под роспись. Человек с интересом и беспокойством осмотрел парня и девушку, лежащую у того на руках. Он был среднего роста. Кудрявые белые волосы развивались из-под защитной фуражки. Густые белые брови подчёркивали голубые глаза. На худощавых впалых щеках имелась двухдневная щетина. Клетчатая рубашка и синие потёртые джинсы делали из него образ «канадского лесоруба». Грубыми кистями рук он спешно отставил оружие в угол, когда понял, что незнакомцы не представляют угрозы.
- Помогите, пожалуйста, ей очень плохо! – Взмолился Морозов, пристально смотря в глаза мужчине.
- Вы с пожара? – с тревогой поинтересовался он.
- Можно сказать и так, - кивнул Олег. – Вы начальник станции?
- Можно сказать и так, - также ответил хозяин вагончика и продолжил:
- Заноси её в мою будку и ложи на диван. Посмотрим, что с ней.
Археолог знал «что с ней» и в мыслях лихорадочно прокручивал, как всё преподать.
У входа, помимо металлической двери, была натянута мокрая марля. Элементарная мера защиты от всего зла, что творилось в округе: взвеси от падения болида, необъятного пожарища и радиоактивных частиц, получивших долгожданный импульс для распространения. Вагончик состоял из двух небольших комнат – пеналов, отделённых фанерной перегородкой. Первая играла роль спальни, вторая, судя по доносящимся оттуда запахам еды, была кухонькой. В спальне стояла софа, маленький телевизор с рогатой складной антенной, стол, заваленный какими-то документами. Там же стоял будильник в виде домика, зарядная ячейка для радиостанции. Небольшой шкаф, окно с видом на асфальтную дорогу. На этом предметы интерьера заканчивались. Всё остальное являлось вещами одинокой холостяцкой жизни.
Поисковик положил девушку на софу.
Мужчина протянул руку парню:
- Я Николай Емельянович, станционный смотритель. Начальником станции называть себя язык не поворачивается. Янова по сути уже нет.
- Олег, - протянул дрожащую руку парень. Вспоминать своё вымышленное имя, не было ни времени, ни желания. – Поиск.
- Хм, значит из сталкеров?
Морозов молча, кивнул.
- Развелось вас здесь! Это место тянет как магнит. Любите вы приключения, да острых ощущений подавай! Рентгенчики. А случись что, спасите – помогите!
Поисковика улыбнуло слово «рентгенчики».
- Что с девушкой случилось?
- Мы уже шли под Кливинами, когда небо ослепила вспышка, раздался грохот и пошла ударная волна. Пробираясь к городу, в лесу раздался выстрел и она схватилась за плечо. Кто стрелял - непонятно. Да и не стали выяснять, а сходу пробежали несколько станций. Сделал ей перевязку, но она потеряла слишком много крови. Пришлось, бросить все вещи, и нести её на руках.
Олег сам удивлялся, как изо рта вырывались слова, складывающиеся в удачную легенду. Емельяныч вроде бы верил. Или хотя бы делал вид, что это так.
- Ба! Да она вся у тебя пылает! – воскликнул хозяин, щупая лоб Сенченой. – Скорая сюда не приедет, сам отвезти тоже не смогу. Не имею права отлучиться, да на «Москвиче» карбюратор полетел. Но есть радиостанция, могу запросить помощь у военных, - обрисовал варианты смотритель и пристально посмотрел парню в глаза, словно угадывая, что тот выберет.
- Не стоит! - категорично заявил археолог. – Понимаете, мы нелегалом. До родителей дойдёт, нам конец. Если позволите, мне бы только сбить ей температуру, перевязать рану и дать больше питья. Немного отдохнув, мы продолжим путь дальше. Нас друг будет ждать на машине, по ту сторону моста.
- Эх, молодёжь! Куда вас несёт! Это Зона! Здесь без этого метеорита пропитано всё опасностью! Зверьём всяким диким. Фоном. Да человек тут человеку не брат. Поопасней будет. Ладно, - махнул он рукой. – Попробуем своими силами справиться.
Глава 15 «Станционный смотритель»
- Входите! - рявкнул генерал на главу внешней разведки.
Тот поспешил быстрей проскочить в кабинет, не дожидаясь разрешения сел и начал раскладывать бумаги. Казалось, что весь второй этаж конторы МЗЗ полностью объят зоной ускорения времени. Двери всех отделов были распахнуты настежь. Офицеры, их посыльные, чиновники сновали по длинному коридору быстрее ветра. Постороннему наблюдателю это бы показалось авральным днём какого-то бюджетного предприятия. Но лишь немногие могли сопоставить параллель этой шумихи с тем, что ждало мировую общественность в ближайшие дни. Только единицы могли предвидеть, что в скором времени, эта организация либо перестанет существовать, либо получит власть управления над всем миром.
Черников знал, что этот момент когда-нибудь настанет. Что придёт час раскрывать все карты. Говорить миру о реальном положении вещей. Вот только он не думал, что сейчас, когда их ведомство, стремительно разрослось за год до небывалых размеров, у него в последнем кону на руках окажется лишь мишура: двойки, тройки, шестёрки; и крыть волну возмущения миллиардов людей, по сути, станет нечем.
- От группы Сенченой нет никаких вестей? – первый вопрос от генерала был предсказуем Окольским и тот быстро отчеканил:
- Никак нет, товарищ генерал!
- На базу в Киеве они не возвращались, - то ли рассуждая вслух, то ли спрашивая, сказал вояка.
- Нет. Хотабыч молчит, - на всякий случай ответил полковник.
- Степан, когда они должны достичь точки эвакуации?
- Через пять часов. Группа прикрытия уже под Минском, - сообщил Окольский и добавил:
- У разведки есть основания предполагать, что они прорываются с боем.
Зрачки у Черникова расширились.
- Степан, ты уверен? Там гражданская экспедиция. Девчонка наша. Но эти двое за себя не постоят!
- Мы заметили странные шевеления на Белорусско-Украинской границе. На двух погранпереходах ужесточили досмотр, а по границам двух областей объявлена повышенная готовность отрядов быстрого реагирования.
- Проклятие! Только этого не хватало! Ты же понимаешь, если они не вернулись в Киев, значит Ларец у них!
- Не обязательно, - возразил Окольский. – Если за ними погоня, то едва ли они вернуться в столицу. В этом случае, путь туда им заказан.
- Во что бы то ни стало, я попрошу при любом раскладе провести спасательную операцию в оговоренный срок. С боем или нет, вы должны их доставить под Минск сегодня ночью.
- Так точно, товарищ генерал! – отчеканил тот, отдавая честь.
Зазвонил телефон. Генерал встрепенулся. Жестом показал, что полковник может быть свободен.
- Слушаю!
- Министерство иностранных дел на связи, - доложил секретарь.
- Соединяйте! - выдохнул Черников. Ему предстоял нелёгкий разговор с министром. Того нужно было убедить подождать ещё немного.
*****
Всю жизнь мы сталкиваемся с разными людьми. Эта неизбежность бытия даёт нам чувства их любить, судить и ненавидеть. Возносить и унижать, и наконец, подразделять на хороших и плохих. И почему-то возникает парадокс, что в самых чуждых, самых пропащих местах, опять же, охарактеризованных так обществом, в других странах, ты находишь отзывчивых людей, которые тебя заметят, протянут руку помощи, не потребовав ничего взамен, и будут с тобой честны.
Напротив, живущие рядом соседи, коллеги по работе, одноклассники, одногруппники, знающие тебя много лет, могут быть для тебя черствы, вынашивать нехорошие умыслы или просто, тебя игнорировать.
Возможно, данные рассуждения не стоят и гроша. Мы всё же склонны считать, что окружающие нас люди, ближе и более благосклонны к нам.
Объяснение приветливости незнакомых людей вдалеке от дома, на суровых и чуждых территориях может быть следующее. Эти локации, как линия фронта, протяжённость которого исчисляется не километрами, а количеством добрых поступков. Невидимая война положительных и отрицательных энергий присутствовала всегда. Не всем дано, её почувствовать, увидеть. И те, кого судьба забросила на дальние рубежи, удалённые от цивилизованных мест; находящиеся в постоянном лишении и на гране выживания, по-настоящему чувствуют эту борьбу. По-настоящему осознают цену человеческой жизни и взаимовыручку друг друга.
*****
С кухни Емельяныч принёс чистые тряпки, миску пятилитровую бутылку воды. Олег с недоверием осмотрел прозрачность воды.
- Не бойся, нормальная, привозная. Местную воду ваш брат на городском водозаборе набирает, но я ей не доверяю. Даже после всяких фильтров.
Начальник Янова залез под стол и вытащил оттуда белую пластиковую коробку с красным крестом.
- Перевязывать значит, умеешь? – спросил он.
- Да уже научился, - вздохнул археолог.
Девушка пришла в сознание, но также лежала с задумчивым видом рассматривая потолок.
- Я выйду, покурю, а ты - дерзай!
Смотритель взял со стола сигареты, зажигалку и вышел во двор. Две ступеньки пропели «крык – крык» и поисковик остался наедине со своей спасительницей, и одновременно, со своей бедой. Олег аккуратно снял с неё футболку. Она была красива, несмотря на все тяготы и лишения. Однако, то волнение перед обнажённым женским телом, испытанным на Кливинах, отсутствовало. Он сам был изнеможён и находился в ясности ума лишь благодаря желанию помочь ей, и осознанию, что их путь ещё не окончен.
Повязка, наложенная им ранее, была пропитана кровью. Возможно, кровотечение открылось при стычке с бандитами на подходе к станции. Пришлось мочить её водой и постепенно отслаивать слой за слоем. Майор держалась и не проронила не звука. Морозов не переставал удивляться силе воли Натальи. Под обманчивой нежной внешностью скрывался достойный солдат.
Промыв рану, и приложив тампон, археолог сделал новую перевязку. Перед тем как положить девушку обратно на диван, он заставил её выпить три кружки воды. Температура тела могла нагнетаться как из-за раны, так из-за обезвоживания, которым они страдали все. Поисковик не стал давать жаропонижающие таблетки на голодный желудок, а вспомнив старый метод, сходил на кухню за уксусом и растёр им Наталью. Вскоре ей стало неуютно, начал бить озноб, тогда Олег укрыл её пледом и она уснула. После, он и сам дорвался до воды. Борьба желания восполнить жажду и здравый смысл боролись друг с другом, то толкая его глотать жидкость огромными глотками, то заставляя перейти на умеренный темп. В конце концов, он закашлялся, а живот превратился в футбольный мяч.
Закончив питьё, он тщательно осмотрел комнату. Среди инструкций по безопасности движения, охране труда, техники безопасности и памяток по радиации, висящих на стене, один листок привлёк его внимание. На нём было расписание электричек Семиходы – Славутич возивших персонал ЧАЭС. Между утренними рейсами и вечерними был перерыв, предназначенный для технологического обслуживания моста через Припять, который был у них на пути. «Окно» выпадало с одиннадцати до трёх часов дня. Морозов быстро глянул на часы: первый рубеж уже прошёл. Циферблат декоративного домика показывал полдень.
Ступеньки снова «крыкнули». Олег присел к девушке на диван.
- Ну как? – Емильяныч снова с интересом посмотрел на горе-парочку.
- Уже лучше. Температуру сбил. Пусть поспит часок.
- Та оставайтесь тут хоть до утра, - махнул начальник станции, но тут же спохватился:
- Ой, чего я такое говорю! Где ж я на ночь то вас размещу?!
- Не волнуйтесь, мы уйдём через часок-другой. Завтра уже будем ночевать дома, - ответил археолог, в душе сильно сомневаясь в своих словах. Оставив девушку спать, смотритель и парень перешли на кухню. Предвкушая
