трогай! – закричала жена, пытаясь защититься от его ударов. – Ты больной! Больной!
Ей удалось от него отбиться, и она выбежал из комнаты. Он настиг ее на кухне, женщина держала в дрожащих руках кухонный нож.
– Не подходи, не подходи ко мне, – крикнула она, глаза ее подернулись, и на щеки закапали слезы. – Ты же сказал, что ты излечился, Сашенька.
– Зря, зря ты это сделала, – сухо ответил он, подходя ближе.
– Не подходи, не подходи! – закричала она.
– А что ты думала? Откуда у нас все это? – закричал он, обводя руками вокруг себя. – Я столько не зарабатываю, подумай сама, а?
– Саша, не подходи. Я все им расскажу, я все расскажу, – прошептала она, забиваясь в угол кухни.
– Никому ничего ты не расскажешь!
Он бросился к ней, нож неглубоко пробил пальто, чуть вонзившись в живот. Страх, эапах собственной крови и боль раззадорили его, он стянул леску на ее шее, все туже стягивая за деревянные ручки петлю. Он тянул до тех пор, пока она не повисла в его руках безвольной куклой с выпученными глазами.
– Никому ты ничего не расскажешь. Никому ты ничего не расскажешь, – повторял он снова и снова, как умалишенный, все туже сдавливая петлю, будто бы желая совсем отрезать голову. Его пальто и брюки были уже запачканы кровью, но он этого не замечал.
Отбросив труп жены в угол, он повесил пальто на вешалку и, как ни в чем не бывало, пошел мыть руки. В зеркале на него смотрела зверская обезьянья морда, скалившая клыки, горя затуманенными кровью глазами.
Помыв руки, он вернулся на кухню. Достав из шкафа бутылку коньяка, он налил себе полную рюмку и с наслаждением выпил. Его взгляд иногда натыкался на труп жены, но он его не замечал, теперь это было для него так же обычно, как и стол, стоявший посреди комнаты или стулья, плотно задвинутые в него. Налив себе еще рюмку, он пошел к себе в кабинет.
На компьютере был открыт его профиль, рука трепетно потянулась к экрану, желая потрогать застывшую картинку. Но в колонках прозвенел колокольчик, пришло новое сообщение. Он свернул видео и открыл почту. Медленно, окаменевшими руками он открыл письмо от белого пони. По экрану заскакал смеющийся белый пони, а потом появилось простое сообщение, то, что он и так знал: «Ты опять не смог. У тебя осталось три дня, запомни это».
– Да сделаю, сделаю! – крикнул он, с силой ударив кулаком в монитор, экран пошел рябью, но устоял на месте, – сделаю, слышишь ты? Завтра, завтра.
Не раздеваясь, он лег на диван и уснул.
Утром, еще до восхода солнца, он встал, накинул пальто и вышел из дома. За ночь кровь на его одежде высохла и стала похожа на грязь. Незаметной тенью он шмыгнул в метро, слившись с первой волной.
– Появился, – сказал Денис, метка определилась на карте, объект быстро приближался к входу в ледовый дворец. – Он очень быстро идет.
– Так, пошли, – скомандовал Петр Ильич, и они вышли из машины. Он махнул рукой патрульной машине, стоявшей рядом, и она почти бесшумно покатилась к центральным воротам.
– Ты думаешь, он станет это делать с утра? – спросил Денис, стрелка часов на его руке медленно подвигалась к половине восьмого.
– По-моему, я его вижу, – сказал Петр Ильич. Он остановился и сделал вид, что закуривает.
Денис проследил взглядом темную спешащую фигуру, скрывшуюся в глубине аллеи, ведущей к входу в ледовый дворец. На парковке появилась черная БМВ, из которой выскочила девочка в белой куртке и с красным рюкзаком на плечах. Она помахала рукой женщине за рулем и побежала к входу. Машина развернулась и уехала.
– Пора, – сказал Денис.
Они разделились с Петром Ильичом, Денис пошел по соседней аллее, а Петр Ильич почти бегом стал обходить небольшую парковую зону с другой стороны. Они окружали зверя, как это делают охотники, выпуская вперед ничего не подозревающую приманку.
Денис следил за положением зверя, обходя его слева по узкой дорожке. Под ногами хрустели замерзшие листья, слегка присыпанные первым снегом. Впереди по главной аллее промелькнула белая куртка, Денис бросил только один взгляд на экран телефона, метка рванула вперед, и он рванул за ней. Голова полностью освободилась от мыслей, он такое часто испытывал на соревнованиях, концентрируясь перед выходом на ковер. Руки и ноги действовали без его участия, он набрал хорошую скорость и как пушечное ядро, вылетев из-за поворота, сшиб уже успевшего выбежать на дорогу Позднякова. Зверь, ошеломленный, сбитый с ног, стал неистово бить его руками, пытаясь набросить на шею Дениса петлю. Денис с трудом справлялся с ним, пропуская удары в лицо, хотя и был гораздо выше и тяжелее соперника. Поздняков бился неистово и ожесточенно, что-то крича, нечленораздельно, больше это походило на рык. Показалась фигура запыхавшегося Петра Ильича, он старался, как мог, но возраст и вес давали себя знать. Наконец удары Дениса достигли своей цели, и Поздняков обмяк и повалился на него.
– Готов? – только и успел спросить Петр Ильич, подбегая к нему.
– Готов, – Денис поднялся с земли, нервно отряхивая куртку. – Здоровый, гад.
– Да, хорошо он тебя зацепил, – Петр Ильич придирчиво осмотрел лицо Дениса. – Ничего, заживет.
– Куда деваться. Слушай, а где девочка? – Денис стал озираться, но белой куртки нигде не было.
– Убежала, – сказал Петр Ильич. – Молодец, все правильно сделала. Вон она с Наташкой.
Он показал на другой конец аллеи, где виднелась фигурка в белой куртке и высокая женщина, прижимающая девочку к себе.
– Ну, слава аллаху, – выдохнул Денис. – Черт, черт!
– Чего ты? – удивился Петр Ильич, глядя, как Денис машет от злости руками.
– Да ничего! Вот зачем было до этого доводить? А если бы не успели? – воскликнул Денис. – А если бы не успели, понимаешь?
– Понимаю, но по-другому никак, – Петр Ильич хлопнул его по плечу с клонился над оглушенным Поздняковым. Он перевернул его и надел наручники, туго застегнув браслеты. – Такая работа, Денис, такая работа. Кто-то должен быть жертвой, нет жертвы, нет дела.
– Тошно мне от этого, тошно! – крикнул Денис, он не мог успокоиться, сердце билось в разбалансированном танце, стало трудно дышать.
– Это пройдет, пройдет, – сказал Петр Ильич. Он подозвал к себе двух полицейских, бегущих к ним с другого конца аллеи, и показал на шевелящееся тело. – Ребят, пакуйте его и к нам, поняли?
Ребята легко подняли Позднякова и потащили его к машине, Поздняков не в такт перебирал ногами, и часть пути его волокли как мешок. Петр Ильич достал сигарету, повертел ее в руках и убрал обратно.
– Пойдем, тебя ждут,
Денис часто задышал, желая успокоиться, и они пошли к главным воротам.
Девочка смотрела на подошедших мужчин с интересом, не было в ее взгляде страха и непонимания. Это очень удивило Дениса, он ожидал увидеть испуганного ребенка, а тут на него смотрел взрослый взгляд, но с искорками детского озорства.
– Спасибо вам большое, – ровным, важным голосом сказала девочка.
– Извини, – сказал Денис.
– За что? – удивилась девочка.
– Вам не за что извиняться Денис, – сказала ему штатный психолог Наташа. Она была высокая с вьющимися каштановыми волосами, форма хорошо смотрелась на ней, придавая значительность ее образу. – Я думаю, что Петр Ильич не будет в этот раз со мной спорить.
– Абсолютно точно, – подтвердил Петр Ильич и подмигнул девочке. – Ну что, Кать, не испугалась?
– Нет, что вы, – замотала головой девочка, сбрасывая с себя ненужную и неуместную взрослость молодого спортсмена. – На меня уже не в первый раз пытаются напасть. Первый раз это было на кубке в Токио. Там один сумасшедший хотел, не знаю, что он хотел, короче его задержали.
– Почему ты не боишься? – спросил ее Денис. Наташа нахмурилась, делая ему знаки лицом.
– Не знаю, просто нет страха, – пожала плечами Катя. – Я привыкла не бояться. Я все понимаю, я уже немаленькая девочка.
– Автограф то дашь? – улыбнулся Петр Ильич, желая сменить тему разговора, видя, что Денис никак не может придти в себя.
– Конечно! Но у меня нет с собой постеров. Идемте на каток, там у тренера целая коробка. А еще, если хотите, есть пригласительные, или нет, надо у тренера узнать.
– Конечно, хотим, – радостно ответил ей Петр Ильич. – У меня внучка фанатеет от тебя, уши уже все прожужжала.
– А она тоже занимается фигурным катанием? – Катя с любопытством профессионала посмотрела на него.
– Только начала, ей семь лет.
– Ну, это уже много, уже не пингвиненок, да?
– Вроде да, – Петр Ильич сделал вид, что сильно задумался. – Что-то она такое говорила, а я все мимо ушей, болтает и ладно.
– Ничего, разберетесь, – Катя протянула ему руку и важно пожала. – Спасибо.
Она протянула руку Денису, он помедлил, достал платок и вытер ладонь, ему не хотелось касаться ее руки после того, как этим кулаком он бил того урода. Катя крепко, неожиданно для него, пожала ему руку, демонстрируя хорошую физическую силу.
– Вы просто молодец. Я буду рада, если вы придете на мои выступления. Да и вообще, приходите, у нас такие классные девчонки и мальчишки катаются.
– Обязательно приду, – улыбнулся ей в ответ Денис. – Обязательно.
– Вы обещали, – она погрозила ему пальцем.
– Наташ, тогда ты сходишь с Катей, а мы в контору, – сказал Петр Ильич. – Не забудь забрать автографы.
– Я напомню, – сказала Катя.
Наташа шепнула Денису на ухо, чтобы он сегодня зашел к ней, и ушла с Катей. Денис долго провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду. Он стал смотреть на свою большую ладонь, которую только что пожала эта смелая девочка, и ему стало стыдно… стыдно за себя, за них, за всех.
– Знаешь, я когда молодой был, ну как молодой, – Петр Ильич засмеялся. – Уже лет десять отработал почти. Так вот пришел к нам Артем, он был моложе тебя. Такой же энергичный и честный. Так вот сейчас это совсем другой человек, не бери с него пример, это самоуничтожение приведет тебя к могиле, так долго жить нельзя.
– Я понимаю, – ответил Денис, пряча покрасневшую руку в карман. – Но я не хочу меняться.
– Ты думаешь, что это будет предательством с твоей стороны?
– Именно так я и думаю. Их надо убивать на месте, брать и убивать! Без суда и следствия, как на войне.
– Нельзя, этого нельзя делать. А если ты ошибешься?
– Я отвечу.
– А разве ты вправе решать? Кто дал тебе это право? Ладно, нечего лясы точить, пошли позавтракаем и в контору.
– Пошли, – согласился Денис. – Слушай, а где Артем?
– Он поехал на квартиру к гражданину Позднякову, будут делать обыск. Как раз документы подготовили или нет, не важно, впишут, как положено.
Посреди комнаты, привязанный к стулу, сидел Поздняков. Петр Ильич вытирал руки бумажным полотенцем, он только что с трудом смог утихомирить задержанного, белая рубашка была безнадежно заплевана кровью. Поздняков следил за ним глазами, не поворачивая головы, склоненной набок. На лице его застыла глупая усмешка, рот дергался, обнажая красные от крови зубы.
– Вы считаете, что это смешно? – спросил его Артем, все это время наблюдавший за происходящим, сидя за столом. Пока Петр Ильич и сержант усмиряли буйного, Артем заполнял документы.
– Да, – Поздняков сплюнул на пол перед собой и раскрыл рот в дебильной улыбке. – Вы можете строить из себя кого угодно, мне вас бояться нечего, не вышли рылом.
– Интересно, а кого же вы тогда боитесь? – Артем спросил его, и снова принялся за заполнение документов.
– Никого, мне бояться некого, – ответил
