Иначе говоря, «сбывание» заключается в том, что человек, основываясь на воспринятых им от самого Бытия негативных факторах, способен выдать саму истину Бытия, которая, конечно же, заключается в той созданной человеком идее-истине, из которой им же самим, в конечном счёте, «извлекается» подручное средство в материальном его виде.
Но к сожалению, у самого Хайдеггера нет даже какого-либо намёка на то, по какой методологии человеком (Da-sein) создаётся само сущее. И нет её (методологии) по той простой причине, что у него нет представления (повторим в очередной раз):
- ни о том, каков структурно-функциональный состав идеи; а ведь только в её составе, раскрытом в развёрнутую мысль, может быть обнаружено сущее;
- ни о том, каким образом она (идея) возникает; а ведь только её возникновение знаменует само Бытие;
- ни о том, как раскрывается её смысл и из этого смысла возникает само сущее, обозначенное самим же Хайдеггером подручным средством.
Оно, сущее, хотя и обозначено, но не обозначен тот путь (методология), по которому идёт его возникновение:
- через предварительное мышление на этапе рефлексии-1;
- через создание инсайтной идеи и раскрытие её смысла;
- через выявление из этого смысла идеального искомого сущего;
- и наконец, через материализацию последнего в само сущее в виде подручного средства.
[u]То же самое[/u]
Кстати сказать, в «Чёрных тетрадях» 1931-1938 годов написания появляется ещё один довольно-таки странный в своей неопределённости, но, как оказывается, достаточно целенаправленный термин «То же самое».
1:380. «То же самое. — Толпе, чтобы постоянно освежать ее всегда мимолетные «переживания», необходимо еще-никогда-не-бывалое. И поэтому то же самое для простого рассудка есть то, что он отодвигает от себя, замечая — «ничего нового».
Однако «то же самое» — простое в его всегда изначальной сущностности — есть тайна, у которой созидающие в долгу».
Ранее (во Введении) мы уже обращались к этому термину. Но сейчас, для начала, попытаемся предположить, что именно имеется в виду под этим термином? Для обыденного мышления, жаждущего «жизни», «переживания» и постоянно происходящих перемен, то же самое не представляет никакого интереса.
Другое дело «то же самое», проявляющее себя и в то же время нами (как вот-бытием) проявляемое, есть самое важное в бытийсвенном процессе. Почему, спрашивается? Почему самое повторяемое – то есть повторяемое в одном и том же виде – является (для нас) самым важным?
Да только потому, что это предполагаемое Хайдеггером «то же самое» есть не что иное, как спонтанно явленный в наше сознание смысл идеи-истины. Потому что этот смысл, как это ни удивительно, является из нашего бессознательного в сознание в одном и том же виде.
Зададимся ещё одним вопросом: в чем именно проявляется эта «то-же-самость»? Почему Хайдеггер непременным образом характеризует событие возникновения одного и того же термином «То же самое»?
Да только потому, что
- во-первых, спонтанно явленная в акте инсайта идея-истина каждый раз представляет собой смысл [u]Одного и того же[/u], а именно, смысл идеи; и явление этого смысла как раз и есть то Событие, которое фигурирует в текстах Хайдеггера;
- во-вторых, явление этого смысла сопровождается [u]Одним и тем же[/u][u] [/u]эскортом интеллектуальных ощущений: удовольствия от понимания того, что для нас ново, удивления от внезапности явления этого смысла и ощущения истинности, единственности и надёжности этого смысла;
- в-третьих, этот смысл раскрывается и оформляется [u]Одним и тем же способом[/u], способом попеременного обращения то к способному забываться (улетучиваться) смыслу, то к тем наименованиям (слова, знаки, символы), которые могли бы его выразить.
- в-четвёртых, конечным результатом раскрытия и оформления этого смысла является обнаружение и изготовление [u]Одного и того же[/u] – а именно подручного средства, в материальном его виде;
- и, в-пятых, это средство предназначено для [u]Одного и того же,[/u] а именно, для изготовления той Продукции, которая ранее была запрошена самим нуждающимся в ней социумом.
Более того, явление этого смысла сопровождается [u]О[/u][u]дним и тем же[/u] актом – спонтанностью: мы никогда не можем предположить, когда в наше сознание проникнет новый смысл идеи, и не можем даже знать, появится ли он там вообще.
И ещё: при проникновении этого смысла в наше сознание нами осуществляется [u]О[/u][u]дна и та же[/u] процедура: раскрытие смысла идеи, оформление последнего в знаки культуры, обнаружение недостающего звена – искомого сущего, материализация последнего в подручное средство и изготовление необходимой Продукции с помощью него.
Как видим, вышеперечисленные шаги нашего продуктивного мышления это и есть методологи возникновения Новизны. И отклониться от неё мы никак не можем — она универсальна и «космополитична», то есть применима для Новизны самого разного характера: социально-правовой, научно-технической, морально-эстетической, религиозной и т. д.
Так что возникновение Новизны в виде идеи-истины, действительно, является тайной «у которой созидающие в долгу». Найдётся ли тот, кто разгадает загадку спонтанного явления смысла идеи в виде «комплекса» взаимосвязанных между собой сущих, того «комплекса», из которого мы способны «вычленить» совершенно новое сущее-подручное средство, да к тому же такое средство, с помощью которого в самом социуме будут обновляться те или иные его структуры? Не загадка ли это, и не тайна ли для вопрошающего ума?
Вот и получается, что столь необычный для философии термин «то же самое» появился от безысходности — у Хайдеггера не нашлось более подходящего термина, который бы выразил то, что внезапно является в наше сознание, а является сам смысл идеи-истины в «концентрированном» его виде; и не только является, но и, буквально, взывает к немедленному раскрытию-развёртыванию этого смысла и оформлению его в те знаки (слова, символы, метафоры), которые уже знакомы нашему сознанию. Ведь по этим знакам мы уже можем выразить и сообщить кому-либо смысл идеи, то есть сохранить его с той целью, чтобы в дальнейшем внедрить его в практику повседневной жизни.
Именно для этого и предназначены эти смыслы, предназначены для свершения самого Бытия, «цель» которого — обновление всего того, что существует в этом Мире. Без внесения Новизны ни одна открытая система существовать не может. И это знание должно принадлежать нам в качестве непременного ориентира не только в том, что нас окружает, но и в том, на что должно быть направлено наше Бытийно-историческое мышление. А должно оно быть направлено на раскрытие истины, на раскрытие того, что служит обновлению всего того, что существует, и в частности, способа функционирования тех или иных структур социума: социальных, научно-технических, морально-эстетических, религиозных и т. д.
[u]Истина[/u]
В Разделе 6 мы уже обращались к Хайдеггеровскому пониманию сущности истины. И мы пришли к тому выводу, что истина Бытия раскрыта им только по форме своего явления в наше сознание, как «просвет самосокрытия» и как «Открытое», но она, истина, не раскрыта в своём содержании, то есть неизвестно, что находится в этом таинственном «Открытом», или, по-другому, каким путём мы должны следовать, чтобы разобраться в том загадочном, что мелькнуло в «просвете». Ведь «просвет» это только свет, но этот свет наполнен тем, что он освещает. А как мы теперь понимаем, он, этот свет, указует нам путь, идя по которому мы получим само содержание истины Бытия.
И чтобы понять это, приведём ещё одну цитату:
[u] [/u]
1:435-436. «Поскольку основание сущности истины до сих пор не удавалось, из-за господства правильности распространились махинация и «переживание», способствуя мировому обнищанию и разрушению земли как подлинному прогрессу. Вот почему все зависит от основания сущности истины. Но истина есть — как открытость самосокрытия — бытийствование самого Бытия. Поэтому другое начало истории — когда оно наступит — придёт из вопроса о Бытии (но уже не о сущем)».
Как видим, автор характеризует истину и как «открытость самосокрытия» и как «бытийствование самого Бытия». То есть, он определяет её как со стороны способа её явления, так и со стороны характера её отношения к Бытию. Что касается первого, то, действительно, инсайтное явление смысла идеи-истины в наше сознание сопровождается двумя попеременно происходящими процессами: во-первых, кратковременным явлением самого смысла в наше сознание, а во-вторых, попытками последнего