настоящую любовь! - что судьба, в конце концов, сжалилась надо мной. Думаю, ты и сама понимаешь, что это Лера. Так вот, мое желание исполнилось! И если для того, чтобы встретить ее, мне нужно было стать вокалистом в твоей группе, то я исполнил ее предписание. Но если сейчас для того чтобы удержать Леру возле себя, требуется снова коренным образом изменить свою жизнь – то так тому и быть! Я пришел к выводу, что невозможно иметь и то и другое одновременно. Вот если бы перед тобой вдруг встал вопрос выбора между группой и Аланом, то кого бы ты выбрала?
- Глупости, - фыркнула в ответ Трейси. – Алан никогда не поставил бы мне такой ультиматум.
- Пусть не Алан! Представь, что жизненные обстоятельства сложились таким образом, что поставили тебя перед выбором! Что бы ты тогда сделала?
Женщина на мгновение призадумалась, а потом нехотя согласилась:
- Конечно, это был бы Алан.
- Вот видишь! Об этом я тебе и толкую! Тем более нет необходимости менять все в одночасье. Пока будут идти съемки фильма, я все равно буду находиться в стороне. А тексты… Я как писал их для «Лиры», так и буду продолжать писать.
Какое то время они сидели молча.
- И чем же ты собираешься заняться? – поинтересовалась у него Трейси.
- Есть некоторые мысли. Пока только наметки, но, думаю, что в скором времени все прояснится. Прости, но я пока не готов поделиться ими с тобой. Хочу найти такое дело, чтобы не быть привязанным к одному месту. Если Лера не захочет уезжать из России, то тогда я поселюсь там, - Дэн усмехнулся: - Куплю квартирку рядом с ней и буду брать ее измором, пока она не капитулирует.
- Сумасшедший! – женщина беззлобно улыбнулась и кинула в него бумажкой.
- Да, есть немного, - согласился с ней Дэн, отмахиваясь. Но в следующий момент на его глаза навернулась грусть. - Я буду страшно скучать по этой жизни, - с огромным сожалением вздохнул он, обводя взглядом обитые шумоизоляционными панелями стены комнаты. – Но у меня еще будет время, чтобы оттянуться напоследок! – в голос вернулся задор. – Может, организуешь прощальный тур по стране? Хочу попрощаться с поклонниками. А там, глядишь, и съемки начнутся. За это время подберете себе нового вокалиста.
Дэниэл хоть и храбрился, но его беззаботный, оптимистичный тон не смог обмануть Трейси. Слегка склонив голову набок, женщина не без жалости смотрела на дорогого ей человека и пыталась примириться с тем, что тот по доброй воле отказывается от частички самого себя, связанной с музыкой.
- Значит, ты все уже для себя решил, - со вздохом обреченности констатировала она.
- Да. Прости.
- Ну, что ж. Все равно не рассчитывай на то, что ты покинешь нас в ближайшее время. Понадобится время, чтобы безболезненно и безопасно перевести вагоны на другой путь. А там… Вдруг да передумаешь.
- Это вряд ли, - усмехнулся Дэн. На душе стало немного полегче, хотя пара-тройка камней все еще продолжала давить на сердце.
- Сам обрадуешь ребят или мне это сделать? – вернула его на землю музыкальный менеджер.
Дэн виновато сморщился:
- Давай вместе.
Рекреация4.
Глава 10.
Ее разбудила веселая игра световых пятен, отплясывающих джигу на белоснежных простынях. Ласковые лучи солнца, пробивающиеся сквозь ажурную крону молодой рябины за окном, щекотали теплом кожу рук, плеч и лица, норовя забраться под сомкнутые веки и настойчиво шепча на ухо о том, что новый день уже давно задался. «Вставай! Вставай!» - радостно щебетали птицы, стрекотали кузнечики, и только глухое, редкое позвякивание цепи дворового пса иногда звучало диссонансом на фоне остальных чистых звуков природы. Но даже оно умудрялось не выбиваться из общего ряда, плавно вписывалось в симфонию под названием деревенская жизнь с ее звонким кукареканьем петуха, возмущенным гоготом соседских гусей, радостными криками детей да дальним повизгиванием бензопилы.
Лера протяжно, сладко потянулась, разлепила глаза и некоторое время бездумно лежала, уставившись в потолок, оклеенный белыми листами бумаги, впитывая в себя легкость и беззаботность, которые просачивались в комнату через приотворенное окно. Когда же энергия жизни наполнила до краев все ее естество, женщина проворно, с готовностью вскочила с постели, влезла в светло-лавандовый сарафан на тонких лямках и направилась в соседнюю комнату (которая являлась и столовой, и кухней, и гостиной одновременно) с тем, чтобы умыться и позавтракать.
На столе ее уже дожидалась крынка свежего, парного молока, глубокая тарелка, прикрытая чистым полотенцем, в которой гордо красовались своими круглыми румяными боками пирожки, и маленький чугунный котелок с пятнами сажи по низу. И как только Лера подняла с него крышку, по помещению поплыл одуряющий, пробуждающий аппетит запах томленой в печи каши. Золотисто-желтая пшенка призывно подмигивала ей своими пятнышками-глазками, обещая блаженство. Зачерпнув деревянной ложкой ароматное рассыпчатое солнышко из котелка, женщина положила его себе на тарелку и приправила солидным куском сливочного масла, который тут же начал таять, покрывая горку золота обольстительным блеском.
Уже в который раз Лера с любовью подумала о пожилой хозяйке, что приютила ее у себя в доме. Искренние, бескорыстные тепло и забота совершенно постороннего человека, не являющегося для нее даже дальней родней, исцеляли сердечные раны лучше всех вместе взятых психологов. А неспешный, размеренный деревенский уклад вдали от суетного безумия большого мегаполиса давало ни с чем не сравнимое ощущение того, что ты часть чего-то гораздо большего, чем городской муравейник. Поэтому, несмотря на изначальный план отдохнуть здесь пару-тройку недель, не больше, Лера, сама того не заметив, гостила в Агаповке уже больше месяца. И совершенно не горела желанием возвращаться.
Семеновна… Ее мысли с нежностью вернулись к старушке, которая уступила ей место в транспорте, и с которой у них завязалась тесная дружба. После двухчасового просиживания на кухне Лериной квартиры за чаем и задушевными разговорами на тему различия городской и деревенской жизни, как-то до-странности быстро, на одном дыхании было решено, что Лера «непременно приедет погостить к Анне Семеновне в деревню. Непременно! И не позднее, чем через неделю! Чаво откладывать-то?»
«А почему бы, собственно, и нет?» - подумала тогда она. Сменить обстановку, уйти на время в сторону и спокойно во всем разобраться (туда, где ничего не напоминало бы ей о боли), отрешиться от проблем и всего, что связано с ними, отдохнуть, набраться сил. Возможность взглянуть на все это со стороны. Разве многого она хочет? Тем более отдых и здоровая, натуральная еда вкупе с жирным молочком явно пошла ей на пользу.
Подойдя к зеркалу, Лера увидела в нем отражение круглолицей, розовощекой женщины в полном соку. Нет. Не то чтобы она располнела... - просто приятно для глаза по-женски округлилась в нужных местах. Кожа натянулась, стала матовой и чистой, а волосы непослушным пышным облаком спускались ниже плеч. После той доходяги, в которую она превратилась по возвращении в Питер, на себя в зеркале теперь приятно было посмотреть. В последнее время на нее даже стали поглядывать местные мужички, прохаживаясь мимо двора Семеновны чаще, чем обычно, и вежливо так с ней здороваясь.
Лера грустно усмехнулась, внезапно вспомнив Дэна. Тоска кольнула за сердце.
Стянув резинкой волосы в хвост и накинув на плечи легкую куртку, она вышла на вылинявшее под солнцем крыльцо и огляделась кругом, решая с чего начать. Поскольку Анна Семеновна наотрез отказалась принять от нее хоть копейку за постой и стол, Лера старалась по мере своих возможностей помочь той по хозяйству. То воды в бочку из колодца натаскает, то листья со двора выметет, то дом приберет. А сейчас, пока погода разгулялась, она хотела вытащить во двор все половики да ковры с тем, чтобы перетрясти их и просушить на солнышке.
- Ты, чой-то сегодня так рано встала? – послышался бодрый голос хозяйки, проворно семенящей к ней со стороны сарая. – Иль стрельба разбудила?
Их дом находился на краю деревни, почти у самого леса, поэтому чужая охотничья страсть нет-нет да и распугивала сорок-трещоток чередой отдельных выстрелов. Но Лера уже успела к этому привыкнуть, и выстрелы уже не резали слух.
- Нет. Просто погода сегодня на удивление хорошая. Солнечная, теплая.
- Угу, - согласилась с ней не по годам подвижная старушка, присаживаясь на нижнюю ступеньку крылечка и подбирая на колени длинный цветастый передник. – Видимо, решило нас солнышко напоследок порадовать. Да скоро уже ветры холодные придут, тучами все заволокет. Глянь. Вон и Трезор бок греет.
Старый, брехливый, линяющий клочьями к зиме безродный пес, и правда, развалился на плоской крыше своей будки и млел под лучами прощающегося с летом солнца.
- Ты уже позавтракала?
- Да. Спасибо, большое.
- Опять писать будешь? – уважительно так поинтересовалась у нее пожилая женщина.
Лера уже давно отослала свою последнюю книгу о падшем ангеле в редакцию, и ее готовили в печать. Поэтому сейчас женщина по уши погрузилась в новый мир – мир далеких звезд и чужой планеты.
- Да. Только попозже. Хочу сначала половиками заняться.
Но Анна Семеновна махнула на это рукой:
- Чего дома-то сидеть! С этим всегда успеем управиться. Пойди лучше в лес погуляй. Пособирай грибочков, а вечером мы их с картошечкой нажарим.
- Да я заблудиться боюсь! – засмеялась Лера. Сама мысль ей, конечно, понравилась, но она совершенно не знала здешних мест.
- А чего бояться то? – не поняла Семеновна. – Ты в лес-то не углубляйся. Гуляй себе вдоль дороги, да и гуляй! Шарь глазами в траве. Год нынче выдался богатым – грибы косой можно косить. Только ступай в другую сторону от деревни, а то с нашей, не ровен час, можно и под охотника попасть. Вон, вишь, понаехало снова московское начальство в лесничество. Стреляют с утра! Кузьмич-то со вчерашнего дня, как ошпаренный, бегает. Следит, чтоб не натворили чаво, по неразумению. Глашка говорит, что эти раздолбаи с собой аж три ящика водки привезли! Это на пятерых-то! Мыться, они, что ли, ею будут?
Возможно, Лера много бы еще чего могла услышать об особенностях русской национальной охоты, но тут где-то поблизости раздался резкий выстрел, и почти сразу за этим из плотных зарослей кустарника за забором к ним пулей метнулся серый зайчишка. И все бы было ничего, но представитель трусливой братии, к немыслимому удивлению Леры, вдруг, проворно перебирая лапами, взлетел по толстому голому стволу огромной, старой березы и скрылся в глубине ее листвы. Запрокинув голову назад, женщина потрясенно вглядывалась в густую крону, пытаясь разглядеть в ней зайца-мутанта.
- Что это было? – выдавила она, сильно опасаясь за здоровье своего рассудка.
- Тьфу! Вот ведь, ироды! – в сердцах воскликнула Семеновна. – Опять кошек кролями рядят!
Лера с недоумением уставилась в светлые глаза под ситцевым платочком.
- Зачем???
- Так то ж для москалей! – пояснила, как для неразумного дитяти, пожилая женщина. – Зайцев-то и другой живности на всех не напастись, да и побегать по лесу еще надобно, чтобы наловить их для важных гостей. Поди ж, объясни это им! Они с самой Москвы к нам ездют поразвлечься. Вот Кузьмич и рядит иногда кошаков в заячьи шкуры, а потом пускает их перед
