настоящая. Варвара заплакала, понимая, что это всё морок, что это обман, сон, из которого не хочется уходить, возвращаться в реальность, так похожую на другой сон, на непрекращающийся кошмар.
Вихрь снега выбросил мужчину возле девятиэтажной панельной башни, прямо у самого подъезда. Он стал дико озираться, не понимая, как очутился здесь. Мужчина пытался вспомнить, где он был, что делал, и не мог. Голова болела, его лихорадило, он замёрз.
¬– Игорь, ты чего это? ¬ Его взял под руку невысокий коренастый мужчина. – Ты чего, заболел?
– Не знаю, – прошептал мужчина, вспомнив свое имя.
– Так, пойдём-ка ко мне, моя как раз пельменей налепила, а то ты не ел сегодня, да? – коренастый мужчина поднял с кучи снега шапку, отряхнул её и надел на голову Игоря. – А я вот смотрю, ты в магазин вроде ушёл, а всё не возвращаешься. Так ты тут стоял, получается, да?
– Не знаю, – прошептал мужчина, вспомнив свое имя. – Наверное, не знаю.
Игорь ощутил вес тяжелого пакета, в котором лежали продукты. – Наверное, я не помню.
– Не знаю, – прошептал мужчина, проговаривая про себя своё имя.
– Так, пошли, нечего здесь стоять. Ещё не дай бог заболеешь. Слыхал, какой-то новый грипп придумали? Вот, не нам им болеть, пусть другие болеют. Пошли, – он повёл Игоря к подъезду.
¬– Постой, Коль, а я никуда не уходил, ты это видел? – спросил Игорь.
¬– Жена мне позвонила. Она видела в окно, как ты пришёл с пакетом и встал. Она подумала, что ты курить начал, а ты целый час просто стоял. Она мне и позвонила, я в гараже от неё отдыхал. Пошли, всё понимаю, но жить надо, надо, и без разговоров.
– А зачем?
– Не задавай этих вопросов, – ответил коренастый мужчина. – Лена бы тебе не простила такие разговоры!
– Ты прав, Коля, – Игорь слабо улыбнулся. – И Алёнка. Знаешь, как она строила меня, когда я валялся с бронхитом?
– Вот и расскажешь дома, поешь, как следует.
12. Тени
В больничном коридоре бродили тени выздоравливающих, гремел в холле телевизор, тревожными мелодиями подстегивая больных скорее выбрать верный путь – выйти отсюда самим или ногами вперёд. По палатам ходила недовольная сестра, выгоняя ходячих больных, чтобы проветрить палаты, низко полз по полу сквозняк, холодя ноги, больные ежились, вжимаясь в кушетки и диваны, но не в силах отвести взгляда от экрана телевизора.
Варвара вышла из палаты и медленно пошла вдоль стены, касаясь пальцами правой руки бордюра из темно-коричневого ДСП. На лице у неё была медицинская маска, она носила её для других, не желая пугать, не желая слышать перешёптывания у себя за спиной. Вот уже целый месяц она осваивала протез, экзоскелет её левой ноги, красивую и легкую в обращении конструкцию, податливую, настроенную под неё. Она могла уже долго ходить, по полчаса в день, наматывая круги по коридору, осваиваясь, учась заново контролировать своё тело. К вечеру нога сильно болела, и это была приятная боль, Варвара чувствовала, что оживает, было видно, как она улыбается через маску, когда ходит сама, без помощи, без ненужных взглядов.
Она дошла до холла и встала у стены, чтобы передохнуть. На ближайшей кушетке синхронно, как опытные спортсменки, дёрнулись две старушки, вытаращив глаза на Варвару. Одна из них стала неистово креститься. Варвару это так рассмешило, что она затряслась от еле слышного тихого смеха, больше напоминавшего судорожный хрип, голос не восстанавливался, она продолжала говорить хрипящим шепотом, отдалённо напоминавшим её старый голос. Дима говорил, что он узнаёт её голос, что ей не стоит так переживать, и всё же Варвара так и не решилась записать хотя бы аудиосообщение для внука, который очень об этом просил, не понимая, куда взрослые дели его бабушку?
Телевизор взвыл бешенной отбивкой, старушки, как послушные адепты, повернули головы к экрану, куда также были устремлены десятки глаз. В холле собрался весь этаж, в основном старики, но была и молодёжь, откровенно скучавшая в этой тюрьме. Телефоны были убраны в сторону, начиналась самая вкусная программа, то, что пропустить нельзя, и в чём телевизор ещё выигрывал у интернета, привлекая все возраста к своим экранам. Криминальная хроника, убийства, грабежи, насилие, не хватало ещё следом ток-шоу, где подробно, по косточкам, разобрали каждое дело, прокрутили десять раз инсценировки сцен насилия или убийства, скрипя сердцем демонстрируя шокирующие кадры – и всё это ради правды, только ради неё!
Варвара мельком смотрела на экран, погружённая в свои мысли. Ничего нового, кто-то кого-то обокрал, вот задержаны шлюхи из притона, вот поймали кого-то на укладке закладки в мусорный бак. Голос ведущего задрожал, все в холле охнули от нетерпения – вот оно, то, ради чего все собрались, заранее зазубрив анонсы.
Ведущий стал рассказывать про страшное преступление, про настоящую бойню, «ночь вампиров», как окрестили это событие журналисты. В одном из загородных домов в тихом посёлке в Подмосковье были найдены четыре трупа молодых парней, студентов четвёртого курса престижного ВУЗа, имена и учебное заведение скрыто в интересах следствия. Все парни были жестоко убиты, буквально изуродованы, кто-то пытался их загрызть. В живых остались две девушки, которые давали туманные показания, постоянно рассказывая про страшную девушку, появившуюся в доме, она была голая и вся в крови, потом говорили, что видели волка, который укусил одну из девушек в лицо, она действительно была травмирована. А дальше начиналась полная мистика: одна из девушек, которая осталась невредима, рассказывала, что волк заставил её открыть дверь, а потом, выбежав из дома, превратился в белого голубя и улетел в вихре снежного шторма. Кадры с допросом девушек сменялись короткими инсценировками, фотографиями дома, бани, где уже не было тел, но всё было залито кровью, что особенно нравилось зрителям. Холл зашушукался, старушки крестились, кто-то вспоминал старые рассказы про вампиров и вурдалаков, молодёжь смеялась.
Пошла реклама, никто не сдвинулся с места, во второй части ожидалось расследование, кто же убил этих прекрасных парней? Варвара хотела было уйти, но началась вторая часть. Суровое лицо следователя монотонно рассказывало о деле. Оказывается, что парни были не такие уж и прекрасные, а девушки невинные. Девушки слыли в ВУЗе известными проститутками, каждый второй опрошенный студент с экрана подтверждал это, глумливо ухмыляясь. В крови всех, и парней и девушек, были обнаружены наркотики, причём доза была сильная, особенно у парней. Это была синтетика, эксперт лаборатории долго объяснял формулу и признаки поражения нервной системы, рассказывал типичные проявления при передозировке. Затем появилась женщина в белом халате, спокойно, без эмоций, рассказывая у кого с кем был в этот вечер секс, парни не гнушались порадовать и друг друга. На экране мелькали фотографии из соцсетей, закадровый голос рассказывал про жизнь жертв, что в доме нашли большую партию наркоты, а следствие уже завело дело по сбыту и распространению наркотиков посмертно. Всё смешалось, вампиры улетучились, никаких волков и оборотней в виде ужасных дев с длинными клыками, с которых капает кровь. Судмедэкспертиза подтвердила, что одного из парней, найденного с перегрызенным горлом наверху в спальне, убил его же товарищ. Косвенно это подтвердила одна из девушек, показав, что он ушёл наверх проверить, откуда стало дуть. Судмедэксперт смачно рассказывал подробности убийства, не забывая упомянуть, что жертва и убийца были любовниками.
Варваре стало дурно и она пошла обратно в палату. До её уха ещё доносились подробности бойни, как и кто кого убивал, терзал, что в желудках были найдены следы чужой крови. Монотонный голос объяснял это поведение передозировкой синтетической дрянью, просто, без затей, как само собой разумеющееся, рассказывая, что такое случается часто при употреблении дизайнерских наркотиков, и что акты каннибализма… Варвара закрыла дверь и устало села на кровать. Здесь не было слышно этого кошмара. В голове гудело, во рту пересохло. Она сорвала маску и, выпив три стакана воды, с большим трудом сняла протез и легла на кровать.
Ей захотелось уснуть, но как только она закрывала глаза, перед глазами вставали кадры этой передачи, а сердце заходилось от бешеного ритма. Она лежала на спине и глядела в потолок, пытаясь перенестись в свой сон, на озеро, где она была рядом с дочкой, с маленькой Каролиной. Варвара не старалась гнать от себя это наваждение, ей нравилось то, что у неё появилась такая дочка, пускай и в снах. И она любила Каролину также сильно, как и родную дочь. Варвара вспомнила о Лизе, за всё это время ни разу не позвонившей, не написавшей ни строчки, только Дима, неумело врал, передавая матери приветы от сестры, что-то пытаясь объяснить. Варвара горько заплакала, начав тихо выть. Глаза затуманились от слёз, и она вновь увидела озеро, пляж, любопытных рыжих белок, щекотавших пушистыми хвостами её спину, и Каролину, маленькую, в панамке и ведёрком полным песка. Девочка неодобрительно смотрела на Варвару и сказала: «Мама, не плачь, я тебе приказываю!»
«Хорошо, милая, я больше не буду», – Варвара протянула к ней руки, девочка бросила ведёрко и подбежала к ней, вытерев ладошками её слёзы. Она чмокнула маму в обе щеки и, задорно рассмеявшись, исчезла.
Варвара села на кровать и оглядела палату, она не узнавала её. Ей нестерпимо захотелось быстрее убраться отсюда, к чёрту всё, пусть остались ещё два месяца реабилитации, она хочет уйти отсюда немедленно, прямо сейчас!
В дверь постучали, и вошёл Пётр Михайлович. Он пододвинул стул и сел рядом с ней, взяв руку и прощупав пульс.
– Вы сильно переволновались, смотрели эту дрянь по телевизору?
– Да, я не хотела, так совпало, – прошептала Варвара.
– Понятно. Ну, расскажите, как себя чувствуете? А то я утром застрял на этом дурном совещании. Как дела?
¬– Не знаю, – честно ответила Варвара. – Так много всего, что даже не знаю, с чего начать.
– С чего хотите, это непринципиально, – он несильно сжал её ладонь. – Цвет лица у вас неплохой, вы порозовели, это хорошо.
¬– Правда? – Варвара улыбнулась, утром она тоже заметила это, когда умывалась. – Мне немного неудобно.
– Так, мы тут с вами не в игры играем, неудобно. Говорите, как есть. За эти месяцы я узнал вас гораздо ближе, чем кто-либо, так что не стесняйтесь, не смотрите на мой пол, ¬ я уже давно бесполое существо, на работе, это важно.
– Хорошо, – Варвара покраснела. – У меня был оргазм. В этом нет ничего удивительного, но у меня этого не было уже много лет, а тут ночью накрыло. Я проснулась, а матка ещё сокращалась.
– Хм, ваш организм просыпается, или нет, перегружается, как компьютерная система. Позволите? – спросил он, показав пальцем на её живот.
– Да, конечно, – она приспустила больничные штаны, он стал пульпировать живот, уходя ниже, прощупывая матку. Варвара несколько раз вскрикнула, его пальцы уткнулись во что-то твёрдое, и ей стало больно.
¬– Больно? Да, больно, – кивнул он, поймав её подтверждающий взгляд. – Надо вас на УЗИ направить, не нравится мне это. Так, с вашим оргазмом пока понятно, точнее непонятно, надо разбираться. Сегодня пойдёте на УЗИ, Оля придёт за вами после обеда. Но, я вижу, что это ещё не всё, верно?
– Да, это смешно, но мне кажется, что у
