помня себя, титан закричал не своим голосом на весь дворец и стены дрогнули вместе с его обитателями. Это был крик отчаяния, точка невозврата. Почему, почему он, почему Зэн... если бы не Зэн, все можно было бы как-то решить, но теперь мосты сожжены навсегда. Титан, не контролируя себя, разразился безудержными рыданиями. В последний раз он так рыдал после гибели тех, кто был ему дорог, когда на планете случился взрыв.
Дети бегали на берегу моря.
— Ангелы! — закричал мальчик. — Сестра, скорее сюда, ангелы упали с небес, посмотри, как они прекрасны!
— Ах, как прекрасны! — воскликнула девочка. — А почему у них нет крыльев? Чудо! Побежали, расскажем об этом дедушке!
Анрэй первый зашевелился и приподнялся. На нем лежал Микэль.
— Любимый, ты жив, с тобой все в порядке? — парень взял лицо элиотида в свои руки. Микэль открыл большие голубые глаза из-под длинных ресниц.
— Анрэй... ты тут, мы живы... Какой чудовищный позор, я не переживу этого, так стыдно... как же он унизил меня, элиотида, перед всеми...
— Не переживай, любовь моя, ты жив, это главное, я рядом. Какое счастье, что мы освободились от него и теперь можем быть вместе!
Микэль огляделся вокруг.
— Море... — проговорил он. — Где мы? Ох, на мне нет совершенно никакой одежды, как же я пойду. Как стыдно...
Анрэй увидел невдалеке валяющуюся рыболовную сеть и накинул ее на элиотида.
— Как же мы теперь тут будем... что нам делать, как жить? — элиотид поднялся и тут же закричал. — Ах, камни такие острые, мои босые ноги, как же больно!
— Все хорошо, жизнь моя, — Анрэй поднял элиотида на руки. — Я понесу тебя.
— Но куда? Нам некуда идти, мы на чужой планете, у нас нет ничего, даже одежды...
— Не беспокойся, любимый, я обо всем позабочусь, все будет, я обещаю тебе, — сказал Анрэй. Элиотид обнял его за шею, чтобы не упасть, прижался щекой к его лицу. Бушевало море, волны бились о камни.
13
Дорис не мог найти себе места, он был на грани депрессии после случая с Микэлем. Лишившись единственного друга, он впал в отчаяние, почувствовал гнетущую тоску и одиночество. Почему он смог подружиться с Микэлем, что между ними было общего? Все элиотиды завидовали Микэлю. Дорис сам не мог этого объяснить, но между ними будто установилась невидимая связь. Можно ли объяснить, когда тебе безо всякой причины кто-то нравится или не нравится? Микэль был не только первым светским красавцем, он был живым, весёлым и чертовски обаятельным, может этим и зацепил Дориса. Но это в прошлом. Дорис стиснул кулаки, свирепея: как мог Элиос так поступить с элиотидом самого высшего ранга, так унизить его перед толпой праздных ротозеев?! В душе он завидовал смелости Анрэя — никто из элиотидов ни за что не рискнул бы так вести себя с Элиосом, так нагло и дерзко, бесстрашно и уверенно.
К утру титану все же удалось сомкнуть глаза и несколько часов принесли небольшое облегчение измученной, израненной душе. Он глянул на себя в зеркало и ужаснулся: его вид был подавлен и жалок. Нужно срочно приводить себя в порядок и брать здравый смысл в свои в руки, негоже повелителю Элии пребывать в таком плачевном виде
— Калео! — закричал титан, но парень не отозвался. — Калео!!
В ответ — тишина. Раздраженный Элиос позвал слуг и велел немедленно привести юного элиотида. Слуги принялись обыскивать весь дворец, но парня нигде не было. Наконец, взволнованные слуги прибежали к своему повелителю.
— Что случилось, почему у вас такие лица? — спросил титан.
— Он лежит... почти не дышит...
— Что такое?!
— Видимо, он разбил одну из хрустальных сфер в вашей лаборатории и его ударило мощным потоком энергий.
Вскочив со своего трона, титан помчался в лабораторию. Нет сомнений в том, что Калео пытался совершить акт суицида. Элиос боялся опоздать. Он вспомнил их последний разговор: "...я стал слугой, чтобы быть рядом, потому что люблю тебя"... Титан ворвался в лабораторию и немедленно запечатал хрустальную сферу, чтобы ни с кем не произошел несчастный случай. Он кинулся к неподвижно лежащему на полу парню. Калео был бледен и не дышал.
— Калео, не умирай, пожалуйста, ты нужен мне! — в сердцах вскричал титан. Он положил голову парня к себе на колени, приоткрыл ему рот и склонился, чтобы выдуть в него воздух и вернуть к жизни. Ещё несколько минут и он мог бы опоздать.
Калео приоткрыл глаза, на его щеках заиграл румянец, он обнял титана за шею, вцепившись мертвой хваткой. Элиос высвободился из объятий парня, голова Калео продолжала покоиться на коленях титана. Юный элиотид улыбнулся:
— Это был поцелуй, да? Я все слышал: ты сказал, что я нужен тебе, это правда?
— Правда, — ответил титан, — только, видимо, не так, как бы тебе того хотелось. Зачем ты сделал это, дурачок? Ты же мог умереть.
— Я и хотел умереть. Зачем мне жить, если я не нужен тебе?
— Какие глупости, — титан взял парня на руки и прижал к себе.
— Ах, Элиос, лучше тебя быть никого не может! Сегодня ты поцеловал меня и взял на руки, и я так беспредельно счастлив, что теперь так хочу жить!
Титан не стал портить юному элиотиду настроение, рассказывая, что вовсе не целовал его, а вернул ему дыхание, чтобы он не умер.
— Ты слаб и должен отдыхать. Я отнесу тебя.
— Отнеси меня к себе, пожалуйста! Я хочу быть рядом с тобой, это поможет мне скорее поправиться.
— Хорошо, — ответил Элиос.
— Сколько ты ещё будешь нести меня? — спросил Микэль. — Твоим больным ногам, наверное, ужасно больно?
— Все хорошо, — ответил Анрэй, не обращая внимания на свои кровоточащие подошвы, он продолжал идти вперёд, по берегу моря под палящими лучами солнца, неся на руках своего элиотида.
— Ах, как жарко, как хочется пить, хочется сладких персиков, — проговорил Микэль.
— Потерпи немножко, любимый, все будет, обещаю тебе.
Элиотид крепче обхватил парня за шею:
— Анрэй, как же ты, наверняка устал...
— Когда у меня на руках такая ноша, я не знаю, что значит усталость.
Они увидели хижину и направились к ней. Деревянная хижина была пуста. Анрэй посадил Микэля на убогую кровать и присел сам. Он очень устал, мучила сильная жажда.
— Ах, — печально вздохнул Микэль, — что с нами будет...
— У нас все будет хорошо, любовь моя. Проблема номер один решилась — мы избавились от Элиоса и теперь никто не сможет нас разлучить, а остальное приложится.
Элиотид вздохнул и, как убитый, погрузился в сон. По крайней мере, тут можно было спрятаться от палящих лучей солнца.
— Да, такая убогая обстановка точно не для избалованного элиотида, привыкшего жить в дворцовой роскоши, — проговорил Анрэй. — Но он не привык долго унывать, нужно скорее браться за дело. Но для начала нужно поспать.
Он рухнул рядом с Микэлем.
Когда Микэль открыл глаза, в хижине никого не было. Элиотид испугался:
— Анрэй??
— Да, любимый? — скрипнула дверь и вошёл парень.
— Я испугался, что тебя нет рядом. Долго ли я спал?
Анрэй присел, с нежностью погладив Микэля по волосам. На нем уже была какая-то одежда.
— Не бойся, я теперь всегда буду рядом и никому не отдам своего элиотида. А проспал ты около суток.
— Ого...
— Я достал тебе самых свежих персиков на рынке, достал тебе одежду и удобную обувь, чтобы твои прекрасные ножки не поранили камни, — Анрэй разломил ароматный персик и поднес его к губам Микэля.
— Ах, как пахнет! — облизнулся элиотид, вкушая угощение. — Я не ел, наверное, целую вечность! Сладкие, но такие маленькие. У нас в два раза больше созревают.
— Я очень рад, что тут растет хотя бы это, — ответил Анрэй.
— Спасибо тебе, любимый, — ответил Микаэль, напав на персики. Слово "любимый" было самой драгоценной наградой для парня, дороже любых бриллиантов, сердце его отрывисто забилось в груди.
— Но где ты все это раздобыл?
— Мне удалось узнать, что эта планета называется Земля, а жители ее зовутся людьми. Мне рассказала об этом семья рыбаков, живущих по соседству.
— А кто такие рыбаки? —поинтересовался Микэль.
— Люди, которые ловят и едят рыбу.
— Рыбу едят, ты серьезно? — удивился элиотид. — Что за дикари?
— К слову так сказать, тут не только рыбу едят... Вся жизнь на этой планете вертится вокруг денег — чем больше у тебя денег, тем больше ты можешь себе позволить. Они рассказали мне, что некоторые люди ныряют на дно моря и достают оттуда жемчуг, жемчуг ценится и за него дают немало денег. Я так и сделал. По сравнению с ними, я превосходно ныряю, поэтому наловил жемчуга, продал его в городе и купил нам еду и одежду на первое время. Завтра наловлю ещё. Люди во всем нам уступают — в красоте, силе, молодости, талантах, бессмертии...
— А ты уверен, что на этой планете мы не станем смертными? — спросил элиотид, с увлечением слушая его рассказ и уплетая персики.
— Вроде бы не должны, — ответил Анрэй.
14
— До сих пор не могу прийти в себя после перенесенного позора... — проговорил Микэль. — Он унизил меня перед всеми, меня!
— Забудь, любовь моя, теперь все будет по-другому.
— Когда ты плюнул ему в лицо, — сказал элиотид, — я чуть со страху не умер. Но как точно ты в него попал! — Микэль заонко рассмеялся. — Я думал, он нас в порошок сотрёт, неужели тебе не было страшно?
— Тогда я не думал о страхе, — ответил Анрэй, — меня охватило остервенение.
Он достал сандалии и присел перед элиотидом, взяв его ногу в свои руки, Анрэй бережно погладил ее. Белая кожа элиотида была такой бархатистой и нежной на ощупь.
— Я купил тебе обувь, любовь моя, теперь твоим нежным ножкам не страшны никакие камни, — парень аккуратно надел сандалии на ноги Микэля. Он гладил ноги элиотида, продолжая любоваться их совершенством, потом обнял его колени, уткнувшись в них лицом.
— Так сильно любишь меня? — спросил Микэль. Парень поднял на него глаза, каштановые волосы рассыпались по плечам. В его горящих глазах был написан ответ.
— С первой минуты, как увидел тебя... и ты отдался мне в первую же ночь...
— А у меня был выбор? — сказал элиотид. — Я был настолько пьян, что с трудом двигался и ты, конечно же, воспользовался этим.
— Разве ты сам не хотел меня? — продолжал смотреть на него Анрэй взглядом, наполненным страстью.
— Может и хотел... Но я тебя тогда не знал и слишком быстро как-то все это произошло. Ты меня совратил.
— Микэль, — серьезно посмотрел на него парень, — ты меня любишь?
— Если бы я не любил тебя, меня бы тут сейчас не было, я бы остался во дворце, ведь Элиос давал мне шанс. Хотя, после такого позора на всю Элию, оставаться там было бы сомнительным вариантом.
— Ты жалеешь?
— Нет, — без колебаний ответил Микэль. — Случилось, как случилось. Покажи мне лучше свои ноги.
— Со мной все хорошо.
— Покажи, — строго сказал элиотид. Анрэй снял сандалии, его израненные камнями ноги до сих пор кровоточили.
— И ты с такими ногами ещё меня нес столько времени по жаре...
— Не беспокойся, любовь моя, все заживёт. И я достану тебе одежду лучше, чем эта, дай только немного времени и все будет.
Микэль опустился к нему на пол и крепко обнял.
— Я люблю тебя... — прошептал элиотид. Парень сжал его в объятиях.
— Ради этих слов стоит жить и бороться.
— Эта деревянная кровать ужасна, — снова сказал Микэль, — как можно спать на досках? У меня теперь все болит. Хозяева этой хижины переехали или умерли?
