поглубже в парковую зону и долго с наслаждением дышали, не желая застегивать куртки, заматываться шарфами, ощущая в медленно холодевшем теле болезненное наслаждение, освобождение. Амалия боялась смотреть на Андре, ей начинало мерещиться, что его опять начинают душить.
– Пойдем, – сказал Андре, беря ее под локоть. – Застегнись, простынешь опять. Она послушно застегнулась, задрожав всем телом от волнения.
У входа в главный корпус их встретил мужчина в белом халате. Он передал Андре выписку по платежам, заметив, что они в целом не обязаны давать эту информацию. Андре поблагодарил его, отказавшись от предложенных таблеток в бесцветной пластине. Мужчина в белом халате в первый раз улыбнулся и сказал, что это правильно, и что он их предупреждал. По его мнению, больше им не потребуется разговаривать с фрау Кропп, Андре согласился.
Через десять минут они были уже на шоссе. Амалия молчала, смотря вперед обесцветившимися глазами. У нее был подавленный вид, а губы дрожали в сдерживаемом рыдании. Андре понимал, что ей надо самой все пережить, хотя сам до сих пор был в подавленном состоянии, нельзя было таким возвращаться домой. Всю дорогу до дома они ехали молча, уже перед самым въездом в город с автобана Андре свернул на другом повороте, уходя по незнакомой Амалии улице.
– А куда мы едем? – удивилась она?
– Надо немного поесть, – сказал Андре. – Аня уже должна вернуться из школы, давай поедим, а потом поедем, домой, хорошо?
– Да, ты прав, – закивала она головой, как ребенок. – Андре, почему люди такие?
– Какие такие?
– Такие ужасные, почему?
– Потому, что они люди, а человек – это животное, как бы он не старался затмить придуманной другими моралью свою истинную сущность, – ответил он, одергивая руку, чтобы не расчесать ноющую шею.
– Тогда зачем мы этим занимаемся, если человека не изменить?
– Затем, что мы другие, и нас должно быть больше.
Домой Андре пришел первым, Амалия попросила высадить ее при подъезде в их микрорайон, а Аня еще не вернулась из школы, у них началась спонтанная репетиция в школьном театре. Он вошел в пустую квартиру, открывая настежь окно на кухне, ему было тяжело дышать, в груди, как и раньше, сильно давило. Он вспомнил, что обещал Ане пройти обследование, но так этого и не сделал, а еще хвалился, что держит слово. Андре бросил на себя взгляд, неясно отражаясь в окне на фоне темнеющего неба, и поразился своей ухмылке, нет, это не была усмешка, это больше походило на гримасу, и строил ее он сам себе. Резко отвернувшись, он быстрым шагом пошел в свой кабинет и плотно притворил дверь. События дня бесцеремонно подавляли его волю, вмешиваясь в его мысли, ломая хрупкие стены, когда он пытался подумать о чем-то другом. Он вдруг вспомнил лицо Оксаны, когда она рассказывала ему про этих людей… он дотронулся до своего лица, гримаса стала еще уродливее, людей?! Кого он пытается назвать людьми?! Воспоминания об Оксане стали для него тем спасительным мостиком, который помог выйти ему из этой зловонной ямы, в которую он сам себя загонял, жестоко, с некоторым наслаждением, до этого неизвестным ему.
«Интересно, а она уехала? – подумал он, ему хотелось бы вновь увидеться с ней, но не говорить о работе, а просто поговорить, как старые знакомые. Чувствуя в себе уже приближение неминуемой старости, он снова произнес свою мысль вслух: «Надо бы найти ее контакт на сайте, надо найти».
Включив ноутбук, он встал с кресла, и, подойдя к шкафу, достал почти полную бутылку водки, это была простая водка, без особых претензий на уникальность. Этикетка была на английском языке, но в самом низу он прочел, что изготовлена она в Мордовии, Россия. Он налил себе рюмку и залпом выпил. С тоской поглядев на бутылку, он налил еще одну рюмку и выпил. В кладовой оставалось еще несколько бутылок от того ящика, который он очень давно покупал в Польше, стоило пополнить запас. Нельзя сказать, что он был большой поклонник водки, он особо не любил алкоголь, это была скорее дань памяти. Каждый раз, когда он пил водку, он вспоминал, как они вместе с матерью Ани, когда ее еще и на свете не было, просто сидели за столом у нее в квартире в квартале мигрантов из бывшего Союза, и она угощала его пельменями. Нет, он не был в нее влюблен, как считала тогда его жена. Интересно, где она сейчас, все с тем же рыжим Фритцем? Он ухмыльнулся, чувствуя, что гримаса спала с лица, возвращая обратно в его обычное спокойное и слегка саркастическое настроение.
Ноутбук сообщил о входящих сообщениях. Андре сел за стол и лениво открыл почту. Открыв ворох бюрократических сообщений от комиссара, он остановился на одном письме. Комиссар Мюллер требовала, чтобы он немедленно, то есть уже завтра с утра, явился в участок для проведения разъяснительной беседы
– Ну, понятно, – сам себе сказал Андре, идти не хотелось, но стоит признать, что он на самом деле уже соскучился по работе.
Хлопнула входная дверь, он не разобрал, кто пришел и пошел посмотреть. Это была Амалия. В ее руках опасно болталась красивая коробка с тортом, а другой рукой она пыталась снять куртку, боясь поставить торт на пол.
– О, Андре, возьмите его, а то я, мне кажется, его уже разломала. Я пока несла, уронила его, – она передала ему коробку и смущенно улыбнулась.
– А что у нас за праздник? – удивился Андре, с вожделением ребенка оглядывавший сладкое лакомство.
– Мне перечислили гонорар за статью и аванс за следующую! – радостно воскликнула она, разобравшись со своей курткой. Она покопалась в сумочке и протянула ему конверт. – Вот, держите!
– Это еще что? – он возмущенно посмотрел на нее.
– Так, Андре! – она топнула ногой и нетерпеливо затараторила. – Мы же с тобой договаривались! Я не собираюсь жить здесь бесплатно, за все надо платить, и если вы не возьмете плату, то я на вас обижусь и… и съеду обратно! Вот!
– Так, не кипятись, – он взял конверт и отнес торт на кухню, убрав его в холодильник. Он достал деньги из конверта и пересчитал, так и есть, она положила больше, чем они договаривались. Он вернулся к ней и отдал разницу.
– Нет, Андре! Я считаю, что это должно стоить дороже, чем я снимала там! У вас просто замечательно, и я не могу так мало это оценивать, нет, возьмите их себе!
– Амалия, уговор есть уговор, – улыбнулся он, вкладывая деньги в ее сумку. – Мы с тобой договаривались на другую сумму, так?
– Да, но я подумала, что…
– Нет, если ты договорилась, то ты не должна в одностороннем порядке решать за всех, так?
– Ой, а ты, оказывается, зануда! – с жаром воскликнула она, он только шире улыбнулся. – Хорошо, тогда я приглашаю всех, ну, не знаю, а, давайте сходим в кино.
– Дело твое, – засмеялся Андре. – Но, если ты будешь так часто баловать Аню, то она с тебя потом не слезет. Эта хитрая девчонка вытащит у тебя все деньги.
– Ну и пускай, мне не жалко! – Амалия гордо посмотрела на него и расхохоталась. Ее нюх уловил запах алкоголя, и она прошептала так, чтобы никто не услышал, хотя больше никого не было. – А мне нальете?
– Налью, – кивнул он и пошел к себе в кабинет.
Амалия помыла руки и нетерпеливо вошла, к нему. На столе уже стояла приготовленная для нее чистая рюмка и бутылка водки. Амалия подошла и с видом знатока налила себе рюмку почти до краев. Выпив ее залпом, она несколько секунд крепилась, а потом стала жадно хватать ртом воздух, лицо покраснело и стало ярче, чем ее волосы.
– Еще? – насмешливо спросил ее Андре.
– Нет, спасибо, мне хватит. Как вы это пьете? – она выбежала из кабинета, вскоре на кухне загремели стаканы.
Андре убрал все в шкаф и пошел к ней. Амалия стояла возле окна, под холодным ветром, и жадно пила воду. Он закрыл окно и сел на подоконник.
– Мне завтра надо на работу сходить, – сказал он.
– А, понятно. Будут мозги выносить? – Амалия поставила пустой стакан на стол и села. – Фух! Хорошо!
– А по виду не скажешь. Ты сходи, умойся, а то видок у тебя еще тот.
– Успею, – отмахнулась она. – С меня просят вторую статью и побыстрее. Эту они уже продали дальше, будут переводить на другие языки. Как думаешь, может стоит сначала поговорить с этим месье Дюваллем?
– Конечно стоит, но будет ли он с нами разговаривать?
– А даже если и не будет, то это даже лучше, – уверенно заявила Амалия. – Отказ от интервью в нашем мире считается признанием своей вины.
– Но ты же не хочешь опускаться до такой журналистики?
– Если это поможет делу, то опущусь. Главное, чтобы они знали, что мы знаем о них! – она сверкнула глазами, показывая свою непоколебимость.
– Ты говоришь прямо как Оксана, – сказал он.
– Оксана? Эта та русская из посольства?
– Да, верно.
– Вот видите, мы обе правы, разве не так?
– Так, но давай об этом завтра поговорим, Аня идет, – он кивнул на входную дверь, за которой послышались громкие шаги, кто-то шел по лестнице, чеканя шаг, как солдат почетного караула.
На ковер к комиссару Андре пришел в назначенное время, но госпожа комиссар задерживалась, оставив требование у своего секретаря задержать Андре, если понадобится, то силой. Большеглазая девочка, недавно устроившаяся к ним на работу, долго над этим смеялась, в красках описывая ему, какие она будет предпринимать меры, когда он захочет уйти из участка.
Наобщавшись с этой милой, но несколько глуповатой девушкой, что часто является довольно ценным для послушного секретаря, Андре подошел к своему рабочему месту, с удивлением не обнаружив на нем привычную стопку бумаг, которую любили оставлять ему коллеги в его отсутствие, не желая разбираться во входящей корреспонденции. Сейчас же, что было еще удивительнее, в пустом зале сидел Тоби и, не отрывая головы от стола, работал.
– Привет, – Андре подошел к нему и пожал протянутую руку.
– Привет, Андре, – вздохнул Тоби и устало потянулся. – Когда ты из отпуска выйдешь? А то на меня наша фрау так насела, я не привык к такому.
– Устал работать?
– Да, она так тебя ругала, ну, за это дело, – он ухмыльнулся. – Да только это все показуха.
– Почему показуха? Я думаю, что она очень недовольна тем, что я перед отпуском открыл это дело, ей же лишняя головная боль.
– Нет, ты просто не знаешь, – Тоби вскочил и запрыгал на месте, разминая затекшие ноги. – Пойдем, попьем кофе, а то я здесь с семи утра сижу.
Они дошли до кофейного автомата, Тоби сделал кофе сначала Андре, а потом себе – двойной эспрессо без сахара.
– Что это ты? – удивился Андре, помня о пристрастиях Тоби к сладкому.
–Не хочу, точнее хочу, но не буду. Я уже неделю держусь, – похвалился Тоби. – Знаешь, даже лучше спать стал.
– Смотри, ты так похудеешь, – ухмыльнулся Андре.
– Это вряд ли, генетика, против нее не попрешь, – покачал головой Тоби. – А ты чего пришел-то?
– Наша фрау вызвала.
– Понятно. Как в отпуске?
– Прекрасно, хочется отдохнуть, но что-то не получается.
– А потому, что надо нормально отдыхать. Съездили бы с Аней в Италию или Испанию, да куда угодно, главное, чтобы подальше от работы.
– Постараюсь это сделать летом, ну или весной, когда у Ани каникулы будут в школе.
– Ты давай, отпуск себе бронируй, а то приходила комиссия, ты у нас самый главный должник по отпускам.
– Я знаю. Посмотрим, как получится. Может, как и в прошлом году отправлю Аню вместе с ее подругой, они летом вроде в Черногорию собрались.
– Нет уж, давай сам езжай, – назидательно сказал Тоби. – Ладно, а что думаешь делать с
