Дима.
– Денис, – Азамат позвал его к себе. – Посмотри. Вот, видишь?
– Ага, – Денис встал рядом и склонился к экрану.
– Договор заключен с некой ООО «Адриана», знакомое название.
– Адриана, Адриана, – Денис почесал голову в задумчивости, а потом бросился к своей сумке. Достав планшет, он долго листал в нем файлы и с торжеством мальчишки, попавшем мячом в девятку, воскликнул. – Нашел! Есть такая! ООО «Адриана», там ИНН есть?
– Нет, надо договор искать, – ответил Азамат.
– Я думаю, что она. Смотри, – Денис показал Артему таблицу. – Наш фонд переводил этой компании каждый год одну и ту же сумму.
– Слушай, а мы можем как-нибудь подключиться к ним, чтобы снимать информацию, кто запросы делает? – спросил Азамата Артем.
– Думаю, что можем. Дим, как думаешь? – спросил засыпающего после ночной гулянки админа Азамат.
– На этом железе нет, сдохнет. Можно поднять дополнительный сервак, туда и писать лог, – ответил админ.
– Переведи, – попросил его Артем.
– Можно, сделаем, – засмеялся Азамат.
– Вот и супер, – хлопнул в ладоши Нурлан. – Азамат, ты с Димой остаешься, он же бежать никуда не собирается?
– Куда мне бегать, – зевнул Дима.
– Короче, как закончите, вези его к нам, поговорим еще вечером, а я пока ребят покатаю, что им тут сидеть? – предложил Нурлан.
– Вы на Медео были? – спросил их Азамат.
– Мы нигде не были, вчера прилетели, завтра улетаем, – ответил Денис.
– Тогда надо съездить. Это недалеко, там красиво, – сказал Азамат.
– Точно! – воскликнул Нурлан. – А то я уж думал их в наш театр отвести.
– Нет, не надо нам театров, – замотал головой Артем.
– Ну почему же? Я думаю, что вы не смотрели спектакли на казахском, – сказал Азамат и громко рассмеялся, – я сам угораю, когда меня моя туда тащит.
– Это для ценителей, – заметил Дима. – Тут что-то посильнее алкоголя нужно.
– Ты молчи лучше, – погрозил ему Нурлан.
– А что, я ничего не употребляю, – Дима демонстративно закатал рукава. – Только отечественную, народную казахскую.
– Ну, ты и трепло, – покачал головой Нурлан. – Слушай, а кто были эти адвокаты?
– Эти то? А, не знаю. Они иногда приезжали, крыша вроде или хозяева. Работа была ненапряженная, а в остальное я не лез, – ответил Дима.
– А дальше что думаешь делать? – спросил его Денис.
– Ничего, у меня десять фирм на контракте, эта самая туфтовая, мало платили.
– А чего работал? – удивился Артем.
– Сервера хорошие, интересно было. Надо же профессионально расти, а на простых базах отупеешь. Я там скриптов написал, раз в месяц прихожу, делаю вид, что серваки чищу.
– Давай, удачи, – Денис пожал ему руку.
– Счастливо, – ответил Дима.
Попрощавшись, они оставили Азамата с Димой одних. Уже на выходе к ним подбежал взволнованный мужчина в помятом костюме, выспрашивая, будут ли у них проблемы, ведь они же ничего не делали.
– Найдем, будут, – Нурлан пытался отвязаться от него. – Если ничего нет, то нечего и бояться.
Мужчина еще что-то сказал, но Нурлан громко попрощался с ним, и они вышли на улицу.
– Дождь пошел, – сказал Нурлан, задрав голову кверху.
– Да вроде слабый, – ответил ему Денис, смахивая крупные капли с носа.
– Да нет, это может и хорошо, пыль прибьет. Поехали? – Нурлан сел в машину.
– Ты идешь? – спросил Артема Денис, тот медленно курил у входа. Он затушил сигарету и побежал к машине.
Улица оживилась, вставая в послеобеденную пробку. Нурлан уехал в другом направлении, уходя по свободной дороге вглубь квартала. Скрылись производственные здания, Денис заметил школьный забор слева, на спортивной площадке дети лениво играли в футбол.
– Мы этих баранов сейчас объедем, – пояснил Нурлан. – Дорог никто не знает, только по прямой ездят.
– А как здесь еще ездить? – удивился Артем. – У вас же нет слова «назад».
– Как нет? – удивился Денис.
– Это такой анекдот. По-казахски вперед означает алга, а слова «назад» нет, – пояснил Артем. – Поэтому если казаху надо поехать назад, то он поворачивает коня и алга!
– Да, есть такое, – рассмеялся Нурлан. – Но надо знать, куда коня поворачивать.
Они объехали район с другого конца, и выехали рядом с рынком.
– Здесь неплохая кафешка, хорошая кухня, – сказал Нурлан.
– Да, мы тут вчера были, – сказал Денис.
– А Айгуля была? – оживился Нурлан.
– Да, была. Красивая девчонка, – ответил Денис.
– Слушайте, вечером пойдете, передайте ей привет от дяди Нурлана. Скажите, что я помню свое обещание, – попросил Нурлан.
– Так сам и скажи, с нами сходишь, – предложил Артем.
– Нет, я не могу. У меня сегодня у дочки выступление, должен быть, – ответил Нурлан.
Они пересекли проспект и ехали мимо драматического театра. Около входа стояла группа людей, напряженно изучая стенды.
– Не там выступает? – спросил Артем, показывая на театр.
– Нет, рано еще, ты что? Ей только 12 лет. Она танцами занимается, там у них что-то вроде показательных выступлений или конкурс. Не помню, жена все знает, мне все нравится, я не разбираюсь, – ответил Нурлан.
– И поэтому ты самый благодарный зритель, – сказал Артем. – Плавали, знаем.
Вскоре дорога вывела их из города, местность все больше становилась похожей на горную, резко менялся ландшафт, и вот они уже вместе со всеми карабкаются на гору. Их автомобиль легко обогнал перегруженный автобус, сквозь открытые окна которого слышалась перебранка пассажиров. Денис мимолетным взглядом уловил их лица, у кого-то напряженные, скованные, некоторые сидели в тупой задумчивости, вырванные моментом сближения.
– Чего они ругаются? – спросил Денис.
– А, тут всегда ругаются, сколько себя помню. Садятся много деревенских, а гонору много. Кто-то не так встал, кто-то от двери отойти не может, и пошло поехало.
– Понятно, у нас также, – сказал Денис.
– Да как может быть иначе? Столько лет, веков жили одной страной, – Нурлан прибавил газу, и их машина пошла на обгон по встречной, обходя засыпающие автомобили на подъеме. – Можешь, как хочешь называть, но страна была одной, этого не изменить, люди-то те же остались. Сколько еще должно родиться, чтобы все поменялось?
– Уже меняется, – заметил Артем. – Тут скорее другое, скольким еще надо сдохнуть, чтобы все поменялось.
– Наверное, ты прав, – согласился Нурлан. – Но разве наши дети не привнесут в мир наше сознание?
– Мои точно нет, – ответил Артем. – Ты очень сложно мыслишь, все гораздо проще. Человек не будет менять мир, это удел исключительных людей. Человек будет меняться под существующий мир, приспосабливаться.
– Э, как грустно это. Что мы, животные, что ли? – цокнул языком Нурлан.
– А что, разве не животные? – удивился Артем.
– Сложные вопросы задаешь. Сложные. Не хочу знать на них ответа, не хочу, –сказал Нурлан. – Хочется пожить еще в своих заблуждениях подольше, так и жить радостнее.
– Согласен, в этом и есть весь человек, – ответил ему Артем.
Справа показался открытый каток, Денис чуть не вывернул шею, пытаясь разглядеть, катаются на нем или нет. Нурлан припарковался выше и предложил подняться наверх. Навстречу им спускались группы туристов, обвешанных фотоаппаратами, На другой стороне стоял автобус, ожидая пассажиров.
Наверху дорога расходилась в две стороны, Т-образный перекресток образовывал подобие набережной, вдоль которой гуляли туристы, ездили велосипедисты, а дорога уходила дальше направо, поднимаясь все выше и теряясь в зеленой дали. За перилами ограждений открывался чудесный вид, внизу, вдоль ярких лугов, бежала речка, все еще будто бы цвело и пахло, но мягкая кисть осени уже добавила своих красок. Позади остался конькобежный стадион, он был виден сверху хорошо, можно было даже различить фигуры немногочисленных спортсменов, методично нарезавших круги по стадиону. Они пошли по дороге вдоль ограждения, когда отошли довольно далеко от других людей, Нурлан остановился и, опершись руками о перила, сказал:
– Это хорошо, что вы приехали. Вот если бы мы просто отработали ваш запрос, то завтра уже пришли люди, объяснили, кто был не прав.
– Замяли бы, это хочешь сказать? – спросил Артем.
– Да, замяли бы, – кивнул Нурлан, повернувшись к нему. – А сейчас не получится.
– Хорошо, если так, – пожал плечами Денис. – Меня, если честно, очень удивили эти ребята. Я думал, что это уже ушло в небытие.
– У, ты что. Все только начинается, – Нурлан с силой хлопнул ладонями по ограждению. – Вы же найдете этих ублюдков? Я смотрел дело, не понимаю, как это можно, как? По-моему их надо расстреливать на месте.
– Вряд ли, – покачал головой Артем и ухмыльнулся. – А насчет того, что ты не понимаешь, то не стоит кривить душой. Во сколько лет принято было еще не так давно девочек замуж выдавать?
– Нет, но сейчас такого нет! – возмутился Нурлан, – я как подумаю, что кто-то моих дочерей тронет. У, шайтан, я его точно убью, и мне не нужен никакой суд, ни к чему это.
– Может ты и прав, так и надо, – Артем достал сигарету и закурил. – Это, кстати, к нашему разговору. Твои предки не поняли бы тебя. Не перенес ты их понимание жизни сквозь года, не перенес.
– Ай! Ты меня совсем запутал! – воскликнул Нурлан и спросил Дениса. – Он всегда такой?
– Это он еще вполне ничего, – ответил Денис.
– Ну, а что? Раньше это не считалось преступлением, – сказал Артем. – Вот только все это впустую. То, чем мы сейчас занимаемся – это никому не надо. Есть громкие заявления, есть потрясание кулаками – Не допустим! А толку нет. А нет его потому, что не дадут нам дело закончить, не дадут. Я не пессимист, все так и будет. Ведь все просто: убери финансирование, уберешь и спрос, не будет и предложения. Экономика в чистом виде. А вот финансы трогать нельзя, слишком большие люди сидят на этой кормушке, а это так, игры для извращенцев, которые тоже приносят неплохие деньги.
– Нет, я не понимаю. Если все всё знают, то почему не хотят это уничтожить? Разве трудно поймать за руку тех, кто продает детей? – возмущался Нурлан. – Нет, я не понимаю, как такое может быть?
– А что не понятного? А сколько девок в сексуальное рабство продается? А дети более дорогой товар, штучный, можно сказать. Тем более, что клиенты вряд ли простые люди. Все под контролем кого надо, а раз есть факт преступления, факт этой позорной страсти, то можно их использовать, а потом, если понадобится, демонстративно покарать, – Артем докурил и стал искать место, куда бросить бычок. Бросать, как другие, за ограду, ему не хотелось, он достал бумажку из куртки и завернул его туда, убрав обратно в карман.
– Какие страшные вещи ты говоришь, – вздохнул Нурлан. – А как с этим жить?
– Никак. Я и не живу, – Артём подошел к ограде и перелез через нее, усаживаясь на зеленом склоне. Денис и Нурлан сели рядом с ним.
Небо прояснилось, выглянуло теплое солнце, светя им лицо. Они зажмурились, улыбаясь друг другу.
– Когда я смотрю на солнце, то мне кажется, что я живой, – сказал Артём. – Но, когда возвращаюсь обратно и смотрю в эти лица, то чувствую себя мертвым.
– Нет, это неправильно, – Нурлан по-дружески толкнул его в плечо. – У тебя есть семья, дети – это твоя жизнь, а это работа, то же жизнь, но она твоя только на время, а семья навсегда.
– Сказал бы ты мне это лет двадцать назад, – грустно усмехнулся Артем. – Я может быть и иначе думал, жил иначе.
– Ничего, ничего. Ты что, помирать собрался? Не говори ерунды! Приедешь домой, первое, что сделай, поцелуй жену, детей, обними их, понимаешь?
