Ничего, что ее лицо теперь было неподвижно, как маска. Настоящая леди не должна выдавать свои эмоции. И скрывать их теперь будет гораздо удобнее... Только, вот ресницы и брови не натуральные. Волосы выкрашены... в отличный тон... перламутровый блонд, последний писк моды.
Присутствие Стефани ее не смущало. Пусть завидует, как живут преуспевающие дамы. Ей до такого никогда не дорасти.
Стешка ждала. Ждала, что придет ее продюсеру в голову и когда она захочет отпустить ее домой. Просить об этом Стешка не решалась. Думалось, съезжу не несколько деньков, никто не узнает.
Наконец, Елена «прекрасная» обернула прелестное личико к своей подопечной. Она заломила руки на груди, сузила и без того маленькие глазки и пристально рассматривала свою «протеже».
-- Значит, ты – та самая «проблематичная дама», о которой рассказывал Виталий? Знаем, знаем, наслышана... Ты на фирме «Аваль» работала, он тебя устроил. Тебя потом выгнали за распространение наркотиков. Слышал, слышала...
-- Это не правда, -- возразила Стешка, ошеломленная наглой клеветой, -- Фирма сама закрылась.
-- Ложь! – резко крикнула Елена и встала со стула, -- Так ты еще на честных людей на суде гнала... Я это тоже знаю. Я все про тебя знаю!
-- Я только давала показания. Я невольно стала свидетелем.
-- В общем, так, -- оборвала ее речи Елена, -- Ты уже три дня живешь у меня в доме. Ешь мои харчи, занимаешь мою комнату. А это все стоит денег. И денег, дорогая моя, не малых. Деньги надо отрабатывать.
-- Так отпустите меня. Я к вам в прислуги не напрашивалась, -- возмутилась Стешка.
-- Молчи! – зашипела Елена, -- Молчи. Ты набедокурила, а я теперь – отвечай за тебя. Я тебя не собираюсь отпускать. У меня от тебя одни проблемы.
-- Я ни в чем не виновата... я ничего не сделала...
-- А это что? – голос Елены заглушил робкие Стешкины оправдания. Она швырнула на столик перед ней целлофановый пакетик с белым порошком.
-- Откуда это у вас? В полиции отдали? – не поняла Стешка.
-- И ты еще смеешь про полицию вспоминать?! Я оттуда тебя вытащила, а ты? Неблагодарная! Это нашли в твоей одежде.
-- Это не мое.
-- А чье?
-- Отправьте на экспертизу. Там нет моих отпечатков.
-- Вот еще, стану я бабки тратить на очевидное... Вот что, дорогуша. Ты и так мне дорого обошлась, включая одежду, в которой ты сидишь. Виталик про тебя рассказывал, что ты книжата, романчики хорошо пописываешь...
-- Я написала всего один роман в своей жизни. Исторический. О своем родном городе. И только его я хочу опубликовать.
-- Хорошо, я тебе помогу. Будешь писать то, что я тебе скажу. А я это все буду публиковать, -- Елена дружелюбно улыбнулась и наклонилась к Стешке, -- Мне нужен сценарий сериала. Житейского. Чтоб со мной в главной роли.
Стешка окинула ее задумчивым взглядом:
-- А, если, нет.
-- То есть, как, нет? Ты отказываешься от такой перспективы?!
-- Понимаете, я не пишу под заказ. Должны прийти видения.
-- А-а... понимаю. Тебе нужно вот это.
Елена подняла двумя пальцами пакетик с порошком:
-- Если будешь работать, я достану сколько угодно этого зелья для тебя.
Только сейчас Стефани остро поняла свою ошибку. Надо было сразу позвонить Дане и сказать, что уезжает домой на два дня. А там, в участке, дать именно его номер телефона... Теперь отсюда ей будет выбраться намного сложнее, чем из тюрьмы. И мобилка ее пропала. Дело веяло нечистым. Стешка начинала догадываться, откуда у этой дамы «зелье». Упрямо, как партизан на допросе, она снова произнесла:
-- Я это не употребляю.
-- Будешь употреблять. Мне нужен сценарий, слышала?!
-- Я хорошо слышу, а вы, кажется, нет.
-- Ах, так! Ты, кажется, папашу своего ищешь? Об этом вся Москва теперь гудит. После передачки твоей.
Стешка побледнела от последних слов и смотрела огромными, синими, как мартовское небо, глазами на эту безумную террористку. В них был и страх, и упрек, и ненависть.
-- Так вот, -- продолжала диктаторша, -- Если будешь работать, найду твоего папашу. А, нет, мои люди все равно его отыщут. Они все про тебя знают. И то, что мамаша твоя – проститутка, и папаша – бандит, и ты – выродок под забором нагулянный. Только про это никто не знает сейчас. И, можешь верить, мои люди найдут способ пересажать вас всех, как крыс, за решетку. Там твое место, ничто...
Елена не успела договорить последнее слово. Стешка побледнела еще сильнее. В голове у нее сверкнула молния. В глазах отразилась вся картина из страшного сна. Она держала оцепенелыми пальцами пулемет. Дуло его было направлено на фашистов. И вся ее жизнь теперь принадлежала ни ей. Она вся превратилась в месть за тех товарищей, которые лежали рядом у нее под ногами. Стешка остервенело строчила и ей было все равно, в какой момент она упадет рядом с ними. Один из фашистов подобрался к ней очень близко. Он навел дуло своего автомата прямо ей в грудь... в самое сердце...
Последние слова Елены разорвались автоматной очередью у нее в груди и вырвались наружу горьким хрипом. Стешка сидела на ней верхом и била, душила, царапала ненавистное ей лицо. Кричала, не помня себя:
-- Не тронь мою мать! Твое место в тюрьме, гадина... Умри!
Стешка рычала, как тигрица над своей жертвой.
В комнату ворвался охранник. Он оттащил Стешку и кинул на диван возле зеркала. Елена поднялась с его помощью. На ее лице кровоточили царапины. Губа была разбита.
-- Где ты раньше был?! – рявкнула она на охранника, -- Не видишь, она наркоманка. Дозу выпрашивала. На, подавись!
Елена схватила пакетик, лежащий на столе. Разорвала его и рывком высыпала содержимое Стешке в лицо. Ядовитый порошок моментально впитался ей в ноздри. Стешке хватило одного только вдоха, чтобы отключиться.
-- Умри! – кинула Елена, а охраннику приказала, -- Прессу ко мне. Быстро. У меня сегодня замечательный материал, чтобы развеселить публику. Заодно, заработаю на ней, чтобы «пластику» испорченную подправить. За ущерб надо платить!
Глава 37.
-- У меня есть кое-какие новости, -- голос Семена был взволнован, -- Не по телефону.
-- Тогда, вечером у меня.
Трое друзей, как всегда, собрались у Данилы. В той самой квартире, откуда в последний раз ушла Стешка и не вернулась. Хотела собрать свои вещи и не смогла...
-- Вот, что я вам скажу, -- Семен был деловит и сосредоточен, как никогда. Видно было, что попускать это дело он не намерен ни при каких обстоятельствах, -- По телефону говорить завязываем, только намеки. Может быть прослушка.
-- Ты ж разведчик. Прослушка только у вас, -- Данила не терял ироничного тона, словно хотел сказать: поимел я ввиду всех, кто стоит у меня на дороге.
-- Вот именно, разведчик. Не надо недооценивать мафию.
-- Ну, это ты перегнул.
-- Вовсе нет. В одном из отделений полиции Москвы, недалеко от дорожного кафе «Сказка», была задержана особа женского пола. Это случилось в тот вечер, когда Стешка собралась ехать домой. У задержанной в кармане был обнаружен пакетик с порошком, как тот, что был обнаружен на фирме. Имя задержанной – Стефания Чайка, 1972 года рождения. Одета она была, по словам дежурного части, в серебристую длинную куртку и черные спортивные брюки. Запоминающаяся черта – темные длинные волосы, особых примет не имеется.
Личность задержанной приехала опознать продюсер программы «Аккорд» Карая Елена Евгеньевна, с которой задержанная заключила ранее контракт о выступлении в этой программе. Задержанную отпустили в тот же вечер под поручительством ее продюсера.
-- Неужели, Стеша могла вот так... – ужаснулся Николай, -- Я в это никогда не поверю. Неужели, она меня обманула?
-- Я же говорю, не стоит недооценивать противника, -- снисходительно повторил Семен.
-- Вот так дела... – Даня опустился на диван, -- Ты, Коля, видел кого-нибудь в тот вечер рядом с ней?
-- С ней рядом за столиком Кира сидела, пока я не вошел. Она потом и ко мне приставала. Стефани ушла на остановку, а я – с Кирой. Ну, чтобы Стешу прикрыть.
-- Надо взять у Киры отпечатки пальцев, мы можем выйти на след. Но сделать это надо незаметно, -- Семен глянул на Николая, -- Вот что, Коля, ты ведь с ней время проводишь? Принеси предмет, к которому прикасалась только она. Осторожно, сам не касайся, в платок его заверни...
-- Сделаю. А, что потом?
-- Будем исходить из того, что имеем. Хотя я, больше, чем уверен. Она – у Елены. И эти все аферы – ее рук дело.
-- Не иначе, -- подтвердил Даня, -- Она хочет убрать сильного конкурента со своего пути. Постой, а ведь еще там, на фирме, эти пакетики Стешке подкладывали. Так значит, они все одним узлом завязаны, не иначе.
-- Нам нужны веские доказательства, чтобы их всех одним медным тазом накрыть. А, пока, надо искать Стефани. Каждая секунда может стоить ей жизни.
Иван наведывался не часто в квартиру Вики. Но всякий его визит был, как нельзя, кстати. Он осведомлялся о состоянии Марии и приносил необходимые медикаменты. Марии, после их принятия, становилось, на время, легче. Но огонек жизни в глазах угасал с каждым днем. Иногда, засыпая вечером, она произносила бессвязные речи, похожие на бред. Но сегодня румянец на ее щеках был особенно лихорадочным, а в глазах – возбуждение и безумие. Вика никак не могла уложить ее спать. Снотворное не помогало. Мария то плакала, то обрывками фраз вспоминала молодость, войну, подпольщиков. Повторяла их имена...
Вдруг отчетливо произнесла, выбившись из-под одеяла, которым заботливо укутала ее Вика:
-- Стешка в беде! Я пойду к ней...
Она хотела вскочить с постели, но силы оставили ее. Мария чуть не упала на пол. Вика едва успела подхватить ее:
-- Да что ты, мама. Стешка далеко отсюда. Ей сейчас хорошо. Ее в кино снимают... И Семе хорошо. Он звонил недавно. А ты спать ложись. И я уже хочу...
Но Мария не унималась. Возбуждение не проходила. Ее щеки пылали. Она говорила и говорила в бреду:
-- Стешка в плену... у фашистов... в подвале сидит... ее пытают... – сдавленные рыдания вырывались из ее горла.
-- Да, что ты! Бог с тобой... Ох, наверное, погода поменяется...
Всю ночь Мария была беспокойной. То плакала, то звала кого-то, то говорила опять, что Стешка в плену. Под утро лихорадка отступила. Мария, обессиленная, забылась крепким сном. А с неба спустился легкий апрельский дождь.
К десяти утра явился Иван. Мария спала. Вика не хотела ее будить даже для приема лекарств. Она рассказала Ивану все, о чем бредила ее мать ночью.
-- Не к добру это, -- нахмурился Иван, -- Там, в оккупированном Павлодали, Марии верили. Ее сны были пророчествующими. Они сбывались. Она даже предсказала, победу первого восстания и новое пришествие фашистов после него. А сколько жизней спасла... Она раненных травами лечила... Ей от матери это досталось по наследству. Боюсь, что ее дар набрал новую силу. Он всегда проявлялся в минуты опасности. Неспроста эта лихорадка у нее.
-- А, может, и ее травками полечить? А то мы все этой гадостью... а она не помогает.
-- Ты знаешь, я, когда уходил на фронт, она мне свою тетрадку отдала. А в ней все рецепты. Бери, говорит, я и так все на память помню. А тебе там пригодится.
-- Ты поищи.
Но искать не пришлось. Вечером Мария пришла в себя и четко продиктовала Вике рецепт отвара, который мог ей помочь.
Глава 38.
Стешка очнулась в незнакомой постели. Одеяло и подушка пахли нафталином. Она не спешила открывать глаза. Ей было страшно. Сквозь крепкую дремоту она ощущала, что место это «казенное». Сон постепенно уходил прочь. Сквозь глухую тишину она слушала... слушала... слушала...
-- Сколько ты хочешь за нее?
-- Во сколько
