годы, я гордился собой… И при этом при всём, повторю, я о деньгах никогда не думал специально и ежедневно: у меня были в Советское время совершенно иные ценности и приоритеты.
И другие люди в основной массе своей жили так же, как и я, с таким же к деньгам отношением. Кто хотел заработать на что-то, или кто деньги больше жизни любил - те куда-то ехали и зарабатывали спокойно. А кто не хотел этого, кто не был до денег жаден, а просто мечтал тихо и мирно пожить в кругу семьи, под русским домашним солнышком погреться-понежиться - такие идеалисты-мечтатели тоже не умирали с голоду. Все сыты были, как правило, здоровы и счастливы. Чего же ещё!...
В моём родительском доме, что до сих пор стоит в Богородицке, жила, например, в последней четвёртой квартире у нас семья: бабка, Богданова тётя Наташа, дочь её тетя Нина с мужем дядей Сашей Сапроненко и двое их ребятишек, сын Сашка и дочь Татьяна - мои детские товарищи. В Татьяну тогда я и вовсе был тайно влюблён: гарная была в те годы дивчина, как персик сочная.
Так вот, дядя Саша этот, как по его фамилии легко догадаться, был потомственным хохлом, оказавшимся в нашем среднерусском городе по какой-то неясной причине: я не знаю её. Знаю только одно, помню это отлично, что до денег он был страшно жадным, патологически можно сказать; да и супруга его такая же точно жадоба была: всё его при людях срамила, что мало, дескать, он зарабатывает, паразит, не хватает ей его заработков. Хотя зарабатывал дядя Саша прилично, работая водителем на Скорой помощи, не меньше всех остальных. Но алчной супружнице его всё равно было этого мало, как известной старухе из сказки Пушкина про рыбака и рыбку. Пилила она мужика, пилила, короче, - и допилила до того, что тот однажды плюнул на всё, бросил работу выгодную, бросил семью и детей - и завербовался на Чукотку шофёром: погнался за длинным рублём, как у нас тогда говорили. Зарабатывал там и вправду прилично: по 800, по 1000 рублей в месяц, по его словам. И это было очень много в сравнение с нашими городскими заработками. Мой батюшка, например, 200 рублей ежемесячно получал, даже и работая мастером, а под конец - начальником участка в Горэлектросети. Но ему и нам этого за глаза хватало, поэтому-то и не заводилось в нашей семье никогда разговоров про какую-то там Чукотку и длинный рубль. Мы батюшку слишком сильно любили, чтобы к чёрту на кулички его услать и на годы избавиться от него, вычеркнуть его из жизни…
А в классе у меня был товарищ, Юрка Апаев, воин-десантник впоследствии, герой Афгана. Так у того отец и вовсе на Шпицберген завербовался, когда нам с сыном его лет по 13-14-ть было. Отработал он там три года по контракту, кажется, вернулся с «Волгой» домой и с приличными деньгами в кармане. Жил потом - не тужил, мужик, и уже нигде не работал. Заработанных на Крайнем Севере средств ему до смерти хватило… И на Дальний Восток люди из нашего города регулярно уезжали на заработки, когда путина там начиналась и рыбзаводы трещали от минтая и от трески, от кальмаров и крабов тех же. И тоже потом, возвращаясь обратно домой, не бедствовали; наоборот - хорохорились и козырились перед соседями своим богатством и оборотистостью.
Кто хотел заработать, словом, кто на больших заработках и вещизме помешен был - те легко и без труда это делали: куда-нибудь ехали и зарабатывали - калымили, понимай, “капусту рубили”. Было б желание только - потей и трудись на здоровье: кто ж против. Проблем и вопросов не было никаких к государству в этом денежном смысле: грех было жаловаться…
Но основная масса народонаселения страны Советов к деньгам равнодушна была по-ленински и по-сталински - и правильно делала, как это теперь с очевидностью представляется, абсолютно правильно! Не алчные и не жадные до денег советские люди читали книги и журналы запоем, смотрели кино, ходили в театры, музеи, на выставки; активно занимались самообразованием и самосовершенствованием, одним словом, духовным и нравственным развитием, семьёй; ну и спортом ещё по молодости мы занимались все поголовно почти, или же по телевизору спорт смотрели - и тоже массово. За различные сборные команды СССР болели дружно, всей страной, которые из-за этого-то и побеждали почти что всегда и везде, устанавливали фантастические мiровые рекорды, не побитые до сих пор. Мы знали тогда в лицо всех известных спортсменов Союза: футболистов и хоккеистов, лыжников и легкоатлетов, - как и их достижения. А не курсы валют в обменникак и на биржах - как это происходит теперь!
А ещё русско-советские люди, соборные и коллективные по природе, в те годы на Первомайские и Октябрьские демонстрации собирались в шеренги шумные и весёлые с замиранием сердца, и бодро вышагивали по улицам и площадям родных городов в колоннах праздничных, трудовых, дружно размахивая плакатами, знамёнами и цветами, портретами партийных вождей. Песни задорные пели согласно и мощно при этом, победные марши, о чём я подробно уже говорил, - и искренне славили свою родную страну, советскую и социалистическую, свободную и справедливую.
А после праздников - дневными парадами и вечерними массовыми гуляниями возвышенные и приободрённые, - люди ходили на работу буднично и делово: чтобы выполнить спущенный сверху план и тем укрепить государство. ВСЕ ходили, заметьте, ибо безработицы тогда у нас не было и в помине, как не было и тунеядства и праздности. А по вечерам люди возились на огородах и дачах всё лето, зимой отдыхали и набирались сил - и были необычайно спокойны и счастливы, довольны собой и страной! Потому что были абсолютно уверены и в завтрашнем, и в послезавтрашнем дне, как и в своём родном государстве; потому что держали в крепости и чистоте СОВЕСТЬ и ДУШУ РУССКУЮ - баблом и стяжательством, подлостью и грабежом их не марали, не пачкали, не поганили.
И разве же это плохо было, - подумайте и ответьте, люди, как на духу, - внутренне чистыми, честными и спокойными быть и жить?!!! Разве ж худ был Советский строй - и Советская власть народная, что тот строй возвела в Октябре Семнадцатого, крепила и 75-ть лет поддерживала?!…
Часть четвёртая
«Все мы герои и все мы изменники,
Всем, одинаково, верим словам.
Что ж, дорогие мои современники,
Весело вам?»
Георгий Иванов
1
Теперь же всё разительно переменилось в новой и “свободной” России и встало с ног на голову как в страшном, болезненном и без-конечно-длинном сне, которому конца и края пока что не видно. Гайдаровские Мишки Квакины - ничтожества, бездари и подлецы, чревоугодники, негодяи и прохиндеи с рождения, отъявленные двоечники, мальчиши-плохиши, безродные космополиты через одного и “перекати поле”, у которых нет внутри ничего чистого, честного и святого, а родина там, где задница в тепле и валютные счета в банках! - такие вот смрадные, мрачные, грязные и мерзкие типы теперь “наверху” сидят в мягких чиновничьих, банковских, фирменных и депутатских креслах, и даже в окружении Путина, в Администрации президента (это если верить телеграмм-каналам). Они-то и определяют политику нашего государства и вектор её развития: и дураку понятно, какой! Все в шоколаде, в достатке, в почёте и славе, в сытости. У каждого - по десять жён и любовниц, что уже стало нормой, яхт и самолётов столько же, по сто особняков и квартир в России и по всему мiру! И в каждом особняке - рабы без-правные и беззащитные обитают, чтобы их обслуживать, поить и кормить, задницы им вытирать и свои подставлять для порядка! - и тайные сейфы в подвалах замурованы с золотыми слитками на чёрный день и миллионами неучтённых, украденных у государства долларов! Безнравственность, без-совестность и разврат там, “наверху”, полнейшие и абсолютные процветают! Как и по всей стране! Ужас! ужас, что теперь происходит!
Как это всё приснопамятную Веймарскую республику до обидного точно напоминает, про удручающие порядки в которой прекрасно написал один незаурядный австрийский немец, впоследствии ставший вождём:
«В дни моей зелёной юности ничто так не огорчало меня, как то обстоятельство, что я родился в такое время, которое стало эпохой лавочников и государственных чиновников. Мне казалось, что волны исторических событий улеглись, что будущее принадлежит только так называемому “мирному соревнованию народов”, т.е. самому обыкновенному взаимному коммерческому облапошиванию при полном исключении насильственных методов защиты. Отдельные государства всё больше стали походить на простые коммерческие предприятия, которые конкурируют друг с другом, перехватывают друг у друга покупателей и заказчиков и вообще всеми средствами стараются подставить друг другу ножку, выкрикивая при этом на всех перекрёстках каждое о своей честности и невинности. В пору моей зелёной юности мне казалось, что эти нравы сохранятся навечно (ведь все об этом только и мечтали) и что постепенно весь мир превратится в один большой универсальный магазин, помещения которого вместо памятников будут украшены бюстами наиболее ловких мошенников и наиболее глупых чиновников. Купцов будут поставлять англичане, торговый персонал - немцы, а на роль владельцев обрекут себя в жертву евреи (… )
В эту мою молодую пору я частенько думал - почему я не родился на сто лет раньше. Ах! ведь мог же я родиться, ну, скажем, по крайней мере в эпоху освободительных войн, когда человек, и не “занимавшийся делом”, что-нибудь да стоил и сам по себе»…
«Какую умственную пищу давала германская пресса нашему населению до войны? Разве наша пресса не внушала народу сомнения в правоте его собственного государства? Разве не наша пресса расписывала народу прелести “западной демократии” настолько соблазнительно, что в конце концов благодаря этим восторженным тирадам народ наш всерьёз поверил, что он может доверить своё будущее какому-то мифическому “союзу народов”.
Разве не наша пресса всеми силами помогала воспитывать народ в чувствах ужасающей безнравственности? Разве не высмеивала она систематически всякую мораль и нравственность, как нечто отсталое, допотопное, пока в конце концов и наш народ усвоил себе “современную мораль”. Разве не подтачивали они систематически и неуклонно все основы государственного авторитета до тех пор, пока не стало достаточно одного толчка, чтобы рухнуло всё здание. Всеми способами эта пресса боролась против того, чтобы народ воздавал государству то, что государству принадлежало. Какую угодно критику готова она была пустить в ход, чтобы унизить армию. Она систематически саботировала всеобщую воинскую повинность. Она направо и налево призывала к отказу в военных кредитах (...) Недаром ненависть всех врагов Германии направлялась прежде всего против нашей армии, главной защитницы нашей свободы и национального самоутверждения. Что армия наша являлась главным оплотом свободы и главной нашей защитой перед властью биржи, видно уже из того, с какой жадностью версальские ростовщики набросились прежде всего на германскую армию. (…) Армия наша была той школой, в которой немец учился видеть благо народа в его силе и единстве, а не в лживых фразах об интернациональном братстве с неграми, китайцами, французами, англичанами…»
В Германии, напомню читателям, подобное
