Мой ангел

совершенно не высыпаюсь и стараюсь лечь пораньше.
- А. Ну тогда до завтра? – Ким с надеждой посмотрел на девушку, приподнимаясь с кровати.
Она поднялась за ним.
- Пойдём, я провожу тебя.
Они вышли из комнаты, и я остался один. Сев в кресло, я зажмурил глаза, желая, чтобы наконец пришла физическая боль, которая смогла бы заглушить другу боль, намного сильней. Я ощущал ненависть, злобу, презрение, отвращение и страх. Страх. Я теряю её. Странно испытывать это, учитывая то, что я сам этого хотел.
Тем временем паразит, который завладел мной изнутри, подбирался к сердцу. Всё внутри сжалось с желанием не подпустить его. Я чувствовал, как он близко, как выгрызает путь острыми зубами. Я вцепился в ручки кресла, боясь закричать от боли. Это было невыносимо. Я хотел, чтоб это немедленно прекратилось, но как не пытался освободиться из щупалец своих же чувств, ничего не выходило.
«Хватит, хватит», -  закричал разум.
Почему просто нельзя отключиться! Неужели смерть не самое худшее, что могло со мной случиться. Если Тени испытывают хоть грамм такой же боли ежесекундно, мне их жаль. Это действительно невозможно. Смерть! Божественное слово. Тебя просто нет. Ты не видишь, не слышишь, а главное ничего не чувствуешь! Почему мне нельзя было просто умереть!
Ева вернулась в комнату.
Она прошла мимо меня и села на краешек кровати, глядя в пустое кресло в своем мире, где мучался я в своём.
 - Тебе плохо! – утвердительно сказала она.
Не открывать глаза, не смотреть на неё. Иначе я не выдержу. Я плотней зажмурился.
- Надеюсь, ты сейчас чувствуешь то же самое, что и я.
Что она такое говорит!  
- Мне тоже было плохо. Знаю, что не нужна тебе. Но ты эгоист до мозга костей. Наверно не приятно, когда отбирают любимую игрушку? Для него я хотя бы человек, а не сгусток энергии под названием душа.
Я не верил своим ушам. Она поцеловала его намеренно. Чтоб заставить меня ревновать. И она добилась этого. Только это было гораздо больней, чем просто ревность. Зачем она со мной так! Разве можно намеренно обрекать кого-то на такое. Я и сам не знал, что могу ощутить нечто подобное. В прошлой жизни никогда ничего такого не испытывал. Уверен, сломай я сегодня руку, мне было бы гораздо легче. Даже если бы мне её отрезали без анестезии, я бы не мучался так.
Я не мог открыть глаза. Не хотел, только слышал её шаги и то, как она накрылась одеялом. На секунду мне даже почудилось, что она плачет, и я готов был преодолеть себя и попытаться успокоить её, но боль сковала меня окончательно. Связала все руки и ноги. Я открыл рот, но произнести не смог ни слова.
Надо что-то срочно придумать! Заставить себя!
«Ральф» - внутренний голос завопил, оглушая. Похоже, моя душа пыталась избавиться от гнойного паразита не меньше меня.
В голове запрыгали картинки. Вот веселая морда моего пса, вот мой дом, вот неестественно зёленая трава и ярко оранжевое солнце.
Теперь открыть глаза. Боже, как иногда трудно просто открыть глаза.
Я досчитал до трёх и на счёт три поднял глаза вверх. Яркое солнце ослепило.
Я лёг прямо на эту неправдоподобную зелень. И почему она такая? Наверно Ральф видит её именно такой.
- Ральф, - громко крикнул я, лёжа на зеленом покрывале.
Пёс не заставил себя ждать, он приподнялся на лапах в метрах десяти и сонно зевнул. Заметив меня, Ральф подбежал, радостно веляя хвостом, и облизал всё мое лицо. Я обнял его и отдал команду.
- Лежать! Лежать мальчик.
Он сразу же подчинился.
- Ну надо же! При жизни ты не был таким смирным, - Ральф одобряюще вильнул хвостом.
Мы оба развалились на траве.
Я почесал его за ухом.
- Мне бы так хотелось остаться с тобой здесь навсегда. Мне плохо там одному. По крайней мере сейчас. Ты меня должен понять.
Я улыбнулся, глядя в преданные глаза.
- Помнишь ту болонку?
Ральф жалобно заскулил.
- Ах ты, кобель! Конечно, помнишь, - я засмеялся, когда пёс понимающе на меня уставился. – Помнишь, как ты за ней бегал. Всё лето увивался. Её ещё хозяева приходили тогда, просили тебя посадить на цепь, чтоб ты и близко не приближался к их Марточке, не портил чистокровную породу - я изобразил хозяйку той болонки. – Да что они понимают в породе! – я потрепал пса по загривку. А эта Марта потом всё с рыжим пуделем ходила. Помню, как ты не ел три дня. Ох уж и напугал ты нас тогда. Пришлось Отцу тебе укол поставить. Вот потом ты оторвался по полной. Мне тогда казалось, что все щенки во дворе на тебя похожи.
Ральф громко гавкнул. Интересно, подтвердил мою догадку или опроверг.
- Жаль, что для меня нет укола.
Пёс лизнул мне щёку.  
Боль немного утихла, но не ушла. Я ощущал её. Здесь мне было легче дышать, но ком в горле все ёще сдавливал голос.
Если я задержусь здесь, может никто не заметит? На Земле пройдёт сотня лет, и потребность во мне исчезнет. Возможно, вообще исчезнет потребность в самих ангелах как таковых. Ева забудет меня. Уверен, Ким ей в этом охотно поможет.
Внутренний голос не смог помолчать и не докучать мне, как только я подумал о покое, он сразу напомнил - «Тень».
Даже после того, что Ева сделала, я не смогу спокойно смотреть на то, как Тень сожрёт её. Пусть она не моя, но ему, я её точно не отдам.
- Мне пора дружище.
Я встал на ноги похлопал Ральфа по спине.
- Не скучай.
Он всё понимал, смотря на меня своими бездонными тёмными глазами. Собачья преданность, щенячий восторг. Да у нас много общего. Я и сам был предан одной единственной, и так же по щенячьи смотрел на неё, когда она готовила завтрак или молча сидела на паре, теребя непонятно зачем совершенно ненужную ручку. Как и он, я был готов простить ей все, как Ральф прощал меня, когда по утрам мне было неохота вести его на прогулку, а он нагло стаскивал с меня одеяло и я запускал в него тапкам. Я смотрел в эти бездонные глаза и видел своё отражение.
- Пора.
На прощанье я снова обнял его.
К Еве я успел ровно за двадцать секунд до такого как зазвонил будильник.
- Только не это! – Она проворчала в подушку и рукой нащупала выключатель. – Кто придумал такую чушь, что с утра работоспособность намного выше. Клянусь, что если ещё раз придётся вставать в такую рань, переведусь на заочку.
Она нехотя откинула одеяло и попыталась приподнять голову.
С первого раза попытка не удалась.
Второй раз был намного удачней. Она села, согнув ноги в коленях, и убрала волосы с лица.
Я заметил припухлость под глазами. Не ошибся, значит она всё таки плакала. Какой в этом смысл? Причинить боль мне, причиняя её себе? Я ещё раз убедился в том, что мужчина никогда не поймёт женщину. Страдания заложены в их природе. Заставляя страдать других, они страдают сами, полагая, что именно такова природа настоящих чувств.
Ева ушла в ванную умываться, а я прилёг на её место. Сколько я уже не спал? Довольно давно.
«Сон лучшее лекарство» - часто говорил отец.
Тогда мне необходимо уснуть, и доза этого лекарства должна быть настолько большой, что мне придётся проспать целую вечность.
Из подсознания выскользнул момент, когда Ким поцеловал Еву на этой самой кровати, вырисовывая в воображении полную красочную картинку.
Новая волна боли накатила с прежней силой. Я остановил дыхание, представляя, будто боль попадала в мой организм вместе с кислородом. И если я не буду дышать, то не буду ничего чувствовать. Как ни странно помогло! Только вот запас воздуха в лёгких быстро испарялся. Зачем мне вообще дышать, если я мёртв? Но организм с моими выводами не соглашался, я начал задыхаться. Мне не осталось ничего кроме, как снова глотнуть воздуха. Приток воздуха принёс с собой новую волну.
- Чёрт, чёрт, черт, - я со злостью пульнул подушку в противоположную стену, но когда Ева вышла из ванной, подушка вновь лежала возле меня.
На улице шёл дождь. Вот почему я не сразу понял, отчего в комнате так пасмурно. Теперь я даже расслышал, как капли барабанили по крыше и по мостовой.
Подопечная собралась быстро, и схватив зонт, выбежала за дверь. Я поднялся с кровати и пошёл за ней.
Она ничего не съела, оставив лишь записку на столике в гостиной.
Папа, буду к ужину. Закажи, что-нибудь для себя. Мне ничего не бери. Мы с Кимом идём обедать, потом, наверное, погуляем. Знаю, что ты скажешь. Погода действительно для прогулок неподходящая, но сам знаешь, как я люблю дождь. Если Ким откажется, прогуляюсь сама. Не волнуйся за меня, зонт взяла.
Ева. Целую. До вечера.
Глава16
Смерть грешной души
Она вышла под дождь, где к моему удивлению, её никто не ждал.
Ева зачарованно поглядела на темноё суровое небо, без единого признака просвета и спустя минуту открыла зонт. За эту минуту она изрядно промокла, а вот я нет. Дождь лил на меня с той же силой, что и на подопечную, только вот я в отличие от неё оставался полностью сухим.
Подходящего объяснения не нашлось, и я решил не заморачиваться. Тем более я и так мало, что понимал. И загружать свой разум лишней информацией не хотелось.
Ева уверенно зашагала по асфальту, шлёпая по лужам, а я за ней.
Кроме всего прочего у меня появилось ощущение, что за ней иду ни я один. Я обернулся, но не заметил никого, кроме парочки подростков, с пылом обсуждающих какой-то боевик.
- Нет, ну ты видел, он один уложил целую армию клонов!
- Да это просто невозможно! – покачал головой второй.
- Зато зрелищно! – не согласился первый.
Я снова повернулся к Еве, но чувство слежки не пропало.
У меня паранойя. Или это Ким!
Я посмотрел на дорогу, по которой двигался автобус забитый промокшим и невыспавшимся народом. За автобусом, на другой стороне улицы, я заметил тёмную фигуру. Как только автобус проехал, я пригляделся.
Тёмная фигура выпрямилась и приветливо помахала мне рукой.
- Тень, - еле слышно произнёс я.
Он улыбался мне, но глаза выдавали истинные чувства. Тень стоял под дождём, и с его волос на лицо стекала вода. Только вот капли были не прозрачные а, касаясь фигуры Тени, становились грязно серыми. Он не сходил с места, наблюдая за тем, как мы удаляемся.
Я не мог предугадать его действия! Он не нападал, не пытался приблизиться, просто стоял и смотрел, позволяя нам уйти.
Я понял, это было предупреждением. Он не оставит мою подопечную в покое. Он ждёт, следит, боясь пропустить пир.
Тут из-за угла выскользнул чёрный лаковый мотоцикл, на нём в шлеме мчался мужчина с бешеной скоростью. На его пути, прямо посередине, дорогу переходили те самые подростки. Звук каплей, грохочущих по железным навесам окружающих улицу зданий, заглушал рёв двигателя. Приятели не замечали надвигающейся на них угрозы. А мотоциклист даже не думал сбросить скорость. Он удирал от полицейской машины, которая через минуту вывернула из-за того же угла.  
Наконец парни услышали звук сирены и обернулись. Но было уже поздно, они замерли как в ступоре, наблюдая за тем, как на них несётся эта погоня. Один из мальчишек пришёл в себя и галопом рванул на тротуар, оставив стоять на дороге своего друга. Когда он достиг противоположной улицы, то с ужасом заметил, что приятель всё ещё стоит посередине дороги, не в силах пошевелиться.
- Артём! Артём! Беги! – закричал он во всё горло, но Артём не мог.
Я рванул на перерез мотоциклу. Даже если он успеет сделать манёвр, то всё равно заденет мальчишку, дорога слишком скользкая и полоса всего одна.
Я попытался оттолкнуть Артёма, но тот и с места не подумал сдвинуться. Оставалось несколько секунд до столкновения. Мне не