Мы вернемся

особенно чувствовалось. Олегу показалось, что он вернулся в Сосновое. К любимому лесу, к любимой реке.
Отдав вещи из багажного отделения, водитель быстро залез в своё кресло, и автобус бодро рванул дальше – в центр села, поднимая придорожную пыль. ЛАЗ громыхнул колёсами через рельсовую преграду и скрылся за поворотом. Майор, убедившись, что больше никакого транспорта нет, пошла вперёд. Нагруженные рюкзаками и сумками друзья двинулись за ней. Перспектива прошагать так километров тридцать становилась мрачноватой.
Сенчена, дойдя до однопутной колеи, остановилась. Из рюкзака она выудила планшет, подождала, пока он включится. С того момента, как они покинули перевалочную базу Хотабыча, она его не доставала. Вероятно, берегла заряд. Открыв спутниковую карту данного района, Наталья убедилась, что это их железнодорожный ход, к которому они так стремились, и, определив нужное направление, с уверенностью указала вправо:
- Нам туда.
Морозов посмотрел на железную дорогу. Он и так знал куда идти. Оба конца полотна упирались в неизвестность, но его взгляд словно магнитом, был прикован к востоку. Его заветный путь начинался здесь. Несмотря на то, что линия была намного длиннее их похода. Несмотря на то, что был нагружен вещами и впереди, скорее всего, их ждали нелёгкие дни и опасности. Несмотря на всё это, его мечта начинала сбываться.
Шлагбаумов на переезде не было. Просто висел знак с дымящимся паровозиком. Дорога просто слегка приподымалась, повторяя склон насыпи, и исчезала в деревьях на той стороне, уходя обратно в низину. «Двухглазый» ржавый светофор сигнализации был единственным средством оповещения о приближении состава.
Олег посмотрел и на запад. Сзади, в метрах ста путь нырял в зелёное ложе небольшой станционной площадки. Трёхпутное развитие полустанка с укороченной пассажирской платформой из бетонных блоков. Несколько бывших крытых складов, от которых остались лишь каркасы. Чёткие силуэты телеграфных столбов, впрочем, последние были, скорее всего, линией электропередачи ведущей в село.
После того, как девушка положила планшет в рюкзак, группа сошла внутрь колеи и зашагала вперёд, всё дальше от дороги, от села, от заброшенного полустанка, который свидетельствовал о том, что отчуждалась не только сама Зона, но и приграничные к ней населённые пункты.
Путь уходил строгой прямой, не на градус, не отклоняясь в стороны. Вопреки ожиданиям поисковика, на рельсах присутствовал накат, и железобетонные шпалы как один отдавали надёжностью конструкции. Значит, от линии что-то ещё хотели. Трава внутри колеи отсутствовала и не мешала продвижению вперёд. По бокам насыпи выстраивалась редкая полоса деревьев. 
Археологу не верилось, что они находятся в другой стране. Что их поход пройдёт ночью, по железной дороге, той самой дороге, не говоря уже о следующем этапе операции. Не представлялось, что курортная местность может быть вратами в Зону, которую постигла ужасающая авария три десятилетия назад, заставив оттуда уйти людей навсегда. Но от того, что колотилось сердце, с каждым вздохом, с каждым шагом по шпалам, он осознавал, что самая интересная стадия операции началась. 
Сквозь деревья просвечивались пустыри с травой, иногда – заросшие строения. Что это? Первые отголоски Зоны? Или печальный синдром всего СНГ ? Попадались отдельно стоящие сосны, островки сосен. Полноценный лес пока не решался выдвинуть им навстречу все основные силы.
Через метров пятьсот посадка окончательно поредела.  Сквозь тёмные стволы дубов виднелись силуэты домов Новой Радчи. Туда вело то асфальтное шоссе, по которому устремился их автобус. Поисковик знал, что ещё несколько километров и дорога упёрлась бы в красный знак STOP – контрольно-пропускной пункт ЧЗО «Вильча».
Местных жителей не наблюдалось. Лишь где-то в огородах палили ветошь. Дым от костра поднимался вверх над крышами одноэтажных домов, а потом резко отклонялся в сторону железнодорожной насыпи, перерезая их путь. Запах врезался в нос. Смешанные чувства ностальгии окутали Олега. Также в детстве они с отцом на огороде палили костёр. Мать укоризненно смотрела на них, пытаясь увернуться от ниток дыма, а они преследовали её, в какой бы части дачи она не работала. А он, усталым, но, тем не менее, счастливым мальчишкой наблюдал, как пламя пожирает сухие стебельки и палки, оставляя после себя краснеющие угольки, дающие жар и иногда, улетающие вверх – в вечернее небо. И неважно было, что одежда пропахнет костром, а на лице местами ляжет сажа, всё равно перед сном его заставят купаться. Главное что тогда вся его семья была вместе. Так же, как и сейчас, заканчивалось лето, огород выглядел непривычно пустым, мать и отец держали полные сумки фруктов и овощей. На горизонте величественно дымился завод, а рядом с ними, с других огородов поднимались такие же струйки дыма. И это всё, было здорово!
Оторвал от приятных воспоминаний лай собаки, доносившейся из самого близкого дома к полотну. Группа слегка увеличила темп ходьбы. Неизвестно, что заставило пса бить тревогу: собачьи разборки или всё же он почуял их. Это могло обратить внимание хозяев, чего вовсе было не нужно.
На небе стали пробиваться первые звёзды, в домах села начали зажигаться огоньки. Деревенька осталась позади. Под насыпь нырнул шумный полноводный прозрачный ручеёк. В запасах воды они пока не нуждались. Каждый в своём рюкзаке нёс бутылку с водой объёмом в два литра. Помимо этого, у кого-то в сумке находился фильтр для очистки, чтобы можно было пополнить жидкость из любого водоёма, встретившегося им по пути в Зоне. Как объяснила майор, такую профильтрованную воду можно употреблять без опасения. Главное, при заборе не зачерпнуть слой донных отложений  и для страховки просветить её по бете  дозиметром .
Посадка внезапно расступилась и вдоль колеи, потянулись то ли луга, то ли бывшие брошенные поля, заросшие безвозвратно различной растительностью. Археолог ещё раз оглянулся назад. Прямо за ним, на западе, садилось солнце. От идеально красного диска шли две яркие полосы отражений на рельсах.
Прохлада лесного края с каждой минутой всё больше и больше давала о себе знать. Если она раньше компенсировалась нагрузкой приличного багажа при ходьбе, то теперь наступающая свежесть августовской ночи ощущалась довольно некомфортно.
Спустя пару километров от села, пройдя луг - заброшенное поле, группа вошла в лес. Сосны обступили колею. Запахло сыростью, дубами и хвоей. Наталья, дойдя до небольшого болота, остановилась. Парни также замерли, с тревогой осматривая тёмную округу.   
  - Так мальчики, курортный сезон окончен, - заявила девушка, извлекая из своей сумки, аккуратно упакованные свёртки с одеждой, перетянутой верёвками. Астроном и археолог посмотрели друг на друга. Белая футболка Морозова и зелёная Захарченко были не лучшим нарядом в это время и в данной местности.
Майор справилась с верёвками ножом. Раздав свёртки, она достала из потайного отделения рюкзака несколько металлических деталей. Несколькими ловкими движениями Сенчена собрала из них полноценный пистолет. Парни завороженными глазами смотрели на ствол, который Наталья засунула за пояс.
- Переодевайтесь, я отойду для того же. Советую, за мной не ходить! Кто рискнёт, это будет последним, что он увидит!
Олег и Игорь согласно кивнули и начали расправлять одёжку.
- Набейте городские штаны щебёнкой. Благо, её тут достаточно. Они вам больше не понадобятся, - напоследок сообщила майор, сошла с насыпи и нырнула в деревья.
- Суровая нам командир попалась, - заметил астроном, рассматривая вещи.
- Ничего. Пока всё по нашим поступкам, - зевнул Олег.
Сменив лёгкие штаны на удобный хлопчатобумажный костюм защитного цвета с множеством карманов, каждый почувствовал себя намного уютней. Чёрные кроссовки теперь вливались в новый вид. К каждому комплекту добавлялись такие же кепки. Никаких знаков различия и даже намёков на страну изготовления на одежде не было. Переодевшись, парни начали нагружать бывшие брюки камнями. Минут через пять к ним вернулась девушка. Выглядела она также. Только на штанах висел офицерский ремень и кобура для пистолета. В руках она держала фонарь.
Астрофизик в руках крутил кепку. Смотря на Наталью, он спросил:
- Обязательно?
- Если не хочешь лишиться волос, то рекомендую.
- Оокей, - протянул Захарченко и надел головной убор.
Загруженные камнями брюки отправились в болота, вызвав увесистый хлюп.
Майор укоризненно посмотрела на напарников:
- Теперь, когда о нашем присутствии знают все звери в радиусе нескольких километров, давайте уходить. Можно было потише? Просто опустить в воду и потопить? Обязательно бомбой!
Морозов усмехнулся, но согласился:
- Да, надо было аккуратней.
Глубокая ночь опустилась на землю, утихомирив пение и стрекотание птиц, внеся какие-то новые шорохи и проявления жизни ночного леса. Сенчена посветив фонарём немного вперёд, прислушалась. Не найдя ничего подозрительного она раздала указания:
- Продолжаем движение. Старк – ты замыкающий! Отвечаешь за обстановку с тыла. Я – в середине. Смотрю за флангами. Поиск – впереди! Идём с интервалом в три метра. Команды: «Стоять!», «Лечь!» и другие – исполнять не раздумывая. Всё поняли?
- Да, - вместе кивнули парни.
Темнота была кромешной. Лес заполонил всё вокруг, оставляя колее лишь несколько метров свободы, чтобы путники, также, не сбиваясь, шли вперёд. Кое-где попадались слишком аккуратные поляны. Квадратные, лысые. Более подробно не было возможности рассмотреть, потому что они представляли лишь мимолётный зрительный фон, а чёткое пространство с деталями, фонарь выхватывал лишь до десяти метров. Созвездия блистали холодом, так и не дождавшись в эту ночь на небосклоне луну.
Новая одежда теперь здорово добавляла комфорта. Рюкзак не натирал спину. Кроссовки без труда справлялись со щебёнкой и неровностями шпал. Костюм сохранял тепло рук и ног, не давал назойливой мошкаре усесться на коже, был приятен телу.
Это был тот случай, когда мозг не понимал, куда двигают ноги от жилых мест, тем более в такое время. А они шли механически, в надежде, что чем больше шагов сделают, тем ближе окажутся к цели. Что-то подобное Морозов наблюдал в фильмах про Арктику, когда человек, бредущий в слепящей метели, заставлял себя сделать шаг, затем другой, затем говорил, что ещё один шаг, и всё, а потом ещё один. Мотивируя себя так, чтобы дойти и не сдаться.
Спросите, к чему такие разглагольствования, когда речь идёт о конце лета и расстоянии в тридцать семь километров? Но без должных тренировок для парней это было испытанием.
Километра через полтора лес внезапно расступился. Впереди показались остатки пассажирской платформы и какое-то тёмное строение. Также по ходу движения вырисовывалось непонятное двухголовое существо. Платформу прошли быстро. Тёмное строение приобрело очертания продолговатого станционного помещения. Ни окон, ни дверей, ни крыши. В проёмах словно клубилась скопившаяся со всей округи тьма. Но это были всего лишь игры сознания. А вот двухголовое чудище не хотело исчезать, и в итоге, превратилось такой же светофор-сигнализацию как на Радче, «туловищем» существа был распотрошённый