лучшее, не давая памяти напоминать все остальное. Он вошел на кухню и встал по середине.
– Так, что вы тут устроили? – грозно спросил он, глядя на то, как вся кухня была заставлена тарелками, чашками и другой посудой, в которой уже четыре руки что-то мастрячили.
– Так, мы тебя пригласим, иди пока в свою комнату! – Аня погрозила ему кулаком.
– Да, Андре, мы сами! – Амалия, уже совсем освоившись, потом она будет долго думать, как ей легко это далось, погрозила ему пальцем. – У нас творческий процесс.
– Все, я ушел, – ответил он, обрадовавшись, что все случилось так легко, что не пришлось говорить заранее заготовленную речь, убеждать Амалию, все произошло так, как и должно было быть.
Он вошел в свой кабинет, закрыл дверь и набрал отца Амалии.
После обильного обеда, незаметно перетекшего в ужин, все отправились спать. Андре устроился на диване в своем кабинете, углубившись в чтение книги. На улице совсем стемнело, он встал, чтобы зажечь люстру, через пару секунд в его дверь постучали, будто бы кто-то ждал, когда полоска света пробьется сквозь щелку в двери.
– Вы не спите? – спросила Амалия, входя в кабинет.
– Нет, я читал. А ты разве не устала?
– Нет, я выспалась в поезде, так, пока переваривала съеденное с родителями поговорила, они передают вам большой привет.
– Да, спасибо. В обед мы, конечно, погорячились, – он похлопал себя по плотно набитому животу,– но не есть было невозможно.
– Конечно, вы же хотите, чтобы я потолстела, – она села на диван, делая вид, что поправляет футболку из-за выпирающего пуза, но все съеденное никак не отразилось на ее фигуре.
– Ладно, ты хотела поговорить, я так понимаю, что о деле?
– Вы как всегда проницательны, – она заулыбалась, быстро скрутила распущенные волосы и небрежно откинула за спину, готовясь к работе. – Я много чего узнала, думаю, вам будет интересно.
– Ну, давай посмотрим, – он сел рядом, заглядывая в экран ее планшета.
– У вас же отпуск с завтрашнего дня, да?
– Да, премировали отпуском, а по сути выгнали, чтобы не мешался, – ответил он, грустно улыбнувшись. – Может это и правильно. Дело закрыли, остальное передали в отдел нравов, а я вроде как молодец, такое дело распутал.
– Вы и правда молодец. Не подумайте, я не подлизываюсь, терпеть этого не могу в людях.
– Я тебе верю. Что ты накопала?
– Я списалась с некоторыми знакомыми. Ну, полазила по архивам…. Короче, – она шумно выдохнула, готовясь не выпалить все сразу. – Я буду пытаться говорить по порядку.
– Вот это правильно, – он встал и достал из ящика стола свою записную книжку. – Ты не против. Если я буду записывать?
– Конечно, нет, я себе такую же завела, – она достала из заднего кармана джинс небольшую зеленую записную книжку. – Никогда не думала, что это так удобно.
– Надо бороться со своей ленью, тогда будет легче жить.
– Итак, Сюзанна Франк, в девичестве Сюзанна Кропп, дочь некого Роберта Кроппа, ну это вы знаете.
– Да, господин Кропп был замешан в деле о сутенерстве, но был оправдан за недостаточностью улик, – ответил он.
– Да, я нашла решение суда, там все как-то очень гладко вышло, но, я узнала, что этот господин Кропп был знаком с неким господином Шнайдером, который являлся на тот момент главой коллегии судей по федеральной земле Вестфалия, дело слушалось там. И этот господин Шнайдер одобрил ходатайство адвокатов господина Кроппа об отзыве судьи.
– Молодец, у нас таких данных нет. Как узнала?
– Вот, – Амалия торжествующе открыла фотографию. – Тот, что слева, это Кропп, а рядом с ним этот самый господин Шнайдер. Эта фотография сделана через полгода после закрытия дела. Это на каком-то форуме, не помню уже, да и не важно.
– Но этого мало для доказательства, косвенная связь, – покачал он головой.
– Я все понимаю, сейчас это и не имеет особого значения, но, для статьи вполне достаточно, согласны?
– Согласен, можно же не утверждать, можно просто задать вопрос.
– А вы думаете, как журналист, – обрадовалась она. – Еще интересно то, что это дело было рассмотрено именно в Вестфалии, хотя сам он проживал в Мюнхене, а объекты дела находились в небольшом городе в Чехии, недалеко от границы с Германией.
– Хм, понятно, – он почесал бороду и что-то записал у себя в книжке. – Давай и дальше называть всех «объекты дела», мне будет так проще это воспринимать.
– И мне, – она побледнела и до крови закусила губу. – Вы знаете, это конечно слухи, мне один знакомый журналист написал: поговаривали, что этот господин Кропп, не знаю, как сказать получше, в общем, он совершал акты инцеста со своей дочерью.
Андре закашлялся, перед глазами встала Сюзанна Франк, он вспомнил ее лицо, когда она говорила, что раньше занималась гимнастикой. Тогда он не заметил искру усмешки и горькую боль в глазах, а может это ему сейчас так кажется, людям свойственно наделять других, особенно покойных, чертами, которые они и не имели при жизни, делая их тем самым лучше, глубже, умнее.
– Вы что-то знали об этом? – спросила Амалия, заметив, как он изменился в лице.
– Нет, я об этом даже и не думал, – ответил он, возвращаясь в привычное сосредоточенное состояние. – Что ты еще накопала?
– Вот, начинается самое интересное, – загорелась она, – ее отец имел коммерческие связи с неким господином Франком Дюваллем. У них была открыта совместная консалтинговая компания, они занимались консультациями спортивных клубов, федераций, так, по крайней мере, указано на их сайте. Компания до сих пор работает, мне удалось даже получить ее финансовую отчетность.
– Она открыла несколько файлов, Андре бегло прочитал их и кивнул, предлагая продолжить дальше.
– После смерти Роберта Кроппа его место заняла Сюзанна Кропп, еще не Франк. Все доли в деле перешли к ней, более того, на многих документах стоит ее подпись. Так что на рантье она не очень походит.
– Да, меня тогда это тоже смутило, уж больно сильно она пыталась меня в этом убедить.
– Вот-вот, а еще вместе с компанией к ней перешли и все связи отца. Я в этом уверена. Отто Франк был исполнителем, центром была она! Я пока не получила информации об этом Франке Дювалле, но, надеюсь, что скоро мне ее пришлют.
– А что ты хочешь о нем узнать? – Андре встал и сел за свой стол.
– Хоть что-нибудь. Его доходы, деятельность, может он выведет нас на других, как думаете?
– Вполне возможно, но я больше не веду это дело, – он задумчиво постучал пальцами по столу. – Но могу отправить запрос, у меня как раз есть один знакомый в Мюнхене, помнишь, про украденное платье?
– Да-да! Конечно, помню! Вот это тоже вопрос, удалось действительно установить чье оно?
– Да, удалось. Платье хозяйке еще не вернули, впрочем, ее семья отказалась получать его обратно, когда узнали, кто и зачем его украл из номера. Кроме того, – он с силой потер виски и перешел на шепот, боясь, что Аня может услышать, – на этом сайте белого пони, наши коллеги из России обнаружили видео из ее номера, снятые скрытой камерой.
– Какой ужас! И вы это смотрели? – Амалия удивленно смотрела на него.
– Нет, они передали скриншоты и общий массив данных, с указанием имен, дат, стран – ты даже не представляешь, сколько там всего. Если понадобится, то они могут предоставить и полные материалы, но я пока не буду это запрашивать.
– Да, я вспомнила, что-то после болезни у меня с памятью случилось, – сказала Амалия.
– Ты просто устала, все вернется, просто подожди.
– Хорошо. Андре, а Вы же знаете причину смерти Сюзанны Франк?
– Да, конечно. Это же не секрет, – пожал он плечами. – Удивительно, что ты не знаешь.
– Нет, официальную версию я знаю, – затараторила она. – Но стоит ли ей доверять? Мне кажется, что такая женщина не могла сама отравиться.
– А вот тут бы я с тобой поспорил. Ты знаешь, что стало с ее матерью?
– С матерью? – Амалия удивленно раскрыла глаза, соскочила с дивана и всплеснула руками, звонко хлопнув себя по бедрам. – Вот что я забыла! Ну и дура же я!
– Ну-ну, не надо таких громких речей, – улыбнулся Андре, – просто немного не сообразила. Думалка сломалась (последние слова он сказал по-русски).
– Думалка сломалась, – медленно повторила Амалия. – Это по-русски или по-польски? Что это значит?
– Так Аня часто говорит, когда у нее что-то не получается или что-то забыла, – объяснил он. – Голова не работает.
– Думалка, – повторила Амалия. – Так что с ее матерью?
– Трагичная судьба. Когда Сюзанне было двенадцать лет, ее мать совершила первую попытку самоубийства. Позже было еще две, каждый раз ее откачивали после смертельной дозы таблеток. А сейчас она находится в сумасшедшем доме.
– Надо бы с ней поговорить, где эта психушка?
– Это не имеет смысла, как сообщил мне мой коллега, она ведет скорее вегетативное существование, там больше не с кем разговаривать.
– А мне кажется, что стоит попробовать, – сказала Амалия. – Кстати, а кто платит за психушку, муниципалитет или дочь платила?
–Интересный вопрос, я им не задавался. Можешь это проверить, возможно, что тебе и ответят.
– Узнаем, – уверенно сказала Амалия, пометив это себе в зеленой книжке.
– Хорошо, а я попробую разузнать про этого господина Дювалля.
– Прекрасно! Вот мы и работаем в команде, Андре! – воскликнула она. – Мы прекрасная команда!
– Рано радуешься, – ответил он, смутившись от ее слов, определенно ему было это очень приятно.
– Так и есть! А когда вы мне отдадите материалы от русских?
– Ну уж точно не сегодня, – замахал он руками, показывая, что спорить тут не о чем, – надо все постепенно. Давай, ты сначала подготовишь материал про Сюзанну Франк, поставишь там нужные вопросы, а дальше поглядим, какая будет реакция.
– Вы же мне поможете? Вы будете моим первым читателем и рецензентом, согласны?
– Почту за честь, – он взглянул на часы, стрелка уверенно перешагнула за полночь. – На сегодня, думаю, хватит. Главное в работе – соблюдать режим, тогда и голова будет лучше соображать.
– Думалка не сломалась, – сказала Амалия с сильным акцентом и быстро добавила по-немецки. – Я верно сказала?
– Это ты у Ани спросишь, она тебя научит.
– Это да, – она хитро прищурилась и стала немного похожа в этом взгляде на Аню, – а вы знаете, что она хочет стать журналисткой?
– Она мне этого не говорила, – он почесал в задумчивости голову. – Пусть лучше так, чем полицейским.
– Только я вам этого не говорила, ok?
– Иди уже, – махнул он на нее, отправляя в свою комнату. – Завтра поговорим. Подъем у нас ранний, все живут по одному режиму, поняла?
– Слушаюсь, сэр! – Амалия приложила руку к пустой голове и зашагала к выходу из комнаты, неумело чеканя шаг.
11.
Легкая изморозь покрыла дорогу, снег выпал неожиданно, бессовестно наплевав на все прогнозы и ожидания. На пустом автобане не было машин, Андре шел с небольшой скоростью, чувствуя, как колеса готовы сорваться в занос на необработанной реагентом полосе. Машины техслужбы остались позади, медленно ползущие по дороге, покрывая полосы бесцветной жидкостью. Солнце только встало, светя прямо в лицо багровым пламенем, это напомнило ему кадры из классических вестернов, которыми он засматривался в детстве, представляя себя храбрым ковбоем, пугая соседей во дворе своими внезапными прыжками. Он помнил все это в большей степени по поздним рассказам родителей, всегда с улыбкой и странной застенчивостью
