Сверхпроводимость в вакууме человеческого сердца

безусловно, становится явно возможным, выращивать розы и тюльпаны буквально потрясающей красоты.
И кстати, самая основная, более того чисто первостепенная задача книг заключена, прежде уж всего, именно в том чтобы до чего непосредственно и последовательно более чем старательно так научить кого-либо быть вполне стоящим подобного бравого определения настоящим ведь человеком, когда бы только того от него не потребовали всевозможные злые жизненные обстоятельства!
Как, то, к примеру, способность прийти на помощь к тому какому-либо ближнему, причем вовсе-то оно, ясное дело, никак не иначе, а рискуя при всем том и своей головой, то есть, по меньшей мере, отчасти вот жертвуя во имя кого-либо другого своей собственной более чем однозначно единственной жизнью!

Однако порою бывает и с точностью до наоборот, а именно, когда уж какой-либо тот или иной человек весьма бесцельно поначитавшись всевозможных слащавых романов смотрит на все реалии жизни разве что через ту еще призму никак так не в меру возвышенно книжных о ней представлений.
А ведь как вообще можно уж верить, словно в Бога тем книжным изделиям рук человеческих, в которых зло всегда вычурно и ему загодя неизменно грозит судьба в самом том, как есть конце повествования до чего еще неизбежно сходу разом оказаться поверженным оземь?
А в жизни все вот между тем бывает иначе, и подлое зло вполне может рассмеяться прямо в лицо светлому добру.
Но и добро, контуры которого слишком так более чем благообразно общи и впрямь еще может во всю глотку насмехаться над тем, кто по несчастью застрял страшной занозой в сердце у довольно многих людей.
Причем насмешка эта будет очень даже глубоко искренняя и откровенно глумливая.
Хотя вот откровенное и вполне осознаваемое зло нельзя вот словно фиговым листочком прикрывать злосчастной и хромой судьбой.
То есть только если человек действительно был в полном неведении о том, что именно он делает…
Нет, это лишь в этом вот случае и можно считать его жертвой неких чисто внешних обстоятельств.
Причем отсутствие после детского сада всякой той человеческой среды, которая и должна была сформировать нормальное сознание  и может привести к искривлению души, да и ночные пустые коридоры тоже делают из человека чистого лунатика.
НО КТО-ТО ПРОСТО ВОТ ВИДЕТ ТОЛЬКО ТОТ ОСТОВ, КОТОРЫЙ НИЧТО НЕ СМОГЛО ВОТ РАЗРУШИТЬ, А ПОТОМУ ВОТ И ВЫНЬ И ПОЛОЖЬ ИМ ТО, ЧТО ЕЩЕ ИЗНАЧАЛЬНО БЫЛО ЗАЛОЖЕННО МАТЕРЬЮ ПРИРОДОЙ.
А может они просто вот слишком любят сладостно фантазировать…         
И это при том, что всей этой житейской рутине всегдашне так свойственно самое безвременное прозябание в серых буднях, но кто-то их до чего весьма прекраснодушно разукрашивает липкими нитями литературной ирреальности.
Причем в результате подчас и может возникнуть острый конфликт из-за того, что чистая и светлая духовность попросту никак не приемлет черных пятен всевозможных жизненных казусов, которые ей могут разве что при этом показаться только лишь чьим-либо неимоверно хитрым и подлым злом.
А между тем, во всякой той подчас до чего и впрямь неправедно обустроенной человеческой судьбе всегда может быть именно все безо всякого конца и края безмерно же разом совсем перепутано.
Ну а как раз-таки, поэтому разве что лишь явное и до чего наглядно легко логически объяснимое злодейство и подлежит суду общественной совести.
Причем в особенности это так, коли имело оно те самые до чего весьма простые и явственно корыстные цели, вполне полностью, до чего элементарно и житейски просто прослеживаемые…
Но и тогда что-либо подобное предпринимать следует только лишь в том единственном случае, когда нелюдю в образе человеческом попросту явно вот удалось избежать довольно строгого официального наказания.
Но именно при подобном раскладе людям и будет как есть еще свойственно разом вот тогда и заговорить о всеблагом всепрощении, как и всеобщей, в принципе грешности, поскольку они ведь нисколько совсем не прощают разве что то, что, они и сами считают самым смертным грехом для всякого действительно развитого сознания.

Иногда чем-либо подобным может оказаться и благо, которое попросту никак не сумели правильно разглядеть и весьма достойно, затем оценить, да и сколь полноценно так здраво задействовать во всеобщей схеме вещей.
Да и вообще застрять костью в горле может все, что только угодно в самое нужное время из него нисколько так верно сходу не извлеченное…
И кстати, амбициозная великограмотность порою совершает самые черные дела чисто ведь во имя всеобщего светлого блага людского, и ее при этом явно заботит одна лишь лучшая доля всего своего народа, а тем более еще и всех народов планеты Земля.
Причем, само собой при этом сколь этак нездраво подчеркивается, что это делается как раз-таки ради жизни всех и вся в том самом чисто условном раю.
А для того чтобы его ворота пред всеми нами действительно открылись и было надо до чего только незамедлительно и принести смерть всем тем, кто всякий народ нагло и зло каждый день вовсю обирает…
А между тем давно бы пора именно то самое полностью здраво понять, что это одним лишь тем весьма многозначительно и делово праведным пониманием всех тех наиболее главных атрибутов той грядущей новой жизни и можно будет чего-либо новое постепенно построить, не разрушая, а только постепенно модернизируя все то былое и прежнее.
И для того самого более-менее полноценно приближения всех тех истинно наилучших времен всему человечеству давно бы пора раз и навсегда отбросить старые костыли изъеденных ржою амбиций, да и встать на ноги, как тому самому попросту вот чисто единому целому.
Однако знанием всего этого почти никто из высоких интеллектуалов нынче ведь совершенно же никак вовсе и не обладает.

Да и старым идеалистическим принципам терпимости к поверженным врагам в новое время пришло на смену убеждение, что враги должны валяться в ногах и умолять дать им черствую корку хлеба…
Ум житейский уже лет триста безостановочно вытесняется разумом общим попросту до чего однозначно сколь непременно желающим все прочее и незначительное враз и поделить совсем так на ноль, этим лишь умножая свою собственную во всем этом мире до чего и впрямь вполне полноценную значимость.

И надо бы заметить, что некоторые достаточно так образованные и очень даже, несомненно, сколь еще начитанные личности более чем запросто могут выпестовать в своем отпрыске, все те наиболее отрицательные свойства и качества, что как-никак, а испокон веков всегда считались наиболее наихудшими из всех проявлений буквально всяческой человеческой натуры.
А в то же время папа с мамой, будучи темными и неграмотными крестьянами, запросто могли воспитать в своих детях все те высшие ценности, которыми и могут, в сущности, вполне вот гордиться всяческие уважающие себя люди.

Сама между тем и другим до чего явственно осязаемая разница проистекает из того главного, нисколько не связанного с огромным миром литературы, а именно умения научиться, не подавлять в себе эгоизм, а всецело приподнять его, причем этаким образом, дабы он включал в себя необходимость во всем том самоуважении, достоинстве и благородстве.
А нечто подобное и вправду безо всякой тени сомнения окажется еще возможным осуществить разве что одним лишь и только путем во всем этак сколь еще зримо наглядного опыта.
А его вовсе никому не накопить всего только навсего, вскользь пробежав глазами по страницам великого множества различных книг.
Причем весьма толковые и твердые, но при всем том явно уж не твердолобые объяснения, во что это именно при их прочтении действительно следует вглядываться, тоже есть достаточно так существенная часть более чем естественного воспитания личности, в правильном и истинно так чисто вот до конца разумном ключе.
Ну а кроме того ребенок должен видеть, что его родители никак не лгут, не лакействуют перед начальством, да и вообще нисколько не делают все те всевозможные мерзости и гадости, которым так или иначе в хороших книгах был объявлен самый что ни на есть непримиримый, суровый и праведный бой.

Вот как раз тогда чье-то до чего ненаглядное чадо, собственно, и получит то надо бы вот, прямо сказать, как-никак самое полноценное подтверждение всему тому, чего ему всецело довелось уж узреть в добрых книгах, а еще и в том до чего этак на редкость наглядно полезном и самом безупречно естественном виде.

Да и то далеко не всегда это хоть сколько-то действительно сможет помочь, коли все задушевные качества чьего-либо и впрямь ненаглядного отпрыска, совершенно так всерьез оставляют желать весьма и весьма много лучшего.

А из всего этого само собой разом и следует, что, хотя автор и считает самой полноценной же глупостью попросту как есть на корню отрицать всякое полезное влияние книг на развитие моральных устоев во всяком людском лишь пока еще медленно формирующемся естестве, да только все ведь едино…

Не будучи хоть сколько-то должным образом, подкреплено в строго семейных рамках, чаще всего оно попросту окажется разве что фикцией, лишенным всякого истинного содержания, до чего немыслимо и невероятно яростным пустозвонством.

Хотя, в принципе, стоило бы и впрямь-таки именно то до чего весьма благочинно так вполне вот подметить…

Нет, никак, и близко совсем уж абсолютно этак вовсе неважно, откуда это тот самый человек явно еще разом получит довольно достойную и существенную подпитку ко всему своему внутреннему я.
Если кто-либо действительно стремится всею душою к добру, то всенепременно и станет  он тогда обязательно вот искать к нему наиболее близлежащие подходы.

Однако при всем том до чего невзначай ошибиться, выйдя вовсе не на тот путь, ясное дело, куда только проще простого…
И пусть кому-то обязательно встретятся на пути те самые вполне достойные люди, да и внутренний свет сколь непременно сходу укажет дорогу…

Но разве не все тут едино не столько из книг, сколько по чужому доброму наущению, он и окажется, вполне же способен извлечь изнутри самого себя некие доселе вовсе затертые и всецело вот положительные стороны всего своего характера.
Причем, именно нечто подобное и будет ему разом уж потребно как раз-таки для буквально любого хоть сколько-то тонкого развития всей своей духовной личности.

Ничто не приходит к нам само по себе от одного лишь никак этак несоразмерного всяким нашим истинным возможностям желания быть значительно выше и лучше, а потому все эти сентиментальные прения по поводу вящей красоты великих духовных изысканий не более чем где-то глубоко внутри урчащее сколь еще весьма утробное наслаждение…
Да, оно духовное, утонченное и правильное, но раз оно и впрямь невероятно так прочно закупоривает от всякого взгляда подобного человека весь мир страданий, а также, безусловно, отгораживает его каменной стеной от всех тех беспрерывно страждущих…
То нет уж тогда совсем ничего, что было бы понятнее, яснее и доходчивее…
Подобного рода слащавое мировоззрение беспрестанно так и несет в самом себе полнейшее и всеобъемлющее пренебрежение ко всему этому миру, который до чего еще пока на редкость более чем откровенно переполнен