный рокот с грохотом, и он, невольно отведя взгляд, потерял ее. Тут же раздались, один за другим третий, четвертый и пятый выстрелы….
И все стихло. Впрочем, где-то несколько дальше, в глубине полигона, выстрелы были слышны, но это были уже не наши ракеты.
«Красиво пошли! – восхитился Черкасов, - И точно гораздо эфектнее, чем самолеты в Арцизе. Интересно,- подумал он - попали или нет»?
Где-то, минут через сорок, на веранду домика взошла большая, возбужденная группа офицеров, они что-то оживленно обсуждали, яростно жестикулируя руками.
- Сынок! – раздался голос командира полка, - Ты где?
- Товарищ гвардии полковник, гвардии младший…
- Все, все, все! - нетерпеливо замахал руками старший офицер, - Что там у тебя в печи, - кивнул он на холодильник, - доставай и на стол мечи.
- Алексей, достал шпроты, мясные, куриные и гусиные паштеты, два батона сервилада, по паре баночек черной и красной икры и т.д. и т.п. Все открыл, нарезал, намазал, положил на хлеб, разложил на салфетки, разлил по рюмкам, бокалам и отошел в сторону.
Офицеры бурно обсуждали стрельбу. Из их разговора Черкасов понял, что отстрелялись на четыре. Стреляли пятью ракетами по пяти ракетам. Четыре сбили – одну пропустили, ее сбил николаевский полк, стоявший, несколшько дальше от их полка. Потом он сбил еще пять своих, получил за стрельбу пятерку и теперь должен был отправиться прямо с полигона во Вьетнам. Командование полка, как понял Алексей, осталось довольно своей стрельбой, за что, офицеры дружно выпили раз, другой и третий…
На следующий день полк отдыхал после стрельб. К Алексею, только что выбравшемуся из песка, которым его, как и всех остальных, до половины присыпало в палатке, подошел солдат.
- Товарищ гвардии младший сержант, вчера во время стрельб, я оступился, упал на руку, сейчас болит.
Алексей, осмотрев руку, решил, что это растяжение связок лучезапястного сустава. Наложив шину, на всякий случай решил проконсультироваться с врачом. Умывшись, отправился с солдатом к начмеду. Подполковник, осмотрев руку, согласился с диагнозом фельдшера.?????????? Но все же решил, что рентген сделать не помешает и отправил Алексея с солдатом в лазарет полигона, где находилась стационарная рентгеновская установка.
Вышли из расположения своего полка, прошли болгарский дивизион, за
ним располагались вьетнамцы. У них, как раз проходила тренировка по заряжанию установки ракетой. В отличии от наших стартовиков, их ребята не бежали за машиной, а встав по бокам на специально приваренные к прицепу
ступеньки, держась за ручки, ехали к месту зарядки. Там они, развернув стрелу с ракетой, повиснув по два человека на концах стрелы, быстро и умело развернули ее. Трое солдат, вместо, одного, как принято в советских войсках, принялись, крутить специально удлиненную для троих ручку, загоняя изделие в установку. Семеро против наших трех! Втроем они ни за что бы, не зарядили ракету – не хватало веса и силенок. Пройдя дальше, свернули налево, там стоял, дивизион, прибывших, на полигон одновременно с херсонским полком, чехов. У входа в расположение дивизиона стояли трое солдат с повязками. Увидев двух советских солдат, они вновь принялись подтрунивать и насмехаться над их выцветшей и неладно скроенной, по сравнению с их экипировкой, формой: - О-о! Русски шт`ани, русски сап`оги! Русски Ваня, н`атрет ноги! – чуть ли не стихами смеялись они над Черкасовым и солдатом.
Алексей, спокойно подошел к ним и начал говорить с ними на ломаном русском, почему-то с прибалтийским акцентом, языке.
- Та, реппятта, у нас есть не от-тчень крисифый форма. И это есть не от-тчень карашо. Но мы, в свой красифый форма, стрелять по уколок с магний, который на парашют, - нарисовал он на песке крест накрест сваренный уголок, опускающийся на стропах парашюта и летящую в него ракету, и эт-то есть дерьмо, а не стрельпа! – брезгливо поморщился он, - А вы… - ткнул он себя пальцем в грудь, - в своё некрасиво форма и русски шт`ани, есть стрелять ракет-та по ракет-та! - дорисовал он сбоку два стремительно летящих навстречу друг другу изделия. Это есть вы, ха-ха-ха! - хихикнул он, показав еще раз на рисунок с уголком и на солдат чехов, - в красиво форма, а это есть мы! – ткнул он в рисунок, в котором ракета сбивает ракету, - в русски
шт`ани и в русски сап`оги…!
Посрамленные чехословацкие солдаты, зло посмотрели на русских и что-то затараторили на своем не всегда понятном для Алексея и солдата языке…
- Как ты думаешь, - спросил он солдата, уходя прочь от чехов - поняли они, что я хотел довести им до их сознания?
- Я думаю, что поняли, - ответил солдат, - правильно сделали, а то совсем нос задрали.
Пройдя рентген, показавший отсутствие перелома, Алексей с солдатом возвращались к месту дислокации своего полка. Проходя мимо болгарского дивизиона, они услышали окрик: - Братушки!
Оглянувшись, увидели высокого болгарского офицера, призывно машущего им рукой.
Подойдя к нему, Алексей и солдат, поприветствовали его, отданием чести и вопросительно уставились на него.
- Парни, хочет выпить с “Я”? - весело улыбаясь, спросил офицер в звании капитана.
«Хочет показать своим, как мы русские, много пьем»? – подумал Алексей и согласно закивал головой. Рядовой удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал.
- Почему, братушка? – удивился капитан.
- Мы на службе, товарищ капитан, - объяснил Черкасов.
- Совсем чуть, чуть, смотри, - показал он на группу солдат сидящих в большой палатке с поднятым пологом, чтобы продувало со всех сторон, и тянущих через соломку из высоких стаканов коктейли, коньяк, или «Сливовицу» из небольших бокалов.
- Мы на службе, - твердо повторил Алексей, - кстати, где так хорошо научились говорить на русском?
- Учился в Союзе три года, - ответил капитан, - ну хоть, по стакану газиро-
ванного напитка… - упрашивал капитан.
Алексей, улыбнулся, и отрицательно замотав головой, пошел за, двинувшимся к стойке бара, капитаном.
Солдат, недоуменно пожав плечами, пошел за ними: «Ничего не понимаю, - думал он, - согласно машет головой, будто говорит - «да», - капитан обижается, как будто ему сказали - «нет». Сейчас замотал головой, мол, - «нет», а сам идет за офицером будто бы сказал - «да». Что-то не пойму я их, а они, вроде бы, понимают друг друга.
Подошли к стойке бара.
- «Плиска», «Старка», «Сливовица»,* пиво? – приветливо улыбаясь, спро-
сил солдат-бармен.
- Да, да, - опять согласно закивал головой Алексей.
- Почему, братушка? – обиделся, на этот раз бармен.
- Служба, - пояснил Черкасов, - газированный напиток, если можно…
- Товарищ гвардии младший сержант, что-то я никак не врублюсь: вы говорите «да» - получается, как – будто бы – «нет». Говорите: - «нет» - получается, что, вроде бы, как согласились? – спросил солдат Алексея, на выходе из расположения болгарского
