ботинок астронома и ужаснулась.
Отряд остановился.
- Снимай его! - скомандовала майор, смотря на обувь.
- В чём же я пойду? – запротестовал Захарченко, но потянулся к шнуркам.
Задачка и вправду требовала решения. Выход нашли быстро, и как всегда из рублики: «Этот народ непобедим!». Отрезали от двух кепок козырьки. Один стал подошвой, другой – как ребро жёсткости сверху. Всю неподдающуюся логике конструкцию, связали верёвкой. На вид получилось ужасно, но, в общем, то, чего хотели этим добиться, оправдало себя. Астроном мог наступать.
- Видишь, а ты говорил мне, что я всадник без рукава. Сам сейчас странник без сапога!
Сенчена достала аптечку.
- Придётся вам вколоть радиопротекторы. Неизвестно сколько вы получили на своих болотах.
- Да уж, исследователи, мама не горюй! Ещё не дошли до Припяти, а уже вляпались по самые не хочу! – посетовал на себя же поисковик.
- Интересно, мне удастся выбраться из Зоны на своих двоих? – с философскими рассуждениями рассматривая ноги, произнёс Игорь. – Одна практически не ходит, другая облучена, и новый ботинок оставляет желать лучшего. Особенно, при ходьбе по такой местности.
- Скажу только, пока третья не успеет вырасти. Маловато для этого времени, - попыталась пошутить девушка.
- Спасибо за поддержку.
- Всегда, пожалуйста!
После уколов препарата, отряд возобновил движение. Дорога, прямо как по опасениям астронома, стала непроходимой. Деревьям было плевать на железнодорожный путь. Сотни тонких побегов под два метра, приходились на каждые двадцать шагов. Покоясь между шпал, они создавали тропические заросли Амазонки и напрашивались на острое мачете . Единственное, что не давало затеряться в этой чаще – невозмутимо идущие вперёд рыжие рельсы. Спустя полтора километра ада, колея стала снова более сносной.
Группа представляла собой сборную раненых сталкеров, медленно, но отважно продвигающуюся вперёд. Пять последующих километров Олегу показались вечностью. Сначала он подстраховывал, ведя за руку, ослабленную девушку. Потом, видя, что астроном не справляется с ношей, взял вторую сумку, таким образом, создав в плечах условное равновесие. На дороге попалось несколько мест, где дозиметр выбивал пронзительный треск. Но никто не предавал этому значения. Надо было идти вперёд.
Ещё после Кливинов археолог приметил, что вдоль железной дороги начал идти старый косой забор с полусгнившей колючей проволокой. Судя его представлениям, это был, так называемый, кордон десятикилометровой Зоны, на которую достаточно повлиял Западный след . И когда он уже подумал, о том, что лесам, болотам и забору не будет конца, последний внезапно повернул перпендикулярно линии и пересёк её, оставляя что-то наподобие ворот для поездов. Сразу же с правой стороны, как и положено, быть сигналам, возник светофор.
- Подходим к станции. Населённый пункт считается полностью заброшенным, - сообщил обнадёживающую весть Морозов.
Отряд прошёл переезд, от которого мало что сохранилось. Линзы у «двухголовой» сигнализации отсутствовали. Релейный шкаф связистов жутко поскрипывал на ветру распахнутыми дверцами. Дорога из булыжника пересекала путь и упиралась в ворота кордона.
Далее, возле колеи, появилась будка стрелочного поста, в которой также ничего не осталось. Таблички и плакаты, выгоревшие и проржавевшие, неуместно предупреждали об опасности хождения по железнодорожным путям, о том, как пользоваться тормозными башмаками и как следует переходить через грузовые вагоны. Бывшее путевое развитие, ровно, как и на Вильче, можно было узнать лишь по расширяющейся станционной площадке и кое-где сохранившимся шпалам боковых путей.
Вокзал было близнецом станционного здания, из которого нагрянул сторож. Один типовой проект. Но если Вильча была более-менее ухожена, то здесь полностью царило запустение и разруха. Отсутствовали окна, остатки шифера висели на обветшавшем каркасе крыши. На полу всюду валялись куски кирпича, штукатурки, осколки стёкол. Олегу казалось, что темнота в заброшенных зданиях Зоны особенная: тягучая, режущая глаз, даже в полдень самого солнечного дня. Зайти в такой дом, нет, не страшно, просто не возникнет желание. Заглянуть, значит разделить скорбь и боль того времени. Не хотелось беспокоить ту атмосферу, в которой была покинута станция, и в которой она дожидается возвращения всего происходящего на круги своя. Но такого уже не будет.
Сами вещи, оставленные людьми, ничем не опасны и никак не указывают на произошедшую катастрофу. Но сам факт их присутствия, то доказательство, что всё застряло, зациклилось в таких местах, на весне восемьдесят шестого года, говорит, что всё это неестественно. Время должно идти, а не стоять на месте уже более тридцати лет.
В углу здания, в луче фонаря, археолог разобрал несколько слов, оставшихся от целого семейства трафаретных табличек. На одной он прочитал:
- БУДЬ….,
На другой сохранился конец предложения:
- …МОЖЕШЬ ПОТЕРЯТЬ ЖИЗНЬ!
- Хм, так уже не говорят, - сказал он вслух.
Сейчас, эти отрывки казались ему не угасающем наследием прошедшей эпохи, а предостережением, направленным конкретно к ним. Словно станция, как оплот цивилизации, хотела предупредить их о грядущих опасностях, но силы гнили и запустения не дают ей этого сделать. От этих мыслей, по телу парня пробежала дрожь.
К разъезду Толстый лес они пришли уже к девяти вечера, когда начало стремительно темнеть и холодать. Так бывает в конце августа. Ты только начинаешь привыкать к долгим тёплым летним вечерам июля, как осень нарастающими темпами берёт своё.
Фон был здесь на порядок выше. Тридцать пять – сорок микрорентген. В некоторых местах, отдельных точках, дозиметр начинал захлёбываться, выбивая трёхзначные числа. В окрестностях вокзала чувствовалось неуютно. Может, дискомфорт создавали чёрные проёмы окон, а может, само здание ещё было свежо в памяти, как источник потенциальной опасности. Надо было искать место для ночлега, поэтому, все решили углубиться в село. Это не трудно было сделать. Сразу же взгляду предстало высокое деревянное крыльцо привокзального магазина. За ним располагалось несколько домиков, которые принадлежали работникам железной дороги. Во дворе одного из них группа нашла чудом сохранившийся деревянный навес, под которым раньше хранили сено. Излучение в нём находилось в норме. Стены, сколоченные из досок, не давали разыгравшемуся ветру, проникать внутрь, а сухая трава, которой был покрыт пол, представляла отличную подстилку. Место для предстоящей ночёвки наконец-то нашлось.
Глава 11 «К артефакту»
Ночь была прохладной и прекрасной. Где-то над макушками, оставшегося позади леса, висел ноготок растущего месяца. Олег сидел и смотрел на звёзды, время от времени, поглядывая на девушку, которая вызвалась подежурить. Игорь спал без задних ног рядом. В итоге, днём, он отдохнул меньше всех.
Морозов, пытаясь подавить тревожные мысли о грядущем, и наконец, выкинуть из головы, события прошлого, до сих пор, неустанно преследующих его, хотел запомнить этот момент. Эти два диаметрально противоположных состояния времени не давали ему находиться в настоящем и просто наслаждаться жизнью. Обуреваемый страхами, мечтами и сожалениями он постоянно уходил от реальной жизни. Но не сейчас. В данный момент, он был свободен.
- Иди, погрейся, - сказал археолог, предлагая Наталье единственный плед.
Сенчена внимательно осматривала заросшие поля и окрестности полуразрушенных домов.
- Не бойся, здесь нас никто не найдёт. И я не собираюсь к тебе приставать, - добавил он на всякий случай.
- Спасибо, что предупредил, - усмехнулась майор, сев рядом с ним. Поисковик сразу же укутал её небольшим покрывалом. Осторожно, она немного придвинулась к нему. Он, в свою очередь, нерешительно её обнял.
Девушка неожиданно вздрогнула.
- Не возражаешь? – спросил Олег.
- Нет.
Лёгкая дрожь снова пробежала по телу Натальи.
- Замёрзла?
- Немного. Я же на это задание, прямо из тропиков, - сказала майор, помрачнев. – Ещё не привыкла.
- Не хочешь рассказать, что там произошло? – аккуратно поинтересовался парень. – Быть может, станет легче.
- Нечего рассказывать. Понимаешь, там государство существует формально, нет ни законов, ни морали. Целые группировки перекапывают песок, в поисках разных сокровищ. И если, каким-то образом, ты смог сбежать от них, то за тебя с радостью возьмётся тамошняя природа. Так оно и получилось. Проводник, который вёл к руинам в пустыне, продал нас за какую-ту сумму бандитам. Когда мы пытались договориться, одному моему другу перерезали горло, а второй, при нашем побеге утонул в зыбучих песках. И мне не получилось ему помочь, потому что, мои руки, всё ещё, были связанны верёвкой. Обоих я знала со школы.
- Да, то ещё задание ты пережила, - с ужасом произнёс поисковик. – Как вообще согласилась снова идти после всего этого?
- Если бы я осталась без дела, без цели, то постоянно думала бы о них. А тут, и размышлять некогда. Здесь надо вам отдать должное, за постоянную поддержку в тонусе.
Парень опустил глаза.
Девушка продолжила:
- Возможно, ты считаешь меня равнодушной ко всему на свете, но это не так. Я никого сейчас не пускаю в душу. Поначалу, я не хотела ни к кому привыкать, но понимаю, что наш поход далеко ещё не закончен. Мы все друг с другом слишком связанны. А от нас, в случае успеха, зависит очень много людей.
Десятки экспедиций, таких как наша, сейчас прочёсывают планету, в поисках одного единственного средства, предмета, которое сохранилось от древних цивилизаций мира. Человечество, словно младенец, ищущий под своей кроваткой игрушку, потерянную много тысячелетий назад. Там темно, пыльно, и вероятно мать Земля, сделав генеральную уборку, навсегда утратила её для нас.
- Мне нравиться твоё сравнение, - улыбнулся Олег. – Эта моя профессия, лазить под кроватью и искать «игрушки».
- Если этой экспедицией всё не закончится, отправят новые. И у нас должны быть силы их пройти. Не оглядываясь назад. Пока у нас есть время.
- Что будет, если мы найдём, что ищем? – с интересом спросил Морозов.
- Всё зависит от того, что этот Ларец представляет собой.
- Уклончиво, не считаешь?
- Прости, но не могу ничего рассказать.
Глядя в глаза парню, она добавила:
- Мы попытаемся спасти человечество.
Во взгляде Сенченой парень увидел огоньки волшебства. Те огоньки, позабытой мечты. Ушедшего детства.
- Думаешь, оно стоит спасения? – задумчиво спросил археолог.
- Не уверенна. Но, никто не заберёт наше право последнего боя.
Девушка ещё ближе придвинулась к парню, положила свою голову ему на плечо. Под одиноким кривым навесом, непонятно как выстоявшим непогоду все эти годы, спали три человека. Что сулил следующий день каждому, они не ведали.
*****
В эту ночь поисковику снились звёзды. Равнодушные, далёкие, но всё же, находящиеся ближе, как никогда. Он летел сквозь Вселенную, хаотично выбрав одну яркую жёлтую точку, и старался не сбиться с намеченного курса, не потерять из виду свой желанный пункт назначения. Летел, не на космическом корабле, а сам по себе, без скафандра, без воздуха, просто пронзая вакуум, на своём пути. Осознавая, что его полёт проходит в полном одиночестве и может продолжаться бесчисленное количество лет.
Сжав
