войско боярина Ягайло идёт с севера. Может это один из его отрядов? Ведь из-за него князь Дмитрий Московский и повелел перебраться через реку Дон, что бы опередить Ягайло и не дать ему соединиться с войском татарским. Неужто он опоздал?
- Да нет. – Отрицательно кивнул головой Шурка. - На войско оно не тянет, больно жидко. Трупов больше, чем живых воинов. И они их с собой везут.
- А скажи мне, княже. - Обратилась к Шурке Любаша, - Какие плащи были на русских воинах? Вспомни, какой у них был рисунок по низу. Может он знаком тебе?
Шурка нахмурился, вспоминая плащ конника, отдававшего приказы воинам, и вдруг воскликнул. – Ой, Любаша, да точно такой, какой был у твоего Шестипалого Луки да боярина Андрея. Да! Точно! Один в один.
- О каком Шестипалом Луке? – Воскликнул Гриня и вскочил с пня, на котором сидел. – Уж, не о псковском ли колдуне речь?
- О нём, Гриня. О нём. – Ответила ему Любаша. – Очень мерзкий человек, но мы с ним разделались. Да, сокол мой?
Шурка улыбнулся и кивнул. – Да, Гриня, успокойся, он сам себя взорвал. - Он замолчал, заметив непонимание в расширенных от удивления глазах своего опекуна. Надо было сказать по-другому, и он сказал. – Он сгорел в огне, и я надеюсь, что сгорел дотла.
- Как же вам это удалось? Ведь он же колдун!
- Вот с помощью этой палки. Вернее, с помощью той маленькой штучки, которую мы прикрепили к её концу.– Ответил Шурка, указывая на самодельные копья в руке Грини. – Вот увидишь их силу, когда мы их подпалим, тогда и поймёшь.
Гриня в испуге чуть не откинул копья от себя, но Шурка успел его опередить.
- Не беспокойся, Гриня, если этот травяной шар не загорится, то ничего и не произойдёт. Так что успокойся и расскажи нам, чем так страшен для тебя Шестипалый Лука?
- Да он колдун! Его все боятся. Слух о нём далеко впереди его идёт. Но также страшна и его охрана. – Тихо заговорил мужичок. – Подыскивал он себе охрану из сильных богатырей высокого роста. Они, как на подбор были. Постоянно следовали за ним и выполняли все его приказания. На них ничего не действовало, ни слёзы, ни мольбы людей, которых они уничтожали по приказу Луки. Пощады они не знали. А ведь я одного такого богатыря знал. - Гриня тяжело вздохнул и продолжил свою речь. - Звали его Евсеем. Добрым был парнем, весельчаком. Деревья ломал, как я соломинку. Силой обладал великой. Ну и попал он на глаза Луке, а потом и к нему в стражу был забран. Прошло ни мало времени, и я вновь его увидел, но не узнал Евсея. В глазах – пустота, да и не узнал меня. А ведь мы жили рядом и дружбу вели. Да на имя своё он уже не откликался. В общем, пропал богатырь…
- Понятно. – Подытожил рассказ Грини Шурка. – Гордей тоже приглянулся Луке, и он повелел его привезти к нему, потому-то его и не прибили. Оглушили, связали и повезли. Ну, а дальше им занялся бы Лука и сделал из него зомби помощника.
- Мы не можем этого допустить! – Вновь воскликнула Забава и с надеждой посмотрела на Шурку. Парень кивнул ей в ответ.
- Мы и не допустим. Луку мы уже уничтожили, осталось освободить Гордея. Но вот, как? Их слишком много на нас четверых. Здесь следует подумать.
- А что думать? – Вдруг воскликнула Любаша. Она подошла к Шурке, и смело посмотрела ему в глаза. – Отведи меня к ним. Лука давно меня хотел и все об этом знают. Ты же можешь вновь стать немым Нилом, его слугой. Вот и приведёшь меня к ним, как пленницу Луки, которую он нашёл у Мамая. Ну. А дальше, посмотрим… Может нам удастся всех обмануть или поджечь с помощью этих палок. – Любаша указала пальцем на пики в руке у Грини. – Мне так хочется посмотреть, как они горят…
- И не думай! – Резко оборвал её речь Шурка. – Ополоумела?! Я немогу тобою рисковать! Тебе ещё детей родить надо, иначе и меня на свете не будет… Нет, я этого не допущу.
Любаша только рассмеялась в ответ.
- Как же тебя не будет, если ты вот... - Она ткнула Шурку пальцем в грудь. – Ты здесь со мной и я тебя никому не отдам.
Шурка тряхнул своею кудрявой головой и провёл рукой по небольшой бороде.
«Да, действительно, чушь сморозил. – Подумал Шурка. – Но мысль Любаши хорошая. Нет! Я не имею права ею рисковать! Хотя, какой здесь риск? Люди в лесу ещё не знают, что их хозяин погиб. Следовательно, они могут принять Любашу и даже беречь её для своего хозяина»!
- Хорошо. Ты меня убедила. – Спокойно сказал он.- Но только дай мне слово, что не будешь спускать с меня глаз. Что я прикажу, то и будешь делать? И никаких вопросов! Приказ получила, сделала, что прошу! Согласна?
- Согласна! – Воскликнула Любаша. – И вот на то тебе моя печать. – Девушка припала на грудь Шурке и крепко его поцеловала.
Через несколько минут приготовления были закончены. Шурка вновь облачился в плащ немого Нила, тщательно скрывая под ним свою новую расшитую рубаху. Прикрепил к поясу свой мешок да пояс Шестипалого Луки.Свои волосы он скрепил на затылке холщёвой лентой да накинул на голову капюшон плаща.С Грини был снят кожаный ремень, с помощью которого правую руку Любаши скрепили с левой рукой Шурки.
Три самодельные пики Шурка оставил на попечение Грини, а три остальные связал вместе холщёвыми ленточками, придавая им вид одного большого посоха.
Гриня смотрел на все эти приготовления и ничего не понимал, только всё твердил себе под нос: - Что я скажу отче про твои затеи? Как оправдаю их? Что мне делать?- И, когда все было закончено, он всё же не выдержал. – Нет, княже, как хочешь, а одного я тебя больше никуда не отпущу! Я пойду с тобой и боярышней! Как слуга пойду! Как слуга!
- Нет, не пойдешь!- Резким голосом остановил его причитания Шурка. – Потому что не я туда пойду, а немой Нилка. А для него слуга не нужен, потому что он сам слуга.
Шурка быстро повернул заветное кольцо на своём мизинце и стал меняться на глазах. Спина его перекосилась и ссутулилась. Перекосилось и лицо его. Левый глаз скосился и почти закрылся, зато правый глаз чуть на лоб не вылез. Кожа его приобрела землистый оттенок и чуть сморщилась.
Гриня смотрел на все превращения его княже и, словно дара речи лишился. Рот его открывался и закрывался, а слов не было. Он тяжело дышал и крестился.
Видя его полуобморочное состояние, Шурка попытался что-то сказать, но лишь промычал. Ему на помощь пришла Любаша.
- Забава, теперь я оставляю тебя главной над Гриней. Смотри, как бы он штаны не промочил с испугу. И помни, услышишь странный шум да грохот, сразу же спеши к нам, даже если он не будет готов. – Шурка ткнул пальцем в сторону Грини.- Всё поняла?
- Поняла! – Грозным голосом ответила девушка и посмотрела на Гриню. – А ты понял? Вот тебе пень. Сиди смирно и слушайся меня! Теперь я над тобой главная! А то, ишь, раскомандовался, до самых соплей…
ГЛАВА 9
Когда Шурка и Любаша вышли из кустов и остановились на поляне, небольшой отряд воинов замер в удивлении. Шурка осматривал поляну единственным глазом глухонемого Нилки и пытался понять дальнейший ход своих действий. И вдруг услышал голос, который показался ему знакомым.
- Нилка? Ты? Как ты здесь оказался.
К нему подъехал на коне всадник и быстро спешился. Мужчина был среднего роста в светлой шерстяной накидке и очень похожий на боярина Андрея!
- Нилка, ты ли это? – Ещё раз повторил он, тряхнув при этом глухонемого за плечи. – Ты слышишь меня? Как ты здесь оказался? Ты же должен быть со своим хозяином и моим братом?
И тут Шурка полностью «вошёл в образ глухонемого Нила» и осознал его мысли.
Шурка ткнул пальцем в сторону Любаши и попробовал что-то промычать.
Боярин посмотрел на Любашу и воскликнул: - Не может быть? Да это же боярышня Сереброва? А где же братец твой, боярин Василий?
- Он копьё своё точит, что б насадить тебя на него, боярин Афония! – С гордостью в голосе, ответила Любаша. - Он забыть тебя не может. Даже суку свою новую Афонию назвал в твою честь! Надо сказать, что сука эта злая да глупая, прямо под стать тебе!
- А ты всё такая же непримиримая, боярышня. - Чуть покачав головой, сказал боярин Афоний и нежно погладил девушку по щеке.- Зато красота твоя при этом расцветает, словно маков цвет.- Жаль одного мне, боярышня, что не смог я убедить боярина Луку отдать тебя мне. Уж я бы тебя усмирил! Оставил он видно тебя для себя. Видел я, как глаза его горели при твоём появлении. Вот ты и попалась…
- Никому меня не усмирить, кроме одного сокола ясного. – Сказала Любаша и посмотрела на глухонемого Нила. Это удивило боярина Афония и насмешило.
- Да что-то сокол-то твой сейчас кривоглаз. – Боярин Афоний рассмеялся и хлопнул Нила по плечу.- Молодец, Нилка, что привёл её сюда. Боярин Лука велел? – Нилка закивал головой и что-то промычал. – Он её у мурзы нашёл? Да?
- Да что ты у него спрашиваешь? – Засмеялась Любаша. – Он ничего тебе не расскажет. Скажи ему спасибо, что меня сюда привёл, не заплутал в лесу. А вот всё тебе расскажу, да расскажу всё без утайки. Уж больно я довольно тем, что случилось!
Шурка слушал рассказ Любаши и удивлялся её смелостью. Она рассказывала, как опалила Шестипалого Луку, как он мучился и умер в пожаре, который она сама же и устроила, с упоительным восторгом. Он ожидал взрыва эмоций от боярина Афония, но реакция его было совсем другой. Он вдруг рассмеялся с большим удовольствием.
- Да ты боярышня, сделала мне большой подарок! – Воскликнул он. - Вот удача, так удача. А что на счёт братца моего, боярина Андрея? Что с ним произошло?
Любаша замолчала и посмотрела на Шурку. Он поспешил к ней на помощь. Как мог, он руками да мычанием объяснил, что боярин Андрей, возможно и жив.
- Жаль! Очень жаль! – Насупился боярин Афоний. – Ну да ничего, с ним одним легче будет разделаться. Он-то ходил под защитой Шестипалого Луки и меня ни в грош, ни ставил. А теперь нет у него защиты, а это значит, что я могу действовать.
- Да ты готов гляжу, в горло брату родному вцепиться? – Презрительно усмехнувшись, сказала Любаша.
- Много ты понимаешь?- Вскричал боярин Афоний. – Зато ты теперь только в моей власти, боярышня. И это мне нравится! Молодец, Нилка, беру тебя на службу к себе. Покровителя у тебя больше нет, так что я им буду. Ты понял?
Шурка – Нилка кивнул головой, но заметив, что это не понравилось боярину, прильнул к его руке и поцеловал её.
«Тьфу, ты, Нилка?- Внутренне возмутился Шурка. – Вот лизоблюд, а не парень. Любишь пресмыкаться, что ли? А я не люблю!»- Шурка попытался руководить телом глухонемого, но ничего у него не вышло. Пришлось смириться.
Боярин Афоний был доволен преданностью Нилки и приказал ему обосноваться вместе с боярышней возле телеги, запряжённой парой лошадей.
- Вот что, Нилка, готовь усмирительное зелье для нового моего воина. Он на этой телеге лежит, да сильно бушует, когда очухается. Ничто его не сдерживает. Вон сколько мертвецов на нём лежат, а он всё равно бушует. Усмири его и сделай послушным, как ты умеешь. – Отдал он приказа Нилки, при этом обрезая путы, соединяющие его с Любашей. – А боярышней я займусь. Пойдём со мной, Любаша, к костру поближе. Голодная, небось, а я тебя накормлю.
Любаша не знаю, что делать, посмотрела на Шурку – Нила. Тот в ответ быстро утвердительно кивнул, и она послушалась.
Шурка заковылял к телеге, не обращая внимания на насмешки остальных воинов. Он обошёл телегу, вместе с лошадью, но так и не понял, где находится лицо Гордея.
Боярин Афоний, заметив это, велел освободить лицо Гордея от мёртвых тел
