Тени перед чертой

всем этим со странным омертвением, пришла вдруг в ярость.
Этих бумаг касался сам Сколер. Это его рука выводила корявые нервные строки. Это его документы, часть его жизни!
Не думая больше о последствиях, Арахна вскочила и бросилась к Мальту, с четким намерением убить его, если получится или хотя бы покалечить. У нее не получилось ни то, ни другое. Мальт не зря был дознавателем. За годы своей службы он уже навидался всякого и потому среагировал быстрее неподготовленной к борьбе Арахны, с легкостью выскользнул из-за стола и быстрее, чем она схватилась за тяжелую бронзовую чернильницу, заломил ей руку с таким расчетом, чтобы все-таки не сломать.
Арахна тонко взвизгнула. Причиняя боль другим с настоящим мастерством, она сама на себе испытала мало физической боли. Вернее, вся эта боль сводилась к неудачным прогулкам со Сколером, Лепеном или Регаром, когда она подворачивала где-то ногу или напарывалась рукою на сук, не заметив. Впрочем, однажды по какому-то празднеству, ей прилетело очень сильно куском льда по затылку, когда они втроем шли около Сиротской Коллегии, и ее воспитанники расшалились.
Но это было ничего по сравнению с тем, как сейчас ей заломили руку. Казалось, что вся правая сторона переживает страшный ожог, будто бы ее тело прошивают насквозь. Не чувствуя руки, Арахна сползла на пол, к ногам Мальта, всхлипывая от боли, а больше того – досады. Боль пройдет – это она понимала даже в таком состоянии, а вот факт того, что ей не удалось отстоять никак памяти Сколера, кем бы он ни был, с ней навсегда.
-Я не хотел, - Мальт склонился к ней, что-то поднял, но Арахна не видела, что именно, да и не хотелось ей видеть. – И, кажется, не совсем рассчитал.
Его рука коснулась ноющей руки Арахны, и она дернулась, но куда там! Не особенно и получилось у нее отодвинуться.
-Не сломано, - удовлетворенно подтвердил Мальт, успокаивая скорее сам себя. Она действительно не должна была здесь появиться, да и после того, как он сам отправил ее домой – не было лично в  его планах вмешивать эту девушку. Хватит, она все равно не желает ни правды, ни власти, ни борьбы. Ей бы жить да жить в тихом неведении, работая палачом. Далась же эта дрянная Арахна принцу Мирасу!
Да будут дни его долги, конечно.
В коридоре явно скрипнула дверь. Арахна замерла, оборвав всхлипывание на половине, и следующий всхлип буркнул в ее горле, но дело было опаснее. Мальт бросил взгляд на дверь – надо было закрыть щеколду, но он побоялся, что либо забудет ее открыть, уходя, либо щелкнет замком слишком громко. И вот, что вышло?!
Шаги прошелестели за дверью совсем близко, Арахна перестала дышать, Мальт вместе с нею – слишком близка была опасность для обоих. Мальт мог храбриться, но ему не хотелось заканчивать свой долгий путь вот так, ничего, по факту, не свершив. А Арахна устала от ссор и решила, что проще молчать, подавляя болевое свое состояние, чем снова ругаться и страдать уже не от руки, а от тоски и безысходности.
Шаги стихли. Арахна прикинула по расположению комнат и поняла, что это, вернее всего, Лепен – прошел от своей комнаты к ее.
Она села. Боль вторична. Все уже вторично. Не найдя ее в комнате, Лепен встревожится. И ведь не отступит, зараза!
-Уходи.
Она заговорила уже другим тоном. Мальт с удивлением воззрился на нее, поражаясь впервые тому факту, что очень быстро Арахна сумела забыть про боль.
-Уходи, - повторила Арахна, напряженно глядя на дверь.
Мальт поднялся. Он колебался. Но это было не колебание в духе: уйти или не уйти – вот в чем вопрос. Он пытался решить для себя что-то другое.
-Я приходил за его дневником, - глухо сказал Мальт, полез в карман своего плаща, извлек небольшую книжицу, которая блеснула в лунном свете.
-Дневником? – Арахна оторвала взгляд от двери.
-Я совершаю сейчас преступление, - Мальт раскрыл дневник и вырвал несколько страниц резким движением, потом кинул книжицу Арахне. - Если захочешь узнать правду, поинтересуйся.
И Мальт скользнул к окну. Ловко, словно ни плащ, ни темнота, ни неудобство спуска не были ему препятствием, он перелез через подоконник, и Арахна услышала, как скрипнула лестница. Одновременно – в коридоре раздался тихий, далекий стук. Благо, Лепен дал время Мальту, колеблясь в своем визите к Арахне.
Арахна, не помня себя, сама рванулась к окну, сжимая зубы (рука еще ныла), закрыла, стараясь не смотреть вниз, но точно отмечая краем глаза скользящую в ночи фигуру, и только успела она сделать это, только смогла перевести дух, как стук повторился.
Арахна притаилась. Свет свечи, зажженной Мальтом, не мог осветить комнату, но она и сама уклонялась в самый темный угол, как будто бы пытаясь остаться тенью. Но Лепен в коридоре долго не желал находиться. Арахна, заслышав его приближающиеся шаги, оббежала взглядом комнату, увидела книжицу, брошенную ей Мальтом, и, не думая особенно, сунула ее за пояс своих брюк, выпустила сверху ночную блузу и попыталась выровнять дыхание.
Когда приближение стало невыносимым, в тот момент, когда уже шаги Лепена были слишком близко, чтобы их игнорировать, Арахна, с гулко бьющимся сердцем, повернулась к окну и стала усиленно изображать, что зашла сюда посмотреть в окно, не более.
Долго ждать не пришлось, но каждое мгновение отдавалось страхом. Стучало в висках, что-то неприятно пульсировало в желудке, ныла рука…
-Ара? – Лепен не звучал сонным.
Арахна изобразила удивление и обернулась, ей было страшно, но в полумраке и благодаря чудовищной памяти, что жила в этой комнате, Лепен смог принять ее страх за смущение.
Он сам вошел, прикрыл за собою дверь. В этой комнате, в этот час пропала всякая его напускная уверенность и всякая ярость. Это место было шагом в прошлое, где все было так, как должно быть.
-Не спится? – спросил очевидное Лепен. – Я тоже не могу.
-Вижу, - Арахна попыталась пройти боком к Лепену, чтобы тот случайно не заметил у нее под блузой очертания прямоугольной книжицы, которая впивалась теперь Арахне в бок. – Ну, спокойной ночи.
-стой! – взмолился Лепен. – Я пришел к тебе…
-Но это не моя комната.
-И ты не открыла.
-Я тебе вообще открывать перестану, - пообещала Арахна. – Спокойной…
-Я больше не хочу ругаться.
Можно подумать, что Арахна хотела или раз за разом начинала первая! нет, она признавала за собою, что далеко не всегда была права и имела право на некоторые замечания, но все-таки считала, что в большей степени вина лежит именно на Лепене.
-Только не с тобой, - продолжил он, - прошу тебя, давай больше не будем?  Этот Мальт…плевать на него. На дознавателей! Нам нет дела. Мы палачи. Мы рубим, клеймим и жжем. Мы не судим и не вершим судьбы. Ладно?
Арахна не знала как реагировать. С одной стороны часть ее души желала примирения с Лепеном раз и навсегда, возвращение к тому, как было раньше. С другой – что-то подсказывало ядовитым голосом Арахне, что даже если она сейчас согласится помириться с Лепеном, мир будет недолгим.
-Я устала, - призналась Арахна. Ей по-настоящему хотелось спать. Усталость – физическая и эмоциональная, опустошала всякое сопротивление и заставляла бежать от разговора и любого решения.
-Хорошо, я просто извинюсь, ладно? – Лепен снова не желал отступать. – Лучшая часть моей жизни проходит здесь, в этой Коллегии и ты стала частью этой жизнь, важной частью. Может быть – самой важной, и я не хочу…
-Я просто прощаю, хорошо? – Арахна поморщилась. Рука все еще предательски и подло ныла. – Я все прощаю, только не начинай опять…
«Не начинай опять говорить о своей любви, не начинай снова обвинять в сговоре или связи с Мальтом, вообще – не начинай» будем просто жить, обучать Эмиса и переживать наше горе», - хотела сказать Арахна, но поняла, что у нее не хватит сил для такого трудного высказывания.
Но Лепен знал, о чем она хочет попросить и кивнул, как будто бы услышал все ее мысли. Вернее, часть ее мыслей – все свои мысли даже Арахна слушать отказывалась.
-Я скучаю по Сколеру. Я скучаю по тому, как все было раньше.
Книжица особенно остро впилась в бок Арахны и это привело к определенному содроганию в ее голосе, когда она собралась для ответа:
-Я тоже.
Лепен не видел ее лица в темноте, но решил по голосу, что она плачет. Досадуя на себя, что расстроил, он приблизился, желая обнять и утешить, но Арахна, сообразив, что сейчас в этом объятии Лепен почувствует, вернее всего, дневник Сколера, мягко отстранилась:
-Я…извини. Я к себе.
-Но мир? Да? Между нами мир? – Лепен не стал настаивать на объятии, дорожа хрупкой гармонией.
-Да-да…
Арахна быстро выскользнула в коридор, а затем проскочила к себе. Закрыла дверь на щеколду, сама не зная, зачем она вдруг стала это делать и вытащила из-за пояса тоненькую книжицу, блеснувшую ей обложкой. Арахна не знала, что Сколер ведет дневник. Не дневник палача или личных дел, а настоящий, с записями. Впрочем, сама Арахна тоже такие бралась вести стабильно пару раз за год, и бросала на третий-четвертый день, забывая писать. Зато потом с упоением и твердостью заводила новый и снова бросала…
Сначала она схватилась за книжицу, но так и не раскрыла. Вместо этого, морщась, словно сама книжица продолжала приносить ей боль, Арахна сунула ее под подушку и легла.
«Если Сколер и виноват – я не хочу этого знать», - решила она и, успокоенная таким странным образом, уснула.
Ее никто не разбудил – она проснулась сама и только воззвала к себе в немом отчаянии: за что, Луал? Выходной, а ты не даешь мне отоспаться за все бессонницы и переживания! Будишь так, как будто бы сегодня работа.
Назло Луалу и судьбе Арахна попыталась уснуть снова и потерпела неудачу. Выругалась, встала с постели, привела себя в порядок и спустилась вниз, на завтрак.
Регар был готов к тому, что его палачи с утра будут вести себя подчеркнуто-холодно и вежливо или будут продолжать явную ссору, и ему пришлось удивиться, когда вместо мрачных и злобных палачей своих, он встретил добрую и дружную компанию.
Как будто бы не было ни одной ссоры! Все так, как раньше, как прежде. Лепен мажет бутерброды для Арахны, она о чем-то переговаривается с ним…Сколера, конечно, нет, но Эмис чем-то походит на него. Нет, конечно, Сколера никто не сможет заменить, но все-таки жизнь есть.
Он остановился, чтобы полюбоваться на них и был, конечно же, замечен.
-Регар! – Лепен всеми силами старался сделать вид, что счастлив, хотя и счастья в нем было немного больше, чем вчера. – Ты, кажется, предлагал вчера провести выходной вместе? Выберемся в город или…
-Лучше без меня! – у Регара не было никаких особенных дел, кроме привычных, но он справедливо решил, что молодежь должна повеселиться и наладить отношения между собою лучше. В его присутствии они, конечно, никогда не были скованы, но он понимал, что, будучи представителем старшего поколения и Главою Коллегии, все-таки смущает их.
-Почему? – спросила Арахна невинно. Всеми силами она старалась сделать вид, что ничего не произошло  в ее жизни. Ей хотелось обмануть саму себя, но мысли – вязкие и скользкие, возвращались раз за разом к ее же собственной подушке, которая скрывала дневник Сколера, в котором, возможно, она могла многое узнать.
Но как жить потом с этим знанием?
-У меня появились планы, - солгал Регар, любуясь редкой стороной мирного существования.
-Ну…- Эмис подал голос,-  тогда приглашаю всех в