светло.
– Иди домой, с генералом я сам поговорю.
– Да я и не хотел туда опять идти, – проворчал Петр Ильич.
– Так чего упираешься?
– Надо Алину найти. У тебя нет ее телефона?
– У меня нет. Все правильно, а то у Дениса родственников нет, а поддержка ему сейчас необходима, а то не выкарабкается, – согласился Константин Павлович. – попробуй разыскать, она вроде где-то недалеко работает от нас.
– Да, марку бутика я знаю, – сказал Петр Ильич. – Найдем, не проблема. Я вот не знаю, что ей сказать.
– Скажи правду, – Константин Павлович встал и достал из шкафа бутылку коньяка и две рюмки, – а я вот не знаю, что Оле говорить.
Он налил две рюмки, и они, не чокаясь, выпили. Петр Ильич долго причмокивал, не ощущая вкуса напитка, была только горечь на языке.
– Ничего не говори Кость, ничего не говори. Просто поезжай к ней, я завтра приеду. Главное, не оставлять их одних, нельзя этого делать. А говорить будет она, ты слушай, а когда тебя спросят, вспоминай его живого, живого.
– Ты мудрее меня, – сказал Константин Павлович. – Я для себя до сих пор не решил этот вопрос.
– Ладно, что говорить, – Петр Ильич встал. – К Денису не пускают?
– Нет, он в реанимации, состояние очень тяжелое.
– Ничего, посмотрим.
– Ты хочешь съездить?
– Да.
– Давай только без ругани.
– Посмотрим.
Они обменялись рукопожатием, и Петр Ильич вышел. Борясь со сном, он прошелся вверх по бульвару, до магазина одежды, где работала Алина. Там ему сказали, что она отпросилась домой и плохо себя чувствует. Девушки не сразу дали ему адрес, но после того, как он показал им удостоверение, выдали всю информацию. Он решил не звонить заранее, вернулся к управлению и поехал к ней домой.
– Алина, ты кушать будешь? – Ксения вошла в комнату Алины, осторожно постучавшись.
– Нет, без меня, – Алина сидела на кровати, обхватив ноги руками, и смотрела в окно.
– Да ладно тебе, – сказала Ксения, она немного гнусавила, подражая модному акценту. – Ну чего ты? Да все с ним нормально, что ты там напридумывала?
– Нет, он бы позвонил, что-то случилось, я чувствую, – сказала Алина, крепче сжимая украшение, которое он ей подарил.
– Да что ты там чувствуешь, пошли есть! А то заболеешь, помнишь, как меня лечила? Давай! – Ксения стащила ее с кровати и увела на кухню.
На столе уже ждали две тарелки с супом, громко орал телевизор.
– Выключи, – попросила Алина, садясь за стол.
– Ага, – Ксения выключила телевизор и села рядом. – Хватит копаться в тарелке, ешь.
Алина насилу заставила себя съесть тарелку супа, отказавшись от второго, которое она пару дней назад сама приготовила для девчонок. Пока Ксения шаманила с чаем, Алина медленно засыпала, перестав бороться с нервным напряжением, сковавшим ее с утра, когда она не смогла дозвониться до Дениса. Напряжение росло весь день, пока не превратилось в панику, и она сбежала с работы домой.
– Так, – Ксения разлила вкусно пахнущий чай по красивым чашкам. – Тебе пирожное дать?
– Нет, я не буду, – едва слышно проговорила Алина.
– Ну, тогда я растолстею, давай напополам, а? – Ксения разрезала на блюдце пирожное, придвинув к ней.
В дверь позвонили. Алина вся напряглась, дернулась вперед, но Ксения ее остановила.
– Опять коммивояжеры, сейчас уйдут, – сказала она. – Тут днем ходят постоянно, про какой-то пенсионный фонд затирают.
В дверь позвонили настойчивее, интервалы между звонками все сокращались, пока звонок не перешел в невыносимый звон.
– Я сейчас ему голову проломлю! – возмутилась Ксения и побежала открывать дверь. – Вам чего надо?
– Где Алина? – спросил Петр Ильич, властно входя в квартиру.
– Вы кто такой? – возмутилась Ксения. – И какого черта вошли?
– Где Алина? – повторил вопрос Пётр Ильич громче.
– Я здесь, – Алина вышла из кухни, услышав его голос. Привиде Петра Ильича, она мертвенно побледнела и упала в обморок.
– Алина, ты чего? – заорала Ксения, бросившись к ней.
– Иди окна открой, – скомандовал Петр Ильич, поднимая Алину на руки. – Где ее комната.
– Здесь, – засуетилась Ксения, показывая ему дорогу. Она долго возилась со старым окном, он подошел и рывком открыл его, впуская свежий воздух.
– Принеси нашатырь.
– Но у нас нет, – извинилась Ксения.
– Водка есть?
– Водка есть, – обрадовалась Ксения и выбежала.
Она быстро вернулась с початой бутылкой водки и парой рюмок. Петр Ильич намочил пальцы и втер водку в виски Алины, а потом налил в рюмку, давая ей понюхать. Алина медленно открыла глаза, и он насильно влил в нее рюмку. Она сильно закашлялась, махая руками, чтобы он не влил еще.
– Живой, живой, – сказал Петр Ильич, взяв ее за руку.
– Где он? – прошептала Алина.
– В реанимации, но все будет хорошо, – ответил он.
– Я хочу к нему! – Алина дернулась, но он уложил ее обратно на кровать, придавив ладонью.
– Позже, сначала успокойся, выпей, – он налил ей еще одну рюмку, и она послушно выпила ее залпом. – Обедом накормите?
– А? Да, конечно, – засуетилась Ксения. – Мы как раз обедали.
– Пошли, Петр Ильич встал, выходя в прихожую.
– Она плохо поела, – доложила ему Ксения.
– Все нормально, разберемся, – ответил он, вешая куртку.
– Когда я смогу его увидеть? – Алина вышла из комнаты, накидывая на себя на ходу свитер.
– Поедим и поедем, – сказал Петр Ильич. – Сейчас торопиться не имеет смысла. Садись за стол, я тебя на себе тащить не хочу, надо поесть.
– Хорошо, только не врите мне, пожалуйста, не надо.
Часть 2. Капля свежести
1.
Москва, начало января.
Стрелки часов давно перешли первую половину дня, а на хмуром небе так и не проявилось солнце, как бы в воздухе висел густой туман, перемешанный с мелким снегом, напоминая жидкий кисель с непромешанным крахмалом. Аэроэкспресс прибыл на Белорусский вокзал, перрон заполнился усталыми пассажирами, тянущими по скользкому перрону большие чемоданы. Из предпоследнего вагона вышли трое мужчин, одетых в тонкие пальто. Они весело смеялись, подтрунивая друг над другом и над страшными русскими морозами, температура болталась в район нуля градусов. Мужчины не спеша пошли к выходу, таща за собой аккуратные чемоданы для коротких командировок.
Они покинули вокзал и направились по периметру площади к бизнес-центру, расположенному на противоположной стороне. Маршрут был хорошо известен, они уверенно лавировали между движущейся толпой, не переставая разговаривать друг с другом. Бросившаяся было к ним попрошайка, скрюченная женщина, изображавшая из себя больную старуху, в последний момент отошла назад, расслышав в их разговоре немецкую речь. Они даже не заметили ее, как не замечали и других людей, мимо которых проходили. Бизнес-центр был построен в оригинальной манере, напоминая детские кубики, визуально шатко установленные друг на друга. Они вошли внутрь, у каждого был свой пропуск, к которому был прикреплен бейдж с фамилией и названием компании на русском языке. Поздоровавшись с охраной на русском языке с большим акцентом, первый из них вызвал лифт, остальные задумчиво смотрели в сторону кафетерия, из которого разносился манящий запах свежего кофе.
Они поднялись на четвертый этаж, где у входа их уже встречала сияющая женщина в обтягивающем по фигуре сером платье. Они удовлетворенно осмотрели ее, отпустив пару дежурных комплиментов. Встречающая приветливо смеялась корпоративным смехом на дежурные шутки, отпускаемые представителями учредителя при каждом приезде. Ни характер шуток, ни их сюжет никогда не менялись, сводясь к одной простой мысли, что, если бы они не были женаты, то, безусловно, стали бы ухаживать за ней и, возможно, даже им пришлось вызвать друг друга на дуэль, так как она одна, а их трое. Женщина вся раскраснелась от смеха, а в глазах ее читалась открытая усталость.
Офисы были огорожены прозрачными стенами, и можно было увидеть, чем занимаются ваши соседи по бизнес-центру, услышать их разговоры, никто не утруждался закрывать двери, тем более, что в период отопительного сезона батареи грели нещадно, а воздуха из системы принудительной вентиляции было недостаточно. Все окна не открывались, класс бизнес-центра подразумевал высокоразвитую систему вентиляции и кондиционирования с дополнительной очисткой воздуха, так значилось в рекламной брошюре.
– Добро пожаловать, – женщина вошла в офис первой, приглашая гостей войти в их офис.
Все сотрудники встали, улыбаясь приветствуя гостей, отчетливо понимая, кто здесь настоящий хозяин. Мужчины лучезарно улыбались, открыто разглядывая разодетых молодых девушек, специально одевшихся к их приезду. Все это со стороны напоминало приезд барина, еще не забытый генетической памятью, и неистребимый. Немцы прошли в комнату для переговоров и загремели чемоданами, вытаскивая свои огромные ноутбуки.
– Может хотите кофе или чай? – засуетилась женщина в сером платье.
– Да, кофе, много кофе, – ответил самый высокий из них, по виду начальник. Его русская речь была вполне сносной, но он делал вид, что знает плохо, хотя уже пять лет учил язык, желая знать, что говорят за его спиной.
Женщина вышла, отправив одну из сотрудниц в общую столовую, девушка удалилась, а женщина в сером платье, забрав из своего кабинета небольшой тоненький ноутбук, прошла в переговорную, плотно затворив за собой дверь. Весь офис вздохнул с облегчением, сотрудники переглядывались друг с другом, обмениваясь ухмылками.
– О, какой у вас красивый ноутбук, – заметил один из немцев, рассматривая ее вычислительную машину, в воздухе взвешивая на ладонях свой и ее аппарат.
– Да, мой старый сгорел. Техника становится с каждым годом все хуже, – ответила она на чистом немецком языке, показывающим уровень языкового вуза.
– Да, – кивнул другой. – Иначе не будет продаж, техника должна ломаться, или нам нечего будет кушать.
Все дружно рассмеялись, старший из них снял пиджак, всем своим видом показывая, что в комнате очень душно.
– О, я сейчас прибавлю, – засуетилась женщина, схватив пульт со стола.
Кондиционер шумно загудел, выбрасывая плотную струю охлажденного воздуха, но почему-то никому не стало легче, наоборот они принялись расстегивать ворот рубашки, женщина закашлялась, с недоумением смотря на вентиляционную решетку, из которой била струя холодного воздуха.
– О, кофе, – сказал старший и подошел к двери, чтобы открыть ее.
По коридору, слегка сгорбившись, шла девушка с подносом, на котором стояли чашки с горячим кофе, две тарелки с печеньем и кексами. Девушка подошла к двери в офис, распахнутой, как и у других, и рухнула возле нее, схватившись за грудь. Через мгновенье стали задыхаться и остальные, парень, бросившийся к ней, жадно хватал ртом воздух, борясь с неистовым кашлем. Было видно, что в соседних офисах люди резко вставали со своих мест, многие падали на пол, пытаясь разорвать ворот рубашки, платья, чтобы освободить грудь. Никто не смотрел ни на кого, каждый пытался вдохнуть хотя бы немного воздуха, но паралич сковывал тело, фиксируя человека в неестественной позе в попытке вдохнуть, выплюнуть то, что сдавливало горло и рвало на части легкие. Те, кто были сильнее, яростно кашляли, не замечая того, что вместе с кашлем выплевывали кровь и выворачивали легкие наружу. Несколько парней, замотавшиеся в смоченные шарфы, ломали окна, но крепкий стеклопакет не поддавался под ударами стульев, пока двое
